Мастер клинков. Книга 1: Начало пути

8) Все расходы, связанные с данными улучшениями, для начала будет оплачивать мой человек, если заслужишь доверие, в дальнейшем получишь доступ к деньгам.

9) Конечная прибыль будет делиться пополам и не приведи тебя Единый утаить от меня хоть асс, надежда твоя и опора и дня после обмана не проживёт, а потом и ты за ним последуешь, только мучиться будешь дольше.

10) В первое время на все блюда снижаем цены, сейчас в зале согласуем и их, и само меню.

— Вроде всё, — почесал я затылок, — теперь вопросы.

Трактирщик всё же оказался неглупым человеком, поэтому сидел и молча перечитывал свои записи. Затем поднял голову, и я увидел в его глазах восторг.

— Господин, кто вы? — спросил он совсем не то, что я ожидал от него услышать.

— Как кто, барон Максимильян, владелец замка и окрестных земель, — удивлённо ответил я.

— Нет, откуда вы всё это знаете? Ещё пять минут назад я думал, что вы предлагаете безумие, которое обанкротит меня, но теперь, осознав ваши предложения, я в полном восхищении, такого нет ни у кого в округе.

Я усмехнулся.

— И навряд ли будет. Если начнут нас копировать, поверь, мы найдём, как достойно ответить конкурентам. А теперь, если ко мне нет вопросов, пошли в зал, пробовать стряпню и согласовывать меню.

— Тебя, кстати, как звать-то? — спросил я, когда мы вошли в зал, где один из столов ломился от еды.

— Шумир, господин, — ответил трактирщик, который теперь смотрел на меня как на Бога, спустившегося с небес.

— А почему тогда вывеска "У Джона"?

— Осталась от прежнего хозяина, господин.

Когда принесли меню или то, что тут таковым считалось, я брезгливо оттолкнул его от себя. На заляпанной непонятными субстанциями тонкой деревянной дощечке были вырезаны названия блюд и их цены. Причём сделано всё было без всякого порядка, по-видимому, нововводимые блюда просто дорезали на свободном месте.

— Чистое есть? — брезгливо ответил я, и когда принесли менее заляпанный экземпляр, сказал.

— Запиши ещё одно правило: всем пришедшем подавать сначала таз с водой, для умывания, и полотенце, для вытирания лица и рук.

Трактирщик, даже не спрашивая, зачем это, безмолвно записал, видимо, после встречи со мной его мировоззрение сильно изменилось.

"Может мне секту свою открыть?" — с улыбкой подумал я.

— Записывай изменения, касаемые меню, — задумчиво приказал я, вертя дощечку в руках...

1) Сделать два вида меню: первое — на пергаменте, для благородных господ. Запишешь там раздельно холодные, горячие блюда, вино и пиво. Как, я тебе покажу. Второе — для простолюдинов, тоже раздельно, как и для господ, но на досках, количеством десять и больше, авось не так залапают.

2) Цены на блюда установи такие — я продиктовал все цены, снизив их на время раскрутки почти вдвое.

Когда я закончил с меню и стал пробовать понемногу от каждого блюда, то с удивлением отметил, что еда вкусная. Гораздо вкуснее той постной пищи, которой я питался в замке.

— Знаешь, Шумир, найми на первое время не четверых, а восемь вышибал, — подытожил я разговор, — не хочется потерять всё от одной пьяной драки. Если будут драться благородные, сразу посылай за мной, я их разниму.

Попробовав всё, я наелся и хотел уже отправиться восвояси, как увидел ряды кувшинов с пивом и стеклянные бутылки с вином. "Надо, чтоб их какой-нибудь взрослый, непредвзятый человек попробовал, мне самому ещё рановато алкоголь дегустировать", — подумал я.

В зале, кроме пялящихся на нас с трактирщиком во все глаза слуг, был только тот странный господин, закутанный во всё серое. Он по-прежнему сидел за своим столом и не спеша цедил питьё из кружки.

"Вот он подойдёт, — радостно решил я, — на халяву выпить все любят".

