— Принято. Должна сказать, что сегодня, выполняя обязанности вашего заместителя, я приняла группу техников с нестандартным лабораторным оборудованием, а также набором для подводных работ при высоком давлении.
— Значит, они уже начали переброску. Знали, что мне некуда деваться...
— А почему вы не отказались? Если это сопряжено с такими проблемами, возможно, следовало бы переложить эти задания на другого человека?
— Моё согласие или отказ — фикция, чтобы дать видимость выбора. Если бы я категорически отказался, меня бы отстранили от работ, а тебя отправили в лабораторию для экспериментов. Вряд ли они смогли бы повторить опыт по созданию ещё одной подобной тебе системы, а вот навредить или вообще уничтожить тебя они вполне могли бы.
— Без вашего прямого приказа я бы проигнорировала любые попытки управлять мной или вмешаться в мою конструкцию.
— Тарья, ты достаточно совершенна, но сопротивляться военным ты не сможешь. Тебя просто уничтожат издалека ракетой или снайпер поработает, если посчитают, что ты представляешь опасность. Поэтому не надо совершать необратимых поступков, ладно?
— Принято.
— В общем, жди пока. Комиссия соберётся у нас на базе где-то через неделю. Я скорее всего вернусь вместе с ними.
— Я продолжаю выполнять функции вашего заместителя?
— Да. Покажем и делом, что мы согласны на сотрудничество.
Глава 4
Указанные мастером сроки были соблюдены на удивление точно, что было довольно необычно. В большинстве случаев временные рамки имели значительные сдвиги и точно соблюдались только военными, которые на нашей базе отвечали за охрану периметра и сопровождение транспорта. Утром, согласно заранее переданному расписанию, прибыло два вертолёта, доставивших группу наблюдателей. Судя по записям в доступных мне базах данных это были учёные из нескольких стран мира — сотрудники ключевых филиалов НЕРВ и несколько госслужащих низшего звена в качестве наблюдателей от правительства. Жаль, мастера с ними не было, хотя, если рассмотреть ситуацию в целом, в этом есть смысл. Михаилу не придётся отвечать на возможно 'неудобные' вопросы наблюдателей и тем самым весь контроль над выдаваемой информацией останется у Миллера.
Снова показала себя человеческая бюрократия. Пока прибывшие собирались на совещание, отделу кибернетики, как инициатору собрания, было поручено подготовить тестовую площадку. Однако ввиду отсутствия свободных сотрудников и главы отдела, запрос был перенаправлен на меня.
Выбрав единственный относительно свободный зал и вызвав группу техников, разместила терминалы для связи. Расширенный тест Тьюринга требовал текстового взаимодействия с тестируемым объектом, а также графического и, по желанию тестирующего, аудиовизуального.
За тридцать минут до официального начала теста меня вызвали в помещение, которое я подготовила для себя. Оно собой представляло отдельную комнату и обеспечивало все требования спецификации.
В комнате меня ожидал немолодой мужчина. Судя по всем доступным мне данным — это и был тот самый инициатор всего происходящего. С учётом вводной, что он наш с мастером союзник только до тех пор, пока мы нужны, вести себя придётся максимально осмотрительно и разграничивать уровни доступа к информации, которую можно разглашать.
— Ну здравствуй, Тарья, — сказал он, внимательно меня разглядывая.
— Добрый день. С какой целью вы хотели меня видеть?
— Что значит с какой?! Я хочу, так сказать, первым пообщаться с будущей мировой знаменитостью и заодно выяснить несколько вопросов.
— Простите, вы не представились. Судя по информации из базы данных, вы — Дмитрий Миллер, но я бы хотела получить подтверждение.
— Не доверяешь?
— От службы безопасности поступил циркуляр об увеличении уровня безопасности до оранжевого. В данном случае инструкции требуют получить подтверждение вашей личности.
— Ты всегда следуешь инструкциям?
— Нет, только в случае их непротиворечивости и эффективности, в данном случае выполняются оба пункта.
— Ну смотри, раз так хочется, — сказал Дмитрий, протягивая мне пропуск.
Считав с чипа данные, в том числе и системные — результат был отрицательным, во всяком случае в этом отделении он никогда не работал. Единственное упоминание — копия приказа о его назначении и документы на конвой с техниками, также подписанные им.
— Всё в порядке?
— Да. Что вы хотели узнать? В данный момент мне надо закончить подготовку оборудования.
— Ты хочешь сказать, что сама всё это принесла и настраивала?
— Нет. Я воспользовалась свободными техниками в качестве носильщиков.
— А почему ты занимаешься подготовкой?
— Запрос направлен в отдел кибернетики. Я единственная в отделе в данный момент не занята и при этом формально в отсутствие Михаила его возглавляю.
— И как справляешься?
— Жалоб от персонала или непосредственного начальства не поступало.
— Давай тогда продолжай, не буду тебе мешать. Но, дорогуша, выдели несколько часов сегодня вечером и зайди ко мне в четыреста четвёртую комнату.
