| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Поразительно малое количество обычного паркового мусора — пустых бутылок, пакетов и лоточков из-под нарезки — объяснилось недавним нашествием активистов очередного молодежного движения, прошедшихся по территории частым гребнем. Сторож парка, дружелюбный таджик, охотно выделивший для нашей добычи три огромных пластиковых мешка, и рад был бы рассказать, что происходило здесь два года тому назад, но сам работал в этой должности всего полгода, и о своем предшественнике ничего не знал.
Хорошо, что это был небольшой, со всех сторон окруженный городом парк: в моем родном городе ЦПКиО плавно перетекал в густой бескрайний лес, в котором можно было блуждать месяцами. Тут мы управились всего за день, не жалея ни живота, ни одежды, так что к вечеру Фанданго среди нас оставалась самой чистой, отдохнувшей и... недовольной, напрочь отказываясь признать в откопанных мосалыгах собственные расчлененные останки. На всякий случай, собравшись восвояси, мы все же прихватили их с собой: может, не это, так другое преступление удастся раскрыть — о краже экспонатов из музея.
Однако вернуться домой оказалось не так просто. Кондукторы общественного транспорта и водители маршруток отчего-то были настроены категорически против присутствия в салоне вусмерть уработавшегося — ну, быть может, несколько чересчур чумазого, — семейства. Железные сердца не смягчали даже мое щедрое предложение заплатить за всех четверых (хотя малышей по закону должны были провезти бесплатно) и обещание, что мы проедем стоя на задней площадке, ни к кому не прислоняясь. Ситуация приобретала характер безвыходной — к тому же уставшие и набравшиеся за день впечатлений двойняшки принялись капризничать. Риша в полный голос хныкала и просилась на ручки, и даже обычно серьезный немногословный Тиша начал кукситься и поджимать губы — вот-вот заплачет. Одного я еще могла бы донести на руках, но обоих...
Поколебавшись, я вытащила из кармана новенький, с отверточки, сотовый телефон, пришедший на смену разбитому, и нажала кнопку быстрого набора:
— Алло, Марина?.. Ты сейчас не слишком занята?.. Надеюсь, тот плед еще не отдали в химчистку...
— ...Вот это я понимаю: отдохнули, так отдохнули! — при виде композиции 'Три поросенка и серый волк' спасительница не удержалась от восторженного свиста. — Хорошо, что ты насчет пледа предупредила! Его как раз из чистки привезли.
— Отлично — вот и обновим!
В первую очередь я усадила в клетчатый шерстяной салон уснувшую у меня на руках Ришу, а следом — клюющего носом Арсения, который изображал джигита верхом на широкой собачьей спине. Отряхнувшись напоследок и обдав меня градом земляных комков, Макар залез сам. Мне осталось самое сложное: погрузиться, ни разу не наступив на занявшего весь пол огромного пса. Думаю, таким акробатическим этюдом могли бы гордиться и профессиональные циркачи! Для Фанданго оставалось переднее сиденье рядом с водителем, ей и дверь открывать не надо — но она отрицательно покачала головой:
— Езжайте без меня, я пешком пройдусь. Подумать надо...
— Трогай!
Фыркнув, Марина отправила свою юркую машинку в галоп:
— Вы что, ходили картошку воровать? — все-таки не выдержала она, с любопытством разглядывая в зеркальце заднего вида прикорнувшую кротиху с двумя кротятами.
— Просто... Ходили в парк погулять, — даже близкая подруга вряд ли поймет, если я вдруг начну ей рассказывать про общение с призраком, которого никто не видит, только я и Риша. С женой босса можно было поговорить о погоде, перекинуться парой шуток, если она в настроении (Марина — почти всегда), но за помощью я старалась обращаться к ней только в самом крайнем случае, когда совсем не было другого выхода или ничего с ходу не приходило в голову.
