Плохие Земли [бэдландс]

Получалось плохо. Вернее, вовсе не получалось. Стоило мне замолкнуть — кряхтя, я начал пытаться протиснуться между спинкой кресла и держателем, как пассажиры начали наперебой делиться впечатлениями, ахать, охать, нахать, звучно выдыхать и удивляться чудесному спасению.

Не обращая внимания на заполнивший салон гомон, я тужился, будто в последний путь, протискиваясь в стороны и втягивая в себя живот так, будто хотел наизнанку вывернуться. Впрочем, втягивал живот я машинально — не проходила по ширине грудная клетка, а ребра все никак втягиваться не хотели.

— Гха... Гера! — застряв, жалобно позвал я.

— А?! — судя по напряжению в его голосе, он тоже пытался выбраться.

— Гера, ты выбрался?

— Да х-хер там, — он также кряхтел, как и я.

Черт, что делать то? Выпростав руку, согнув ее под невероятным углом, я уперся в крепление, напрягся, и...

'Затлял! Он застлял!' — в моем воображении гнусаво прозвучали слова кролика из мультика про Винни-Пуха.

Не-не-не, так не пойдет! Напрягшись что было силы, я даже зарычал немного, заболтал ногами, уперся куда-то подошвой, барахтаясь как жук.

Не получалось.

— Вау! — удивился я, когда вдруг перед глазами мелькнул белый комбинезон.

— Помочь? — поинтересовалась Милана, деланно-невозмутимо махнув ресницами. Лицо ее совсем рядом было.

— Да, — прохрипел я — застрял не очень удачно, а пытаясь выбраться, неудачно изогнулся, и теперь крепление кресла меня с силой к спинке кресла прижимало.

Лана шагнула вперед, схватилась за мягкий зажим и потянула на себя, что было сил. Она даже застонала немного от усилия. Помогая ей, я рванулся, снова попытался оттолкнуться ногой, но тщетно.

— Фух, — выдохнул я, морщась, — слушай, посмотри палку какую, или рычаг, а?

Не обращая внимания на мои слова, Лана вдруг как то приблизилась, шагнув вперед. Одной ногой и высоко, перешагивая через меня, так, что ее ступня приземлилась на спинку кресла, оказавшись совсем рядом с моим левым ухом.

— Ух ты! — не удержался я от комментария — девушка изогнулась, согнув колено в своеобразном полушпагате, и ее бедро, обтянутое белой тканью комбинезона было сейчас прямо перед моими глазами.

— Давай! — не обращая внимания на мой возглас, Милана ухватилась обеими руками за дугу крепления и, помогая себе, отталкиваясь ногой от моего кресла, потянула держатель вверх. Чувствуя, что давление на грудь немного ослабло, я заерзал, закряхтев от напряжения, ноги вновь заболтались в поисках опоры. Но понемногу, сантиметр за сантиметром, протискивался в сторону, и вот получилось — изогнувшись, одной ступней наконец-то нашел точку опоры, толкнулся и как почти пробка выскочил из зажавшего меня кресла.

Так получилось, что нечаянно ударился в опорную ногу Ланы, и мы вместе с ней кубарем упали на пол. Девушка ойкнула, больно ударившись, еще и я приземлился на нее, лицом уткнувшись во что-то мягкое.

— Спасибо, — поднял я голову.

— Пожалуйста, — посмотрев мне в глаза, ответила Милана. — Может, слезешь? — щеки ее тронул румянец — я сейчас лежал... ну, как бы частью на полу, а частью на Лане, подняв лицо с ее живота и руками случайно ноги обхватив. Ее ноги, естественно, не свои. Так уж при падении получилось.

— А, ну да, — улыбнулся я, поднимаясь. Протянув руку, помог встать Милане и быстро подскочил к Гере, который пока не мог выбраться из своего кресла.

— Мутанты, блин, неужели здесь аварийная отключалка не предусмотрена? — кряхтел Гера, когда я в позе Миланы изо всех сил оттягивал на себя с него защитный поручень. Хорошо они не намертво встали, эти держатели все же чуть-чуть, но отгибались.

