Кровавая Ладонь

— Лекарь! — девушка проигнорировала вопрос светлого. — Лошадь упала!

Отбросив в сторону все свои притянутые за уши междометия, Арцей зашипел на родном ему матерном языке такие проклятья, которым бы позавидовал сам Толстый Фай. Нелепо спрыгнув с фургона, светлый толстячок побрел в сторону Дез.

— Ну я, значит, пришел. Во-от. И что тут у тебя?

— Лошадь упала.

— Да? Понятно. Ну да, вижу, действительно упала.

— Лошадь упала.

— Да вижу я! — если бы у лекаря были зрачки, сейчас можно было бы лицезреть их бесноватую пляску. Арцей очень нервничал, отчего на голой башке проступили капельки пота. — От меня-то ты что хочешь?

— Знаешь... — выждав небольшую паузу, Алезандезе резко выдохнула. Секунду назад, лицо девушки всем своим видом показывало, что она с трудом перебарывает злость и желание наорать на лекаря. Орать она передумала, но судя по шипящей интонации в голосе, злость никуда не ушла. — ...я всегда считала вас паразитами. Ленивыми тварями с раздутым самомнением. Хотя при чем тут то, что думаю я? Ведь так и есть. Все, что требуется от светлого — поводить своими грязными ручонками там, где просят. И постараться при этом поменьше болтать. Но нет, вы ж герои. Целители... скоты тупые. Но ты! Ты самая ленивая сволочь из вашего племени. Ты даже не можешь сделать то, что должно. — из рукава Дез выскользнул нож. — Сейчас я сосчитаю до трех и, если к этому моменту ты не начнешь лечить лошадь, я отрежу тебе нос. Слабо будет новый нос отрастить, а, лекарь?

— Погоди... — после услышанного, нервозность Арцея стала граничить с истерикой. Без отряда карателей, несущихся вперед него в авангарде, лекарь в конфликтных ситуациях всегда чувствовал себя неуверенно. Утираясь рукавом белого лекарского балахона, он бился в мелкой дрожи и все ниже пригибался к земле. Словно собачонка, тянущаяся за куском мяса с хозяйского стола, толстяк боязливо подался вперед и перешел на шепот. — Я боюсь к лошадям спереди подходить. Они кусаются.

— Начинаю считать. Один...

Менно Питрен, прильнув ухом к дощатой стене фургона, ликовал. Вот так дочь Гастаафа Джербена общается с неугодными ей! Вот так! Но ни в коем случае не вежливо! Душа запела и будто бы даже солнце пробилось сквозь белую пелену тумана, желая скорей поздравить повара.

Железнорукий Мартин в этот момент наконец улучил возможность и, кивком, пригласил своего командира выйти прогуляться. Юноша давным-давно весь изъерзался от нетерпения сообщить нечто важное и очень личное. То, что не нужно знать никому, кроме начальника. Темные отошли шагов на тридцать. Так, чтобы в случае чего, была возможность докричаться до остальных. Ведь ой как некстати было бы сейчас потеряться в густой млечной дымке, надежно укутавшей их со всех сторон.

— Ну как? Болит? — Шакал кивнул на руку Хеннмеля. Странная материя в итоге получилась у Бартоломеуса Черного. Вроде бы сталь, но живая. Вроде бы твердая, но при этом гибкая, как обычная человеческая рука. Вроде бы неподъемно тяжелая, но судя по тому, как виртуозно Мартин ковырял ей в носу, не сказать, чтоб ему было тяжело. "Не пытайся понять". Правильно говорил Арцей.

— Всмысле? А, рука... Рука нормально. Если пивка выпить, вообще не болит. Я с тобой про того мужика хотел поговорить. Про Шерагу. — Мартин громко шмыгнул своим ломаным носом и запустил руку в карман галифе.

— Про кого? — Каспар искренне не понял, о ком идет речь.

— Ну, помнишь, в посольстве мерков. Тот, который в маске лисы.

— Припоминаю. Жуткий тип. — Шакалу четко вспомнилось его наваждение. Перед глазами будто бы снова появилась морда бешеной лисицы с трясущимся ухом. — Ну и что с ним не так?

