-Ты не понимаешь. Когда я узнал, что ты отправляешься в столь дальний путь, одна, неизвестно на какое время, я чуть не сошел с ума. Столько пробыть в разлуке! А ты... Ты даже не задумалась об этом!
-Не ставь мне это в вину. Уже поздно. Завтра мне рано вылетать. Спокойной ночи, Рэй.
Фела летела над рекой Шинд, казавшейся сверху серебристой лентой. Времени до назначенного срока еще оставалось много, и рофендила не спешила, наслаждаясь воздушными потоками, точно следуя изгибам и поворотам реки. Несмотря на то, что она находилась на высоте, с которой казалась всего лишь черной точкой, многие звери и птицы прятались при ее появлении. А вот люди, изредка встречавшиеся плывущими на баржах, не вглядывались в небо. В этих местах не встречались драконы, поэтому никто не ждал угрозы сверху.
Вскоре показалась Белая Лошадь, утес, заслуживший свое название благодаря своеобразной форме, и впрямь напоминавшей лошадь, а также беловатому оттенку, выделявшему его на фоне остальных бурых скал. Огромный орел (а Фела Мерите в птичьем облике напоминала беркута стального цвета с размахом крыльев порядка семи футов) начал плавно снижаться, описывая полукруг над утесом. Подходило время встречи, но нигде поблизости не было видно ни одной человеческой фигуры. Это насторожило рофендилу. Гред, по ее расчетам, уже должен был находиться здесь и вполне мог бы выйти на открытую поверхность, завидев ее в небе. Тихо, продолжая почти бесшумный полет, скользила Фела над скалами, по которым проходила еще заметная тропа. И вдруг из-под скалы, нависшей над тропой, она услышала какой-то шум.
Рофендила приземлилась, мгновенно обернулась в стройную девушку, одетую в темно-зеленый плащ, с вещевым мешком и мечом за спиной. Почему при превращении в птицу одежда вместе с остальными вещами не оставалась на земле, а куда-то девалась? Фела не знала ответа на этот вопрос, кроме очень простого: волшебство. Заклинание изменяло не только структуру ее тела, но и заставляло исчезнуть все лишнее, мешавшее птице в полете. Оставалась только тяжесть исчезнувших предметов, как будто переливавшаяся в перья.
Первое, что увидела воительница, было множество яров, по меньшей мере пара дюжин. Они атаковали кого-то под прикрытием огромной скалы, образовавшей навес над тропой,видимо, одинокого путника. Он стоял, прислонившись спиной к камню, и отбивался от наседавших со всех сторон врагов. Несмотря на то, что яры — низкорослый народец и даже самые рослые представители едва ли достигали пяти футов, путника Фела сумела разглядеть не сразу. Один из стоявших недалеко от нее яров, которому, по всей видимости, просто не удалось пробиться в гущу схватки, увидел ее и предостерегающе закричал. В пылу борьбы на его крик никто не обратил внимания, а спустя мгновение крик прервался: Фела швырнула дротик, вонзившийся прямо в горло крикуна.
Пара яров, тоже стоявших на больших камнях поодаль от схватки, держали в руках пращи, из которых метали камни в несчастную жертву. Они стали следующими мишенями твердой руки рофендилы. После этого она выхватила меч и пошла к свалке. Только сейчас ее заметили. Раздались крики, свист, более половины нападающих бросились на девушку; она отбила ятаган одного яра и срубила ему голову, ударом ноги в живот сбила с ног другого. Сразу еще двое ринулись на нее, занеся кривые ятаганы. Рофендила отвела их оружие мечом и всадила длинный кинжал в одного из них. Упала на колено, уходя от палицы очередного противника, быстро перекатилась. Перерубила ноги одному нападающему и ранила в ногу другого. Раздался оглушительный свист; яры неожиданно бросились врассыпную. Фела поднялась и только тут увидела, что жертвой яры выбрали Греда. Впрочем, кто еще будет ходить по столь неудобной тропе, когда рядом широкий тракт, соединяющий Садл с Шиндом?
