Хроники неизвестной войны

-Вашими молитвами, — ответил мой провожатый с улыбкой. — Прошу знакомиться, это европейский специалист, Лауренсио Эскриба... Капитан второго ранга Можейко, Семен Максимович.

"Тот самый", — сообразил я, старательно улыбаясь. Да, такой, пожалуй, мог и совладать с Кандой, особенно, если тот был не в форме. Впрочем... Нет, вряд ли капитан лично его вразумлял. Уж не физически-то точно.

-Рад, очень рад, — проговорил Можейко и шепотом спросил фон Дорна: — А иностранец по-нашему-то кумекает?

-Вполне, Семен Максимович, — усмехнулся тот.

-Гхм... — кашлянул тот. — Ну, тогда прошу извинить, господин Эскриба.

Фамилия моя далась ему с заметным трудом.

-Право, не стоит извинений, — улыбнулся я. — Признаюсь, говорю я всё еще не слишком бегло и надеюсь, что огрехи мои будут приняты со снисхождением.

-Не прибедняйтесь, синьор Эскриба, — хмыкнул фон Дорн. — За последние несколько недель вы существенно усовершенствовали ваш разговорный русский. И, кстати, здесь можете не утруждаться и не разводить особенный политес. Не до того.

-Что верно, то верно, — пророкотал капитан. — Мы тут люди простые... в большинстве своем, — поправился он, глянув на фон Дорна. — Так что... проходите-ка в кают-компанию, что на ветру стоять! Ишь, разгулялось сегодня...

-Может быть, господин Эскриба захочет осмотреть свою каюту? — как бы между прочим поинтересовался тот, и я понял, что ему нужно о чем-то переговорить с капитаном с глазу на глаз. — Семен Михайлович, найдется у вас свободное место?

-Как не найтись! — охотно откликнулся тот. — Непременно сыщется, сейчас кого-нибудь кликнем, проводят в лучшем виде!

-Юрий проводит, — непререкаемым тоном произнес фон Дорн.

-Юрка! — гаркнул капитан, и Канда ссыпался откуда-то сверху, чуть ли не с гигантской трубы. Что его туда понесло, интересно? — Где тебя носит, чертяка?

-Так пока со всеми поздороваешься, вашескобродь! — хмыкнул тот. — А чего это надстройку так расперло? Она вроде пониже была.

-А бес ее знает, — двусмысленно ответил Можейко, перехватил взгляд фон Дорна и пояснил: — Пока не чудит, приборы ничего такого не показывают.

-Проверим, — кивнул тот. — "Святослав", и правда, к чудачествам не склонен, это не "Эос", но лучше перестраховаться.

-Оно конечно, только вас и ждали, — ответил капитан. — Юрка, гостя в каюту проводи, присмотри, чтобы всё было чин по чину!

-Так точно, — ответил тот и посмотрел на меня.

Я раскланялся с обоими капитанами, отправился вслед за ним.

По сравнению со шхуной броненосец был устойчив, как остров, качка вовсе не ощущалась. Только что-то едва заметно вибрировало под ногами, должно быть, работали таинственные машины, приводящие в движение огромный корабль. Наверно, у меня разыгралось воображение, потому что мне показалось, будто обшивка, которой я невзначай коснулся ладонью, теплая на ощупь. Не горячая, как бывает рядом с разогретым котлом, не холодная, как обычный металл, а... именно тепловатая, словно шкура какого-то зверя. Не самое приятное ощущение, должен отметить.

-Сюда, — указал Канда. — Тесновато, ну да поместишься.

-А ты... — Я готов был услышать, что ночует он в кубрике с матросами, но ошибся.

-А я снова напротив, — усмехнулся он. — Я хоть и не офицер, но всё же главная ударная сила! Если что — стучись. А пока лучше побудь здесь. По палубе потом погуляешь. Да там к тому же штормит, то еще удовольствие...

-Ну ладно, — вздохнул я, вновь осознав, что выпускать меня из-под прочного колпака не намерены. Можно подумать, случайно я снова оказался дверь в дверь с Кандой! Впрочем, это как раз меня занимало меньше прочего. — Слушай, Юу...

-Давай потом, ага? — серьезно сказал он. — Я пойду, узнаю, чего от меня требуется, а там видно будет. Лады?