Герандос был пошире в плечах, чем я, поэтому пришлось попотеть. Зато когда он выбрался, стюардессу мы освободили уже с легкостью. Выбраться Жанна сама не смогла, она была хоть и стройной девушкой, но не такая миниатюрная, как Милана. Покрупнее все же, пошире в бедрах, да и бюст... хм, да.

— Гера, Гера, давай быстрее! — поторопил я его, мило улыбающегося освобожденной девушке. — Давай, этих освобождай! — махнул я рукой на остальных пассажиров. И тут же, подбежав к одному из них, темноволосому крупному парню, схватил за одну из дуг поручня, помогая Гере.

Пассажир, 'STRIKER 0011WTH/R/M31', быстро выбрался из плена системы безопасности полета и тут же протянул мне руку.

— Саня!

Тот самый, кстати, который за стюардессу первый вступился. Но как будто мне вот прямо так интересно сейчас, как его зовут. Внутри начинался реальный расколбас, и даже руки подрагивали — счет сейчас шел не на часы, а наверняка на минуты. Если даже уже не на секунды.

— Валера! — представился быстро я, и махнул рукой по проходу салона, — давайте, остальных вытаскивайте!

— А... — попытался затупить Гера, посмотрев на меня.

— Гера ...ля давай! — заорал я, так что подошедшая Милана едва не отпрыгнула от испуга.

'Валера?' — увидел я невысказанный вопрос в глаза девушки.

Герандос дал, вместе со Страйкером-Саней ринувшись помогать заблокированным пассажирам, я же одним прыжком оказался у стюардессы и, схватив ее за руку, поволок за собой. Жанна что-то пискнула, но я даже внимания не обратил.

Буквально несколько мгновений, и откинув в сторону панель входа, мы вместе с девушкой влетели в сервисное помещение. И тут же я едва кубарем вниз не полетел — оказывается, здесь небольшой кулон был.

Комната оказалась неожиданно большая, будто утопленная в пол салона. Рассчитана была на четверых бортпроводниц, судя по количеству кресел в разных углах, но в этом полете, про который заранее было известно, что ничем хорошим он не закончиться, оказалась только одна дур... простите, одна леди, готовая примерить на себя роль стюардессы.

— Терминал твой где? — резко повернулся я к Жанне.

— А...

— Браслет? Есть у тебя? — поднял я левую руку и едва не ткнул браслетом девушке в нос.

— Нет. Нету. Не знаю, мне не выдавали... — девушка явно не отошла от шока падения лайнера, не успевая за моими вопросами и своими мыслями.

— Шкафчик, что нибудь? Черт, а?

Не дожидаясь ответа, я пробежал несколько шагов вдоль лотков с едой, дверок разных хреновин типа микроволновок, и встал рядом с четырьмя блестевшими нержавеющей сталью дверьми. На трех шкафчиках были пустые ячейки для имен, а вот на третьем было написано: 'JANNA'.

Я быстро рванул дверцу на себя. Нормально, а она сюда заглядывала вообще?

На верхней полке обнаружился личный терминал, рядом несколько безделушек, а вот снизу, в основном отделении, висел лазурный комбинезон. Рванув его на себя, я обернулся и кинул его прямо в Жанну.

— Переодевайся, быстрее!

Пока девушка мялась, я начал рывками открывать все двери, вываливая оттуда на пол летную кухонную утварь, звонко гремящую и раскатывающуюся по полу.

— Бинго! — закричал я, увидев несколько ножей. Один из кухарей, самый по-взрослому выглядевший, сразу сунул себе в специальный карман на голени, ткань которого сразу же стянулась, образуя ножны, остальные левой рукой сжал.

— Оружие видела здесь какое-нибудь?

Жанна не ответила, лишь головой покачала, зардевшись.

Я, не обращая внимания на то, что девушка сейчас стоит только в высоких белых сапогах, нижнем белье и лазурной пилотке, изогнувшись, надевая комбинезон... ну, почти не обращая, так пару взглядов кинул, пока метался по помещению, пытаясь еще подобие оружия найти.

