Чешуя и хвост. Странник

— И что: аристократия не бунтовала против такого к ним отношения?

— Лишь некоторые, — пожав плечами, произнёс Карн. — Остальные понимали, что именно в аристократических семьях большая часть магов всей империи. А потому император во многом прав.

— А что стало с бунтовщиками?

— У Курта разговор с ними короткий, — водяной демонстративно провёл ребром ладони по горлу. — Казнь.

— Жестоко...

— Как посмотреть, — задумчиво произнёс водяной.

— Ладно, я, пожалуй, пойду. Вижу, что тебе уже лучше, — я улыбнулся, демонстрируя набор небольших острых клыков.

— Конечно, господин капитан, идите! — воскликнул маг воды, вновь улыбнувшись.

Но было что-то такое пугающее в этой усмешке, отчего у меня по спине вновь поползли мурашки. Весьма неприятный тип, хочу заметить.

Я тотчас развернулся к Карну спиной, не желая больше смотреть в глаза этого парня, после чего начал искать взглядом хитроумного шамана. Долго разыскивать того не пришлось: гоблин находился возле борта корабля, задумчиво смотря на заходящий за горизонт диск солнца. Похоже, подобное зрелище завораживало и привлекало не только меня...

Я уже было хотел двинуться в сторону агента Неринского Ханства, но что-то заставило меня молниеносно обернуться. Не знаю, что это было: интуиция или предчувствие, да и неважно, в принципе... Главное, что сделал это я очень вовремя.

Карн де Руэн сосредоточенно смотрел на мою фигуру и что-то шептал, сконцентрировавшись на каком-то заклинании и не обращая на окружающий мир абсолютно никакого внимания. В его серых глазах светилось недоумение, изумление, а ещё — научный интерес. Словно я был какой-то лабораторной мышью с весьма интересными признаками. Ох, не к добру всё это!

— Гарн! — громко крикнул я, глядя на гоблина.

Шаман тотчас обернулся и, заметив меня, состроил физиономию, на которой так и светился вопрос 'что случилось?'.

Я молниеносным кивком головы указал на мага, который, не переставая смотреть на меня, продолжал шептать какое-то заклинание. Судя по всему, Карн де Руэн решил просканировать мою ауру, которая, по словам гоблина, абсолютно не смахивает на драконидскую. Твою мать!

Гарн, заметив водяного, слегка побледнел, после чего, прежде, чем я успел что-либо сказать, попытался кинуть в магу серебристую молнию. Но та, к сожалению, не достигла своей цели, растворившись в воздухе после столкновения с голубоватой пеленой защитного магического кокона.

Карн, наконец, так не вовремя закончил своё заклинание и сейчас стоял, подобно статуе древнегреческого бога, с презрением и одновременно с превосходством смотря на меня. Его тонкая полоска губ исказилась в довольной усмешке, которая так и говорила 'ты — теперь покойник'. Граф Карн де Руэн, бакалавр магии воды, знал мой секрет...

Глава 7

Обряд Посвящения

'Что же делать?' — именно такой вопрос вертелся у меня в мозгу, когда я смотрел в лицо этого догадливого графа.

Никто из присутствующих на палубе не заметил, что гоблин успел метнуть в мага что-то убийственное из шаманского арсенала, а тот, в свою очередь, создал вокруг себе магический кокон, который спустя мгновение испарился.

Гарн медленно, не сводя с водяного пристального взгляда, двинулся в моём направлении, после чего, подойдя ко мне, произнёс, не шевеля губами:

— Сейчас этот засранец будет пытаться с тобой договориться, шантажируя тебя твоей тайной. Наверняка потребует амулет Хартара, и освободить свою команду от клятвы. Не соглашайся. Как только я щелкну языком — активируешь амулет, — гоблин незаметным движением всунул мне в рукав камзола знакомый кинжальчик из нирамского серебра. — А затем один удар по горлу. Всё ясно?

Я слегка кивнул, чувствуя, как спина покрывается липким потом от предстоящего действа.

