— Да... Передай, — Лиса немного подумала, оглядела свои руки и сняла с указательного пальца серебряное колечко, украшенное маленьким хризолитом. Ей его Димка на день рождения подарил. — Вот это передай, пожалуйста.

— Эй, это же мой подарок! — попытался возразить ее брат.

— Это мое колечко, кому хочу, тому отдаю, — строго сказала Василиса. — Вань, ты только обязательно ему его передай.

Ваня покачал головой и вздохнул:

— Хорошо, передам. А сказать ему что-то надо?

— Нет, только передай и все.

— Ой, Лиска, не знал я, что ты такая... Вот никогда больше ничего тебе не подарю, — напыжился Дима.

— Испугал ежика... — фыркнула Лиса.

Димка хотел еще что-то добавить, но Ваня не позволил ему продолжить ссору:

— Хватит вам ссориться, — решительно сказал он. — Пойдем папоротник искать, а то не видать нам его как своих ушей!

— Да ну, не очень-то он и нужен, давайте тут останемся, — заявила Лиса выглядывая кого-то среди танцующих на поляне. — Я пойду, еще потанцую, пожалуй.

— Лис... — попытался удержать ее Димка, но девочка, словно и не услышала его — юркнула обратно в хоровод русалок и моментально пропала из вида — найти ее теперь было бы непросто.

— Что это такое с ней? — недоуменно сказал Димка.

— Не знаю, но мне это не нравится, — нахмурился Ваня. — Знаешь, пожалуй, ты иди, тоже потанцуй, а мне надо сходить за цветком.

— А зачем? Лиса же сказала, что он ей не нужен.

— Я слово дал, — неохотно ответил ему лесной царевич. — Теперь волей или неволей выполнять придется.

— Тогда я с тобой пойду, — подхватился Димка. — Все эти танцульки не для меня, это все девчоночье.

— Уверен? — спросил его Ваня. — Там будет страшно.

— Тем более пойду, куда ты без меня, — беспечно ответил ему Димка. — Пропадешь еще...

Алена ликовала. Она и не рассчитывала, что ей может настолько повезти. Этот глупый младший сын Лесного владыки мало того, что притащил свою девицу и ее брата на вечную поляну, так еще и позволил ей уйти танцевать с русалками. Когда Алена подговорила Любаву утащить Лису в хоровод, она и не думала, что все так удачно обернется. План, как отвадить царевича от Василисы, возник сам собой... Да и Любава помогла на славу.

Договориться с Болеславом, колдуном из липовецкой чащобы, и вовсе оказалось просто — тот давно уже думал, где найти себе девчонку в услужение — прежняя надоела.

Плох тот колдун, который не сможет в купальскую ночь приворожить любую девушку по своему выбору. А Болеслава плохим колдуном никто не мог бы назвать. Корень приворот-травы, пара капель росы с ее листьев, да несколько слов, сказанных шепотом — и зелье готово.

Любава закружила Василису в хороводе, развеселила, разговорила. Потом предложила погадать на суженого. Ну какая же девушка устоит перед таким соблазном? Лиса тоже не смогла отказаться — хотя бы из чистого любопытства. Алена радостно засмеялась, вспомнив, как все происходило...

— Видишь озерцо? Не простое это озеро — волшебное. Сними свой венок, да брось его в воду... — сказала Любава Василисе.

— Я не могу венок снять, — жалобно сказала Лиса. — Ваня не разрешил.

— Да ты же на минутку его снимешь, а потом обратно наденешь, он и не узнает, — рассмеялась русалка. — Впрочем, — добавила она. — Я не заставляю. Хочешь, пойдем обратно танцевать.

Василиса подумала немножко, потом спросила:

— А дальше что нужно будет делать?

— Нужно будет набрать в руку немного колдовского огня с любого папоротника на поляне, осветить им венок, да прошептать, глядя на отражение: "Суженый мой, ряженый, приди меня повидать, себя показать". А дальше просто смотри в воду, он там и покажется, как в зеркале.

— Как же я возьму в руку огонь? Он же жжется! — удивилась Лиса.