— А все с ним не так! Сам говоришь, мол, "жуткий". Я пока без сознания-то валялся, мне все лиса мерещилась. Страшная, как шишимора! Один глаз больше другого... — "не пытайся понять, не пытайся понять", твердил себе Каспар. Но все равно, от всех этих мажьих чар холодок пробегал по спине. — ...так еще и говорящая! Так вот, эта лиса была тем мужиком! Ты только не проси объяснять. Просто поверь. Его Бар-Шерага зовут. И говорит он так странно, букан его раздери, как будто не умеет по-нашему говорить. Дикий, что ли...

— Ну и... давай к делу.

— А вот! — стальная рука Мартина выскользнула из кармана. Она явила миру конопляную веревку, в которую непонятным образом были вплетены два черно-белых пера. Обнажив кривые зубы, железнорукий торжествующе улыбался.

— И что это?

— Ну... ты ж сам говоришь, "давай к делу". Мне эта лисица во сне сказала, мол, в награду за мучения подарит мне два пера, которые удачу приносят. А я как только очнулся, сунь руку в карман, а там вот это. — Мартин перестал улыбаться и сделался серьезным, как никогда. — Ты как думаешь, правда волшебные?

— После того, что было... я бы не удивился. И как это должно работать?

— В смысле? А, понял. Лиса говорила "дай перо огню". Сжечь их, видимо, нужно...

— Ааа! — где-то вдали пронзительно закричал Арцей. Интересный момент: в этом крике явственно сквозил страх. А люди, которым отрезают нос, кричат скорей от боли, нежели от страха. — Зубы! Она не упала! Ее укусили! Зубы!

"Все назад! К фургону!" — в контраст испуганному визгу лекаря, уверенно и четко скомандовала Дез. Быстро сунув свои волшебные перышки обратно в карман, Мартин собрался было бежать, но чуть не упал, ощутив тяжесть в левой ноге. Переведя взгляд, он увидел маленькое черное создание с пятачком вместо носа и миниатюрными рожками, которое всеми четырьмя конечностями обхватило его лодыжку. Мохнатый бесенок глядел на ошарашенного паренька желтыми кошачьими глазками и зловеще улыбался. "Что за..." — только и успел произнести Мартин до того, как тварь игриво подмигнула и вонзила в ногу свои маленькие острые зубки.

Первый же удар стальной руки оказался смертельным — беса расплющило о землю. Черная кровь, резко пахнущая гнилью, обильно брызнула на равнину. Вовремя приготовив щит, Каспар принял на него удар второго беса. Вылетая из тумана с бешеной скоростью, тварь метилась в горло, но вошла своим пятачком прямо в железный набалдашник щита.

Нелепая смерть, но... кто знает? Если бы не было тумана — бес вполне мог бы поступить точно так же. Маленькие, ростом чуть выше колена и весом как упитанный домашний кот, во время войны богов эти хвостатые бестии были авангардом армии Щура. Хотя слово "авангард" тут не к месту... оно подразумевает под целый набор различных положительных качеств. "Пушечное мясо" — вот верное определение. Ведь трудно представить себе существо, более безразлично относящееся к собственной жизни.

С оружием наготове, стоя спиной к спине, Шакал и Мартин вглядывались во мглу. То тут, то там, из белой пелены начали доноситься мерзкие звуки, отдаленно напоминающие хохот. "Смеется, как бес перед едой" — выражение, закрепившееся в народе еще со времен войны.

Маленькая шустрая дрянь пронеслась между ног. Еще одна, выпрыгнув совершенно с другой стороны, так же пробежала мимо. Секундное затишье и... звонкий удар! Рожками, очередной бес со всей дури влетел Хеннмелю прямо в колено, отчего тот потерял равновесие и присел на задницу. Несмотря на пронзительную острую боль, молодой каратель не дал обидчику опомниться. Схватив его за горло своей "мясной" рукой, он со всей дури вдарил сверху железной. Как молотом по наковальне! Зловонная смесь из крови, мозгов и черепного крошева окатила лицо Хеннмеля.

