"Маг" Вторая книга серии "Истринский цикл". Закончена.

— Извините, барон, что я беспокою вас. Вы, наверное, собирались отходить к сну? Но мне хотелось переговорить с вами окончательно по поводу наших дел. Разрешите присесть?

— Конечно. — Влад придвинул архимагу кресло возле камина, и сам уселся напротив, незаметно рассматривая его лицо.

А оно у архимага было непростое. Определить по лицу, что он думает, какие эмоции испытывает, было практически невозможно. 'Старый интриган, скорее всего, научился держать свои эмоции при себе, за те сотни лет, что он прожил, — подумал Влад. — Ну-ка прощупаю его эмпатически. Те-е-екс... удовольствие, опасение, доброжелательность, спокойствие... Похоже, ты договорился с гильдией'.

Влад сразу же решил перехватить инициативу и повести разговор в нужном ему ключе.

— Господин Борута, не проясните ли вы мне один вопрос?

— Что именно. Проясню... если это в моих силах.

— Скажите, на гостевых трибунах во время турнира не было смерти кого-либо? Или какого-то другого странного происшествия?

Влад сосредоточился и опять начал сканировать чувства архимага: удивление, опасение, доброжелательность...

— А откуда вы знаете? Магику герцога на трибунах неожиданно стало плохо, он потерял сознание и не приходит в себя... вернее, пришел, но в виде растения — пускает слюни, мочится под себя, даже есть сам не может. Хм-м...— Архимаг поднял глаза на Влада, остро взглянул на него: — Ваша работа? Каким образом?

— Вначале скажите мне: это не вы его на меня натравили? Только давайте без уверток, честно, я все равно увижу. Так ваша работа или нет? С ведома гильдии, или нет?

— Господин барон, надеюсь, вы не считаете меня и гильдию идиотами? Скажите, зачем нам резать курицу, несущую золотые яйца? Тем более что, в общем и целом, ваши предложения были приняты и одобрены, за исключением одного — проценты подняты до десяти. — Архимаг развел руками с сожалением: — Я ничего не мог сделать. Даже так это очень хорошо, заверяю вас. Вы могли пострадать гораздо больше. Теперь с вас пылинки сдувать будут, чтобы ничего не случилось, а вы про какие-то натравливания. Я вообще не в курсе, что случилось. Не поясните ли мне?

Влад посмотрел на собеседника, внимательно сканируя: нет, тот не врал. Он действительно был не в курсе произошедшего.

— Во время последнего боя я почувствовал давление на мое сознание: мозг был одурманен, заторможен, меня кидало в сон, я засыпал на ходу. Я понял, что кто-то воздействует на меня с трибун, и постарался наказать напавшего, отправив все обратно. Вероятно, я, не умея управлять этими способностями, доставшимися мне недавно, выжег сознание этого менталиста. К тому же я был в ярости и постарался надавить как следует. Ну вот и вся история.

Влад откинулся на спинку кресла, взявшись за поручни, и продолжил:

— Я сам удивился, решив, что вы напустили на меня этого менталиста. Ведь это на самом деле нелогично. Я определил вас как умного и умелого интригана, простите за откровенность, который способен понять, что выгодно ему и гильдии, и вот это нападение не вписывалось в картину. Теперь мне кое-что понятно. Непонятно только одно — вы что, не контролируете магиков? Как он мог, находясь рядом с вами, проводить ментальную атаку? Вы что, не говорили с герцогом? Почему он пошел против вас?

— Герцог та еще штучка — в глаза говорит одно, за спиной делает другое, — скривился архимаг. — Я говорил с ним, он обещал не вмешиваться в процесс турнира, не мешать — ну вот результат. С ним особо-то и сделать ничего нельзя — воздействовать магией на членов императорской семьи противозаконно... — Архимаг вдруг замолк, видимо, понял, что сболтнул лишнего, ведь если нельзя воздействовать магией только на членов императорской семьи, значит на остальных людей можно. Потом добавил: — По поводу контроля за магиками. Мы же не можем контролировать всех — кто-то из них работает на членов императорской семьи, кто-то на родовитых дворян, в общем, на тех, кто может оплатить их услуги. Я и не мог проконтролировать его никоим образом. Вообще, вы меня удивили — магики-менталисты большая редкость. А уж такой силы, как у вас, чтобы выжечь мозг нападавшего... я о таком вообще не слыхивал. Может, вы что-то мне не договариваете? — Архимаг впился взглядом в глаза Влада.