Убить сейчас, прямо на глазах у нескольких десятков орков и имперцев? По-моему, это равносильно тому, что подписать себе смертельный приговор. Но сейчас я, скованный страхом, не мог придумать ничего лучше, чем гоблин. Остаётся надеяться на то, что опытный агент Неринского Ханства знает, что делает...

Гоблин выставил руки в примирительном жесте, после чего, состроив на лице добродушную улыбку, поманил графа пальцем.

Тот лишь усмехнулся, после чего медленно двинулся в нашем направлении, не опуская направленных в нашу сторону ладоней. И я уверен, если мы только дадим магу повод — он тут же атакует нас, а на таком малом расстоянии это чревато.

Подойдя к нам, он, состроив на лице гаденькую улыбку, требовательно вытянул руку вперед, после чего произнёс:

— Отдайте амулет Хартара, а затем обсудим условия сделки.

— Не многого ли ты хочешь, граф? — с недовольством заметил гоблин. — Тем более, тебе не кажется, что условия сделки нужно обсуждать в менее людном месте? — Гарн кивнул на нескольких разумных, которые, обернувшись в сторону нашей троицы, начали с интересом за нами наблюдать.

— Чтобы вы меня грохнули без свидетелей, гоблин? Неужели ты думаешь, что я настолько глуп?

— Нет, ты не глуп. Поэтому попробую воззвать к твоему разуму. Неужели ты думаешь, что если разболтаешь всем тайну этого парня, — кивок головы в мою сторону, — тебе кто-то поверит? Кроме членов твоей команды, которых орки перебьют за пару мгновений.

— Ты думаешь: не поверят? — в глазах графа светилось торжество. — Просто я успел наслушаться разных слухов. Все члены команды Хаша наперебой говорят, что после ранения он стал каким-то другим. А вкупе с моим заявлением это может сыграть с этим парнем дурную шутку, — очередной кивок в мою сторону.

— Чего ты хочешь? — поинтересовался я, понимая, что доводы Карна не беспочвенны.

— Хочу получить амулет Хартара вместе с литром твоей крови, команду Морского Змея вместе с самим кораблем, а ещё десятую часть драгоценностей, находящихся в трюме, — нагло заявил водяной. — В противном случае, все узнают, что ты — не тот, за кого себя выдаёшь...

Гоблин лишь слегка усмехнулся на выдвигаемые Карном условия, после чего слегка сдвинулся влево, таким образом, став спиной к оркам и имперцам, продолжавшим с интересом наблюдать за разговором Гарна и графа.

— По-моему, слишком большая цена за его жизнь, ты не находишь?

— Нет, цена соответствует жизни, иначе ты бы с ним так не возился...

Агент Неринского Ханства, вновь усмехнулся, затем вдруг щёлкнул языком, давая мне отмашку на активацию амулета, а сам громко взревел:

— ДА КАК ТЫ СМЕ... — гоблин незаметным движением ладоней кинул себе под ноги голубоватый сгусток, который, взорвавшись, тотчас отбросил тело Гарна на несколько метров назад.

Для наблюдающих за разговором только что произошедшая картина была видна другим образом: гоблин с магом о чём-то разговаривали, затем Гарн хотел было возмутиться по какому-то поводу, но маг не дал тому такой возможности, атаковав его заклинанием и отправив тело агента Неринского Ханства в непродолжительный полёт...

Я в свою очередь резанул кинжалом ладонь и тотчас, сорвав с шеи амулет окровавленной рукой, сжал артефакт драконидов со всей силы, чувствуя, как камень начинает быстро впитывать всю кровь и набираться силы.

Спустя пару мгновений маг, отошедший от шока и уже собиравшийся меня атаковать, не мог сотворить заклинание: в ночном небе засветился зеленоватый купол, делавший всю мощь графа бесполезной. Не давая тому шанса опомниться, я накинулся на водяного с кинжалом, метя туда, куда сказал гоблин — в горло.