— Это не тот огонь, он волшебный и тебя не обидит, — всплеснула руками Любава. — Ну что, ты передумала, не будешь гадать?

— Буду, — со вздохом сказала Василиса. — Только можно я сама все сделаю?

— Мне отойти? Ты меня боишься? — засмеялась Любава.

Девочка покраснела, но утвердительно кивнула головой.

— Да как пожелаешь, — весело ответила ей русалка. — Я пока плясать пойду. Как закончишь, трижды окликни меня, я и появлюсь.

Девушка убежала, а Василиса подошла к ближайшему кусту, поглядела на призрачный огонь, поднесла к нему руку. Убедившись, что пламя действительно не жжется, набрала его в пригоршню. Удивительное дело — огонь действительно горел на ее ладони, да ярко, словно настоящий. Вернувшись к озеру, Лиса огляделась по сторонам, убедилась в том, что вокруг никого нет, сняла венок и положила его на воду.

Аленушка беззвучно засмеялась, глядя на девочку с нависающей над озерцом ветви сосны.

"Наивная дурочка, — подумала она. — Думает, что сможет увидеть русалку на дереве, если та не пожелает показаться".

При свете волшебного огня Лиса старательно вглядывалась в воду, обрамленную венком. Сначала кроме своего лица она решительным образом ничего не видела, но вот вода помутнела, и Василиса увидела лицо Ивана. Он стоял и строго на нее смотрел, будто бы даже осуждающе, а потом лицо царевича как-то смазалось, пропало, а вместо него появился черноглазый и черноволосый красавец. Он радостно улыбался девочке и даже поманил ее рукой. Лиса зажмурилась на секунду, открыла глаза — красавец все еще отражался в воде. Вот только как ни старалась, Василиса никак не могла припомнить, где же она его видела.

— Гадаем? — раздалось совсем близко. Лиса вздрогнула, схватила венок и тут же надела его на голову. Лишь потом она обернулась и ахнула — это и был как раз тот, чье отражение она только что видела. — Я не хотел тебя испугать, — извиняющимся тоном произнес незнакомец.

У него был успокаивающий тихий голос. Он казался таким безопасным, что Василиса сразу же успокоилась — такой человек вряд ли может обидеть.

— Ну что, девица-красавица, показался ли тебе кто? — улыбнулся незнакомец, сверкнув белоснежными зубами.

Лиса покраснела, ей было неловко и немножко стыдно, словно ее только что застали за подсматриванием.

Красавец засмеялся, довольный произведенным эффектом.

— Не желаешь ли выпить со мной вина? — спросил он, протягивая девочке откуда ни возьмись появившийся в его руке кубок.

— Я не пью, — еще сильнее покраснела Василиса.

— Как? Совсем? — удивился незнакомец.

— Совсем... — покачала головой Лиса.

— И даже не пробовала? — не сдавался он.

— Нет.

— Так попробуй, пригуби, от капельки вреда не будет, а вино это не простое — купальское, потом тебе весь год будет везти...

Василиса с сомнением посмотрела на протянутый ей кубок. Немного подумала и робко кивнула. Незнакомец подал ей вино, на мгновение их руки соприкоснулись, и Лиса совсем смутилась. Как-то странно ей было сейчас видеть человека, который потом станет ее суженым. Она даже не знала, как себя с ним вести. Да и не думала Василиса, что суженый уже сейчас будет такой взрослый, он был на вид даже старше Ивана.

Темное вино плескалось в кубке. Лиса осторожно поднесла его к губам. Незнакомец смотрел на нее насмешливо, будто сомневаясь, что девочке хватит смелости попробовать напиток. Это и заставило ее сделать добрый глоток. Вино оказалось тягучим, мягким и вкусным, словно сок. Василиса сделала еще глоток.

— Кстати, я так и не представился, меня зовут Болеслав... — сказал красавец, сверкнув глазами.