-Ну конечно, — усмехнулся я. — Тебе нужно получить инструкции. Куда меня можно пускать, куда нельзя, что я могу видеть, чего нет...

Он сощурился, но меня уже понесло.

-Что они все-таки с тобой сделали, Юу? — спросил я. — Я тебя почти не узнаю. Ей-богу, если знал бы, что они имеют дело с Азиатским управлением, так подумал бы — тебе в голову какую-нибудь штуковину воткнули, чтоб слушался беспрекословно!

Канда превосходно владел лицом, только вот в глазах мелькнуло что-то такое... такое... Я оторопел. Хотя, если подумать...

-Так они все же общались с Азиатским управлением, — полуутвердительно сказал я. — Ну конечно...

Всё верно. До него ближе, чем до Европы, со здешними понятиями о расстояниях — рукой подать! И я правильно удивлялся — не могли местные с нуля разработать такие технологии за такой короткий срок, если и в Азиатском управлении, и в Центральном с подобным бились десятилетиями... Значит — переняли передовой опыт, подогнали по себе, ненужное отбросили, то, что не умещалось в рамки концепции — вбили кувалдой... И начали развивать эти идеи дальше.

Но как? Как Бак умудрился это утаить?! Неужели Комуи вообще ничего не знал? Трудно поверить, но... я уже был готов уверовать во что угодно! Учитывая истинно восточную изворотливость Бака, немалое количество тайных знаний, скопившихся за века в его управлении в целом и семействе в частности, большую нелюбовь Чана к Ватикану и нежелание подчиняться его приказам... Мог он сделать ставку на северного соседа? И с какими именно целями? Избавиться от контроля Ватикана, а в перспективе с большой вероятностью посадить себе на шею русских? Или он рассчитывал остаться на положении равного партнера или хотя бы союзника? Черт его знает! Он только прикидывается взбалмошным, а на самом деле... Впрочем, Бака я уже много лет не видел, откуда мне знать, каков он теперь!

-Должно быть, ты и туда ездил? — спросил я. — Иначе стал бы Бак вовсе разговаривать невесть с кем? А так — знакомая физиономия... Или, может, они уже раньше стакнулись? А тебя, что, свозили мозги подправить? То-то ты теперь, как послушный сторожевой пёс, по команде у ноги ходишь, хозяину в рот смотришь и...

Договорить я не успел, потому что Канда чуть развернулся, насколько позволяла теснота каюты, и со всего размаха заехал мне по уху. Не кулаком, раскрытой ладонью, и в голове у меня, кажется, что-то взорвалось...

Когда из глаз перестали сыпаться искры, я обнаружил, что лежу поперек койки — отлетел от удара, должно быть, — а Канда держит меня за воротник. Глаза его, совершенно лютые, были совсем близко, но теперь я видел в них не слепое бешенство, как когда-то, а вполне расчетливую, холодную ярость.

-Ты чушь-то не пори! — прошипел он мне в лицо. — Пусть я сторожевой пёс, но мозги мои при мне! А еще... — Канда брезгливо меня оттолкнул (я стукнулся затылком о стену) и выпрямился. — Запомни, хозяев у меня нет. Есть начальство. И я приказы выполняю, а не...

-Юу, — позвал я, но поздно — он уже вышел. Даже дверью не хлопнул, прикрыл аккуратно.

Ясно, он доложит...

Я взялся за голову — в ней всё еще гудело. Угоди мне Канда по физиономии, я щеголял бы изумительным кровоподтеком. Как бы мне в этом рейде и вовсе не пропасть...

Ладно, это эмоции. А сведения? Сведений, в сущности, нет. Кое-какие обмолвки фон Дорна, мои догадки касаемо Азиатского управления... Кстати, а не Бак ли дал здешним наводку на Центральное управление и устроил встречу? Вполне мог!

А Канда? С ним-то что? Нрав какой был, такой и остался, — это да, только никогда в нем не было такого вот... Не признавал он авторитетов, не очень-то слушался команд, да и в целом считался плохо управляемым, я-то знаю. А тут... впору поверить, что ему действительно мозги промыли! Других версий у меня просто не было: что нужно сотворить с Юу, чтобы он настолько переменился, я представить не мог. Его и смерть-то не меняла, а тут — обычные люди...