Нирамское серебро беспрепятственно вошло, насквозь проткнув гортань бывшего мага. Тот удивлённо посмотрел на меня, не веря, что за пару секунд превратился из хозяина положения в его жертву, а затем, спустя несколько мгновений, на протяжении которых я с ужасом смотрел на дело рук своих, тело Карна обмякло, а на глазах появилась лёгкая пелена.

Я всеми силами боролся с рвотными позывами, которые у меня вызывало столь кровавое зрелище. Упершись локтем в труп, я вытянул из его горла окровавленный клинок. Тело мага безжизненной куклой свалилось на палубу, создавая на нём небольшое озерцо алого цвета, с каждым мгновением всё увеличивающееся. А я в свою очередь, стараясь сохранить невозмутимый вид, хоть внутри всё и тряслось от ужаса, двинулся навстречу к Гарну. Гоблин уже успел придти в себя и слегка стонал от полученной боли.

Наблюдающие за столь скоротечной схваткой разумные, в том числе и имперцы, уважительно смотрели на меня, слегка покачивая головой и выражая своё согласие с моим поступком. Для них всё выглядело так, словно граф напал на гоблина, а я как примерный капитан позволил себе убить нападающего, вступившись за члена своей команды.

Хитроумный Гарн одним выстрелом убил сразу трёх зайцев: уничтожил Карна, укрепил мой авторитет, который уже многие начали подвергать сомнению, а также слегка повысил свой, вступившись за меня в бой и тем самым рискуя собственной жизнью. Мда, этот гоблин — хитрец ещё тот...

— Так будет с каждым, кто попробует напасть на членов моей команды. Я, Хаш Бесстрашный, не потерплю, чтобы какой-то вонючий скринс, — оскорбление, которое так часто использовал Урга, — пытался убить моих братьев, — я демонстративно протянул руку гоблину, который, с ловкостью схватившись за неё, спустя пару мгновений кое-как сумел подняться на пошатывающиеся от усталости ноги.

— ДА ЗДРАВСТВУЕТ КАПИТАН! — дружным воплем поприветствовали меня орки, синхронно ударив правым кулаком по груди, когда я, одобряюще похлопав гоблина по плечу, перевёл взгляд на наблюдателей.

Имперцы, заметив подобное проявление уважения, тут же решили последовать примеру команды Чёрного Дракона, тоже закричав слова почтения и повторяя слегка агрессивное движение зеленокожих матросов.

Да — Гарн был прав... Харшвейн — это мир, где мерилом всего является сила. Кто сильнее — тот и прав. Но всё равно на душе был неприятный осадок, связанный с тем, что я только что отнял человеческую жизнь.

— Что здесь произошло?! — вдруг закричало несколько мужских голосов, раздавшихся из-за спины.

Я молниеносно развернулся: возле входа в трюм стояло двое братьев-магов в сопровождении нескольких воинов-имперцев, демонстративно вытащивших оружие из ножен. Они с удивлением переводили взгляд с трупа мага на собравшихся на палубе матросов, затем на меня, и затем вновь на безжизненное тело водяного.

— Граф Карн де Руэн напал на представителя моей команды, из-за чего я вынужден был его убить, — пожав плечами, спокойно произнёс я.

— Из-за чего случилось нападение? — тут же подал голос один из близнецов, с абсолютным безразличием продолжая смотреть на труп бывшего товарища.

Я на мгновение замялся, понимая, что не успел толком подумать над этим, несомненно, логичным и уместным вопросом. Но гоблин, будучи очень хитроумным парнем, заранее всё продумал и мигом спас ситуацию:

— Бакалавр воды потребовал у Хаша, — кивок головы в мою сторону, — чтобы тот в срочном порядке отдал магу амулет Хартара. Аргументировал он свою просьбу тем, что хочет поскорее приступить к изучению его свойств...

— Я в свою очередь, — быстро вступил в игру я, перебивая гоблина, — сказал ему, что нужно дождаться, пока не закончится Обряд Посвящения, и только потом он сможет приступать к изучению амулета. Поведение Карна показалось мне подозрительным, из-за чего я решил, что маг, как последний трус, хотел сбежать с корабля. Сбежать, заодно и прихватив с собой артефакт Хартара.