Я встал и, сопровождаемый взглядами всей таверны, подошёл к крайнему столу, погружённому, несмотря на день, в полумрак. Подойдя ближе, я получше пригляделся к сидящему, который, в свою очередь, тоже рассматривал меня из-под опущенного на голову капюшона. Рядом со столом я заметил что-то длинное, в чехле, прислонённое к стене.

— Простите, что отвлекаю вас, но позвольте спросить, как вы относитесь к бесплатной выпивке? — задал я вопрос, на который в моей стране существовал только один ответ.

— Кто же откажется от бесплатной выпивки, — глухо ответил незнакомец со странным акцентом, словно не из здешних мест.

— Тогда, может быть, вы поможете мне? — спросил я. — Мне нужно, чтобы вы попробовали вон те пиво и вино, а потом сказали, разбавлены они водой или нет.

Незнакомец удивлённо хмыкнул и, вставая, сказал:

— Если их разлили из той же бочки, что и эту мочу, — он показал на свой стакан, — то всё я пить не буду.

— Ну, это ваше право, — улыбнувшись ответил я. — Вы, главное, честно скажите, что разбавлено, а что нет.

Незнакомец взял то самое длинное, в чехле, опираясь на него, подошёл к столу и глотнул из первого кувшина.

— Моча, — зазвучал приговор, который согнал улыбку с лица трактирщика. Все остальные кувшины были удостоены этой же оценки.

Я повернулся к трактирщику.

— За пункт 6 спрошу особо.

Трактирщик быстро закивал головой.

Незнакомец внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Я так понимаю, в таверне сменился хозяин?

Я вежливо ответил, внимательно смотря в глаза хозяину и заставляя его напрячься.

— Нет. Пока нет.

Трактирщик шумно выдохнул.

Незнакомец внимательно посмотрел и спросил:

— Я слышал, вы говорили о вышибалах? Не возьмёте меня на работу?

Я заинтересованно спросил:

— А что вы умеете?

Незнакомец откинул капюшон, и все в зале ахнули. Лицо его было абсолютно чёрным.

— И о чём это должно мне сказать? — недоумённо спросил я.

Тут трактирщик наклонился ко мне и быстро прошептал:

— Это нубиец, господин. Они служат в личной гвардии самого короля. Говорят, в бою им нет равных.

"Если об этих нубийцах знает даже трактирщик, то стоит проверить чего он стоит", — решил я и сказал:

— У меня есть лучшее предложение. Как вы смотрите на то, чтобы стать моим телохранителем?

Нубиец внимательно на меня посмотрел и с улыбкой спросил:

— Зачем несовершеннолетнему дворянину телохранитель?

Я хмыкнул и ответил:

— А вот хочу я так.

Нубиец широко улыбнулся показывая ослепительно белые зубы.

— Как телохранитель я дорого стою, ваш батюшка не согласится на такой расход.

— Разговор с батюшкой — это мои проблемы, — ответил я спокойно, — назовите свою цену.

— Полукесарий в день, — озвучил нубиец огромную сумму, услышав которую ахнули не только все в трактире, но и я недоумённо уставился на него.

— А вы справитесь с десятью солдатами? — сохраняя видимое спокойствие спросил я его. — За такие деньги мне проще нанять их.

— Справлюсь, — нагло заявил негр снова широко улыбнувшись, — ну как? Теперь вы уговорите батюшку принять меня?

Я задумчиво почесал затылок.

"Пятнадцать кесариев в месяц — огромные деньги, как бы мне в трубу не вылететь с таким телохранителем. Ладно, — решил я про себя. — Найму его и буду гонять, как выражается мастер Дарин, "как последнего гнома".

— Принят, — ответил я, видя как сползает с лица негра улыбка. Видимо, он изначально не хотел наниматься и решил такой несусветной ценой меня ошарашить.

В таверне ещё раз все ахнули, а трактирщик посмотрел на меня как на господа Бога с огромным кошельком за поясом.

Нубиец недоверчиво посмотрел на меня, словно ослышался.

— Вы согласились?