Лиса посмотрела на него и подумала, что никогда не слышала такого красивого голоса и не видела такого красивого человека — куда там Ивану... Замухрышка, этот царевич. Даже не причешется толком, и волосы торчат в разные стороны, и эта прядь белая... Серый волк — он и есть серый волк... А Ванька и Сашка Кузечкин и вовсе... Да кто они такие? Мальчишки сопливые. А ее суженый — самый красивый. Ну и что, что он пока старше ее, так она же вырастет, а Болеслав не из простых людей, он и подождать может. На вечной поляне простых не бывает... Перед глазами у девочки все поплыло, она почувствовала, что ее кто-то мягко подхватил под руки и усадил у дерева.

— Что с тобой? — донесся до нее заботливый голос Болеслава.

— Все в порядке, — еле слышно ответила Василиса и открыла глаза. Ей действительно стало намного лучше. Девочка оперлась на услужливо протянутую ей руку и поднялась с земли.

— Ты устала, наверное, но это скоро пройдет, — пообещал мужчина. — А, кстати, не знаешь ли ты, случайно, Ивана-царевича, старшего сына Лесного владыки?

— Знаю, — тут же ответила Василиса.

— А не ведомо ли тебе, куда он пропал? В последнее время его никто найти не может.

— Не знаю, — опечалилась Лиса, искренне сожалея, что даже таким пустяком не может порадовать Болеслава. — Но я могу узнать у Вани, он его родственник, должен знать! — тут же предложила она.

— Я буду тебе очень признателен... — поклонился мужчина.

— Василиса, тебе нужно вернуться к Ване, — сообщила Любава, выходя из-за деревьев. — Он просил тебе привести незадолго до полуночи.

— Жаль, очень жаль, — покачал головой Болеслав. — Но, что поделаешь, надеюсь, наши дороги еще не единожды пересекутся, о, прекрасная юная госпожа... Быть может, ты присоединишься к нашему веселью чуть позже?

— Да, конечно же, я скоро вернусь и все узнаю, — промолвила Василиса и опрометью кинулась к Ване и Димке. Смотреть цветок папоротника ей совершенно расхотелось. Она желала только одного — еще хоть немножечко побыть рядом со своим "суженым, ряженым" — он же такой красивый, такой замечательный, такой... Лиса поняла, что ей больше всего на свете хочется быть рядом с Болеславом. Делать все, чтобы только заслужить его улыбку и одобрение.

Они шли довольно долго. Лес становился все гуще и гуще. Вскоре передвигаться стало и вовсе почти невозможно — сплошной бурелом, да крапива выше головы. Луна скрылась за облаками. Если бы не Ваня, со злостью продирающийся через чащобу, Димка давно бы уже сдался и вернулся назад. Но друга бросать он не хотел, тем более теперь, когда злился на Василису и не желал с ней разговаривать.

— Вань, ты думаешь, она тебя увидела там? — наконец, задал он мучавший его вопрос. — Ты не думай, я не против, если вы с ней дружить будете. Просто... Она же не тебе колечко подарила, а Ивану, а он...

Где-то с ветвей деревьев каркнул ворон. Ваня остановился и внимательно осмотрелся. Свет луны отразился от его глаз — они сверкнули по-звериному. Димка даже отшатнулся от друга, но потом подумал, что в такой темноте его собственные глаза, поди, ничем не отличаются от ваниных.

— Дим, я не хочу об этом говорить. Не знаю, что она там увидела, но это не к добру, — наконец, ответил Ваня.

— Почему? — удивился Димка. — Уж лучше бы она тебя увидела, чем этого Кузечкина. Видел бы ты, как он за ней портфель таскает... Тьфу, — сплюнул он от досады. Я его даже пару раз поколотил, чтоб не лез.

— Уж лучше твой Кузечкин, чем я, — зло ответил Ваня. — Сам знаешь, мне три года осталось, а потом Иван будет... Тот самый, который тебе не понравился. Забыл, что ли? Ты свою сестру ему отдать хочешь? Ведь я не знаю, как все будет. Отец слишком спокоен. Мне кажется, он уверен, что я никогда не смогу с Иваном тягаться. Иногда мне кажется, что и впрямь не смогу. Просто незачем. Ивану жить в этом мире проще, чем мне, он спокойный, самоуверенный, легко может приспосабливаться... Он делает подлости и считает, что все так и должно быть. Цель оправдывает средства. Око за око, ты мне — я тебе... Нав растворился в нем без следа, растаял, как и не бывало, то же ждет и меня... Наверное, надо было мне мальчишкой оставаться...