Охотник выглядел неважно. Одна скула у него была рассечена, по-видимому, от камня, запущенного из пращи; кровь заливала нижнюю часть лица. Он стоял, тяжело переводя дух, опираясь левой рукой на скалу и сжимая в правой длинный тяжелый меч, вполне подходящий по размеру такому великану.
-Привет! Ты, того, вовремя однако, — проговорил он, тяжело дыша.
-Ты не ранен? — воительница быстро подошла к нему, внимательно оглядывая в поисках повреждений.
-Нет, ничего серьезного, — ответил Гред.
Рядом с ним валялось штук пять малорослых бандитов, увидев которых, Фела поняла, что тревога брата относительно воинской доблести северянина не оправдалась.
-Как это произошло?
-Я шел, вдруг свист, гогот, топот, ну, они того, значит, высыпали, — коротко пояснил он.
-Что им от тебя было нужно? — спросила она. Одинокий путник — заманчивая добыча для шайки яров, но только не в том случае, когда он небогато одет, вооружен и похож на средних размеров тролля.
-Не знаю. Теперь не знаю, — охотник не стал уточнять, что в начале, пока не появилась Фела, он решил, что именно она подослала яров. Ведь если он мертв, некого провожать в дальние земли и клятва не нуждается в исполнении.
Рофендила пропустила мимо ушей его вторую фразу. Она оглядывала поле боя.
-Ты! — неожиданно она шагнула к яру, которого только что ранила в ногу. Теперь он сидел, зажимая руками рану, из которой хлестала кровь.
Фела приставила острие меча ему к груди.
-Я хочу знать, почему вы напали на моего друга, — сказала она.
-Будь ты проклята, стерва! — прошипел в ответ яр.
Неуловимо быстрым движением меча девушка отрезала ему кончик уха. Раненный взвыл, схватившись за новое поврежденное место.
-Выбирай, как ты умрешь — быстро и безболезненно или долго и мучительно, — холодно сказала она, нацеливая меч ему на живот.
Бедняга попытался отползти от клинка, с ужасом глядя на него; по-видимому, он неплохо разбирался в анатомии и понимал, какую рану она готовится ему нанести.
-Ну! Почему вы напали на него?
-Я не знаю. Наш атаман... Тебе следовало бы спросить атамана.
-Где он?
-Вон! — атаманом оказался тот самый яр, который наблюдал за схваткой со стороны и стал первой жертвой рофендилы.
-Он мертв, — хладнокровно заметила она, взглянув на свой дротик, торчащий из шеи атамана. — Придется тебе вспомнить самому.
Раненный вновь завозился, чуть отползая. Не отрывая наполненных болью и ужасом глаз от рофендилы, он оперся одной рукой позади себя, захватив лежавший камень.
-Без глупостей! — девушка заметила и этот маневр. Кончик ее меча воткнулся в живот яра и замер. — Говори!
-Кто-то заплатил атаману, чтобы они убили северянина, — сказал яр. — Хорошо заплатил.
-Кто?!
-Этого я не знаю. Клянусь, не знаю. Атаман ничего не докладывает.
-Так и быть, поверю, — усмехнулась Фела. Меч в ее руке вдруг взлетел и перерезал горло яру. Тот умер, даже не осознав, что случилось.
Гред потрясенно смотрел на рофендилу. Он не ожидал подобной жестокости от юной прекрасной девушки. Фела не заметила его состояния.
-Нам лучше уйти отсюда да побыстрее, — сказала она, вытаскивая свой дротик из шеи убитого яра и вытирая его об одежду погибшего. — Гред, что стоишь, как столб! Обыщи атамана, есть ли у него деньги!
Охотник подошел к мертвецу. Яры всегда одевались пестро, но атаман превзошел любого из своей банды в яркости одеяния. Гред засунул руку за пазуху убитому и вытащил кожаный мешок, который отозвался характерным звоном.
-Ну-ка, давай поглядим, что здесь, — Фела подошла к нему, взглянула на широкую ладонь охотника, на которой красовались монеты, высыпанные из мешка.
-Это золотые, — глухо сказал Гред. — садлские золотые.
-Да, неплохая плата, — протянула Фела. — Как ты думаешь, кто это? Говард вряд ли. Он не стал бы нанимать каких-то там яров...
-Я не знаю. Я здесь чужак.
-Может, ты с кем поссорился в Садле?
-Не. Зачем мне ссориться? Они меня подобрали, погоревшего и подыхающего. Может, это ты... Я что хочу сказать... ты говорила кому, что мы здесь встречаемся?
-Только друзьям, — хотела сказать Фела и осеклась. Нет, не может быть, чтобы кто-то из ее близких пошел на такую низость. Не может быть.
-Нет, — неожиданно для себя выпалила она и направилась к своему вещевому мешку. — Пора уходить отсюда. Пошли.
-Фела...Я что хочу сказать... поблагодарить тебя... Ведь кабы не ты, они меня б одолели рано или поздно...
-Да что там, Гред. Мы ведь теперь... — девушка замолчала, подыскивая подходящее слово.
-Компаньоны? — усмехнулся северянин.
-Да, именно. Компаньоны.
Гред крякнул по привычке и потопал за Фелой, легко спускавшейся по каменному спуску.
-Ты деньги-то взял? — крикнула она. — Они ведь того, значит, еще сгодятся.
К вечеру небо затянуло тучами и начался ливень. Фела с Гредом кутались в плащи и упрямо шагали по раскисшей дороге. Первые же мили пути, пройденные вместе, выявили одну особенность. Рофендиле, несмотря на свою уникальную выносливость, было не поспеть за северянином, двигавшимся широким размашистым шагом. Фела не привыкла много ходить пешком, к тому же Гред значительно превосходил хрупкую девушку ростом и за счет этого быстрее шел. В результате Фела значительно отставала от охотника и тому приходилось ее ждать. Вскоре выяснилось также, что ноги рофендилы не привыкли к пешим переходам, как и высокие изящные сапожки не предназначались для длительных прогулок.
Уже ночью они подошли к таверне, расположенной недалеко от Шинда.
-Может, не стоит рисковать? — спросил Гред. — Все-таки ведь нас ищут.
-Я знаю хозяина, — ответила рофендила. — А он знает моего брата. Нет, он нас не выдаст.
-Гхм.
-Мне не хочется мокнуть под дождем, Гред. Нас ищут — ну что ж. Мы будем начеку, вот и все.
-Как трактир-то именуется?
-Не помню. Разве это важно? Там сухо, тепло и есть кровать. По-моему, это сейчас самое главное.
Первыми на их стук отозвались собаки. Пара огромных волкодавов прыгало за оградой, демонстрируя белые зубы и зычный голос. Фела нахмурилась и отвернулась. После неудачного побега в Садле она не чествовала собак. Чуть позже появился и хозяин, еще не пожилой мужчина, несмотря на обильную проседь в темной шевелюре. Он выглядел крайне недовольным: по-видимому, его вытащили из постели.
-Ну, кого еще нелегкая несет? — грубо сказал он, усмиряя собак и открывая ворота. — Что вам дома-то не сидится, а? В такую погоду носа из дома показывать нельзя, а вы туда же, претесь на ночь глядя...
Но, когда ворота открылись и он увидел двоих путников, он разом сменил тон.
-Хозяин, не найдется ли на ночь крова? — спросила юная рофендила.
-А как же, дори, для тебя-то и не найдется, — ответил хозяин. Окинув опытным взглядом Греда, он добавил: — Вот только комната свободная только одна. И кровать тоже одна. Правда, она широкая, можно вдвоем поместиться, а потом, и тюфяк можно принести, если что. Согласны?
-Пойдет. С тюфяком.
-Только вы молчите, пожалуйста, а то других путников разбудите, а они того, притомились за день. Ну проходите, проходите же. Жаль, горячего на ужин ничего не могу предложить, вы уж извините, господа хорошие. Все уж спать легли, да и огонь потушен давно... Вот горячительного — это да, только слово скажите. Сюда, сюда, проходите. Вы уж не обижайтесь, что я вас через заднюю дверь, но оно того, потише будет. Сюда пожалуйте, вот лестница. Тише, не бряцайте оружием, дорин. Здесь стены-то только кажутся, что толстые, а слышно все поди, как если бы их не было.