Каспар поспешил схватить товарища за грудки и попытаться поставить на ноги, но не успел. Ведь для помощи Мартину, ему пришлось повернуться спиной к туману. Туман этого не простил. Словно пять вязальных спиц впились ему в поясницу. Повиснув на одной руке, бес подтянулся и принялся неистово колоть Шакала острыми когтями в живот. Удар локтем прямо в пятак и тварь сваливается на землю. Взмах меча и рубящий удар прямо промеж глаз... сдох. Рано радоваться. Один-то сдох, но таких еще много.

Вслепую, почти что наугад, Каспар Кортрен сумел зарубить еще двоих. Одному отсек руку в тот момент, когда бес набросился на Мартина и принялся драть зубами плечо железнорукого. Второго, повисшего на щите, Шакал подкинул вверх и располовинил прямо в воздухе. Здорово, конечно, но еще даже минута не прошла с начала боя, а темные уже расклеивались. Мартин, например, так и не встал. Максимум что он смог — приподняться на одно колено. Второе было напрочь выбито безмозглым рогатым снарядом. Да и, к тому же, здорово саднило разодранное плечо.

Шакал тоже, пусть и был на ногах, начал сдавать. Он вовсю истекал кровью. Напавший со спины бес метился прямо по органам и, похоже, куда-то попал. Если бы не туман, Каспар в одиночку уложил бы всю стаю, да еще и поспорил бы на деньги — порвут ему бесы куртку или нет, а так... а так у Шакала пересохло во рту, начало потихоньку подташнивать и закружилась голова. "Арцей! Сюда!" — вскричал военачальник.

Давно позабытое лекарем чувство — чувство адреналина, бьющего в голову и лишающего страха. Сейчас, он мог бы не то что подойти спереди, он мог бы дерзко насовать коню в морду кулаков. Так еще и завторило эхо прошлого — зовущий на помощь командир отряда. Где-то там, за молочной дымкой, его ждет работа. Настоящая работа! Не та, что в городе — поприсутствовать, на всякий случай, при коровьих родах и проследить, как бы скотина не окочурилась... или, например, вправить плечо пьяному портовому грузчику. Нет-нет-нет. Вот это — настоящая работа полевого лекаря! Смотрите и восторгайтесь.

Только недавно озлобленная на светлого, сейчас Алезандезе Джербен прикрывала его со всех сторон, как зеницу ока. Уже как минимум шестеро бесов пали от ее руки. Причем, стоит отметить, пали без лишней грязи и кровищи. Это грязнуля Хеннмель с треском расшибал головы, а кинжалы девушки били точно — глаз, висок, сердце, глаз, висок, сердце. Конечно, никто не идеален и она пропустила один удар — бесовы когти, неглубокой бороздой, прошлись по ее щеке. Но в целом, Дез была в порядке. А что тут сказать? Убийца, готовая к чему угодно и когда угодно не боялась ни зубов, ни когтей, потому как надела под жакет мелкую кольчугу.

Чуть не сбив друга с ног, Арцей вылетел из тумана и крепко схватил Шакала обеими руками. Зажмурив глаза, светлый принялся лечить. Дар лекаря — такая же субъективная штука, как музыка, живопись или счастье. Никто, включая самого целителя, не знает, на что он способен и какие обстоятельства влияют на качество его работы, но факт оставался фактом — Арцей старался изо всех сил. Кровь остановилась, Шакал ощутил легкость тела и ясность ума. Заживающие раны начали жутко чесаться.

Следуя за светлым по пятам, дочь Вожака так же подоспела к раненным товарищам. Первым делом, она вдарила рукоятью кинжала по темечку очередного беса, покушающегося на жизнь Мартина. Воткнув один из ножей в землю, девушка тем самым освободила руку и извлекла из внутреннего кармана пальто склянку с матово-серой жидкостью. "Закрыть глаза!" — вскричала темная и с силой швырнула флакон куда-то в туман. Яркая вспышка и огонь взвился до небес. Спасительный, разгоняющий влажную пелену огонь. Истошно вереща, от возникшего кострища бежал горящий бесенок.

"Жди здесь. Не бойся, тебя не тронут. — прошептал Колин перепуганному повару. Двумя пальцами, он затушил фитиль светильника, свисающего с потолка фургона. — Это по нашу душу явились". Тайный наложил стрелу на тетиву своего лука и исчез во тьме. За годы шпионажа, Колин хорошо научился разбираться в человеческой психологии. В человеческой... не в звериной! Так что его заявление о том, что бесы не тронут повара, было необоснованным и наивным. Тупорылые твари норовили цапнуть даже светлого Арцея, чего уж говорить о несомненно вкусном Менно Питрене? В дверь фургона заскреблись маленькие острые коготки...