Ниче не нашел. Ни единой дубинки, бейсбольной биты, плазменного резака или на худой конец, портативного бластера.

В тот момент, когда ткань мягкая ткань комбинезона сомкнулась на груди Жанны, я бросил осматриваться — искал уже, может что от стен оторвать. И на пару мгновений завис при взгляде на стюардессу. Черт, она в этом комбезе выглядела гораздо сексуальнее, чем юбке! Ясно теперь, за что ей дополнительно платят — мимо такого зрелища мимо не пройдешь.

Жанна, почувствовав мой взгляд, посмотрела мне в глаза и тут же потупилась, я же подзавис. Наряд стюардессы явно был не для прогулок по пустошам придуман. Хотя верхняя часть была глухая — высокий воротник-стойка закрывал шею, а рукава переходили в перчатки. На месте швов поверху виднелись золотистые полоски, одна из которых проходила прямо над грудью, как бы прижимая ее вниз, так что той явно было тесно.

Снизу же ткань наряда оголяла кожу, напоминая формы закрытого купальника, только совсем немного смыкаясь со штанами, талия которых начиналась там, где у самых смелых штанов может быть низкая талия, так что часть бедер живота и талии девушки была полукругом открыта взгляду. Был в наряде и пояс, проходящий по той линии, начинались штаны, а его пряжка находилось прилично ниже того места, где должен быть пупок.

Да, если бы я был охотником, с удовольствием бы поохотился на такую стюардессу — резюмировал я про себя. Но я, к счастью, не охотник, а нормальный. Или к несчастью.

— Вы что тут делаете? — вырвал меня из ступора вопрос — это Милана к нам подошла, спускаясь по лестнице. Встряхнувшись и посмотрев на нее, я увидел в волосах девушки явные вкрапления пыли.

— Переодевались, — буркнул я и все также быстро, нервно двигаясь, подскочил к Жанне, схватил ее за руку и вместе с ней добежал до шкафчика. Не слушая удивленного, и даже испуганного айканья девушки, протянул ей терминал.

А она хоть немного, но шарит, оказывается, просто в шоке от падения самолета — понемногу приходящая в себя стюардесса быстро надела на руку блеснувший призрачным голубым светом браслет, тут же нетерпеливо хлопнула пальцами, убирая различные вводные сообщения и оповещения.

— Пойдем, надо выбираться отсюда, — поманил я девушек за собой и почти бегом направился к выходу из служебной каюты.

Глава VIII

Салон уже весь заполнился густой пылевой завесой, дышать было тяжело — пыль забивалась в нос, в горло, лезла в глаза. Попытавшись вздохнуть, я закашлялся и опустился на колени. Склонив голову, закрыл лицо рукам и вдохнул.

— Гера! — снова наклон и снова глубокий вдох. Гера!!! — заорал я уже во всю силу легких.

— Ты чего орешь? — из тумана пыли, окутавшего салон, вынырнула массивная фигура Герандоса, и тут же он схватил те несколько ножей, что я протянул ему.

— Давай сюда! — схватил я Геру за руку, потянул за собой.

Но тот был не миниатюрной Миланой, не Жанной даже, а реальным шкафом, поширше меня, повыше и потяжелее на пару пудов, так что я дернулся и пару раз даже буксанул по полу, оставшись на месте, но тут он поддался и шагнул вперед.

Едва не сшибив девчонок, мы завалились на кухню, я тут же развернул Геру и, дернув клапаны небольшого рюкзака у него на спине, открыл его и начал забрасывать туда брикеты небесной пищи. Хорошо они все компактные, места много не занимают. Влезло штук десять, и после того, как забил оставшееся свободное пространство парочкой бутылок с водой, развернулся сам.

После этого развернулся я, и уже Гера закидал мне в рюкзак немного продуктов.

— Все погнали, погнали! — крикнул я, махнув призывно рукой.

Бегом поднявшись наверх, прогрохотав ботинками по полу, мы выскочили в салон. Пыли здесь было не то, что поменьше, но она уже не стояла едкой густой взвесью. Осмотревшись, я заметил, почувствовал даже, что состояние нервного напряжения передалось от меня и спутникам, причем всем — Гера желваками играл, девушки огромными глазами осматривались. А, нет, уже с прищуром обе — от пыли защищаясь. Но все равно все нервно, дергано, взволнованно.

