Там, вокруг горки, спрятаны глубоко в земле эльфийские машины, он сумел однажды разобраться в том как включить эту таинственную технику исчезнувшего народа, но прочитать о том, как выключить её Лёну не дали. Эта книга до сих пор хранится где-то в тайных анналах Дивояра. Сейчас наверняка дивоярцы вполне могут прочитать её, ведь даже речь их изменилась, стала насыщена терминами, которых не было ранее в более архаическом языке магов. Вот Магирус говорит: дискриминация, шовинизм, агрессия, предприятие! Скоро так будут говорить и жаворонарцы. Раньше было всё проще. Или они нахватались слов от быстро растущей цивилизации Земли, за которой пристально наблюдают и в курсе дел которой пребывают? Это явно следует из лекций Брунгильды.
Сегодня утром он убедился, что кто-то ещё, помимо него, интересуется Дерн-Хорасадом. Едва он пришёл в библиотеку, то увидел, что на его обычном месте, которое находилось в самой глубине огромного помещения и было скрыто за книжными стойками, кто-то побывал. Рассеянный читатель забыл на столе книгу: большой красочный фолиант так и остался раскрытым посередине. Лён знал эту книгу, уже читал её: это Книга Славы Дивояра. И раскрыта она была как раз на том месте, где в скупых словах описывалась гибель мага Воронеро на службе у регентов Дерн-Хорасада.
Неприятное чувство кольнуло Лёна в самое сердце, он невольно стал оглядываться, как будто ожидал, что за ним наблюдают. Может, он действительно засветил себя, а, может, уже мерещится. Во всяком случае, решил кончать с этими бесполезными поисками в библиотеке. Он просто тянет время, вот и всё. Пора браться за работу, и, кажется, выбор уже сделан.
Размышления прервал сигнал: кто-то просился в его жилище. Лён быстро бросил взгляд по сторонам — нет ли чего такого, что не следует видеть посторонним?
— Лён, это я! — позвал голос от входной двери — он легко проник по всему жилищу молодого мага, таково было устройство дворцов в небесном городе. С любой точки такого дома можно дать приказ впустить гостя. Но Лён предпочёл выйти наружу.
— Здравствуй, Энина, — сдержанно поздоровался он.
Она чуть замялась, заглянула в дом через его плечо.
— Ты не пригласишь меня?
Чуть поколебавшись, он впустил её и провел в гостиную. В целом, он был готов к таким визитам — кто-то однажды явится как ни в чем ни бывало и будет уверен, что его непременно должны пустить внутрь, ведь так принято у магов. Собственно, только одна комната является секретной, а её так просто не открыть.
Он думал, она интересуется его жилищем, но девушка едва вошла внутрь, далее не проследовала, и ничего не разглядывала, не искала.
— Я хотела поговорить с тобой, — начала она тут же, за дверью, чем успокоила его сомнения: думал он, что она подослана шпионить за ним.
— Я знаю, вас с Пафом связывает долгая дружба, вы прошли вместе так много приключений, — нервно начала она, не глядя ему в глаза, вся покраснела, смутилась, начала бессознательно обирать с себя невидимые нитки.
— Ты прости, Лён, что я так резко наехала тогда на тебя — не знаю, что на меня нашло. Я в целом не о том хотела тогда сказать. Мне трудно признаться: нельзя и всё такое. Да чёрт с ним, с этим запретом, один раз живём!
Девушка подняла на молодого дивоярца отчаянные глаза, в которых стояли слёзы.
— Я люблю его, понимаешь! И я знаю точно, что он не был ко мне равнодушен. Сдерживался, ходит там с вами по девкам, отказывался от меня — всё из-за этого нелепого запрета. Ты знаешь, что старшие постоянно тайком нарушают его?! Природу не остановить, а все эти дурацкие правила придумывают дураки!
Её голос дрожал, но был настолько искренен, что взволновал и Лёна. Ведь в самом деле, блин, кто придумал этот идиотский даже не закон, а идиотскую традицию?! Всю жизнь прожить под сводом правил?!
— Я не требую ответа, но выслушай меня! — жарко говорила она, ухватив Лёна за рукав куртки, — Я знаю, что ты видишься с ним! Не знаю как, не знаю — где, но ты с ним видишься! Скажи ему, Лён, заклинаю тебя, передай, что я готова бросить здесь всё! Уйти в любую дыру, только бы с ним!