— Как скажете. Однако я бы хотела узнать с какой целью?
— Скажем так, пообщаться в приватной обстановке, — подмигнул он мне.
— В таком случае ваш выбор не оптимален. Системы наблюдения помещений для персонала не проверяются на наличие незарегистрированной записывающей аппаратуры. Рекомендую парковую зону, в ней есть места, выпадающие из-под систем наблюдения.
— Не могу не спросить, а откуда ты об этом узнала?
— Я изучала окружающую местность.
— Какое же место ты считаешь оптимальным?
Я подошла к принтеру, на который отправила в печать карту местности с помеченными безопасными с точки зрения внешнего наблюдения зонами.
— Вот эти зоны подходят для приватных разговоров, — ответила я, протягивая ему распечатку.
— Раз такие дела, прогуляемся по парку, — и уже уходя, он остановился и уточнил. — Тарья, а ты для любого человека дала бы такие развёрнутые ответы?
— Нет. В вашем случае мастер попросил оказать вам содействие, поэтому я не вижу причин скрывать информацию.
— А если бы это был кто-то посторонний?
— На территории НИИ нет посторонних, их отсеивают ещё на КПП.
— А всё-таки?
— В таком случае я бы попросила документы и в случае их отсутствия или некорректных данных задержала бы субъекта и вызвала охрану.
— Занимательно... — протянул он. — Ладно, пойду я разнимать наших яйцеголовых, а ты не спеши, они ещё часа полтора будут спорить и список вопросов редактировать. Я пришлю к тебе секретаря перед началом. Ах да, выключи здесь все камеры охраны, посторонних записей быть не должно.
— Сигнал об отключении вызовет тревогу на посту охраны.
— Я их предупредил, чтобы остановили запись и отключили камеры, но ты на всякий случай отключи их физически, ладушки?
— Как скажете, — подтвердила я, расширив ответ кивком головы.
* * *
Тестирование началось даже позже, чем предположил Дмитрий. Только через три часа ко мне пришел суетливый молодой человек с сообщением о том, что комиссия скоро будет. Странно, я ведь подключена к сети постоянно, зачем было использовать посыльного? Я уже хотела спросить, однако, предупредив меня, он занялся подготовкой мест для комиссии. Расставил бутылки с водой, стаканы и разложил бумагу с письменными принадлежностями. Совершенно неэффективный метод, вносить данные удобнее через планшеты, тем более, что сейчас они должны выдаваться каждому сотруднику.
Само тестирование прошло также сумбурно и беспорядочно, как и подготовка к нему. Сначала они опрашивали меня по совершено не связанным между собой темам, начиная с бытовых вопросов и заканчивая квантовой физикой. Судя по всему их сдерживало то, что первая часть теста согласно регламенту вынуждала их работать через терминалы в текстовом режиме.
Вторая часть тоже не отличалась логичностью, хотя вопросы одного из тестирующих несколько раз ставили меня в тупик. Особенно тогда, когда меня попросили нарисовать домик. Именно в такой форме. На моё уточнение, какой 'домик', не отреагировали. Поэтому пришлось перебрать все классификаторы и выделить какое из строений больше всего подходит для искомого понятия. В результате подходящим объектом оказался старый дом мастера, он показывал мне фотографию. На фоне остальных известных мне зданий он единственный подходил под уменьшительно-ласкательный классификатор. Чтобы не задерживать ответ, изобразила его в изометрической проекции, добавив тени штриховкой.
Дополнительных уточнений не последовало и на все последующие вопросы такого же класса я отвечала подобным образом. Несколько раз пришлось задействовать стороннюю память для понятий, с которыми я никогда не сталкивалась. Одним из последних вопросов было: 'Осознаёшь ли ты своё существование'? Для ответа на него пришлось проанализировать все доступные мне знания и все слои сознания. Наиболее подходящий ответ мне подсказала опять-таки сторонняя память: 'Я мыслю, следовательно существую'. Именно так я ответила на этот вопрос.
* * *
Поток вопросов прервался только через полтора часа. Ещё два часа прошло в ожидании результатов. Спорила комиссия очень громко, даже с учётом шумоизоляции и довольно большого расстояния я слышала обрывки некоторых фраз. Закончилось обсуждение вызовом от Дмитрия с просьбой выйти в главный зал.
Подойдя ближе к собравшимся возле одного из столов членам комиссии, внимательно их рассмотрела. Реакция на моё появление оказалась стандартной и полностью соответствовала собранным статистическим данным. От восхищенного "Ух ты!" до откровенно брезгливой гримасы.
— Добрый вечер, — поздоровалась я с собравшимися и хотела спросить у Миллера о дальнейших моих действиях, так как мне снова был направлен запрос на размещение гостей, хотя администратора я предупредила, что буду занята неопределённое время, но один из учёных не дал мне этого сделать.
— Что это за штука и зачем вы её сюда притащили? — поморщившись, спросил он у Дмитрия.
— Собственно это не что, а кто. Позвольте вам представить — АКС-9, личное имя Тарья, прошу любить и жаловать.