...Приглашение пройти в кают-компанию мне передал незнакомый матрос. Канду я увидел уже на палубе, и вид у него был недобрый. Я даже замедлил шаги, и не зря: очень скоро появился фон Дорн, видимо, переодевавшийся к обеду, а теперь следовавший тем же курсом, что и я. Его, правда, перехватил Канда, отвел в сторону, коротко сказал что-то, хмурясь и глядя в сторону. Фон Дорн удивленно вскинул брови, потом произнес несколько слов в ответ, потрепал его по плечу и направился ко мне. Лицо его озаряла самая что ни на есть доброжелательная улыбка. Канда маячил позади, и взгляд его мне совсем не нравился.

-Прав был Михаил Арсеньевич, — начал капитан без предисловий. — Вы удивительно догадливы. Впрочем, это и немудрено, при вашем-то роде занятий... Нет-нет, не пытайтесь сделать удивленный вид, Юрий всё мне рассказал, а не верить ему у меня нет резона. Пойдемте, Лави, побеседуем в более приятной обстановке...

Я, честно говоря, опасался, как бы меня не выбросили за борт прямо здесь, но нет, обошлось. Фон Дорн провел меня в кают-компанию, какое-то время занимал светской беседой, рассказывал капитану Можейко и прочим офицерам последние новости (несколько устаревшие, конечно), а вот после обеда, когда все разошлись по местам, а мы остались вдвоем, враз посерьезнел.

-Повторюсь, вы очень догадливы, — произнес он негромко. — И, признаюсь, это может создать некоторые проблемы как для Академии, так и...

Я промолчал. Упоминать о том, что Книжники не разглашают полученной информации, пожалуй, не стоило: не поверит, напомнит, как я недавно вполне охотно отвечал на их с председателем вопросы.

-И что прикажете с вами делать? — задал фон Дорн ожидаемый вопрос.

-Акулы в этих местах водятся? — светски осведомился я.

-Какие-то странные фантазии приходят вам в голову, — улыбнулся тот. — Лави... Правду сказать, вы мне чем-то нравитесь. Мне не хотелось бы, чтобы с вами приключилось несчастье. Вы меня понимаете?

-Вполне, — кивнул я. Трудно было не понять совершенно прозрачного намека. — Вы хотите сказать, что догадки свои, какими бы они ни были, мне следует держать при себе, а также прекратить совать нос туда, куда не положено.

-Именно, — спокойно ответил он. — Не поймите меня превратно, Лави... Господин Ли достаточно рассказал мне о вашей работе. Вы сами поведали достаточно. Но в то же время... Вы прекрасно понимаете, чем может быть чревата утечка информации. Любой информации, даже таких вот... догадок. Это ведь вы поведали нам о способностях наших настоящих противников, не так ли? И можем ли мы быть уверены, что кто-то из них не где-то поблизости?.. — Он сделал выразительную паузу. — И более того, Лави, разве ваш наставник не выдал в итоге того знания, которого от него добивались?

-Я не знаю наверняка, — сказал я сквозь зубы. Это было ударом ниже пояса.

-Но вас отпустили, — усмехнулся фон Дорн. — И есть вероятность, что...

-Есть, — кивнул я.

-Тогда, Лави, ради нашей общей безопасности... — он снова замолчал, взглянул на меня прямо. — Вам не стоит вникать в некоторые вещи. Наблюдать и делать умозаключения мы вам запретить не можем, но вот сказать, верен ваш вывод или нет, ни я, ни кто-либо иной, увы, не имеем права.

-Всё верно, — усмехнулся я. — Вы ведь пригласили меня "взглянуть" на вашу работу. Надо же, я только сейчас понял... Смотреть я могу сколько угодно... на то, на что дозволено смотреть, верно? Но правды я не узнаю.

-Возможно, она окажется где-то рядом, — ответил фон Дорн и вздохнул. — Вы серьезно помогли нам, Лави, в том, что касалось семейства наших противников. Но, прошу вас, пока не пытайтесь разузнать больше, чем мы можем вам доверить. Обещаю, потом, когда мы покончим с этой мерзостью, вы получите доступы к этой информации, но не ранее!

