И вот что изменилось? Да ничего, разве что "врагов" я уже нам "выбрал". Глупо конечно, не осмотревшись, не зная вокруг вообще ничего, но раз уж так получилось, то корить себя как минимум поздно... Уизли, если рассматривать одного только Рона, выбор прямо сказать никакой, в поезде он показал себя слишком уж слабым. Конфликт с ним одним не позволит мне показать свою силу, в его избиении все увидят разве что мою жестокость. Правда, надо учесть, что в школе с ним старшие братья. Это, скорее всего, в корне меняет неблагоприятную для нас ситуацию. Не сомневаюсь, что они вмешаются в наши "разборки". Возможно не все, та пятикурсница наверное права, старшему Перси есть что терять, и влезать в тёрки меж "малышни" ему не по статусу, разве что попробует навести порядок официальными методами, раз он староста. Но вот зато близнецы, судя по её же словам, внушают надежду, впрочем, так же как и бросаемые ими на меня взгляды.

— Х-м... интересно, рыжие своими свирепыми взглядами думают меня напугать, или тут что-то другое? — Шёпотом спросил Гермиону.

— Не знаю, — пожала она плечами, кинув на них быстрый взгляд, — возможно, и так, но всё же более вероятно они просто злы на тебя. — Отвечала она тоже тихим шёпотом, стараясь говорить так, чтобы слышал её только я. Потом взяла паузу на пару секунд и выдала что-то на вроде справки. — Ты, конечно, придурок, втравил нас в противостояние на ровном месте. Вот так, не узнав о них ничего. Но не беспокойся, на мой взгляд, они не самая сложная цель, судя по тому, что мы видели на вокзале, и качеству мантий в которые они одеты сейчас, их семья не богата, скорее даже бедна, значит в магическом мире вряд ли влиятельна, поэтому если не покалечим этих, — она снова кинула быстрый взгляд на близнецов, — то не стоит ждать осложнений со стороны их родителей. Жесты размашисты и не очень точны, кисти чистые нет набитых мозолей, на мой взгляд, физически развиты на уровне обычных тринадцатилетних парней. Повторюсь — на мой взгляд, это если не учитывать магию, то для нас они не опасны. Да и судя по учебникам ждать от третьекурсников чего-то опасного для нас в магическом плане тоже сильно не стоит. Мы гораздо быстрей обычных подростков, но вот быть внимательным надо.

Наконец, десерты тоже исчезли, и директор Дамблдор опять поднялся на ноги. В зале стало тихо.

— Гм, ещё несколько слов, после того, как все наелись. У меня есть, что сказать вам в начале этого семестра.

— Новички должны запомнить, что лес — запретное место для всех учеников. И некоторым студентам постарше, тоже не стоит этого забывать. — Дамблдор блеснул глазами в сторону нашего стола, кажется в сторону близнецов Уизли, но я не уверен. — Мистер Филч, наш завхоз, также просил меня напомнить, никакой магии в коридорах на переменах. Тренировки команд квиддича начнутся на второй неделе семестра. Всем, кто хочет попасть в команду, следует обратиться к мадам Хуч. И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом году коридор в правом крыле на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть очень болезненной и мучительной смертью. А теперь, перед тем, как идти спать, давайте споём школьный гимн! — крикнул Дамблдор.

— Чёрт, боюсь что еще одну песню без ваты в ушах стерпеть будет трудно. — Проворчал я.

В этот момент директор слегка взмахнул палочкой, как будто пытаясь прогнать муху, устроившуюся на её кончике, и с неё слетела золотая ленточка, которая поднялась над столами и начала закручиваться, как змейка, в слова.

— Выбирайте свою любимую мелодию. — Проговорил он. — Начали! — И зал наполнился какофонией:

Наш старый и добрый Хогвартс,

Ты вместе опять собрал нас:

И стариков почтенных,

И маленьких шалунов.

Мы снова пришли учиться,

Придётся нам потрудиться

Ведь в головах лишь ветер,

Мечты и обрывки снов.

