| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Они нежно поцеловались на прощание, и в экипаже, полузакрыв глаза, Плющ все думал, что после такого сутки будет спать, и дня два не сможет петь... И стояли перед глазами бабочки за стеклом, мертвая красота. И я для нее такая же бабочка, для коллекции...
А через несколько дней он пел:
Бабочка мертвая под стеклом
Не поднимет крыло
Я распялю свою любовь меж булавками наслаждений,
Я отравлю свою любовь ревностью и сомненьем
Я положу свою любовь в книгу жизни закладкой,
Я запечатаю ее в банку мечтаний сладких.
Я придавлю свою любовь тяжкой пятой рассудка,
Я укрою свою любовь под маринованной шуткой.
Пусть умирает моя любовь, мне ее жизнь лишь в тягость,
Я положу ее под стекло, на цветную бумагу.
Там, где изысканный полумрак сохранит занавеска,
Там в коллекции на стене ей приготовлено место
Бабочка мертвая под стеклом
Не поднимет крыло.
— Подумать только, еще немного, и каждую минуту своей жизни я буду превращать в песню. И что тогда останется от меня? И для меня самого? — Но черные глаза госпожи Эдайны более не тревожили его.
Глава 8. Кому горишь в награду
В родных стенах Костер постепенно поправлялся, по крайней мере, физические силы вернулись, и он начал подумывать, как бы поскорее вернуться к хоть каким-то своим прежним изысканиям. Наконец, он решил продолжить свои усилия по улучшению и удешевлению магических порталов, чем занимался до своего столь несообразно закончившегося вольного поиска. Библиотека, мастерские, снова библиотека... прошло несколько дней, и пока никто не тревожил его.
На четвертый день его вызвал Фиолетовый Лосось.
-Да,— думал Костер, — когда я имел третий уровень, а Лосось -четвертый, мне не приходилось тащиться к нему в кабинет, как начинающему.
-Многие годы на пользу магии тебе, Костер-на-берегу, — встретил его Лосось официальным приветствием, — садись, расскажи, чем занят.
-Я решил пока взяться за усовершенствование свитков портала. А к весне, надеюсь, госпожа Сирень в цвету возьмет меня в экспедицию на Север.
-Однако, Костер, ты отстал от жизни. Север твой никому не нужен, там нет ни металлов, ни земляного масла.
-Но там летучие призраки и другие монстры...
-Подумаешь, как-то люди там живут. Сейчас не до окраин, а сюда они не сунутся. Знаешь, Серый Ясень открыл, что эти твари не выносят шума, света, так что в столичном округе им делать нечего.
-А порталы?
-Кому теперь нужны порталы, доставляют не то чтобы очень быстро, а для получения даже одного свитка нужно немало дорогих материалов. Нет, заграничные мобили на земляном масле гораздо эффективнее, гляди, они стали доступны всем, у кого есть средства.
-Ну, может быть мне заняться кристаллами? Или поиском фундаментального знания?
-Кристаллы? Заграничных, которыми наводнены все лавки, хватит всем. А земляное масло и цветные металлы позволят нам и дальше покупать все техномагические штучки. А фундаментальные знания, знаешь ли, не кормят. Так что предлагаю тебе, пока не поздно, перейти к оружейникам. Оружие, нам никто не продаст, нужны свои разработки. Король хочет модернизировать армию. Да и кое-кто кроме короны, готов заплатить. Слышал о Лирийской обители? Наши быстрострелы с парализующим эффектом решили все дело.
-И как, никто не пострадал?
-Ну, не то чтобы никто. Некоторые падая, кое-что себе поломали, да еще не то два— не то три человека не перенесли действия яда. Но зато результат.
-Да как ты можешь! Это же наши сограждане...
-Сами виноваты, нечего было сопротивляться решению суда. Так как, переходишь к оружейникам? Будешь под моим началом. Ты, конечно, сейчас многого не можешь, всего лишь седьмой уровень, но нам лишние руки не помешают.
— А могу я подумать?
— Думай, только недолго. У нас тут не богадельня. Или — переходишь, или...
В своей комнате Костер трясущимися руками перебирал свои вещи: -Надо уходить. Сегодня, сейчас, пока есть решимость. Да чтобы я — под начало Лосося, Лосося, который всегда отставал на шаг, да еще заниматься оружием. Ладно бы только для короны... Но они, видно, готовы продавать кому угодно...
Сумка как назло не хотела расстегиваться. В голове стучало, а в груди все шире разливалась свинцовая тяжесть: — Сейчас, посижу немного и продолжу...
Но продолжить не пришлось. Тяжесть еще немного помедлила и рванула болью, от которой сбилось дыхание, Костер замер в кресле, не в силах пошевелиться, постепенно впадая в душное забытье. Когда через несколько часов к нему пришла Сирень, которая заходила каждый вечер, ей ничего другого не оставалось, как срочно вызвать целителей.
-Только в лечебницу не надо, — еле слышно шептал волшебник, — оставьте меня здесь.
-Ну вот, — говорил Фиолетовый Лосось Сирени на следующий день, — твой подопечный опять болен. Следовало бы отправить его хотя бы в магическую лечебницу.
— Костер останется у себя. Целители будут смотреть за ним. А если ему суждено умереть, он умрет, как подобает магу, а не в больнице.
— И чего ты о нем заботишься. Стоит ли женщине... У него ведь знак Ит... — с понимающей ухмылочкой поинтересовался Лосось.
— Так-так, — начала закипать волшебница, — Про знак тебе известно, откуда, хотела бы я знать. Так ты намекаешь на то, что я забочусь о нашем собрате, побуждаемая плотским влечением? Да это прямое оскорбление! Я имею все основания вызвать тебя на магический поединок!
Этого Лосось совсем не хотел. Он отлично понимал, что в таком поединке Сирень окажется сильнее, и хотя смертоубийства в них случались редко, проигравший надолго терял уважение коллег.
— Тихо, тихо, я беру свои слова обратно, возись со своим потухающим Костром сколько вздумается...
— Ладно, но если я еще услышу... Я напомню кое-кому, что некоторые выскочки из молодых совсем забыли старинные магические правила.
Лосось пожал плечами, дескать, совсем сбрендила женщина, у нас тут не обитель традиционалистов, но вслух ничего не сказал, и маги разошлись, оставив недовольство потухать внутри, как и положено их могуществам.
Зимние краткие морозы сменились оттепелью, грачи вернулись так рано, как никогда и теперь с удовольствием рылись на городских помойках. Запах прелой земли врывался в городскую вонь от все увеличивавшихся в числе мобилей, от труб нового завода, где делали, боги ведают что, но который дымил, не переставая. Только здесь в маленькой комнатке время как будто остановилось. Костер целый месяц лежал в постели, редко вставал, почти не ел, и не разговаривал. На Сирень он взирал отсутствующим взглядом, и она не решалась утешать его, потому что опыт подсказывал, что молодой маг близится к смерти. Маги с разрушенной основой долго не живут. Настал день, когда Сирень вынуждена была заговорить о последнем желании. К ее удивлению, Костер вполне четко смог его высказать:
— Я хочу, если это возможно, увидеть одного человека. Его прозвище Плющ, и найти его можно в "Зеленом попугае".
Плющ валялся на кровати и грыз семечки. На стуле громоздился черно-белый рассыпающийся конус, разгрызенные семечки падали на пол, подумаешь, слуга потом подметет, а кончики пальцев покрылись черным налетом. Когда в дверь постучали, он был страшно недоволен:
— Нет, ну надо же, опять я кому-то понадобился, отдохнуть не дадут. Но к досаде добавилась нотка страха, когда выяснилось, что его настоятельно приглашают в магическое управление.
-Отклонить такое приглашение, это все равно, что отказаться прийти в Тайную канцелярию, — думал певец, быстро одевая что-то поофициальнее, пока посланец ожидал за дверью. -Что бы это могло значить? Не думаю, что маги заинтересовались моими песнями, хотя кто знает? И словно в жар бросило... А если это как-то связано с северными приключениями, с ... И это Костер вспомнил обо мне... И что я ему скажу? Все в прошлом, забудь, как забыл я?
Спрашивать посланного от магов о чем-либо не полагалось, в молчании они ехали до управления, ехали долго, в экипаже, запряженном лошадью, а не в мобиле.
Нашлось время вспомнить вчерашнее выступление в доме одного сановника, когда, приготовившись по своему обыкновению спеть что-то разухабистое, певец заметил, как из-за занавеси, прикрывавшей боковую дверь, выглянула совсем юная девушка, почти ребенок, нежное личико светилось вниманием и каким-то непонятным восторгом. И он впервые одернул себя, проиграл нечто без слов, а потом запел:
Костер, костер, кому горишь в награду?
Где берег твой, затянутый дымком?
Мне до тебя дойти сегодня надо,
Зачем опять твой свет так далеко!
Я весь промок, в лицо промозглый ветер,
Одежду рвут колючие кусты,
И только ты издалека мне светишь
Надежду выжить даришь только ты.
Пройду сквозь лес, болото под ногами,
Не страшен мне вдали звериный вой,
Иду к тебе, мне в душу светит пламя,
Издалека уже согрет тобой.
Как близко ты! Продравшись сквозь преграды,
Оставил страх, иду к тебе другим.
Гори сильней, ведь я с тобой, я рядом...
Но гаснет он, оставив горький дым.
Весь вечер Плющ пел простые народные песни, ласковые и суровые, и лицо его оставалось серьезным. Слушатели, ожидавшие очередных фривольностей, а, может быть, и скандальчика, поначалу разочарованно пожимали плечами, а потом ... потом и их, таких утонченных, таких пресыщенных, что черный цветок лиарии, на который садятся одни только мухи, кажется им интереснее простой ромашки, захватили старинные мелодии и слова, повествовавшие о древних как мир, страданиях и радостях. Нет, конечно, некоторые вставали и уходили, но это мало волновало певца. А девочка... девочка так и стояла до самого конца, прячась за портьерой, и барду не было стыдно перед ней.
И теперь, тащась по раскисшему снегу в старомодном медлительном экипаже, не имея никаких оснований заговорить с сопровождающим, бард не мог отделаться от мыслей о том, что он мог бы, мог как-то узнать, что с его магом.
"Нет, — обрывал он сам себя, — маги, они и родным не всегда скажут. А я кто?"
В молчании подъехали к воротам Магического управления, в молчании привратник пропустил их внутрь. Плюща проводили на третий этаж, и провели в маленькую комнатку со спущенными серыми шторами. В постели, закрыв глаза, лежал, судя по запавшим щекам и тусклым волосам, тяжело больной человек.
Плющ растерянно стоял в полутьме. Страх обволакивал его, не тот, что бывает при понятной опасности, в бою, в сложном походе, когда приходится висеть над бездной или переходить топкое болото, не тот, который касается сердца даже опытного воина при звуке боевой трубы. Бесполезный, ни к чему не ведущий страх, который тянулся из детства, когда неизвестной магией поразило мать и брата. Он стоял, не зная, что должен делать здесь, где должно быть, прочно угнездилась смерть, которая лишь ждала, когда ее жертва пройдет некий положенный обряд и достанется ей по праву. Глаза больного медленно открылись, и, к своем ужасу, Плющ узнал его.
— Здравствуй. Я хотел видеть тебя. Как ты? — тихий шепот вместо когда-то звонкого веселого голоса.
— Хорошо... — а дальше что, спросить в ответ — А как ты? — не хватило храбрости.