Стоящую у крыльца монументальную фигуру со скрещенными на пышной финской груди руками можно было заметить издалека — похоже, что Марина сорвалась с места и бросилась нам на выручку, не успев отдать домоправительнице распоряжения об ужине — ох, кому-то сейчас достанется!
— Немедленно в ванну, все четверо! — когда Франсуаза так хмурит брови, с ней лучше не спорить: — В таком виде я вас к столу не пущу!
— Можно, хотя бы Макар во вторую очередь помоется? — робко пискнула я.
— А это еще что?! — зоркий глаз, тренированный отыскивать пылинки в самых труднодоступных местах тут же выхватил прозрачный полиэтиленовый пакет с 'добычей'
— Кости... Мы в парке нашли, и подумали — вдруг мамонт или еще какой динозавр? Для музея... — почему-то в парке эта идея не казалась мне такой глупой, как сейчас, высказанная вслух.
Женщина внимательно посмотрела мне в лицо, убедилась, что не шучу, и сокрушенно покачала головой:
— Это лошадиные кости! У моих родителей была ферма...
Я вспомнила, что когда была маленькой, в Первоуральском ЦПКиО тоже была старенькая лошадка, которая по праздникам катала детишек на повозке или в санях — а потом вдруг куда-то пропала... Печальный круговорот. Надо будет переложить 'мементо море' из мешка в красивую коробку из-под сапог, и с почетом перезахоронить в палисаднике, под кустом рябины.
Глава 4.
Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Чтобы окончательно разобраться с подозрительным парком, я задействовала все связи, и через бывшую сокурсницу познакомилась с ее подругой, которая когда-то давным-давно училась в одном классе с будущим милиционером. Тот свел меня со своим начальником, а уж задурить тому голову мифическим журналистским расследованием не составило особого труда — вскоре у меня на руках была вся не засекреченная информация о событиях, из-за которых парк попадал в поле зрения правоохранительных органов.
Местечко оказалось криминогенным: с завидной регулярностью здесь без следа растворялись в ночи дорогие мобильные телефоны, часы и бумажники. Но лишь однажды мирные дорожки оказались обагрены кровью, когда один чересчур смелый или слишком жадный парень, защищая нажитое непосильным трудом, с голыми руками пошел против ножа, и оцарапал ладонь. На всякий случай (когда еще получу полный доступ!) я затребовала в архиве всю имеющую информацию о девушках, пропавших без вести или погибших в городе в районе числа, названного Фанданго, и получила на руки длинный список — без адресов, только имена, даты, обстоятельства исчезновения и причины смерти.
Работать с милицейским архивом мне снова пришлось в одиночку: бестелесная девушка не могла самостоятельно переворачивать страницы, к тому же из-за дефекта зрения, прижизненного или посмертно приобретенного — неизвестно, — она могла читать только очень крупный шрифт, такой, как в детских книжках. Быстрее всего удалось отсеять потерявшихся: к каждому заявлению о пропаже прилагалась довольно неплохая ксерокопия фотографии, а то и нескольких, но лица Фанданго среди них я не узнала. Бог даст, эти девочки еще найдутся, живые и здоровые.
Неопознанных, к счастью, не было вовсе — зато длинный список девушек от четырнадцати до тридцати, по самым разным причинам оставивших наш мир в то лето, едва не заставил меня бессильно опустить руки. Даже сокращенный (тут дата не подходит, там — возраст), он все равно производил устрашающее впечатление. А самое неприятное, что ни одно из имен не пробудило у Фанданго никаких ассоциаций: в процессе зачитывания списка она постоянно отрицательно крутила головой: в первый раз слышу... Что делать дальше, я не представляла; призрак, как видно, тоже — помрачнев на глазах, она молча удалилась в 'просмотровую' с очередной порцией свежих страшилок, оставив меня в одиночестве в десятый уже раз изучать список. Вот если бы и к этим именам прилагались фотографии! Адресный стол не поможет — тем более что за два года их уже наверняка вычеркнули из базы. А если просто взять телефонную книгу и проверить всех однофамильцев — с тем же успехом можно просто ходить и стучаться во все квартиры подряд, вдруг да висит как раз в прихожей интересующий нас портрет?