— Все, девочки и мальчики, валим отсюда, — негромко произнес я и, взяв за руку Милану, пригибаясь над клубами пыли, которые в основном почему то сверху густились, потянул девушку за собой.

Гомон и крики раздавались сейчас со стороны носа, и там сгрудилась небольшая толпа. Быстро прошагав в туда, не обращая внимания на болтавшуюся сзади Милану, которая пыталась что-то сказать, я увидел, что часть пола загнулась, будто подошва разорванного и просящего кушать ботинка, и один за другим пассажиры ныряют вниз, осторожно минуя рваные края проема.

У своеобразного выхода образовалась приличная пробка — пассажиры толпились, кто-то из парней регулировал движения, девушек пускали в первую очередь. Вернее, всех уже пустили — как раз к тому моменту, как мы подошли.

Ни Милана, ни Жанна вперед выходить ни стали, и вместе с нами терпеливо дождались, пока народ у выхода начнет рассасываться. По мере того, как людей становилось меньше, крики нескольких пассажиров становились громче. Задумавшись, я поначалу не обратил на это внимания — ну сидит рядом кто-то и сидит, а шум-гам-мат и так в салоне гуще пыли стоял. Но сейчас присмотрелся и увидел, что трое парней в первом ряду сидят, а один даже живой, дергается, пытаясь высвободиться из креплений безопасности.

Вспомнив анекдот про то, что 'те, кто пристегнулся, выглядели как живые', я не удержался и оскалился в шкодливой улыбке.

— Че, не помог что ли никто? — подошел я к живому пассажиру в первом ряду. Под остальными растеклись лужи крови — салон здесь неплохо деформировало. Но судя по тому, как мигали браслеты у тех, кто не подавал признаки жизни, биогеля на восстановление хватит. Час, полтора максимум, очнутся.

— Братан, выручи, а?!

Не отвечая сразу, я прищурился и осмотрелся. Еще не восстановившиеся от травм тела шакаленка и второго бугая, который пошел меня жизни учить, лежали поодаль, кстати. Тоже браслеты мигают, тоже оживут скоро. Относительно скоро.

— Ух ты епта! — быстро оценив обстановку, посмотрел я на застрявшего в кресле пассажира, чувствуя нарастающее раздражение, — как мы заговорили то? Братан... выручи... тамбовский пес тебе братан, понял братан? — я даже голос повысил, наклонившись, глядя в серые глаза.

Не, как над беззащитной стюардессой оттопыривается глумливыми шутками, это они крутые парни, а как широкими плечами не протиснуться из креплений, так сразу братаны все вокруг?

— Я тебя запомнил, урод! — дернулся 'братан' ко мне, но я вовремя отстранился и клюка его руки, которой полностью дуга креплений выпрямиться мешала, хватанула воздух рядом с моим лицом.

'ZLOY WTH 0011/R/M27'

— Ууу... я тебя запомнил... урод... — глумливо передразнил я здоровяка с внушающим именем 'Злой', отходя к рваному проему в полу, куда уже Гера спускался. — Давайте, девчонки, отдыхайте! — послал я зажатому в кресле быдлану воздушный поцелуй, обращаясь и к его безжизненным пока товарищам.

Почти сразу же гуще пыли воздух сгустился угрозами пожеланиями для меня. Злой повторял примерно то же, что Веллитону Акинфеев, когда его с поля уносили. То есть говорил очень грубо и непечатно.

— Тише, тише, — снова не отказал себе в возможности поглумиться я, и прежде чем полностью скрыться в дыре, сделал сомкнутой ладонью несколько движений, будто птичий клювик закрывая.

Миновав слой разбарабаненной ударом палубы, постаравшись не попасть в струю белого дыма из порванных шлангов систем охлаждения, я переступил по нескольким железкам и прыгнул вниз. Едва подошвы ударили в рыхлую поверхность красноватой выжженной солнцем земли, как-то очень рядом оказалась Милана.