А ты расскажи опять нам,

Что знали и что не знали,

Чтоб лучше запоминали

До усыхания мозгов.

Все пели кто во что горазд, и закончили петь в разное время. Наконец, остались только близнецы Уизли, поющие очень медленный похоронный марш. Дамблдор махал палочкой в такт, пока они допевали последние строчки, и когда они замолчали, хлопал громче всех.

Я же, скривившись от какофонии, словно от, боли демонстративно заткнул уши руками, в прочем Гермиона тоже недолго терпела и уже через пару секунд последовала моему "дурному примеру".

— Ах, музыка, — мечтательно проговорил старый маразматик, вытирая глаза. — Она выше магии, которой мы здесь занимаемся! А теперь спать. Бегом!

— Господи, неужели это наконец-то закончилась? — Простонала Миона, опустив свои руки до этого закрывавшие уши. И слегка улыбаясь, повернулась ко мне. — Ты был прав, эта школа всё же ужасна.

Глава 4

Михаил

Новички факультета Гриффиндор последовали за Перси Уизли, который оказался старостой, сквозь болтающую толпу из Большого зала, вверх по мраморной лестнице. Я и Гермиона легко шли вслед за старостой, с любопытством осматриваясь: каменные коридоры с высокими стрельчатыми потолками, и такими же высокими стрельчатыми окнами, каменные же статуи или доспехи в нишах, а ещё много картин в богатых рамах на стенах, и старинных гобеленов. Люди на встречающихся портретах, мимо которых мы проходили, шептались и показывали на нас пальцами, некоторые шептались тихо, некоторые же чуть ли не кричали нам вслед. Дважды староста провёл нас коридорами, спрятанными за раздвижными панелями и висящими гобеленами, а потом мы взбирались по каким-то лестницами, которые сами собой двигались, перемещаясь в пространстве. Внезапно мы остановились. В воздухе перед нами совершенно самостоятельно летали несколько швабр и мётел, и когда Перси сделал шаг вперёд, то они начали кидаться на него.

— Пивз, — прошептал Перси столпившемся за его спиной нам, — это наш полтергейст. — Он повысил голос. — Пивз, покажись!

В ответ раздался громкий, неприличный звук, как будто кто-то выпустил воздух из воздушного шарика.

— А может, мне сгонять за Кровавым Бароном?! — Громко сказал Перси, хмурясь.

Раздался хлопок, и маленький человечек со злым лицом, тёмными глазами и большим ртом появился в воздухе, он как бы сидел, скрестив ноги, и держал в руках связку хозяйственного инвентаря.

— Ооооооооох! — прокудахтал он со злобой. — Малышня! Как забавно!

Он ринулся прямо на нас, так как мы шли сразу же за старостой. На что Гермиона инстинктивно ударила его силовым толчком. К моему удивлению, Пивза буквально размазало по стене бесформенной кляксой, и на пол посыпался весь тот инвентарь, который до этого Пивз держал в руках. Оказывается, телекинез прекрасно действует на полтергейст.

— Я вам это припомню! — Прокричал он, удаляясь, и стуча своими вновь подобранными палками по доспехам рыцарей стоявших в коридоре.

Слава богу, что ни кто из окружающих так и не понял, что с этим Пивзом что-то сделала именно Гермиона, иначе, думаю, обязательно пристали бы с расспросами, а Гермиона не любит к себе лишнего внимания. Да и рано пока для демонстрации нетривиальных для магов способностей.

Вот мы и пришли. В конце коридора висел большой портрет очень толстой дамы в розовом шелковом платье.

— Пароль? — Спросила она.

— Капут Драконус. — Ответил Перси, и портрет качнулся вперёд, открывая овальную дыру в стене.

— Ха, ха, дракон бы посмеялся. — Попытался сострить я, впрочем, судя по лицу Гермионы, как и почти всегда, неудачно.