Не закрывая ни на минуту рта, трактирщик довел их до комнаты на втором этаже, открыл дверь и втолкнул путников внутрь. Зайдя следом, он прислонился к двери и прижал фонарь к груди, стремясь выровнять дыхание.
-Ох, и напугали вы меня, господа хорошие, — вновь заговорил он, отдышавшись и приступая к хлопотам по комнате. — Я пока шел, все боялся, что сейчас что-нибудь скажете, а кто-нибудь да и услышит. У тебя, дори, ведь голос такой... Запоминающийся. Ну, тут-то вы в безопасности. Но особо громко не разговаривайте, помните, что я про стены говорил. А я сейчас приду.
С этими словами он зажег на столе свечу и растворился за дверью.
-Что бы это значило? — задумчиво сказала рофендила, проводив хозяина взглядом.
-Тута и гадать нечего. Это значило, что мы влипли по полной, — Гред подошел к стулу, стоявшему около стола. — Сдается мне, не стоило сюда соваться.
-Ничего, будем начеку и все обойдется, — Фела смертельно устала, хоть не хотела в этом признаваться. Она медленно сняла мокрый плащ и села на второй и последний имевшийся в комнате стул.
Гред вытащил кошелек, взятый у яров и принялся считать деньги.
-Сорок пять чинаров. И все садлские. Да, не плохо кто-то заплатил ярам.
-Гред... — начала девушка. Ее до сих пор мучила совесть из-за того, что она сказала неправду у Белой Лошади. Но дальше ей продолжить не удалось: в комнату вошел хозяин, таща кучу снеди и какой-то свиток.
-Думаю, вы не откажетесь перекусить, господа хорошие, — выкладывая все на стол, заявил он. — И еще думаю, что это вас заинтересует, — с этими словами он протянул свиток девушке.
-Что это? — разворачивая, поинтересовалась она.
-Это королевская грамота. Такие во все постоялые дворы разослали, — пояснил хозяин.
-Ого! И впрямь, грамота. Причем посвящена нам, Гред. Вот почитай.
-Почитай лучше сама.
-Ладно, — бросив быстрый взгляд на охотника, девушка начала читать. Вот что она прочла:
"Всем верноподданным и преданным слугам моим! Сим заявляю, что пятнадцатого марта из казематов темницы моей сбежала некая девица, именующая себя Фела Мерите."
-Надо же, — оторвалась от чтения Фела. — Это, оказывается, 15 марта было. А я, признаться, уже и со счету тогда сбилась.
"Эта девица — убийца преданнейшего слуги престола нашего и моего единственного дяди воеводы Берна, и за это подлежит страхолюдной казни, — продолжила она чтение. — Посему ежели кто поймает девицу и приведет ее ко мне, или иным способом посодействует поимке ее, он будет вознагражден щедрою рукою моей. А именно, за поимку оной девицы награда составит 80 чинаров, а за сведения о ней 10 чинаров. А ежели кто приведет ко мне некого Греда, помогшего сбежать убийце, то он получит 40 чинаров. А чтобы легче было поймать обоих злодеев, сообщаю, как они выглядят. Фела Мерите похожа на эльфийку, может обращаться в огромную птицу, в эльфийском же обличие имеет рост пять и три четверти футов..."
-Однако, они заметно прибавили мне росту, — снова удивилась Фела.
-Да, ты выглядишь высокой, — заметил Гред. — Да оно того... Ежели кто на тебя с мечом пойдет, всяко от страха можешь пару вершков набросить.
"...худощава, волосы светлые, длинные, глаза черные. Выглядит молодо, отличается особой красотой. Приметы Греда: северянин, из простолюдинов, высок (выше шести футов), лицо и шея покрыты шрамами, на вид лет сорок пять. Я возлагаю надежду на вас, преданные слуги мои, в поимке этих злодеев и напоминаю, что девица Фела Мерите нужна мне живой, а плата 40 чинаров за простолюдина Греда останется такой же, ежели его доставят мертвым. Писано в Садле 18 марта. Подписано: король Говард."
-Вот, собственно, и все, — закончила рофендила. — Ну, что скажешь, Гред?