От большинства собравшихся орков и имперцев послышался недовольный ропот. Парочка орков даже демонстративно сплюнула на палубу, в сторону трупа, тем самым показывая своё отношению к поступку высокомерного графа. Маги же, в свою очередь, остались стоять каменными истуканами, продолжая с пристальным вниманием во взгляде смотреть на меня. В нашу с Гарном историю эти ребята пока что не верили...

— Затем эта гнида посмела оскорбить нашего дорогого капитана, на что я не сдержался и попытался возмутиться, но... — продолжал Гарн душещипательную историю.

— Карн внезапно атаковал Гарна, — хлопнув гоблина по плечу, с сожалением произнёс я. — Дальше вы всё видели сами...

Я тут же окинул пытливым взглядом все несколько десятков разумных, собравшихся на палубе, уделив особое внимание близнецам, которые с сомнением во взгляде смотрели на меня. Они чувствовали, что что-то в нашей истории не складно. Но то ли они не доверяли собственной интуиции, то ли им до чертиков осточертел нахальный маг — подвергать сомнению наш с гоблином рассказ они не стали.

— В любом случае, — наконец, подал голос один из пиромантов, не сводя с меня взгляда. — Этот парень мне никогда не нравился: слишком высокомерным был. Таким доверия нет.

— Согласен, с гнильцой парень, — поддержал брата другой маг, указав головой на Карна.

— Его вещи можете забрать себе, — важно кивнув, произнёс я. — Насколько я знаю, кровь Арвейна — штука весьма полезная.

— Несомненно, капитан, — произнёс один из братьев, а второй тем временем уже двинулся в направлении трупа с целью его обчистить. — Тело сжечь?

— Не стоит: не достоин этот трус нормальных похорон. Пусть идёт на корм рыбам, — я указал рукой на слегка пенящиеся тёмные волны моря.

Замечу, что солнце уже успело окончательно скрыться за горизонтом, погружая всё окружающее пространство в тёмноту. И эту темноту лишь на пару десятков метров рассеивал тусклый желтоватый свет, исходящий от нескольких сотен фонариков, вставленных в борта корабля. Не захотел бы я сейчас оказаться где-то там, в тёмных водах этого бескрайнего моря...

Один из магов тем временем с удивительным для того профессионализмом обчистил труп водяного. Затем он без каких-либо зазрений совести взвалил тело покойника на фальшборт, после чего с силой толкнул, отправляя мёртвого мага в морскую пучину. Спустя пару мгновений послышался звук ударившегося об воду тела — Карн отправился на корм рыбам.

Теперь о том, что я совершил убийство, не напоминало ничего... Ничего, кроме нескольких небольших лужиц крови, которые уже оперативно начал зачищать один из мускулистых орков, используя вместо половой тряпки снятый с мертвого мага синий балахон.

— Капитан? — отвлекая меня от наблюдения за уборкой, произнёс один из имперцев, держащий в руках золотистый кубок, украшенный несколькими самоцветами. — Мы все готовы к проведению ритуала.

— Прекрасно, тогда начнём, пожалуй, — преувеличенно бодро хлопнул в ладоши я, чувствуя, как начинает бешено колотиться сердце.

Я аккуратно взял в левую руку протянутую мне чашу, после чего, сжав над ней порезанную ладонь, начал дожидаться того момента, пока кровь не начнёт капать на золотой металл. Долго ждать мне не пришлось, и первые капли рубиновой жидкости начали заполнять кубок, внутри которого, в паре сантиметров выше дна, была заметна небольшая засечка. Именно её я и посчитал требуемым для обряда уровнем. Кровь сочилась неохотно, словно пыталась растянуть столь неприятный момент надолго, и тем самым слегка добавить торжественности в совершаемое действо...

Наконец, с истязанием собственного тела было закончено. Я не без облегчения передал чашу ближайшему ко мне имперцу, который с искренним почтением и осторожностью тотчас взял её себе в руки. Затем он, не теряя времени, начал произносить слова клятвы: