Семь знатных кланов практически потеряли все свои силы. А ведь каждый из них был непревзойденным мастером в своей сфере: эль Дурроу были воплощенным законом и судили по справедливости, эль Амон были незаменимы в земледелии и всегда следили за хозяйством, клан Супримо занимался целительством; эль Нуэро — внешней, а Комподжоу — внутренней политикой. Оставшиеся два клана были ближе всего к Предрассветным: эль Семон ту Эрро — проводили обряды и славили Праматерь, а эль Санто Диеро были воинами, душой и телом принадлежащими Истинному Владыке.
— Так как же тогда Комподжоу смогли захватить власть?
— Отец Ставруса был одним из помощников Даркуса. После трагедии с Праматерью кланы ту Эрро и Супримо отвернулись от Предрассветных, эль Амон никогда не интересовались политикой, у них было слишком много дел и без дворцовых интриг. Одни Санто Диеро сосредоточились на охране Предрассветных, остальные просто пытались выжить. Так, война разгорелась между советниками по внешней и внутренней политике. Победителем и императором стал Полдон Комподжоу. И чтобы хоть как-то управлять потоками силы, уже под конец своей жизни он изобрел поистине 'гениальный' способ — если Праматерь откликается лишь Предрассветным, почему бы не сделать так, чтобы и в его сыне не текла та же кровь? Сам он был слишком старым для подобных экспериментов. Трон он уже передал своему сыну, который был в то время удачно женат. Ставрус любил свою жену Иримэ, у них только что родился Олливандэр. Они могли быть так счастливы, если бы Полдон успокоился и не жаждал всевластия. Он вселил в сына мысль, что тот неполноценен, что ему необходима кровь не просто кого-то из Предрассветных, уж этого с излишком напился и сам Полдон. Нет, ему нужна была именно наследница Даркуса. Но ее же так берегли Тени, как можно было до нее добраться! Полдону в голову пришла очередная гениальная идея — женить своего сына на мне, решив тем самым две проблемы: с одной стороны Ставрус становится законным правителем, с другой — он получал безграничный допуск к моей крови. Осталось лишь убрать Ириме, что Полдон вскорости и сделал.
Знаешь, Дени, в чем-то я понимаю Ставруса. Каково это — зависеть от женщины, желать ее всем телом, когда люто ее ненавидишь, когда винишь ее в смерти той, кого по-настоящему любил? Конечно, ненавидеть меня проще, чем родного отца. Но это все же не отменяет того, что он сделал со своим собственным сыном. Ставрус заставил его пить сначала собственную кровь, в которой уже присутствовала сила Предрассветных, а потом и мою. Но она так плохо воздействовала на ребенка! Он всегда так отчаянно вырывался, раз за разом сбегая перед этим, а после неделями запирался в своей комнате и отказывался есть, пока отец не заставлял тем или иным способом слушаться его.
А потом родился ты, Дени. И Ставрус испугался, что власть перейдет к прямому наследнику. Но твое состояние убедило его, что ты безопасен, и тогда он решил, что кровь родного брата сможет прижиться в Олли лучше, нежели совершенно чужая — его мачехи. И однажды он, продержав сына больше двух месяцев без еды и воды, завел в комнату и заставил разорвать твое горло. Аромат крови затуманил мальчику разум, но после ему было так плохо, что мы думали, он не выживет. Потоки силы били его изнутри, он не мог есть, его постоянно тошнило. И тогда ты совершил невозможное.
— Я совершил? — Дени был искренне удивлен, он все еще не мог отойти от шока, что его, оказывается, чуть не убил собственный брат!
Лея в ужасе уставилась на сына, а потом с горечью поджала губы, признавая, что это было неизбежно, и продолжила:
— Не приходя в себя, ты встал и направился в покои брата, словно не лежал десятками лет в своей кровати, а давно изучил дворец вдоль и поперек. Мы с Ксандриэлем не смогли тебя остановить, когда ты распахнул двери и подлетел к старшему принцу. Комната тогда наполнилась прекрасным пронзительно-белым светом. Ты упал, а Олли очнулся совершенно здоровым. Но никто, кроме меня, Ксандра и Олливандра так и не узнал, что послужило причиной выздоровления принца. Даже Ставрус. Олли сдержал свое слово. Все-таки, он был обязан тебе жизнью.
Лея замолчала.
'Но как я это сделал? Нет, это не мог быть я. Вернее, не я нынешний. Ничего не понимаю'. Дени запутался, голова его гудела от полученной информации. И несмотря на то что императрица просила не узнавать об этом, Дени понимал, что рано или поздно выведает, кем был в прошлой жизни.
— Это как-то связано с Даркусом Предрассветным? — имя Владыки, сказанное его наследником, заставило императрицу пошатнуться.
— Ты удивишься, но все поистине значительное в этом мире так или иначе связано с этим Правителем. Но Ксандриэль мог бы больше меня тебе о нем рассказать.
— Они что, были знакомы? Я думал, Даркус жил довольно-таки давно.
— Семь столетий минуло с тех пор, как его не стало.
— Это ж сколько сейчас Ксандриэлю?
— Всего лишь двести девятнадцать.
— Всего лишь? Постойте, но если Ксандру около двухсот, то как, получается, он мог знать Даркуса, который умер за пятьсот лет до рождения моего Хранителя?
— Память Крови. Встав во Главе Теней, он получил все воспоминания и чувства своего предшественника. Ксандриэль в прошлом был Тенью последнего Истинного Владыки. Но для Даркуса он стал настоящим другом. 'Тень обретает жизнь', — сказал когда-то твой прадед. Кровавый эльф, как прозвали его демоны, не окружал себя марионетками. Напротив, именно он давал безвольным куклам жизнь. И твой Хранитель смог возродиться, когда было предсказано, что Истинный Владыка придет в наш мир.
— Но зачем Ксандру это, почему он хочет быть какой-то Тенью, если в новой жизни может стать кем угодно? — Дени не понимал, почему ему так важен ответ, и почему он так боится его услышать.
— Все Хранители посвящают свои жизни служению Повелителю, а Тень — это не просто Хранитель, это часть самого Правителя. Тень немыслима без света, и когда Даркуса не стало, Ксандриэлю незачем стало дышать...
— Нет, я не хочу знать, прошу вас, замолчите, — Дени задыхался, ему казалось, что картины прошлого, одна ярче другой, разрывают его голову на части.
* * *
Вспышка.
Двое детей — зеленовласый со знакомыми серебристо-зелеными глазами и прекрасное черноволосое чудо сбегают с корзинкой выпечки. За ними следом, перепрыгивая через ступеньки, выскакивает разъяренная кухарка:
— А ну вернитесь, бесята! Господин Даркус, я знаю, что это Вы подбиваете Ксандриэля! Вот я расскажу Вашему дедушке, вот он Вас научит, как сладости из-под носа делегации оттов воровать!
— Да мы просто спасаем нашу страну от дипломатического скандала, не дав оттам пасть смертью храбрых, отведав твоих угощений! — звонкий голос черноволосого донесся до женщины.
— Ах ты негодник! — зеленовласая эльфийка, приподняв подол простого белого платья, стремительно сиганула за малышами.
Даркус, повернувшись назад, заливисто рассмеялся. И Дени, увидев его глаза, потонул в сияющих безднах.
Другая боль:
Повзрослевший Ксандриэль на коленях протягивает руки своему Повелителю:
— Прошу тебя, Дар, ты же погубишь себя...
Владыка подошел к своему другу и сжал его дрожащие пальцы. Хранитель дрогнул, и с тихими стоном прижался к ногам своего Господина.
Дени обхватил себя руками. Что с его сердцем? Оно сейчас выпрыгнет. Красота Даркуса, словно бритва, резала по живому. А боль Ксандриэля? Дени не мог дышать.