— Уважаемый Борута, вы тоже мне не все рассказываете. Но все обстоит именно так, как я сказал: у меня есть способности, о которых я и не предполагал. Я не могу вам помочь с этим — многого я и сам не знаю. Я и просил вас предоставить мне учителя, если возможно. Что же касается процентов, конечно, мне это неприятно. Но я понимаю, что должен показать свое желание сотрудничать. Предлагаю вернуться к обсуждению процентов отчислений через полгода-год, как вы, не против? Может, за это время гильдия решит, что с меня проценты брать вообще грех, как со святого! — Влад улыбнулся и взял со столика бутылку с вином. — Вам налить?

Архимаг кивнул и тоже улыбнулся:

— Сомневаюсь, конечно, что срежут проценты, или совсем уберут — деньги есть деньги, но кто знает? Может, вы проявите себя очень нужным гильдии, а может, вообще станете великим магиком! Чего только не бывает... Что касается учителя, то после церемонии вступления вас в права, после женитьбы, я отправлюсь в Лазутин и пришлю вам учителя, магистра. Он попробует вам помочь. Есть у меня один старый магик, немного эксцентричный, но очень, очень знающий. — Он допил бокал красного вина и встал: — Ну что же, теперь я вас покидаю, до завтрашней церемонии. Увидимся. Спокойной ночи... граф.

Они простились, и архимаг вышел из комнаты. Влад разделся и залез под атласное одеяло, с удовольствием ощущая кожей прикосновение нежного натурального шелка. 'Все-таки в богатстве есть свои прелести... и еще какие!' — подумал он.

Влад стал вспоминать прошедшие дни, визиты графини, архимага, и размышлять: 'Самое большое достижение — это перемирие с гильдией. Конечно, в конце концов я их пошлю подальше, но сейчас — это лучший выход. Пусть подавятся своими процентами. Забавно, как я вроде бы с готовностью все выложил архимагу, но и ничего не сказал! Он может видеть, когда ему врут, как и я. И я не дал ему ни одного ложного ответа, но и не сказал правды — он ничего не знает ни о моем родном мире, ни о том, что я могу омолаживать людей, ни о драконьей магии. Все-таки я сумел выкрутиться и безболезненно выйти из положения. Беспокоит герцог: он так и не оставил попыток устранить меня. Что делать? Убить его? Это вызовет большой скандал, может начаться расследование, которое мне навредит. Зомбировать его? Это непросто — надо захватить герцога, привести его в бессознательное состояние, а потом... где гарантия, что зомбирование получится? Не зря ведь дракон как-то упоминал, что это можно проделать, если существо согласно на такую процедуру, а значит, и не сопротивляется... А если не желает? Если его сознание сопротивляется контролю, если у него имеется ментальный блок против таких штучек? Ну да, можно сломать блок, ворваться в мозг — а что потом будет? А если мозг выгорит, как у того менталиста, и получится овощ — на кого сразу подумают? Кому предъявит претензии вся империя, вся карательная система государства? Тем более что воздействие на членов императорской семьи запрещено. Легче тогда просто убить его. А как? Прислать к нему манкурта, сделав его, к примеру, из племянника? Ага, разбил ему башку на турнире, потом являюсь его лечить... И какого хрена мне лечить того, кто со мной подло поступал и чуть не убил? Вот я какой благородный идиот! Вбиваю в башку мысль убить дядю. Если даже все получается, и он при этом не выгорит... Вдруг р-раз — и он грохнул дядю. Все тотчас начнут вспоминать: а кто заходил к нему из магиков-менталистов? А-а-а, его враг, граф такой-то?! Да он же лекарь-менталист! Люди же не идиоты, связать такие вещи легко. Нет. Не так надо. И не сейчас. Сейчас — точно нельзя. Это настолько все шито белыми нитками... все наверняка вылезет. Надо позже. Все позже... Графиня — не могу ее понять. Вроде симпатичная девица, явно так и хочет мужика — время пришло. Одновременно какая-то слишком инфантильная, может, играет? Их с детства учат интригам и политическим играм. Ну, там посмотрим, что получится. Отдыхать. Завтра свадьба...'

