Гобблин по имени Шо

— Ну что ты, что ты... всё хорошо, я здесь, я вернулся...

Ванесса несколько раз всхлипнула и затихла в его руках...

* * *

Пока никого поблизости не было, Ванесса с Александрой провели Шона в его личные покои, где до сих пор и лежал труп. Кроме трупа там был ещё и гардероб с одеждой барона. К которому собственно и шли.

Шон глянул на собственный труп и вдруг затрясся, закрыл рукой рот и, прислонившись спиной к стене, сполз по ней от, с трудом, сдерживаемого хохота. Слегка придя в себя, он подошёл к постели и приподнял одеяло на трупе. Глянул и снова сполз по стене от хохота.

— И... чего, я так и лежал всё это время? — наконец спросил он у остальных. Те только дружно кивнули.

— Вот с этой самой счастливой улыбкой идиота на лице и поднятым... знаменем? — уточнил он. Вновь дружный кивок. И Шон третий раз сполз по стене от хохота.

— Вот это и называется: "Уйти на дно, не опуская флаг", — только и смог сказать он, сидя под стеной и закинув к потолку голову, пытаясь восстановить дыхание.

* * *

На похоронах барона присутствовал барон. Это уже стало традицией. Когда его увидели среди гостей в первом ряду, то вздохнули с удивлением и облегчением. Острословы из Дважды Живущего мгновенно переименовали его в Бессмертного. А сильно острословы, в Неподыхающего или в Невмеручего.

Когда опустили и закопали тело. Барон сказал несколько слов.

— Смерть меняет человека... — начал он, когда кто-то вякнул: "И не поспоришь!", — Так вот, — кашлянул он, вновь привлекая к себе внимание, — Смерть меняет человека. Многие вещи из могилы видятся под другим углом. И я хотел бы многое переосмыслить теперь. В любом случае, у вас теперь есть баронесса. А я хотел бы немного от всего этого отдохнуть. Простите... Я устал, я ухожу... — повернулся и действительно ушёл. В замок. Вместе с баронессой.

* * *

Той же ночью на кладбище Готаров добавилось ещё две могилы. С чистыми надгробными плитами. Это Шон, с помощью Ванды разыскал свои оставшиеся два тела и захоронил их.

— Ну и что будем со всем этим делать? — нарушил, наконец, молчанье Шон. После проделанной работы они сидели в кабинете барона. А на столе перед ними лежали три пары митриловых клинков.

— Ты про железки? — уточнила Ванда.

— Я про нас, — грустно опроверг её предположение Шон.

— Не знаю... с браком и любовью у нас не получилось, — констатировала она.

— Но друзьями мы можем остаться? — с надеждой спросил он, подняв на неё глаза.

— Почему бы и нет? — улыбнулась баронесса. Шон ответил такой же улыбкой, только более счастливой.

— А как на счёт официального статуса? Тебе ведь, насколько я понимаю, больше близкая смерть не грозит? — спросила она.

— Тебя баронство не успело ещё сильно достать? — уточнил он.

— Да не особо. Времени пока не было...

— Вот и оставайся баронессой, пока не достанет... А статус... может разведёмся? С сохранением за тобой титула и власти, естественно! — поспешил уточнить он.

— Давай... — легко согласилась Ванда, — а это возможно?

— В Готаре — всё возможно.

* * *

Эдвин Эльфийский уже замучался переписывать речь. Первоначально он ехал с поздравлениями молодожёнам. Такие красивые поздравления придумал — самому понравилось! Но тут пришла новость о смерти мужа. Эдвин вздохнул, но жизнь есть жизнь, и написал соболезнования по случаю потери достойного человека и друга. Тут приходит новость, что труп воскрес! Эдвин почесал в затылке пером и вновь переписал свою речь. Но не прошло и трёх дней, как приходит очередная новость! Эти двое сумасшедших уже успели развестись! И что прикажете писать по такому случаю?

Эдвин плюнул на это бесполезное дело и выбросил в камин все черновики. Решил ехать просто так. Вместе с Георгом. И с дочерью. И с усиленной охраной. После ночного нападения, Эдвин больше не решался оставлять дочь далеко от себя.

