Красные полковники

Сахно вытащил в отпуск всех. Работа? Ну и куда она от нас денется? Гимназия у детей? После отдыха легко догонят школьную программу! Институт у Григория? Переведешься на платный факультет, наверстаешь и сдашь сессию на отлично! Был бы дурак, так ведь нет же. Две недели ничего не решают. Привыкай распоряжаться жизнью, но не забывай о долге! А чтобы оный долг ты мог воплощать в жизнь, то изволь быть сильным, здоровым и отдохнувшим. Если бы еще не запретили ноутбук с собой брать, было бы совсем хорошо. А так...

Ленка все-таки не удержалась и свалилась в воду. Вера, вероятно из солидарности, спрыгнула с водного мотоцикла следом за ней. Они доплыли до берега и, на ходу расстегивая и снимая спасательные жилеты, устало поплелись к душу, чтобы смыть с себя соль. Вот только если Генкина жена, быстро ополоснувшись, перекинулась парой слов с тетей Наташей и полезла в бассейн к маленьким, то Верка... Вот чего она крутится перед ним в таком откровенном купальнике? Мельтешит перед носом? Фигура у Верки, конечно, зашибись. Мало того, что все при всем, так и лицо не просто симпатичное, а по-настоящему красивое. И ноги, что называется — от ушей растут. А чуть что — до себя дотронуться не дает. Вот только попробуй совсем немного прижать ее к себе во время вечерних танцулек в ресторане — сразу отодвигается на пионерское расстояние. Другое дело — местные таитянки. Они, оказывается, несмотря на совершенно не его женский идеал, как фигуры, так и морды лица, такие отзывчивые... И так много всякого умеют...

* * *

— Инновационный центр "Сколково"? — Сахно глотнул из своего стакана. — Как я и ожидал — очередная кормушка для госчиновников и их прихлебателей.

— Сколько они, по-твоему, уже успели вытрясти оттуда? — Кононов-старший критически посмотрел на свой пустой стакан, перевел взгляд на бутылки, выбрал "Мартель Кордон Блю", взял себе другую посуду и налил на самое донышко в низкий, но очень широкий пузатый бокал. Взяв его в обе ладони, легким круговым движением покачал, поднес к лицу, вдохнул аромат и медленно влил роскошный коньяк себе в рот.

— Вексельберг в две тысячи десятом планировал суммарные вложения около шестидесяти миллиардов рублей, то есть немного меньше двух миллиардов долларов. Реально за эти годы из бюджета было выложено порядка сотни. По моей оценке, минимум треть было уворовано тем или иным путем, — Александр опять глотнул из стакана.

— А кто это — Вексельберг? — Гольдштейн сегодня крепкое не пил. Потягивал из высокого стакана "Triple Karmeliet*".

— Витя, ну как не стыдно? — укоризненно произнес Григорий. — Твой тезка Виктор Вексельберг изволит быть президентом "Фонда развития центра разработки и коммерциализации новых технологий "Сколково"", — парень в несколько глотков выпил прямо из алюминиевой банки сок манго, с хрустом смял ее в руке и метко закинул в плетеную мусорную корзину.

Гольдштейн и не подумал смущаться своего незнания. Политика его никогда особо не интересовала. Это же не наука, где если что-то непонятно, то, следовательно, надо работать и работать. Тогда во всем можно будет разобраться.

— Да, даже если бы мы не просрали нашу операцию, то сняли бы все равно в сотни раз меньше, чем эти сволочи, — высказался Кононов-старший.

— Первый блин — комом, — относительно равнодушно подтвердил слова друга Виктор.

— А вот тут вы, ребята, неправы. Я не считаю ее совсем уж провальной, — не согласился Сахно, — конечно, шестьдесят миллионов евро не полмиллиарда, но нам для работы и прикрытия — за глаза. А вот то, что стрелки так удачно удалось свести на американские банки...

— Хорошо, что изначально решили работать через многочисленные незащищенные вай-файные сети Уолл-Стрита**, — согласился Геннадий.

Григорий же... Гришка пристыженно молчал. Схватил еще одну банку манго и теперь уже медленно и сосредоточенно высасывал сок через трубочку. Это ведь он провалил все! Большую часть уже снятых с личных счетов денег перечислили на два американских банка, которые на первый взгляд отлично подходили в качестве транзитных. А он не заметил, что там есть специальные средства, препятствующие быстрому безналичному снятию крупных сумм. Ну ведь не банкир же, чтобы знать все тонкости. Время сессии истекло и ...