Мы оказались в большой гостиной, где нам устроили небольшую лекцию на счёт правил факультета, после чего, отправили по спальням. Девчоночьи и мальчишеские спальни были с отдельными входами, и подниматься к девочкам парням было запрещено. Поэтому, проводив Гермиону до лестницы, пошёл в спальню первокурсников. Слава богу, что моя постель была расположена в дальнем углу от Уизли.

Утром в четверть седьмого, спустившись в гостиную, застал Гермиону удобно, я бы даже сказал уютно устроившуюся с ногами в кресле перед едва горящим камином.

— Привет соня, — поприветствовала она меня взмахом руки, — составишь мне компанию в прогулке по замку?

— Буду счастлив котёнок. — И улыбаясь, подал ей руку, помогая подняться.

К сожалению, моего запаса хорошего настроения хватило ненадолго, уже через четверть часа я тихо ворчал, проклиная древних строителей.

— Кто же так строит?! Это лабиринт блин какой-то! Попасть туда, куда нужно почти невозможно!

И если бы мы не нашли гида, то ещё неизвестно, сумели бы мы найти дорогу к Большому залу до начала завтрака, но нам повезло, мы повстречали почти Безголового Ника, который с радостью показал нам дорогу и всё подробно объяснял, пока мы до него добирались.

В Хогвартсе, по его словам, сто сорок две лестницы: широкие и длинные, узкие и шаткие; некоторые, например, в пятницу, могли привести в другое место; а кое-где были исчезающие ступеньки, которые надо запомнить и перепрыгнуть. Потом ещё были двери, которые не открывались, если их вежливо не попросишь или не пощекочешь в определённом месте, и двери, которые дверями не являлись, а только притворялись, а на самом деле были твёрдыми стенами. Запомнить было трудно ещё и потому, что всё вокруг, казалось, двигалось. Люди с портретов ходили друг к другу в гости. Но, не смотря на его объяснения и мою память, я чувствовал, что в следующий раз уйдя изучать замок, без него мы можем опять легко заблудиться.

Так или иначе, спустя два часа после начала "прогулки", и обойдя весь замок, и "по верхам" осмотрев его, к началу завтрака мы вошли в Большой зал. А спустя минут десять, когда я как раз приступил к бекону, до этого просто спокойно рассматривая окружающее пространство, так как вчера это было делать неудобно, моё внимание привлекла довольно громкая перепалка у входа. Один из близнецов Уизли не поделил широкий дверной проём с каким-то учеником из Слизерина. Все сидевшие в зале с интересом наблюдали за назревавшим скандалом. Внезапно раздался звон упавших столовых приборов. Я повернулся на звук, оказалось, что это сидевший слева от меня Невилл умудрился, неуклюже повернувшись, задеть локтём и сбросить их на пол, и сейчас жутко покраснел и растеряно "хлопал глазами". А мгновением позже, не смотря на принятое утром успокоительное, ярость буквально вбила меня в транс — нечто похожее на кусочек сахара, только не белого, а буро-серого цвета, падало в мой кубок! Перехватив это "нечто" телекинезом и не особо задумываясь — кто и зачем мне это подсовывал, переправил к младшему Уизли в бокал, который пока что таращился на ругающихся возле входа его брата и слизеринца. Мне повезло, что этого никто не заметил, я провернул всё очень быстро. Ну, разве автор, но он всё равно всё поймёт, если не сейчас, то тогда, когда вместо меня пострадает Рон. А то, что он каким-то образом пострадает, я не сомневался, ну не просто так же мне кто-то пытался подсунуть это в кубок? Собственно минут десять спустя именно это и произошло. Рон громко, буквально на весь стол, вначале рыгнул, затем почти моментально позеленел, и у всех на глазах его вырвало прямо на стол, а в завершении под новые крайне не приятные звуки от него пошла совершенно нестерпимая вонь.

— М-да, кажется, вот истинная суть Уизли и вышла наружу, — вроде бы вполголоса, но, тем не менее, так, что меня гарантированно услышали все окружающие , и после небольшой паузы продолжил, — так сказать — показал всё своё внутреннее содержание.