Кто-то преследовал сразу две цели этим нападением. Похитить принцессу, чтобы иметь возможность оказывать влияние на Эдвина. И развязать войну с орками.

Но вмешался этот неизвестный с митриловой парой... Если бы он их (орков) убил, то война без сомнения началась бы. Ведь нападавшие были одеты в форму отряда элитных орочьих войск (да, и такой существовал, не даром же столько тысяч лет воюют с эльфами, понабрались от них всякого). А участие этого отряда в нападении было бы равнозначно объявлению войны.

Но этот неизвестный оставил их в живых. И на допросах выяснилось, что ни какие они не "Тхард Варм" ( "Дети Войны" — самоназвание элитных воинских частей), а обычные наёмники, которых некто в чёрном плаще, собирал по всем портовым тавернам и трактирам приморья.

* * *

Развод оформили на следующий же день. Шон оказался прав — барон в Готаре может всё. Ни кто и не пикнул. Из официальных представителей власти. Зато народ в замке перемывал косточки своему начальству на все лады и с превеликим удовольствием.

Прозвище Бессмертный окончательно закрепилось за бароном (как и злая кличка Невмиручий). Фразочки из его похоронной речи разошлись на анекдоты и стали крылатыми. Особенно "Смерть меняет человека" и "из могилы на мир смотришь под другим углом". Они так понравились населению замка, что их можно было услышать на каждом углу.

Баронесса так же не избежала прозвища. Её окрестили Чёрной Вдовой. На что она первоначально очень обижалась, но когда Шон рассказал о нескольких своих ранних кличках, согласилась, что это ещё не худший вариант.

Шон с удовольствием сбросил на неё все дела баронства, а сам целыми днями пропадал в лабораториях или у Источника. Как он объяснил Ванде, накопилось столько интересных мыслей и задумок, требующих проверки, которые приходилось постоянно откладывать, что сейчас его лучше не трогать. И глядя на то, как он, с улыбкой маньяка, смешивал лошадиные дозы теоретически несовместимых магических эликсиров (про несовместимость он с удовольствием ей объяснил в процессе в ответ на невинный вопрос "как дела?"), а затем ещё и начинал дико взбалтывать полученную адскую смесь, Ванда поверила, что так оно и есть. Психов в активной фазе лучше не трогать.

Форест из замка вообще съехал и поселился в "Тишине". Сказав, что там сейчас небезопасно. Что законы мироздания в отдельно взятой местности буквально посходили с ума. Что здравомыслящему магу вообще рядом с маньячными психопатами практиками делать нечего. Что, барон может и Бессмертный, но у него самого, Фореста то есть, жизнь одна единственная, и ещё дорога ему как память.

А тут ещё началась очередная мироспасательная заварушка, в которую принцесса Александра, крепко держащая за воротник Стенли, так и рвалась влезть.

В общем, к приезду Эдвина, замок Готар напоминал форменный сумасшедший дом.

Честно говоря, приезд Эдвина Эльфийского, и заметили-то не сразу.

Для начала в воротах их ни кто не встретил. Весь гарнизон в это время увлечённо ловил во дворе рогатого зайца, который ловко скакал как по земле, так по стенам и потолкам и ловко бодался. Эдвин, сперва растерялся, но довольно быстро вошёл во вкус, и даже достал свой лук. Усмехнулся и... промазал! Охрана, ободрённая примером своего Владыки, с удовольствием присоединилась к гарнизону. Эстаниэль звонко хохотала над всем этим.

Тут из замка выскочила злая и встрёпанная Ванда. Метнула ослепительную молнию в виновника торжества (рогатого зайца), заставив от грохота присесть всех находившихся во дворе. Заяц глыбой льда упал на утоптанную землю. Ванда страшно зыркнула на всех и гаркнула.