— Григорий, опять комплексуешь? — заметил выражение на лице парня Александр Юрьевич. Встал, подошел и дружески встряхнул за плечи.

— Прекрати! Это даже не твоя вина. Больше моя и Гены. Подумаешь, четыреста миллионов евро. Ну ведь не последние же. А этим сволочам мы хорошо насолили.

— Саша, а как все-таки ты предполагаешь нашими средствами давить всю эту чиновничью братию, которая налево и направо распродает Россию? — решил перевести разговор на другую тему Геннадий.

— Ну, — Сахно задумался, — вопрос, конечно, интересный. Только, как мне кажется, это не наша с тобой задача.

— Во как! — удивился несколько отошедший от чувства вины Гришка. — А чья же тогда, дядя Саша?

— Правительства, конечно, президента.

— Но ведь они же сами... — парень замолчал.

— Правильно говоришь, Гриша. Тогда что? — на лице Александра Юрьевича появилась загадочная улыбка.

Кононов-старший уже начал понимать, к чему подводит Сахно. Последние месяцы ежедневного общения довольно прилично сблизили их взгляды на политику, хотя и до этого они не особенно-то различались.

— Убрать правительство? — неуверенно выдавил из себя Гришка.

— Ни в коем случае! — с деланным возмущением ответил Александр. — Нарушать законы Российской Федерации? Призывать к свержению существующей власти? Нет, на это я пойтить не могу! — Сахно явно повторил чьи-то слова из старого фильма. Вот только чьи? Этого Геннадий вспомнить не мог. Герой Папанова в "Бриллиантовой руке"?

— Тогда как? — спросил Гольдштейн.

— Помочь прийти к власти в державе достойному человеку. Вот это вполне в наших ограниченных силах.

— Кому конкретно? — последовал незамедлительный вопрос Геннадия.

— Пока не знаю. Но, думаю, со временем найдем достойного человека. Вот никогда не поверю, что у нас в стране совсем не осталось умных и честных людей. Тех, кому за державу обидно.

"Опять слова из старого хорошего кино, — констатировал для себя Кононов-старший, — штампы? Может быть. Хотя хорошими штампами не грех пользоваться. И ведь прав Саша. Ладно, братишка глядит ему в рот, но ведь и аполитичный Виктор согласен".

* Triple Karmeliet - отличный бельгийский эль крепостью 8.4% был признан лучшим элем на авторитетнейших пивных соревнованиях World Beer Awards. При варке пива используется 3 вида солода; пшеничный, ячменный и овсяный. Это придаёт ему очень оригинальный сливочный вкус.

** В Америке и много где в Европе уже сейчас полно абсолютно бесплатных радиосетей подключения к интернету.

* * *

Две недели, увы, пролетели как один день. Загоревшую компанию в Пулково-2* встретил Николай Штолев со своими ребятами сразу на нескольких автомобилях. Чартер прибыл в первом часу ночи. Плановых рейсов в это время оказалось мало, поэтому пограничный и таможенный контроль прошли довольно быстро.

Радостно поздоровались и начали рассаживать весело гомонящих детей, отлично выспавшихся в самолете, по машинам. Вот тут-то и выяснилось, что ехать им всем теперь в одну сторону. Сахно еще пару лет назад облюбовал там же на Петроградской стороне старый расселенный четырехэтажный жилой дом, требующий срочного капремонта с очень уютным садиком и приличной прилегающей территорией. Взял в банке кредит под терпимый процент, выкупил все вместе с землей и напряг ремонтом отдел капитального строительства своей фирмы. Когда же закрутился их проект, особенно перед последней операцией — ведь теперь наверняка будут деньги вернуть кредит без продажи части квартир — подумал и решил отдать его под семьи своих новых друзей и нескольких особо доверенных руководителей фирмы. Да и от его жилья рядышком. Ремонт дома был уже практически закончен, поэтому, отправляясь в отпуск, Александр Юрьевич отдал все необходимые распоряжения.