Заполняя анкету на получение карты почетного члена 'Видеоклуба', снабжающего меня дисками, в графе 'Почтовый адрес' я, не задумываясь, указала адрес прописки, не обратив внимания, что на него будут приходить распечатанные отчеты о состоянии счета и балансе карты. И не ожидала ничего плохого, когда на экране мобильного увидела значок — 'Мама звонит!'
— Нам тут пришло письмо на твое имя, — после традиционного обмена любезностями издалека начала та. — Я подумала — вдруг что-то важное...
Конечно, в наш век продвинутых цифровых технологий, когда необходимо срочно сообщить человеку что-то важное, нет лучшего средства, чем наземная почта! Заботой о родном детище родители способны объяснить все свои самые неблаговидные поступки, начиная со вскрытия чужих писем. Надеюсь, сама такой никогда не буду... Тут мой взгляд упал на страничку со списком мертвых девочек, и я поняла — зарекаться не стоит! Засекать, насколько двойняшки задержались после уроков, подозрительно интересоваться, где и с кем они проводят свободное время и, может быть, даже проверять историю звонков и читать их СМС-ки... Лишь бы не увидеть в таком вот списке родные имена. Хотя у меня нудные мамины нравоучения 'Никуда не ходи, ни с кем не разговаривай, не пробуй, не смотри, не дыши' в свое время вызывали только раздражение и жгучее желание сделать все в точности наоборот.
— Там счет какой-то! — родительница меж тем торопилась поделиться результатами своего фундаментального открытия: — Оль, ты что... все это покупала?
— Нет, просто взяла напрокат, посмотреть и вернуть обратно...
— Оль, но тут же сплошные ужасы! 'Рассвет мертвецов', 'Дом ночных кошмаров'... Один только нормальный фильм — 'Красотка'!
Я не стала уточнять, что 'Красотка Лулу' — экранизация печальной истории призрака стриптизерши с очень неприятным и мстительным характером, и попыталась убедить маму, что у меня все в порядке, я не в депрессии — и да, пока еще не сошла с ума, чтобы показывать это детям... Так что через полчаса чувствовала себя так, словно в одиночку снимала и продюсировала эти фильмы, за что и держу теперь ответ перед Высшим Критиком. Кажется, окончательно переубедить маму мне так и не удалось.
— Ты в субботу приедешь? — самое важное она всегда оставляла напоследок, когда у меня обычно уже не оставалось сил для сопротивления.
— Зачем? — я все-таки сделала слабую попытку трепыхнуться, и была немедленно перехвачена за жабры:
— Снег-то уже растаял, и подсохло: надо на кладбище сходить, хоть старую траву у бабушки с дедушкой на могилках убрать. Ну, и посмотреть, что там еще надо — подкрасить, может, земельки где подсыпать...
Уверена, эта мысль появилась у нее как раз после ознакомления с моим счетом!
— ...Бабка Венера говорит, в этом году опять вандалы повадились памятники из нержавейки портить, на цветмет сдают — а у нас ведь табличка...
Табличка! От этой мысли, дикой и одновременно гениальной в своей простоте я внезапно почувствовала себя так, точно кто-то добрый с размаху окатил меня из ведра холодной водой. Ну, конечно — табличка с датой рождения и смерти, фотография на овале! Их сейчас даже на деревянные кресты прикручивают. Конечно, способ ненадежный — та еще иголка в стогу, да и походить придется порядочно! — но все же какая-никакая надежда.
Почти неприлично скомкав окончание разговора с мамой — так, что даже сама толком не поняла, приеду все-таки в субботу или нет, — я бросилась... вернее, попыталась резко вскочить, застонала, раскорякой слезла с дивана и, прихрамывая, поковыляла делиться новой идеей с Фанданго. Сидя на полу поджав ноги, та смотрела очередной японский ужастик, в соответствии со стилистикой 'переодевшись' в белую блузочку, клетчатую плиссированную юбчонку и длинные гольфы. Собранные в два хвостика волосы завершали образ несовершеннолетней школьницы, а макияж в стиле 'я попала под кислотный дождь' придавал ему трагичность плачущей панды.