Стрела пригвоздила стопу беса к земле, а меч Каспара закончил начатое — еще одна мелкая мохнатая дрянь испустила дух. Сгруппировавшись поближе к огню, темные наконец пришли в себя. Теперь, благодаря зареву, противника было видно. Теперь даже было видно, какой маневр можно совершить, прыгая между мирами. Теперь за их спинами, казалось бы, не замечая собственного лишнего веса, проворно сновал животворящий Арцей. Теперь, в конце концов, их было пятеро.

Нападая толпой, бесы раз за разом получали достойный отпор. Бездыханными трупами, они падали к ногам "одноглазых". Постепенно бестии стали осторожничать, а потом и вовсе перестали бросаться в атаку. Твари нерешительно топтались чуть поодаль, шипели и скалили зубы. Самые наглые, отважившиеся дерзко плеваться в сторону отряда, тут же получали в лоб стрелу от тайного канцлера. "Без промаха бьет... — думалось Каспару. — ну точно баттиец! Не умеют на западе так стрелять".

— Ждут, мрази, пока огонь потухнет. — предположил Колин. — Джербен, у тебя есть еще такая штука?

— А может у тебя есть такая штука? — передразнивая, язвительно ответила девушка. — Яда у меня с собой столько, что можно всю рыбу вниз по реке до самого Алькахеста перетравить. А вот работать маяком я, уж извини, как-то не собиралась.

— Идеи? — пропустив надменный тон Алезандезе мимо ушей, спросил тайный.

— Сделать из чего-нибудь факелы и двигаться к фургону. — тяжело дыша, отозвался Шакал. Воспользовавшись передышкой, военачальник вонзил меч в землю и, облокотившись на него, присел на корточки. Устал. Как бы не старался его друг Арцей, нет лекарства от старости и возраст потихоньку дает о себе знать.

— Ну да, ну да. — дочь Вожака поочередно доставала различные бутылочки из своих бездонных карманов, внимательно рассматривала их и убирала обратно. — И из чего же мы сделаем факелы?

— Да хоть из чего. Мартин, снимай штаны... — внезапно, от земли почувствовался довольно сильный толчок. — Это что еще такое?

Бесы засуетились. Тряхнуло снова. Заливаясь своим мерзким хохотом, твари напоследок вдоволь покуражились в каком-то диком танце и разом исчезли в тумане. И снова импульс от поверхности. В этот раз, гораздо сильней предыдущего. Импульс... толчок... шаг!? Нечто исполинское двигалось в сторону отряда. "Ыр-лы-ооо!" — взревело чудовище где-то совсем неподалеку и, судя по частоте шагов, перешло на бег.

"Берегись!" — вскричал Мартин и еле успел отпрыгнуть в сторону от гигантской аляпистой дубины, опускающейся на него сверху. Уставший от битвы с бесами, Шакал оказался менее проворен и отскочить из-под удара не смог. Такая ситуация сулила бы смерть каждому, кто не отмечен благодатью Щура. В самый последний момент, Кортрен успел скрыться во тьме.

Холод, пустота и полнейшее неведение о том, что творится там, по другую сторону завесы. Единственный разумный выход — двигаться вверх. Подняться метров на десять и уже там, на высоте, покинуть мир Мусорщика. Ну а дальше, в свободном падении, можно прикинуть, что же делать дальше.

"Ыр-лы-ооо!" — было первым, что услышал Каспар, материализовавшись в этом мире. Чудовище было прямо под ним. Огромная тварь, высотой с двухэтажный дом. Она играючи размахивала березой, пытаясь попасть ей по снующим туда-сюда темным. К Арцею Ырлиока (так про себя Шакал назвал это чудище) агрессии не проявлял и даже наоборот, будто бы боялся случайно зашибить светлого. Оно и понятно — Ырлиока не нападал... таким вот странным, единственно-доступным ему способом, он пытался сохранить божественное перемирие от глупых людишек.