По ночному городу доехали быстро. Наталья с детьми отправилась домой, а сам Сахно решил лично показать друзьям свой сюрприз. Лена с Геннадием, конечно, обрадовались новой большой квартире, где мало того, что теперь у обоих детей будет по своей комнате, так еще и в соседях на той же лестничной площадке ныне родители братьев с Григорием будут жить. Мать Кононовых, маленькая пятидесятипятилетняя женщина, уже хлопотала в гостиной новой четырехкомнатной квартиры, накрывая стол к приезду детей и внуков. Долго не могла понять, откуда такое счастье вдруг? Ей с мужем и младшему сыну такие хоромы, и старший рядом в пятикомнатной. Отец Кононовых был тоже не очень большого роста. И откуда у них такие высокие дети? Геннадий под метр девяносто, да и Гришка до старшего брата только на несколько сантиметров не дотянул. Не в мать, не в... Э, нет. При виде их отца ни у кого никаких сомнений уже не возникало. Внешнее сходство было, что называется, налицо. Оставив Елену и детей у накрытого стола, поднялись на этаж выше. Квартира Гольдштейна оказалась над Гришиной и была точно такой же. Разве что мебель и отделка оказались другими.

— Ну и на хрена мне четыре комнаты? — Виктор, заглянув на большую кухню, критически разглядывал огромный шкаф с прозрачными дверцами, набитый различной кухонной техникой.

— Ты всегда будешь жить один? — вопросом на вопрос ответил Сахно.

— Не хуже, чем в отеле на Гаити, — присвистнул Гришка, проверяя содержимое бара в комнате рядом, — может, по рюмочке чая?

— Можно, — согласился Сахно, — новоселье как-никак.

— Решили же завтра приступать к работе? — возразил старший брат. — Второй час ночи уже. Там, — он махнул рукой вниз, — Лена, наверное, уже детей укладывает.

— А мы по чуть-чуть.

Выпили действительно немного. Разговор же, как всегда, свернул на животрепещущую тему.

— Что сегодня правит миром?

Вопрос Сахно не заставил Геннадия долго думать.

— Деньги?

— В какой-то мере. Еще?

— Сила? — высказал свое мнение Гришка. — Оружие?

— Может быть. Но я говорю именно о двадцать первом веке.

— Информация? — подал голос Гольдштейн.

— О! И это именно то, к чему мы получили практически неограниченный доступ. Теперь бы правильно распорядиться этим богатством.

— В Ингушетии опять бандиты в ихнего президента стреляли. И что ты, дядя Саша, с этим поделаешь? — Григорий выпил совсем мало, а затем по наводке Сахно обнаружил в большом холодильнике банки с так понравившимся парню соком манго и тянул понемногу уже вторую.

Александр Юрьевич помрачнел, задумался, а потом, как бы размышляя вслух, спросил:

— Если мы сможем отследить денежные потоки... Кто реально финансирует этих сволочей на Кавказе?

— А ведь это вариант! — сразу понял идею Геннадий. — Лишить бандитов денег, и там достаточно быстро все затихнет.

— Не выйдет. Слишком много крутится наличных, поступающих из самой России от так называемой чеченской организованной преступности. Да, все, что приходит из Саудовской Аравии, Америки, той же Турции мы можем попытаться отрезать нашими методами, но вот наличка...

— Сами же учили, что нужен системный подход, — заявил Гришка, — надо искать кому все это выгодно?

— Врагам России, — ответил Гольдштейн. — Кто еще может быть заинтересован в этом бардаке?

— Надо рассматривать ситуацию комплексно, — согласился с обоими Сахно, — итак, исходя из наличной обстановки, власть в стране и в мире принадлежит, в некотором роде, мафии. То есть на самом верху существуют различные влиятельные группировки-кланы, но они все связаны в более-менее единую систему балансом сил-возможностей и вынуждены друг друга как-то учитывать. Соответственно, взаимодействуя и, в том числе, жутко конкурируя. А вот нижестоящую экономику, то бишь опять-таки ту же власть-мафию, они стараются контролировать, потому что всё это пирамида, на которой во многом лежит их собственное могущество. Отсюда что? Столкновение с этой мафией. Не получится. Мы для этого невероятно слабы. Остается как-то натравить их всех друг на друга. А вот это сделать мы вероятно сможем.

— На всех уровнях? — с сомнением поинтересовался Кононов-старший.