Он затряс головой, не смея ответить на эту безумную речь ни "да", ни "нет". Не может он ни одной живой душе выдать тайну Пафа!
— Не говори ничего! — наставила на него палец Энина, — Не отвечай! Ты выслушал — с меня довольно!
Она резко развернулась и выскользнула в дверь, а он остался, ошеломлённый этим нападением. Да, Энина опасна для их тайны. Неистовое сердце ведёт её безошибочно: не знает, но чует! Не удивится он, если обнаружится, что девушка шпионит за ним. Очень скоро её несдержанность будет замечена старшими дивоярцами, и тогда их с Пафом тайна повиснет на волоске. Нельзя, нельзя открывать им подземное убежище! Ведь дворец в горах Кентувиора Лён наметил как самое надёжное убежище для хранения кристаллов! Надо передать Пафу весть о том, что встречи их должны быть редки, по крайней мере, до тех пор, пока Лён не найдёт более безопасного способа связи.
Ночью он вышел на улицу Дивояра и пошёл к зданию Совета — не прямым путём, а как бы гуляя. Если кто и следит за ним, ждёт, что он отправится к Пафу, то наверняка думает, что он сядет на своего Сияра. А вот есть у небесного города одна тайна, которая наверняка неизвестна мудрым дивоярцам. Малый скутер из числа ста двадцати, всегда готовых к вылету. Румистэль, этот древний эльфийский воин, сверхмаг, приказывающий стихиям — пилот! Вот в этой голове, что на плечах у Лёна, скрыто некое знание, которое выдает себя по каплям и едва повинуется ему. Но скутер — скутер ему послушен, как своя рука!
Никто его не остановил, когда подошёл он к зданию Совета. Прислушался, словно обшарил пространство внутренним чувством, и просочился сквозь стену. Знают ли они, что он инициирован на прохождение? Как и когда оно случилось — неизвестно, но думал Лён, что это говорит в нём память Румистэля. Сложно всё как...
Тишина и слабый свет внутри кольцевых коридоров Совета. Была мысль попытаться проникнуть в главный зал, но Лён прогнал её. Кто знает, какие магические стражи тут понаставлены — дивоярцы мастера на такие проделки. Он собрался лететь к Пафу.
Колонна послушно открылась под его рукой, и внутреннее устройство приняло пилота в себя. Бесшумное движение вниз, и вот он уже за пределами Дивояра.
Видимость была великолепной: даже ночная тьма не препятствие для обзора на все четыре стороны, вверх и вниз! Прозрачная машина сама вела его в нужном направлении, как читала мысли. И точно знал он: никто его не может видеть сквозь это кристаллическое устройство! Он видит всё, а его — никто! Он мог бы сделать это и днём.
Сколько он не был тут? Наверно, месяца два — всё занят был, искал ответы на свои загадки.
Лес вокруг горы всё так же неприступен, но место входа для Лёна в любой точке под холмом. Да, так сказал Грифон.
Белый день встретил его в подземном мире. Тут вовсю шла работа, и Лёну даже жалко стало поваленных могучих древесных гигантов — но надо было строить жилища. Здесь расчищали леса под пашни, разрабатывали каменоломни, строили корабли. Ну что делать, если человеку не дано жить в согласии с природой!
Грифон прилетел к нему без зова — как будто все время ждал хозяина. На своем пернатом слуге Лён полетел над подземной страной, всюду видя картину освоения земель. И вот увидел он то, отчего дрогнуло его сердце — высокие башни Стовираджа! Разрушенный город строился заново!
— Привет, Лён! — обрадовался Паф, когда к нему примчались гонцы и донесли весть о возвращении волшебника.
Король был весь в работе — он руководил строительством города. Одет просто, словно рабочий. Отдав распоряжения, он велел подать коней, чтобы показать другу новшества подземного мира. Всё тут делалось толково, с размахом.
— Паф, ты знаешь, что ты выстроил? — спросил его Лён, глядя на башни королевского замка.
— Знаю, — усмехнулся тот, — это Стовирадж.
Лён изумленно посмотрел на него: откуда Пафу это известно?!