— Не надо, тебе же не нравилось. Ты справишься, я в тебя верю, — сказал Димка, сам понимая, что звучит это не очень убедительно. Но как иначе было подбодрить друга?

Ваня хмыкнул и продолжил путь. Некоторое время они двигались молча, а потом царевич вновь остановился и сказал:

— Скоро появится цветок. Ты смотри на него сколько угодно, но не приближайся и, тем более, не вздумай трогать. Тот, кто увидит цветок папоротника — счастливцем станет.

— А почему трогать нельзя? — спросил Димка.

— Потому что тот, кто сорвет цветок — навеки счастья лишится. Будет ему удача и успех, а вот счастья не будет.

— Вот дела, а ты как же? — округлил глаза Димка. — Зачем он тогда нужен, цветок этот?

— Да мне-то что терять? — пожал плечами Ванька. — Терять нечего. Лесные царевичи и так никогда не бывают счастливы, как и Лесные цари, впрочем. Такая уж у нас доля.

— С ума сошел! — Димка схватил друга за рубашку. — Я тебя туда не пущу. Василиске этот твой цветок и даром не нужен. Она вон, хороводы водит.

— Я слово дал, я его сдержу. А цветок вам с Василисой пригодится. Сильнее оберега, чем этот, найти невозможно. Даже если я проиграю Ивану, вы оба будете в безопасности — он не сможет тягаться с жар-цветом.

— Да нам и так ничего не грозит, — заикнулся было Димка, но Ваня только стряхнул его руку и пошел вперед.

Вскоре друзья вышли на крохотную полянку.

— Отойди вон к тому дереву, очерти своим ножом вокруг себя круг, — повелел Ваня Димке. — Что бы ни случилось, оттуда не выходи, понятно?

Мальчишка кивнул.

— Даже если что-то со мной случится — из круга ни ногой! — еще раз повторил царевич и направился к невысокому кусту папоротника, росшему посреди поляны.

Димке стало страшно. Тени деревьев, шевелились, стелились по земле, словно живые. Казалось, будто они тянут свои пальцы к Ване. Стало немного светлее. Димка огляделся, пытаясь понять, откуда идет свет и понял, что его источником является тот самый папоротниковый куст. Свечение сначала было совсем тусклым, еле заметным, но постепенно усиливалось, Наконец, от яркого зарева начало резать глаза. Димка прищурился и увидел, как Ваня схватил ярко-красный цветок, источающий нестерпимое сияние. Тут же свет померк, осталась лишь маленькая алая искорка на ладони лесного царевича. И тотчас все вокруг загудело, лес затрещал, словно кто-то огромный шел напролом через чащобу. Ваня крикнул:

— Не выходи из круга! — и стремглав припустил прочь с поляны. Тени начали оживать, обретать плоть. Димка еле удержал испуганный вскрик. Лес стонал и в его стонах были слышны чьи-то далекие голоса.

— Верни! Верни! Вернись!..

Тени превращались в черных гигантов, протягивающих свои огромные руки вослед убегающему мальчику.

Ваня стремглав бежал по лесу. Он точно знал, что ни в коем случае нельзя оборачиваться, кто бы ни звал, но сделать это оказалось намного труднее, чем казалось. Первый же прозвучавший вослед беглецу голос, едва не заставил его остановиться. Он уже и забыл этот голос. Столько лет и веков прошло...

— Ваня, Ванечка, вернись, сынок. Вернись...

— Мама... — мальчик перешел на шаг. — Мамочка...

— Сынок, иди ко мне, где же ты был столько лет?

По щекам потекли слезы, но оборачиваться нельзя. Ваня сжал в ладони алый цветок и заставил себя бежать дальше.