Утром его разбудил распорядитель — и понеслось: ванна, свадебный костюм, инструкции, беготня слуг... Наконец, в сопровождении большой свиты, будущий граф Савалов двинулся по коридору навстречу будущей жене. Влад был одет в темно-синий камзол, украшенный кружевами и сверкающими небольшими бриллиантами. Он был ужасно тесным и неудобным. Влад все время прикидывал, как в нем двигаться и махать мечом, получалось — никак.

Наконец в коридоре показалась невеста. Она была в ярко-красном атласном платье, как пожарная машина. Владу с усмешкой вспомнилось, что кто-то писал про наряды невест средних веков: казалось, будто они отправляются не на свадьбу, а на костер. Белый цвет у богатых и родовитых людей считался цветом простолюдинов, недостойным праздника, а посему — вот такая 'пожарная машина'. Сверху невеста была укрыта от любопытных глаз фатой, а по ее платью узорами были рассыпаны сверкающие камни. 'Небедный, вообще-то, был граф. Сколько можно наделать амулетов из этих камней,' — усмехнулся Влад.

Церемония шла своим чередом — жениха и невесту водили, выводили, подводили... вокруг суетились какие-то люди, потом их привели в часовню, где ожидал приглашенный священник. Вся церемония венчания прошла быстро и незаметно — гораздо быстрее, чем в земном загсе. Владу показалось, что все было как-то смазано, урезано... или ему это просто показалось. Наконец, они вышли к народу, с утра ожидающему во дворе замка. Там собрались люди из окрестных деревень, съехались из каких-то городков, много было и рыцарей, оставшихся после турнира — со своей свитой, любовницами, прислугой. Какие-то из женщин, особо родовитые и важные, сопровождали невесту в свадебном шествии. Жених предпочел взять на эту роль своих телохранителей, они по случаю приоделись, но при этом не переставали быть смертельно опасными. Присутствовали и еще какие-то родовитые и важные господа, оказывающие ему внимание, как графу Савалову, видимо, рассчитывая на различные куски с графского стола — жирные и не очень. Влад отказался надеть какие-либо украшения, ограничившись лишь кольцом-амулетом с красным алмазом. Следом за ним вынесли мешки с серебряниками и начали разбрасывать их горстями в толпу. Народ давился, кидался за монетами, засовывая найденное прямо в рот — Влада от вида такой антисанитарии даже передернуло. Наконец, герольд объявил:

— Приветствуйте графа Савалова и графиню Савалову!

Люди стали кричать что-то типа: 'Многие лета! Славься!' — то, что нужно было кричать в подобных случаях.

Неожиданно Влад почувствовал опасность — слева из толпы на него кинулись два человека с обнаженными кинжалами. В графской свите закричали, дамы визжали, кто-то упал в обморок, телохранители Влада сработали молниеносно, и нападавшие ту же были разрублены едва ли не напополам. Все успокоилось, но тут из толпы вылетел арбалетный болт и угодил прямо в грудь Владу, немного наискосок. Амулет принял удар на себя, болт скользнул по его груди, отрикошетил и вонзился графине чуть ниже левой груди. Она ахнула, посмотрела удивленно на торчавший из тела металлический черенок — глаза ее закатились, и она медленно осела на камни площади. Из уголка ее рта потянулась тонкая струйка крови, и начали выдуваться розовые, радужные на солнце пузыри. Влад оцепенел на секунду, краем сознания отмечая, как Борислав и Степан кинулись в толпу, откуда прилетел болт, рассекли ее как ледоколы и уже сбили с ног неизвестного мужчину с арбалетом.