— Да, ты принят, можем идти в замок, у меня ещё куча дел, — с улыбкой ответил я, понимая, что негр сам не ожидал от меня такой подставы. Теперь, по местным обычаям, отказаться он не мог, так как сам назначил цену за свои услуги.

Нубиец хмыкнул и взяв на плечо свой чехол.

— Я не отказываюсь от своих слов, но смотри сам: не будет денег — не будет службы.

Я зло оборвал его учительский тон.

— За моё тело переживай, а деньги будут.

Негр замолчал, только глаза его недобро сверкнули.

"Ничего, пусть терпит, за такие-то баблища", — с удовольствием подумал я.

Не успел я выйти из таверны, как чуть не был сбит с ног каким-то парнем. Увидев меня, он упал на землю и захлебываясь, затараторил.

— Хозяин, староста просил передать, солдаты вернулись.

Я нахмурился и, повернувшись к нубийцу, сказал.

— Ну вот, твоя служба уже началась.

Тот удивлённо поднял брови, но ничего не ответил.

Когда мы пришли в деревню, всё уже было кончено: пять мёртвых тел лежали на земле, выло десяток девок, по-видимому, обесчещенных и пять довольных солдат загружали на лошадей отобранное у крестьян добро.

Я повернулся к нубийцу.

— Вот и хороший шанс проверить тебя. Сбей их с лошадей и обезоружь.

Негр скинул со спины чехол и, расшнуровав его, достал цельнометаллическое копьё, затем бросил на меня насмешливый взгляд и не успел я моргнуть и глазом, как солдаты, словно кегли, полетели на землю.

— Привет, служивые, — радостно поприветствовал я лежащих на земле налётчиков, которые злобно на меня пялились. Внутри меня всё дрожало от ярости: второй раз эти уроды убивают моих людей. Следует их наказать, да так, чтобы в следующий раз неповадно было приезжать ко мне.

— Не слышу ответа, — сказал я, кивнув телохранителю. Тот быстрым движением ударил тупым концом копьём одному из солдат по почкам. Раздавшийся вопль настроил солдат на разговор.

— Здравствуйте, господин, — злобно пробормотали они.

— Чудесная погода сегодня, не правда ли? — спросил я, всё ещё кипя внутри и стараясь посторонним разговором вернуть спокойствие.

— Да.

— Я вот что подумал, вы разве не знаете, что нельзя портить чужие вещи? — спросил я их.

Солдаты молчали. Снова мой кивок и теперь уже два быстрых удара.

— Знали, — простонал один, скорчившись от удара.

— Ну, тогда платите мне за испорченное добро. Поскольку развлекались вместе, то с каждого за убитых парней и порченых девок по шесть кесариев.

Солдаты недоумённо уставились на меня, словно спрашивая, не сошёл ли я с ума, называя такие суммы.

— Ну, если денег нет, тогда придется вас повесить, — спокойным тоном, как будто нечто само собой разумеющееся, ответил я на их немой вопрос.

Тут до солдат дошла вся серьёзность ситуации и они переглянулись друг с другом.

— Каждая минута моего ожидания — ещё по кесарию с рыла, — спокойно сказал я.

Солдаты подскочили и стали рыться в кошелях. Только у двоих была необходимая сумма, и то в виде золотых украшений.

— Скидывайте с коней награбленное, — приказал я тем двум, которые рассчитались со мной. — Теперь забирайте их, и свободны. Появятся ещё деньги, приезжайте, не стесняйтесь, буду рад вас видеть.

Освобождённые солдаты сначала неверяще посмотрели на меня, потом, поняв, что я не шучу, подошли к лошадям, скинули с них все тюки, взяли под уздцы и отошли от места событий. Правда, недалеко.

"Ждут, как я поступлю с оставшимися", — понял я.

Конечно, во мне тлела надежда, что у всех найдутся деньги для откупа, но теперь, когда нужно было повесить этих троих, у меня не поворачивался язык для приказа. Ведь тогда я стану убийцей. Сколько раз я слышат от мамы и папы, что убийство — это последнее дело, и убийцы — вовсе не люди, а животные.