— Ты думаешь, я не догадался? — проницательно спросил друг, — Вон эти заснеженные горы вдали, это Кентувиор. На западе — центральное море Грюнензее. Да, я сразу как увидал эти места, так сразу понял: это то самое место, из моего сна. Здесь оно всё было. И этот разрушенный временем Стовирадж — замок короля Килмара. Я видел во сне историю, которая на самом деле имела место, и было это тут, в подземном мире. Они все были тут много веков назад: и Аларих, и Гедрикс, и Гранитэль. Был король Килмар, был Стауххонкер. Была Эйчвариана. Теперь их нет, и волшебная подземная страна опять свободна для жильцов. Спасибо тебе Лён.
— Паф, я только хотел сказать, — заговорил тот, несколько сбитый с мысли, — скажи своим людям, чтобы никогда не ходили на север, не пытались пересечь Кентувиор.
— Да, Лён, я уже сказал своим людям, — твёрдо отвечал Паф, — никто не попытается преодолеть северные горы и не вторгнется в Рагноу. Я знаю: там, далеко, стоит в горах замок эльфов. Никто из моих людей не посмеет даже помыслить вторгнуться в твоё жилище. Для этого я восстановлю северный форпост — башню Гоннерат, и стражи будут день и ночь охранять единственный горный перевал, которым можно пробраться к подземному проходу. Второй раз такого не произойдёт, история не повторится.
Они вернулись в заново отстроенные покои Стовираджа. Всё здесь живо напоминало ту давнюю историю, которую он пережил, как свою собственную жизнь. Вот этот зал, где стоит скромный деревянный трон: тогда, при короле Килмаре все было гораздо пышнее. Вот этот балкон, откуда он покинул королевский замок после того как обнаружил угасание этого мира. В одном ошибся Гедрикс: мир не исчез, он был выключен. Его выключила волшебница Эйчвариана.
— Я рад, что она навеки отправилась в лимб, — сказал ему Паф, узнав о кончине волшебницы, погубившей когда-то этот мир.
Проклятая, проклятая Эйчвариана.
— Послушай, я кое-что хотел сказать тебе, — вспомнил Лён наказ Энины.
Он передал другу слова молодой целительницы, рассказал о путешествии в ледяной мир Планеты Бурь, только, понятно, скрыл всё то, что было связано с его личными качествами мага. Зачем оно, ведь рассказывал он Пафу об Энине.
— Что думаешь?
Король немного помолчал, глядя на шею своего коня, потом поднял голову и проговорил:
— Не надо, Лён. Не открывай Энине наше убежище, не приводи её ко мне. Я всё уже решил: волшебница не будет матерью моих детей. Я буду пресекать всякое дело, относящееся к магии. Потому что там, где маги и немаги, там разделение на высших и низших, там борьба за власть. Я насмотрелся на дела Дивояра и не хочу повторения у нас того же самого. Мы будем жить без магов. Мои люди до смерти напуганы всяким волшебством. Я найду себе хорошую, добрую девушку и женюсь. Если среди моих потомков откроется хоть кто-то с такими данными, прошу тебя: забери такого от нас. Он никогда не получит доступ к власти. Ты будешь жить долго, Лён, ты дивоярец. А я проживу короткую жизнь человека.
— Что мне сказать Энине?
Паф тяжело вздохнул, закрыл лицо руками.
— Скажи, что-нибудь, Лён, — попросил он, — придумай!
Он умоляюще взял друга за рукав, как будто не надеялся сам справиться со своим сердцем, но тут же отдёрнул руку и вскрикнул:
— Чёрт, что это такое?!
На его пальце выступила крохотная алая бусинка — капля крови.
— Эй, постой-ка, что это у тебя на рукаве такое?!
Паф без церемоний схватил Лёна за запястье и развернул его, осматривая рукав и ища то, что укололо ему палец.
— Ого! Смотри-ка! — с непонятной иронией воскликнул он, при помощи платка вытаскивая из рукава товарища какой-то мелкий предмет.
— О, это у нас иголочка с красной ниточкой! — саркастически заговорил он, показывая тоненькую иголочку с короткой красной шёлковой ниточкой, продетой в ушко и завязанной мудрёным узелком.