— Марш на стены! Чего столпились тут! А, ты, — ткнула она пальцем в Эдвина, — быстро лошадей в конюшню и тащи свою команду в замок! — сказав это, Ванда повернулась в сторону входа в замок и прокричала, — Альфред!!! Принимай этих охламонов! Я к Шону! — крикнула и скорым шагом умчалась внутрь.

— Уважаем, послушайте, а кто это? — вежливо спросил Эдвин, придержав за плечо одного из солдат.

— Это? Это Чёрная Вдова! — значительно и с не малым уважением ответил тот. А потом, извинившись, потопал по своим делам.

Тут одна из башен замка взорвалась. И прямо под ноги эльфийскому посольству выкатился из экстренного телепорта встрёпанный, грязный и обгорелый парень. В замке вновь раздался возмущённый крик Ванды.

— Шон!!!!!!!!! — услышав его, выкатившийся парень втянул голову в плечи и быстро-быстро начал махать руками, что-то шептать, потом пару раз притопнул и хлопнул в ладоши. Только что взорвавшаяся башня мгновенно собралась по камешку обратно и засияла первозданной чистотой. Парень удовлетворённо хмыкнул, вытер рукой лоб, тем самым сделав его ещё грязнее. Он обернулся к гостям. И встретившись взглядом с Георгом I, мгновенно выпрямился и упал на одно колено, склонив в почтении голову.

— Ваше Величество! Рад приветствовать Вас в замке Готар! Конечно же, Вас и Ваших спутников! — громко и почтительно проговорил он с земли. Георг усмехнулся.

— А говорили "Смерть меняет человека"! — весело сказал он. Было заметно, что парень покраснел, даже сквозь слой сажи на его лице. — А ты всё такой же шалопай, сэр Шон де Готар! Разреши представить тебе Его Величество короля Эдвина Эльфийского и его дочь принцессу Эстаниэль! — представил своих спутников Георг, даже не пытаясь спрятать улыбку.

— Ещё раз прошу прощения, у Вас и Ваших спутников! — вставая и кланяясь, проговорил Шон. — Прошу, располагайтесь и чувствуйте себя как дома! Альфред Вас проводит, — сказал он и обернулся к подошедшему Альфреду, как всегда безукоризненно прямому и опрятному. Сам же принял лошадей прибывших и повёл их на конюшню.

* * *

На торжественном приёме и барон, и баронесса выглядели действительно Бароном и Баронессой, а не шалопаем и фурией, как при первой встрече. Но, на то он и торжественный приём, с торжественным обедом в Большом Торжественном Зале Приёмов.

Эдвин откровенно скучал, как и большинство гостей.

После торжественного обеда, наконец-то, состоялась неформальная встреча. Точнее полное собрание магистров ордена Пречистой Девы (Саурон прибыл днём раньше).

После официального полного ритуала посвящения Ванды в магистры ордена, началась нормальная беседа давно и хорошо знакомых людей.

— Значит, ты очередной раз воскрес, Шон? — Сказал Георг. Шон только развёл руками.

— Может пора собственную религию основывать? А, Бессмертный? — улыбнулся Саурон.

— Нет, учитель, не получится... — отозвался Шон, — один раз — это чудо, два — уже обыденность. Тем более, что ж это за религия получится? Основанная на факте ТАКОЙ смерти...

— Да уж! Действительно... — попытался представить Эдвин. — А скажите-ка нам, господа ново-разведёные, что у вас за отношения? Так, на всякий случай, чтобы нам не допустить какой бестактности? — барон с баронессой переглянулись и хором выдали.

— Друзья... — снова переглянулись, и теперь уже одна Ванда уточнила, — Просто хорошие друзья... Счастливой парочки у нас не получилось...

— Собственно, я всё это и затевал, только ради введения Ванды в права наследования Готаром. Я чувствовал близкую смерть... И не был уверен, что смогу вернуться и на этот раз... — пояснил Шон.

— И каково, вам, в качестве баронессы Готар? — спросил Эдвин.

— Странно... — задумчиво ответила она, — Пока ещё не до конца разобралась что к чему... Да и слава Чёрной Вдовы несколько усложняет отношения с людьми... Но барон говорит привыкнут. Современем...