Растрепав волосы друга, Даркус посмотрел вдаль, словно увидел кого-то, и глаза его, янтарно-ясные, засияли как солнце:
— Ксандр, Ксан, я так счастлив! Ты даже не представляешь, что это такое — найти дуэно! Это как если бы у тебя выросли крылья, словно бы ты парил над миром, и он бы ласкал тебя ветрами, пел свои колыбельные и шептал, что Бог есть, и Он справедлив. Друг мой, кажется, земля меня больше не держит. Ты чувствуешь, что притяжения нет, что мы все это придумали сами, потому что боимся? Чего же? Смерти? Но ее нет! А даже если и есть, все равно, ведь после мы станем единым целым с тем, кого любим. Ты слышишь, Ксан, как поет Вечность?
Новая вспышка.
'Все как в тумане. Ничего не вижу. И только пустота. Одна пустота вокруг. И мои глаза, волосы, губы, все покрыто какой-то пылью. И нет рук, чтобы стряхнуть ее. Внутри меня дыра — она ревет и взывает. Мне страшно'. И только неживой голос Ксандриэля:
— Что осталось после тебя, Даркус? Только лишь пепел...
* * *
— Нет, нет! — Дени очнулся на полу, пытаясь стряхнуть прах со своего лица, ладоней. Над ним с беспокойством склонилась Лея. Янтарные глаза ее светились, а зрачки превратились в тонкие полоски.
— Ты устал, сын мой, — эльфийка помогла мальчику подняться. Дени с трудом мог стоять на ногах.
— Тебе лучше поспать. Поверь мне, когда-нибудь ты все вспомнишь. И, возможно, пожалеешь о том, что так к этому стремился. Просто отдыхай, набирайся сил и знай, что ты всем нам действительно нужен.
Уложив мальчика, императрица опустилась на колени рядом с кроватью, вытянула руки и склонила голову на скрещенные ладони:
— Мои тело, душа и посмертия принадлежат тебе, Повелитель.
Дени не мог на это смотреть, но и спорить был сейчас не в состоянии. Он прикрыл глаза и смог лишь тихо сказать:
— Пожалуйста, пусть Ксандриэль пока не заходит ко мне. Мне нужно подготовиться к встрече с ним. Но сделайте так, чтобы он не узнал, что именно я вас об этом просил.
— Как прикажет Владыка, — проговорила Лея, но ее слова остались без ответа — маленький принц уже видел свой первый сон в этом волшебном и жестоком мире.
Глава 12
— Ксандриэээль, — процедил Олливандэр. Так его еще никто не унижал!
В тот самый момент, когда в глазах Хранителя он увидел те зеленоватые искры, о которых ходило столько легенд, он уже мысленно попрощался со своей никчемной жизнью. И он действительно готов был умереть, ведь на месте Ксандриэля, увидев, как кто-то пытается выпить всю энергию эльфенка, даже не дождался бы представителей эль Дуроу, а сразу бы вызвал убийцу на поединок. Олли сам не знал, что на него нашло в тот момент. Может, прав был отец, называя позором рода? Но ведь он никогда раньше даже не думал о подобных зверствах. Праматерь! Как он теперь посмотрит в глаза Леи, ведь она единственная для него?..
Но Ксандр, этот пес, как он посмел его так унизить! Подумать только, а ведь он восхищался им когда-то. Олли застонал в голос. И что ему теперь с этим делать? Принц осмотрел себя: босоногий, в прозрачной нижней сорочке, едва-едва прикрывавшей причинное место. 'Создатель, да что за монстром был я в прошлой жизни, что ты меня так любишь в этой'?' И как он войдет в замок, полный Высокородных, которые все, от мала до велика либо презирают, либо ненавидят его? 'Да лучше бы ты убил меня, псина!'
Картина 'Избиение младенца' так и стояла перед глазами Олливандра.
— К бою, — подал сигнал Ксандриэль. И они сцепились в ожесточенной схватке? Если бы! Да Глава Теней просто размазал его по песку, он гонял принца по всему берегу, успевая при этом пару раз зевнуть, погрызть орешки, спросить, как ему живется с двумя левыми ногами, и даже что-то сыграть на демон знает откуда взявшейся флейте! Но при любой попытке нападения Хранитель просто-напросто, одной рукой, практически не глядя, срезал клок его одежды. Да он ни в одном открытом бою не выдыхался так, как делал это, убегая от Тени. И самое ужасное, Олли видел, что Хранителю все это доставляет такое наслаждение, будто его могло взволновать хоть что-то, кроме Истинного Повелителя! И когда принц мог издавать только хрипы, и ноги, заплетаясь, не могли помочь увернуться от плети, Ксандр скрутил его своим знаменитым кнутом и, связав, подвесил вниз головой над тем местом, где он увидел их с Дени, добив напоследок:
— На вашем месте я бы так не трепыхался — море, ветер, мало ли что простудите. А вам еще империи наследничка состряпать нужно.