-Надеюсь, это случится еще при моей жизни, — хмыкнул я. — Я понял вас, Александр Михайлович. Обещаю оставаться пассивным наблюдателем и не соваться куда-либо без разрешения.

А что еще мне оставалось, спрашивается?

-Я очень рад, что вы поняли меня правильно, — серьезно сказал он. — И еще, Лави... Прошу вас, не мучайте Юрия.

-Что?.. — я подумал, что ослышался.

-Не мучайте его, — повторил фон Дорн. — Я понимаю, что когда-то вы были боевыми товарищами, но с тех пор много воды утекло, а вы оба очень изменились. Вы, должно быть, привыкли к тому, что он способен поверить вам любые секреты?

Я молча кивнул. Да, верно, было дело...

-Теперь это не так, — жестко сказал капитан. — Я знаю, что такое дружба и доверие, Лави. Но еще я очень хорошо знаю, что такое долг... и служебная тайна. И Юрий тоже прекрасно это усвоил.

"Каким образом, хотел бы я знать", — хотел я спросить, но промолчал.

-Так вот, — продолжил фон Дорн, — не заставляйте его разрываться между долгом и вашей дружбой.

"От которой, похоже, ничего не осталось", — снова подумал я, но не мог не признать, что капитан прав. Прежде мы всё-таки были по одну сторону и, черт возьми, я знал намного больше того, что мог мне поведать Юу! И я тоже понимал, что такое долг, потому и молчал, хотя, расскажи я кое-что, события могли бы повернуться иначе... Теперь ситуация обратная. Что ж...

-Я понял вас, — негромко сказал я. — Вы совершенно правы, Александр Михайлович, а я повел себя несколько опрометчиво и самонадеянно. Прошу извинить.

-Извинений просите у Юрия. Только лучше не сию минуту, он не в самом лучшем расположении духа, пускай сперва остынет, — усмехнулся тот, а я невольно потрогал ухо. Казалось, оно было заметно больше второго. — Ну, я надеюсь, мы достигли взаимопонимания по основным позициям?

-Да, пожалуй, — кивнул я, пожав протянутую руку.

-А буде впредь возникнут вопросы, обращайтесь напрямую ко мне, — добавил фон Дорн. — Если это будет возможно, я отвечу, нет — так и скажу. Остальные... не стоит пытаться их разговорить. Они, знаете ли, предупреждены.

-Это я уже понял, — сказал я без улыбки.

Ну что ж... Я на этом броненосце словно в плавучей тюрьме. Деваться отсюда некуда, до берега не доплыть — вода холодная, да и, прямо говоря, далековато. Да даже если и удастся добраться до берега, что дальше? На побережье живут разве что рыбаки... Пробираться пешком обратно в Европу? Без денег, припасов, оружия и теплой одежды? Далеко я уйду! А даже если предположить, что каким-то чудом я смогу дойти до того же Новониколаевска (подозреваю, мне на это понадобится не меньше года), то... Документов у меня, на минуточку, нет. Сюда меня привез фон Дорн, а вот обратно уйти будет посложнее. Тем более, что денег, скажем, на то, чтобы нанять проводника, который перевел бы меня через границу, все равно нет. Самому рискнуть? Тут такие просторы... Подозреваю, местные жители преспокойно ходят в Китай и обратно! Но мне-то что там делать? Что в лоб, что по лбу... Добраться до Чукотки и попытаться уйти на Аляску, а оттуда в Канаду? Размечтался, одернул я себя. На Аляску... Сам ведь прекрасно понимаешь, что это нечто из области фантастики!

Словом, мне ничего не оставалось, кроме как успокоиться и попробовать заняться делом, а именно: упорядочить те сведения, что мне удалось собрать, попытаться обосновать свои догадки касаемо контактов Академии с Азиатским управлением, а также продолжать наблюдение.

Наблюдать, если честно, было не за чем. Море и море, корабли, изредка вдалеке мелькали острова: так мы миновали пролив Лаперуза, прошли мимо островов Итуруп и Уруп, не приближаясь к ним особенно — наш отряд выполнял обычное патрулирование, затем прошли пролив Фриза и двинулись дальше. "Как звучит! — невольно восхитился я. — Обычное патрулирование! Особенно если учесть, кто может попасться в этом патруле..."