— Если ещё кого-нибудь не затрахаешь... — гаденько вставил барон. Тут же получил подзатыльник от баронессы и заткнулся.

— А почему только на третий день, барон? — спросил Эдвин, когда все отулыбались.

— Такие ограничения... — неопределённо пожал плечами Шон.

— Эдвин, я слышал, на твою дочку снова напали? — перевёл тему Форест. Эдвин погрустнел.

— Да. Очередной раз. Теперь орки... — ответил он.

— Но, как я понимаю неудачно? — уточнил Форест.

— Да, слава богам!.. и спасибо одному неизвестному обладателю митриловой пары клинков, — проговорил Эдвин. И все не сговариваясь повернулись в сторону Шона.

— Эй! Я же мёртвый был! Не забыли? — справедливо возмутился Шон, — И моя пара висела на стуле рядом с трупом! Всё это время. И её видела куча народу! В том числе и Форест! — поднял перед собой в защитном жесте руки Шон, — Форест, скажи им!

— Вынужден признать, что я действительно видел его оружие именно там, где он и говорит, — признал Форест.

— А вы уверены? Что это было именно оно? — уточнил Эдвин.

— Уверен. К стыду своему, я не смог побороть любопытство. Я держал их в руках... и даже поцарапал шкаф, — слегка смутился Великий Магистр.

— А где вы достали своё оружие, барон? — решил всё же спросить Эдвин. Вопрос с этой неизвестной второй парой начинал его беспокоить.

— Простите, Ваше Величество. Но я не могу сказать даже Вам. И причину вы понимаете не хуже других, — развёл руками Шон. Он был в своём праве, и все это прекрасно понимали. Митриловое оружие было очень дорогим. Даже невероятно дорогим. И если пройдет, хотя бы слух, что некий мастер его изготавливает, за его жизнь ни кто не даст и гроша. Так было уже не раз. И поэтому митриловый кинжал и митриловая сабля, так и оставались единственными в своём роде, как и митриловая кольчуга. Просто мастеров их изготовивших очень быстро убили. Секрет митрила и способа его обработки считался утерянным, пока Шон не обзавёлся своей парой клинков. А как, и где, он ими обзавёлся, никто не знал.

— Единственное, что я могу сказать, так это то, что краем уха слышал, будто на континенте ходит ещё одна такая пара... Но под эльфийскую руку. Это всё, что я знаю, — развёл руками барон.

— Значит всё-таки эльф, — кивнул каким-то своим мыслям Эдвин. — А вашу пару, вы можете показать? — вдруг спросил он. Шон пожал плечами, и у него в руках появились клинки. Как и откуда, никто не заметил. Они легко провернулись в пальцах барона в одну сторону, в другую, буквально превратившись в смазанные диски. Затем застыли, рукоятями к Эдвину.

Тот очень аккуратно принял их, и какое-то время рассматривал, поворачивая так и эдак. Достал свой кинжал. И чиркнул по нему одним из клинков. На пол упало идеально срезанное лезвие эльфийского кинжала. Эдвин взглядом испросил разрешения у хозяина и передал оружие дальше. Когда все повертели клинки в руках, удовлетворённо хмыкая и с гордостью демонстрируя другим порезанные пальцы, оружие, наконец, вернулось к хозяину. И так же незаметно, как и появилось, исчезло в его руках.

— Я попытался воздействовать на металл магией, но у меня не вышло, — честно признал Эдвин.

— Это не свойство металла, Эдвин, — усмехнулся Форест.

— А что же это? — ещё сильнее удивился тот.

— В этом замке действует только магия барона и баронессы. Или с их непосредственного разрешения, — выдал Форест.

— Ах, да! Я слышал что-то об этом, но признаться, не верил, — сказал Эдвин. И явно попытался что-то наколдовать. И ещё раз. И ещё... Сдался он только попытки с двадцатой. Глядя на его мучения, Саурон тоже попробовал что-то изобразить. Три раза. И усмехнулся с гордостью за своего ученика.