К огромному удивлению принца, Ксандр тепло улыбнулся. Тень так умеет или ему это кажется, потому что висит вниз головой, да голым задом к верху?
— Ах да, — очнулся от грез Хранитель, — В этом месте очень часто любит прогуливаться императрица, так что, думаю, не сегодня-завтра она со своими фрейлинами обязательно вас спасет. Всего наилучшего, принц Комподжоу, передавайте привет папеньке.
И походкой сытого хищника Ксандр, помахав Олли его же вещами и прихватив под уздцы предателя-Хронуса, скрылся за поворотом.
А ветер набирал обороты.
Пойти по главной дороге, как Олли собирался прежде, без коня, да еще и босиком, он не мог. Оставалось только воспользоваться советами 'бывалого'. Как там говорил Дени, 'вверх по тропинке, а потом в лес, да по веткам, по веткам...'? Неудивительно, что мальчик потерялся.
Олливандэр пытался растянуть сорочку, чтобы хоть как-то прикрыться. Наверное, тот, кто увидел бы принца Комподжоу в момент отчаянной попытки освобождения, понаблюдав позже за трепыханием рыбы на сковородке, сказали бы ей: 'Не верю!' Но, к счастью для Олли, все это останется между ним, одной гадливой чайкой и холодным бескрайним морем.
* * *
Добраться до резиденции Предрассветных оказалось гораздо легче, чем проскользнуть внутрь незамеченным. Весь замок гудел, как растревоженный улей. Во дворе Олли насчитал семь повозок, которые в настоящий момент разгружали слуги. Высокие, темноволосые. Их чуть раскосые фиалковые глаза не могли не приковывать внимание. А все-таки, до чего же красивы все Предрассветные, не говоря уж о верхушке их клана! Сидя в густых зарослях, Олли с тоской наблюдал, как Лея в своей отстраненно-неторопливой манере отдает приказания Рее. Маленькая эльфийка из клана Теней, стараясь казаться выше, вытянулась по струнке перед своей госпожой. А та, с поистине королевским спокойствием следила за работой своих подопечных. И как ей только удавалось в таких, на первый взгляд, простых нарядах выглядеть так величественно? Ни одного украшения, помимо золотистого обруча на ее голове, Олливандэр не заметил, но никто в здравом уме не спутал бы придворных расфуфыренных аристократок с настоящей Предрассветной леди, как бы просто та не одевалась. Внезапно Лея бросила вспыхнувший взгляд на кусты, в которых скрывался Олли, тот распластался по земле, молясь всем богам на свете, чтобы его мачеха не увидела его в таком виде. Только не она!
Выждав пару минут, Олли осторожно раздвинул густые ветки. Он хотел убедиться, что Лея действительно не обнаружила его, а не просто сделала вид, что не заметила очередного позора своего пасынка.
Эльфийка все еще стояла на прежнем месте, когда к ней стремительно подошел Хранитель. Принц заскрежетал зубами, когда представил, что бы случилось, если бы он поддался первому порыву выбежать и высказать этому псу все, что он думает о нем! А Ксандр в это время, яростно жестикулируя, пытался в чем-то убедить Лею. Женщина, не поддаваясь на уговоры, покачала головой, и Ксандр, мгновенно изменившись в лице, крикнул:
— Камини, Халлон, — из дома выскочили двое розоволосых эльфов, по-видимому брат и сестра, потому что не только цветом волос, немалым ростом, но и забавной неуклюжестью отличались от своего окружения, — Пойдете со мной. Только быстро, чтобы возвратиться к рассвету. Что-то мне не нравится эта идея императрицы позаботиться о Повелителе без свидетелей.