На удивление, к моему предложению побывать на кладбище она отнеслась с прохладцей:
— Я уже думаю — может, не стоит вообще ничего делать, оставить все, как есть? — уныло протянула она, не отводя взгляд от экрана. — Как бы еще хуже не получилось...
— Э! Да у тебя кинотоксикоз! — опытным глазом определила я. — Пора завязывать с этим делом, так ведь и спятить недолго! Погуляешь по погосту, подышишь свежим воздухом... Развеешься.
Наконец, все умерли, и по экрану, точно посыпанные дустом тараканы, быстро побежали белые иероглифы финальных титров. Только тогда призрак позволил себя уговорить — подозреваю, лучше всего подействовала угроза, что я не поставлю новый диск, пока она не проводит меня на кладбище. И после этого еще утверждают, будто телевидение не зомбирует!
К счастью, Марина была сторонницей теории, что головы детей лучше всего нашпиговываются знаниями исключительно до обеда, так что после двух я вполне могла подбросить своих спиногрызов в компанию Эжена и Алекс. Несмотря на разницу в возрасте (а может, как раз благодаря ей?) брат с сестрой отлично ладили, и с готовностью принимали моих малявок в свои игры: увлеченно учили плохому и французскому, а при необходимости выгуливали вместе с Макаром на площадке перед домом. Обязательная и надежная, точно швейцарский банк, Франсуаза твердо обещала проследить, чтобы шалости не переступали рамки дозволенного — после такого любая мать с легким сердцем могла отправляться хоть в Канаду, хоть на Северный Полюс.
Заходить так далеко я не собиралась, но на всякий случай вооружилась подробной картой города. Ну, не приходилось мне прежде посещать места упокоения, нерачительно разбросанные по всему мегаполису — элементарно боюсь заблудиться.
Очень любезный директор ближайшего кладбища, сокрушенно разводя руками, признался, что не в праве разглашать информацию о том, кто и где лежит в его вотчине, оперируя почему-то понятиями 'интересы клиента' и 'врачебная тайна'. Еще один киноман... Понятливо подмигнув в ответ, я попросила в таком случае показать мне кратчайшую дорогу к следующему кладбищу, и развернула карту. Судя по тому, как просияло лицо мужчины в тот момент, когда он нашел нужную страницу — 'закладка' оказалась слишком щедрой. Впрочем, для хорошего человека ничего не жалко: похоже, директор проникся ко мне ответным доверием, во всяком случае, легко оставил в кабинете один на один с книгой регистрации захоронений, отправившись на срочный внеплановый обход территории.
Поначалу дело двигалось туго: не смотря на то, что записи учетной книги делались в хронологическом порядке, я просто физически не могла выучить весь список наизусть, и сверка каждой страницы отнимала по полчаса, а то и больше. Пока к процессу не подключилась заскучавшая Фанданго — вот она на память не жаловалась, и, как оказалось, наизусть запомнила все имена мертвых девушек еще с того раза, когда я зачитывала список вслух в надежде, что какое-нибудь покажется ей знакомым. Теперь оставалось только водить пальцем по строчкам, называя женские имена — в результате уже через двадцать пять минут мы твердо знали, что три девушки похоронены именно здесь, и даже примерно в каких секторах.
За любимым делом время летит незаметно — над могильными холмиками успели сгуститься сумерки, так что даже с фонариком и без того не слишком веселое место стало выглядеть просто жутко. Казалось бы, после встречи с призраком меня уже ничем не напугаешь — тем не менее я то и дело ловила себя на том, что под впечатлением от жутковатой обстановки клацаю зубами в такт шагам.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