— Вот эта штучка называется женской приворотной магией, она по сути своей связана с целительством, и пахнет эта штучка, дай понюхать... О да, мой чувствительный нос говорит, что пахнет это Эниной! Вот такие мастера наши дивоярцы, вот как ловко они провели тебя, мой друг! Вот почему я не хочу связывать свою жизнь с волшебницей — они так и норовят подействовать на твои решения тайной ворожбой! Да, девочка, ты ловко меня поддела! Получила каплю моей крови! Но меня ты не получишь!
Паф соскочил с коня и несколько раз чиркнул о землю концом иголки, сбрасывая чары.
— Вот, верни ей. Скажи, что не нашёл адресата. Только платок не передавай, чтобы она не завязала более действенные чары.
Хитрая, умная девочка Энина, она пришла к Лёну и горячо умоляла, признавалась в любви, отчаянно смущаясь! И он купился со своей мужской простотой на этот искренний тон! Осторожнее надо быть, дружочек! Знаешь ведь эту дивоярскую манеру действовать терпеливо, исподтишка, издалека.
— Я должен предупредить тебя, — сказал он на прощание другу, — не жди меня снова скоро в гости. За мной следят — всё пытаются дознаться, где ты спрятался со своими людьми.
Паф кивнул с пониманием. О, да, иголочка его очень убедила в этом.
Настоящую правду Лён скрыл от друга: он собирался всерьёз заняться поисками кристаллов.
Покинув Стовирадж и прося не провожать его, он уже двигался на выход пробираясь меж строительных лесов, какими был полон город, как вдруг среди криков и рабочей суеты женский голос позвал его по имени.
Изумлённо обернувшись, Лён увидел женщину, которую поначалу не узнал.
— Лён, здравствуй, — застенчиво прикрывая лицо ладонью, подошла к его коню просто одетая горожанка.
— Грета?!
А он забыл о ней!
— Как ты, Грета?!
— Я замуж выхожу, — смущённо призналась она, — Вон там строится наш дом. К осени думаем достроить, и тогда мы с Алеком поженимся. Он бывший гвардеец, а сейчас армия не нужна, и он опять стал плотником. У нас тут много свадеб намечается.
— Счастливой жизни, Грета, — растроганно ответил он, шаря в карманах, чтобы хоть что-то подарить ей, потому что она растеряла все свои сбережения.
— Нет, не надо, — отказалась она от подарков, — я просто так подошла. Думаю, мы больше не увидимся с тобой. Спасибо тебе, Лён!
— За что?.. — пробормотал он, глядя вслед убегающей девушке.
* * *
Дневное время на Селембрис. Сейчас вернуться в Дивояр — значит, напороться на кого-нибудь в Совете. Надо дождаться ночи, а пока он может беспрепятственно перемещаться по всей волшебной стране и может даже добраться до Луны. Когда-то надо начинать дело сбора камней.
Сидя в своей удивительной машине и паря невысоко над лесом, он вынул свою иголку из воротника и задумчиво повёл ею перед собой — слева направо. Иголка тут же дала сигнал — таинственный металл Джавайна указывал всегда на одно и то же место: Дерн-Хорасад.
"Как ни наведи меч на Селембрис, он всегда даёт вспышку на одно и то же место, а я не могу одолеть его!" — это слова огненного князя, сына Саламандры, Финиста. В последнее время таинственные знаки старательно указывают ему именно это направление.
Полёт на скутере над просторами волшебного мира куда удобнее полёта на летучем жеребце: машина дает полный обзор, по желанию показывает любое место в каком угодно масштабе. В ней не ощущается погоды. Можно вылететь в самый Космос и оттуда обозревать землю. Не нужно придумывать способы личной защиты от агрессивной среды: удобства эльфийского аппарата дают ему огромные преимущества. Не зря же он выходец из земного мира, где имеют понятия о космических путешествиях, но кто когда на Земле имел возможность вот так запросто пересекать огромные пространства без всяких перегрузок и посещать планеты, разбросанные по Галактике?! Дерн-Хорасад, великий город короля Гедрикса, дай только разобраться с тобой, и я оставлю мир Селембрис, уйдя в путешествие по множеству миров! Хватит ждать многие годы перемещения Дивояра в следующий мир, по раз и навсегда заведённой схеме! Хватит натужно пасти молодые и старые миры, как будто они не правятся без помощи магов со своими делами! Дайте им возможность развиваться, и они сами решат свои проблемы! Прав друг: дивоярцы слишком привязаны к своей власти.