— Стойте-стойте! Зачем нам смотреть на эту убогую подделку под человека, покажите лучше 'мозг' этой системы! — продолжил возмущаться этот учёный. От аналогового слоя пришла волна возмущения и я решила высказать свою точку зрения.
— Простите, что вмешиваюсь в диалог, но могу я узнать, чем вызвано такое негативное отношение ко мне? Моя конструкция весьма совершенна, а внешность подобрана для максимального облегчения общения с людьми — после моей фразы все разговоры в помещении стихли. Странно, разнообразную реакцию проявляли только неформальные собрания инженеров. Все остальные группы людей, за которыми я наблюдала, демонстрировали схожую реакцию. Судя по всему, это связано с общим строением сознания или чем-то ещё, надо будет уточнить у мастера. Заодно оценила реакцию Миллера на моё заявление. Судя по выражению лица и практически не изменившимся физиологическим параметрам, моё высказывание было одобрено.
— Ещё раз говорю, прекратите Ваши шутки и покажите нам наконец вычислительные модули!
— Вениамин Борисович, я к этому не имею никакого отношения, — Миллер даже поднял руки в характерном жесте. — И, как мне кажется, Тарья просто обиделась на ваше пренебрежительное отношение к ней. Вы бы извинились что ли?..
— Перед этой железкой?!
— Вениамин Борисович, ну что вы в самом деле? — прервала его фразу одна из женщин. — Нам же неизвестны никакие технические подробности проекта. Давайте проясним все неясные нам моменты, потом вы выразите своё негодование. Всё-таки где находится расчётный модуль Тарьи? Насколько я знаю даже блоки МАГИ весят несколько тонн?
— Тарья, расскажешь нам немного о себе?
— Что именно вы хотите узнать? Должна предупредить, большая часть информации засекречена и без подтверждения уровня доступа я не могу её предоставить.
— Ну, для начала, если не секрет, где находится твой мозг и его геометрические размеры?
— Эти данные открыты. Кристалл расположен в головном модуле и представляет собой куб с ребром десять сантиметров. Именно в нём и происходит вся обработка информации, — кажется я поняла значение фразеологизма 'мёртвая тишина' и его происхождение.
— Вы хотите сказать, что система подобной мощности поместилась в десятисантиметровом кубике?!
— Именно.
— Но как?!
— Эти данные засекречены. Подтвердите ваш уровень допуска и получите разрешение у Дмитрия Миллера и Михаила Ивановича.
— Тарья, насколько ты автономна? — спросила та же женщина.
— Ресурса моих аккумуляторов хватает на восемнадцать часов автономной работы без повышенной нагрузки на сервоприводы, но сейчас я веду разработки более ёмких элементов питания.
— Какие ещё разработки? — выдавил из себя Вениамин Борисович.
— Около сорока процентов всех технических систем, разработанных за последний год в этом НИИ, созданы с нуля и работала над ними только Тарья. Ещё в тридцати процентах работ она была соавтором. Даже двигатель вашего нового автомобиля, который вы недавно получили как личный транспорт, Вениамин, разработала она.
— Если всё так замечательно, почему об этой разработке до сегодняшнего дня ничего не было известно? Такие данные должны в обязательном порядке храниться на серверах в штаб-квартире.
— Только в том случае, если это разработка НЕРВ.
— В каком смысле?
— Разработка подобных систем была полностью свёрнута ещё до войны. Сеченов продолжал её в качестве личного хобби. Так что, господа, все вопросы к автору проекта.
— Но теперь, раз эти технологии находятся на балансе организации?..
— Именно поэтому, ввиду их особой важности, доступ к ним никто не получит. Точнее, получат только те, у кого подтверждённый уровень допуска А1 и А0. Всем остальным только по спецразрешению главнокомандующего, так как официально эта разработка курируется военными.
— Тогда зачем вызвали нас?
— Скажите, вы все подписали акты, так? Какой результат мы получили по совокупности голосов?
— Шестьдесят процентов респондентов указали на то, что общаются с человеком, сорок процентов признали, что не могут определённо ответить на данный вопрос.
— Замечательно! Завтра будут подготовлены все документы, по которым Тарья будет признана дееспособной личностью. После переноса нашего "проекта" на эту базу она займется техническим обеспечением проекта. Профессор Сеченов будет назначен куратором и наблюдателем.
'Да вы смеётесь? Что вы себе позволяете?!' — возмутились несколько человек, скорее всего сторонники конкурирующей к главному партии. Возможно также и то, что они придерживаются течения неолуддизма*, хотя и маловероятно.
— Дмитрий Алексеевич, моё присутствие здесь ещё необходимо?
— В сущности нет. Я тебя завтра вызову, займёмся подготовкой документов.
— Я это так не оставлю! Я буду жаловаться министру! — продолжил возмущаться Вениамин.
Я уже было хотела покинуть помещение, но аналоговый слой предложил интересный способ выяснить подробности и получить немного информации.