— Нет, конечно. Нас слишком мало, чтобы справиться с таким огромным объемом информации. Только на самых верхних. Внизу же без поддержки и направления сверху и, главное, без поступления денег, все само должно постепенно заглохнуть. Неужели ты, Гена, думаешь, что эти чехи просто так, без оплаты за свою грязную и опасную работу, будут устраивать теракты?

— Ты хочешь сказать, дядя Саша, что все основано только на деньгах? — тут же спросил Григорий. — И те же палестинцы в Израиле воюют за свою независимость только из-за бабок?

— Конечно, — рассмеялся Сахно, — каждый доллар, вложенный в любое повышение напряженности на Ближнем востоке, окупается минимум десятикратно за счет роста цены на нефть.

— Получается, что и российская власть тоже заинтересована? Поэтому поддержали турков в том же две тысячи десятом, когда они устроили этот псевдомирный конвой с якобы гуманитарной помощью палестинцам?

— А разве наше правительство чем-то отличается от западных в этом смысле? Политика — это всегда продолжение экономики, точно так же, как война — продолжение политики. Наша власть на самом деле еще хуже — она продает собственную страну.

— Ну, Саша, — не выдержал Гольдштейн, — такие вещи надо обосновывать.

— В общем виде, или достаточно будет отдельных фактов?

Геннадий с некоторым сомнением посмотрел на младшего брата — не рано ли ему такие вещи слушать? — потом опомнился, ведь и так уж до таких секретов допущен, что дальше некуда, и махнул рукой:

— Давай, Александр Юрьевич, факты.

Сахно ненадолго задумался, потом начал рассказывать:

— Несколько лет назад подумывал я вложиться в "Суперджет-сто" корпорации Сухого. Начал собирать информацию и понял, что меня туда просто не пустят. Там, оказывается, все уже давно разобрано зарубежными компаниями. Alenia Aeronautica, Boeing, PowerJet, Messier-Dowty, B/E Aerospace, Autronics (Curtiss Wright), Parker, Hamilton Sundstrand, — названия западных фирм отскакивали от зубов Александра Юрьевича одно за другим. Ясно было, что он хорошо знает, о чем говорит, — и еще черт знает какие, но заметьте — все оттуда. Понятно, что они инвестируют корпорацию Сухого, чтобы снять сливки с тех огромных наработок, что были сделаны еще при Советском Союзе. И все это не просто при попустительстве нашей власти, а при ее лоббировании. Машина до сих пор в серию не пошла. А зачем? Доступ к нашим технологиям уже получен, а кредиты будут возвращены или акциями корпорации, или из бюджета. В две тысячи десятом вроде бы получили заказ из Индонезии на тридцать самолетов, но до сих пор не выполнили почему-то. Может, все-таки еще и полетит, но на большой мировой рынок "Сушку" все равно не пустят. Это что касается ближнемагистрального пассажирского самолета.

С дальнемагистральным ситуация еще веселее. В программе развития гражданской авиации России до две тыщи десятого года имелся пункт о создании дальнего магистрального пассажирского самолета, годы разработки — пятый-пятнадцатый нашего века. Была определена и стоимость разработки — почти одиннадцать с половиной миллиардов рублей, из которых лишь четыре миллиарда бюджетных средств, остальное — за счет самих разработчиков и изготовителей. Задача была определена, и российские конструкторы уже прорабатывали возможные аэродинамические и конструктивные схемы нового перспективного лайнера. Однако в две тысячи пятом году после ревизии, дополнения и обновления программы, которая стала называться "Программа развития гражданской авиации России до две тысячи десятого года и на период до две тысячи пятнадцатого", пункт о дальнем магистральном самолете таинственно исчез. Потом высокопоставленный чиновник Федерального агентства по промышленности, начальник управления авиационной промышленности Горбунов группе авиационных деятелей так прямо и заявил: "Забудьте о дальнем магистральном самолете!" Затем в адрес российского президента почти одновременно пришло два письма от президентов Франции Жака Ширака и от США Джорджа Буша, в которых они чрезвычайно любезно приглашают Россию принять участие в разработке и создании новых дальних пассажирских самолетов своих стран, а в конце, уже отбросив ненужную дипломатию, настойчиво рекомендуют покупать у них эти самолеты, а именно французский "Эрбас А-350" и американский "Боинг B-787". После того в дополнение к этим письмам столь же настойчивый призыв покупать "эрбасы" пришел из Испании, которая наряду с Францией, Англией и Германией — участник консорциума "Эрбас".