— Ты помнишь богиню желаний? Все вышло по ее слову. Я теперь и совсем, наверное, не маг, а ты больше не любишь меня...
Плющ не смог ответить. Не осталось в его сердце прежней любви, только трепет перед неведомым, что приготовилось забрать к себе его товарища, которого он и не надеялся увидеть когда-нибудь. Казалось ему, что перед ним — совсем не тот человек, с которым он путешествовал в далеких лесных краях, чье тело ласкал теплыми летними ночами.
— Прощай, спасибо, что пришел. Иди теперь...
После этих слов отворилась дверь, будто там, за ней все слышали, и тот же посланный вошел, вывел посетителя из комнаты, повел по тем же коридорам.
Очнулся бард только тогда, когда за ним захлопнулась дверь привратницкой.
-Да как же я... Что же это я... — ужаснулся он и отчаянно задергал веревочку колокольчика. Вышел сморщенный как старый гриб, худенький старичок-привратник и строго заметил:
-Что Вам нужно, молодой человек?
— Я... забыл при своем визите в Управление одну вещь...
-Вещь? Так что Вы так волнуетесь? В Управлении магии воров нет. Вам следует не шуметь здесь, а подать просьбу с подробным описанием забытого, завтра получите искомый предмет прямо у меня.
— Какое еще описание, ты что, рехнулся, старик. Мне надо видеть кого-нибудь из ваших главных, прямо сейчас...
— Оскорблять привратника при исполнении служебных обязанностей не полагается, — проскрежетал дед, и какая-то сила, явно магического происхождения пихнула Плюща в грудь, от чего он еле-еле удержался на ногах, развернула, а затем ноги сами понесли его прочь.
А на третьем этаже великая волшебница Сирень гладила по волосам худенькую девушку с невыразительным, но милым лицом:
— Ну что ты, Зарница, не плачь. Может быть, он и не умрет. Он имел довольно обычную, хотя и прочную основу, тщеславие и жажда знаний, теперь она разрушена. Кто знает, исполнение последнего желания иногда творит чудеса.
Плющ нанял первый же встретившийся ему на пути экипаж и в совершенной прострации поехал обратно в свою таверну. Он зачем-то вошел в общий зал, хотя поначалу собирался идти к себе, и тут ему на шею бросился Лейт.
— Плющ, наконец-то! Знаешь, отец мне все время втолковывал, что ты сам захотел от меня избавиться, а я не верил, а он держал меня взаперти ... Но я все равно...
— Да отцепись ты от меня, не видишь, и без тебя тошно. Убирайся обратно к отцу, я не собираюсь нянчиться с тобой, — рыкнул бывший воин, легко оторвав от себя не очень-то сильные руки мальчишки, и так толкнул его, что тот не удержался на ногах и рухнул на пол. Не дожидаясь, пока кто-нибудь из присутствующих вмешается, Плющ выбежал из зала.
Ночь прошла почти без сна. Чудилось, кто-то скребется в запертую дверь, где-то под
окнами душераздирающе орали коты, скрипели шаги по лестнице, и не приходило ни покоя, ни раскаяния, ни какого-либо решения. Утром раздался стук, а когда он не откликнулся — громкий голос Грата:
— Плющ, срочно спустись вниз, беда... Лейт... умер.
Мальчишку нашли утром возле потайной комнаты в подвале, где, как все знали, собирались любители запрещенных зелий. Вызванная целительница сразу определила, что смерть наступила от слишком большой порции "ласкового забвения". Вечером за телом парня по поручению отца, которого сочли невозможным не известить, прислали катафалк, запряженный двумя могучими черными конями, и Плющ смотрел, как его Василек отправляется из "Зеленого попугая" на этот раз действительно навсегда. Когда повозка скрылась из вида, он в первый раз вошел в комнатку с тяжелыми темно-вишневыми шторами с намерением забыться хотя бы на краткий срок.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