Влад очнулся, в уши ему ворвался шум толпы и крики людей. Он, не обращая внимания на окружающих, подхватил на руки умирающую графиню — она синела и захлебывалась выкашливаемой кровью — и рванул назад, в замок, как спринтер. По дороге он свалил несколько не успевших отбежать гостей, слуг, добежал до своей комнаты, положил графиню на кровать и рванул с нее платье, оставив совершенно голой. Быстро вошел в транс. Посмотрел ауру — она была слаба и мигала, накачал Силой, потом вырвал из тела болт, уцепившись за скользкий кончик, из раневого канала хлыстнула кровь, фонтаном, забрызгав его новый красивый камзол и попав в глаз.

Он вытер кровь, размазав ее по лицу, усилием воли остановил кровотечение и сосредоточился: рана стала медленно смыкаться, перебитая артерия затягиваться, разбитые ячейки легких восстанавливаться. Наконец на месте раны остался легкий шрам, ямка. Потом и он исчез. Влад, уже по привычке, осмотрел тело графини: отметил прекрасное здоровье — даже все зубы были целы, оценил ее формы — немного коротковаты ноги и толстоваты лодыжки, сосредоточился... бедренная кость и кости голени стали удлиняться, высасывая энергию из тела. Есть, готово! Грудь пусть остается как есть — второй размер тоже недурно. Подумал... и разом удалил все волосы с тела, — да здравствует гигиена! Если спросит, можно сказать, что удалил магически — вот такая прихот, и все тут, — когда лечил. Осмотрел магическим зрением низ живота — девственница. Хотел дефлорировать магически, но не стал, ведь потом — он это знал — надо будет, как идиотам, демонстрировать вещественное доказательство, что половой акт совершен. Без этого женитьба не считается окончательной и может быть расторгнута. Простыней с кровью на ней будут потом размахивать, как флагом. Не стал рисковать — потерпит немного, все женщины через это проходят и даже иногда не умирают.

Влад провел рукой над головой графини — она очнулась, недоуменно посмотрела на него и вдруг спросила:

— Что, уже? Я стала женщиной? Столько крови... А почему вы одеты?

— Ну как вам сказать, Лесана... женщиной в полном смысле слова вы еще не стали, а вот покойницей — едва не стали.

Лесана непонимающе осмотрелась, заметила на полу валяющийся арбалетный болт и вскрикнула, зажав рот:

— Вспомнила! Я умирала! Вы меня спасли?

— Спас. Я же лекарь и магик. Вам же говорили, наверное...

— Говорили... но я не поверила. Вы не похожи на магика... ой! я совсем голая! А где мои волосы? — Она прикрыла ладонью голый лобок и с недоумением посмотрела на него: — Это вы сделали? Зачем?

— Тьфу! Чувствую себя просто извращенцем каким-то! Ну нравится мне так, да и полезнее для организма, и чище. Вам что, не нравится?

— Нравится... странно только как-то... а я вам нравлюсь? — Она убрала руки с низа живота и от груди. — У меня хорошее тело? Идите ко мне... — Она протянула руки, а ее глаза стали глубокими и влажными.

Влад подумал: 'Правда, а какого черта ночи-то ждать? Я уже без женщины целую вечность!' — Он сбросил с себя одежду и нырнул в ее упругие объятья...

Через полчаса, Лесана, водя пальчиком по его груди, сказала:

— А совсем и не больно было... давай попозже еще повторим?

— Повторим, — усмехнулся Влад. — Вот только теперь нам как-то на люди надо выйти. Одежда-то наша пришла в негодность.

— Я боюсь на улицу... а вдруг опять нападут? Мне так страшно вспоминать. Они в тебя стреляли?