Судя по перекошенным бешенством лицам Уизли, удар достиг цели. Возможно я даже переборщил, и оскорбление семьи, было несколько лишним? Впрочем плевать. Поднялся

— Пойдём. — Протянул я руку, встав сам и помогая Гермионе подняться. — Всё равно кофе нет, да тут ещё это, — кивком указал на зелёную обосравшуюся тушку, — вонью испортило весь аппетит. И давай поспешим, а то вдруг его братья поддержат младшенького в его стремлении открыть свою сущность перед окружающими? Я такого точно не выдержу!

Как я и думал, преподаватели не заподозрили нас и не подумали останавливать. Слишком далеко мы сидели от Уизли, к тому же все понимали, что дети только месяц назад узнавшие о существовании магического мира не в состоянии достать, не говоря уж о том, чтобы приготовить магические снадобья подобного действия.

— Не забудь выпить за час до обеда пару таблеток, — шепнула Гермиона, когда мы вышли во двор старого замка, — надеюсь, мы сегодня с этим покончим, не хочу, чтобы тебе ещё и завтра пришлось их пить.

Можно подумать, я сам хочу их пить, сонливость, почти критическое замедление рефлексов, а при передозировке, так сказать, можно увидеть "розовых слоников" и начать слюни пускать, ну и привыкание к тому же... В общем, та ещё гадость, но зато создает та-а-кой пофигизм, мало что раздражает и не хочется никого убивать, собственно, вообще мало чего хочется после них делать.

До обеда мы в безопасности, сейчас у нас по расписанию чары, а потом идём на сдвоенную трансфигурацию.

Чары у нас были совместно со Слизерином. Профессор Флитвик, забавный очень низкорослый, подвижный и улыбчивый такой мужчина, возможно с примесью крови гоблинов, как тут все шепчутся, но мне он понравился.

— Миша, обрати внимание на то, как он движется, а взгляд? Он контролирует каждое движение в классе. — Подметила шёпотом на ухо Гермиона.

— Да, точно, а я и внимания не обратил. Скорее всего, индивид опасный, больно уж движения характерные, больше подходят опытному бойцу, чем учителю. — Согласно кивнул я, после того, как внимательно понаблюдал за движениями профессора.

Урок он вёл очень интересно, рассказал о чарах, продемонстрировал несколько впечатляющих и эффектных заклинаний. Затем, после краткой, но понятной теории, предложил приступить к практике, разучивали мы, наверное, самое элементарное заклинание — люмос — заклинание светящегося шарика на конце волшебной палочки. Вот только помня, что вышло у Гермионы в поезде, пошептавшись, мы с ней решили, что не стоит ослепить окружающих, а нужно его имитировать, лучше потом с преподавателем поговорим отдельно. Тем более в том гвалте, что поднялся в классе, когда все кричали этот чертов Люмус, это было не так уж и сложно сделать. Через несколько минут, совершенно для меня неожиданно на конце Гермиониной палочки огонек всё же зажегся, причём далеко не такой ослеплявший, как вчера в поезде. На мой изумлённый взгляд, она склонилась ко мне, и прошептала: "Я Люмус мысленно произнесла". А через несколько минут моих стараний, "светлячок" украсил и конец моей палочки, несколько более яркий, чем нужно, но кроме нескольких удивлённых взглядов от соседей, другой реакции на это не последовало.

Войдя в класс трансфигурации, мы увидели пустой класс и сидящею на преподавательском столе серую в более темную полоску усатую красавицу. Гермиона радостно воскликнула:

— Ой, какая, кошечка симпатичная, прям лапочка! — Подбежала к столу и взяла её на руки, тут же начав гладить и чесать за ушками.

— Гермиона, скоро звонок, отпусти кошку, и пойдём, сядем. — Не смотря на то, что мне самому очень хотелось присоединиться к процессу, я взял Герми за руку, и можно сказать насильно увёл в конец класса, она только и успела, что выпустить кошку обратно на преподавательский стол.