Я посмотрел на солдат, которые всё ещё не верили, что их могут повесить, посмотрел на мёртвых парней, которые совсем недавно были живы и веселы. Посмотрел на напряжённые лица деревенских, которые пылали праведным гневом к убийцам своих сыновей и насильникам своих дочерей.

Снова пришло твёрдое внутренне убеждение, что если я отпущу этих без наказания, то в следующий раз вырежут всю деревню. Выхода не было, если я хочу, чтобы деревня и замок жили спокойно, придется применять такие меры, и не единожды.

Поманив пальцем старосту я приказал ему.

— Несите верёвки.

Когда он бросился исполнять, я посмотрел на тех двоих, которых отпустил. Они так и стояли на пригорке, наблюдая за приготовлениями.

Трое связанных поняли, что я не шучу, только когда озлобленные деревенские потащили их к ближайшему дереву, через толстый сук которого были уже переброшены верёвки.

Солдаты кричали, умоляли их не убивать, обещали привести деньги, как только выберутся отсюда. У меня возникла было идея отпустить одного, чтобы он съездил за выкупом для остальных, но тогда, по прошествии времени, я точно не смогу отдать приказ об их повешении. Только сейчас, когда тела убитых парней ещё лежат на земле, а девки ревут, вытирая слёзы рукавами, я способен был на такое непростое решение.

Тела висящих солдат с вывалившимися языками и выпученными глазами долго ещё будут мне сниться в ночных кошмарах, но я был рад, что смог решиться тогда — это во многом упростило мою жизнь. Ведь первое решение всегда дается труднее, чем последующие.

Отпущенные солдаты, увидев, что я осуществил задуманное, повернулись и уехали.

Приказав не снимать тела в течение двух недель и раздав пострадавшим семьям деньги и золото, полученные от солдат, я пошёл в замок в глубоком стрессе — вид повешенных сильно на меня подействовал. Идущий невидимой и не слышимой тенью нубиец также молчал.

— Тебя как звать-то? — спросил я его решив отвлечься от тяжёлых раздумий, — меня барон Максимильян.

— Зовите меня Рон, хозяин, — ответил после паузы телохранитель.

Я хмыкнул.

— Спорим на кесарий, не настоящее имя?

Нубиец улыбнулся и ответил той же монетой.

— Спорим на солид, что барон Максимильян — тоже не настоящее имя.

Я остановился и посмотрел на него, негр улыбался своей белоснежной улыбкой.

— Не на людях можешь звать меня Макс, все остальные мысли, будь добр, держи при себе.

Рон улыбнулся ещё шире.

— Ты плохо знаешь нубийцев, юный господин, мы не предаём нанимателей.

— Неудивительно, за такие-то деньги, — не преминул я подколоть его.

— Что, папочка ругать будет за траты? — съязвил в ответ тот.

Я снова остановился и улыбаясь сказал.

— Спорим на солид, что не будет?

Нубиец удивлённо на меня посмотрел и осторожно спросил:

— Если не будет, что же ты тогда постоянно про деньги вспоминаешь?

— А ты поспорь и увидишь, — закинул я удочку, надеясь, что Рон даст мне на нём заработать.

— Видя поведение хозяина трактира до твоего прихода и во время разговора с тобой, я поостерегусь спорить на такие суммы, — выскользнул негр из капкана.

Я тяжело вздохнул и пошёл вперёд.

— Можно тебя спросить? — задал вопрос Рон, когда мы проходили фруктовый сад.

— Валяй.

— Зачем тебе вообще такой дорогой телохранитель? Если есть проблемы, наподобие той, с солдатами, то тебе стоит просто нанять небольшой отряд наёмников и оставить в деревне. Пара стычек — и больше чужие к тебе не сунутся.

— Ага, зато наёмники будут убивать деревенских и портить девок.

Рон хмыкнул.

— Ну, не без этого конечно, но ты не ответил на мой вопрос.

— Мне нужен учитель, — хмуро сказал я, — через три года я или научусь владеть мечом, или на следующий день после совершеннолетия меня похоронят. "Если, конечно, не подстрелят раньше, как барона", — про себя добавил я.