Дыхание подземелий

— Яр, дай мне тетрадь, я дома перепишу, завтра верну — перевела тему, девушка.

— Тетрадь то я тебе дам. Но ты хоть честно скажи. А то ты ни да, ни нет не говоришь. А он симпатичный, вдруг это моя судьба?

Сигга улыбнулась и покачала головой

— Хочешь, я вам вообще свидание устрою?

— Конечно хочу! Спрашиваешь еще!

Вечером невозможно было сосредоточиться на домашнем задании. Мысли были забиты чем угодно, кроме того, что надо. В частности, тем сказочным вечером на берегу озера, где у нее украли нож. Уже поздно вечером она искала в интернете местоположение того озера. Единственное, что было в окрестностях их города, так это река и небольшой пруд. Причем пруд даже оказался примерно там, куда возил ее Беримир. Но слишком далеко для того, чтобы добраться туда и обратно пешком посреди ночи. Впрочем, если Логан не лгал и дело в.... русалках, им ведь все равно, к какому водоему ты придешь?

7

Яркий свет, крепкие руки, твердая земля и горячее дыхание. Вода рвалась из легких, и на ее место робко заступал воздух. Дышать было тяжело и непривычно. Голова казалась такой тяжелой, а все вокруг виделось непривычно четким и резким. Голова лежала на чем-то теплом, как оказалось — на коленях Беримира.

— Молодец, девочка. Давай, дыши. Теперь все будет хорошо.

В следующий раз Сигга проснулась уже дома, совершенно не помня, что с ней произошло. Только образ парня, что откачивал ее на берегу реки остался смутным воспоминанием. Родители осторожно расспрашивали, где она пропадала. Оказывается из памяти девушки выпала целая неделя жизни. Говорят, что иногда мозг человека сам блокирует память, если произошедшее было тяжелым ударом для психики и без этого невозможно вернуться к прежней жизни. Но, возможно, это последствия того, что она чуть не утонула. Ну, мозгу не хватает кислорода и клетки начинают отмирать, или как-то так — доктор так и не пришел к единому решению. Зато точно сказал, что девочке надо усиленно питаться, т.к. истощение налицо. Еще ее проверяли у гинеколога. Этого Сигга боялась больше всего, но врачом, к счастью, оказалась женщина. Она сказала, что в сексуальном плане девочку никто не домогался и с ней все в порядке. Ну да, не смог домогаться — будет правильней говорить. Доктора посоветовали побыть дома несколько дней в постельном режиме, но добавили, что общение со сверстниками поможет скорее вернуться в строй.

Джерика, вынужденная чаще встречаться с сестрой, чем остальные, пыталась разговаривать с ней на отвлеченные темы. Впервые Сигга почувствовала себя не чужой в семье. С ней разговаривали, всячески старались помочь, а иногда просто заглядывали в комнату, чтобы удостовериться, что все хорошо и ей ничего не надо.

А через пару дней, когда дома никого не было, к ним в дверь постучал участковый. Конечно о том, кто то, она узнала только открыв. На Сиггу смотрели обеспокоенные зеленые глаза из-под густых бровей. Чуть полные губы едва тронула улыбка и тут же скрылась под маской официозности.

— Добрый день, гражданка Вольфганг. Смотрю, вам уже лучше?

У девушки отвисла челюсть, а взгляд застыл, разглядывая человека. Это ведь он — тот самый, кто откачивал ее у реки.

— А-а-а? Беримир то есть Вы..?

На секунду воцарилось недоуменное молчание, человек одернул края полицейской рубашки.

— Простите, лейтенант Дорохин, ваш участковый.

— А-а-а — протянула девушка в ответ — А разве это не вы меня из воды вытащили?

— Я — промелькнувшая было счастливая улыбка тут же пропала — Мне надо задавать вам несколько вопросов. Разрешите войти?

Сигга растерянно кивнула, беззастенчиво пялясь на лейтенанта и пытаясь вспомнить, где же она видела это лицо. Память услужливо подсказывала, что она видела его без погон, но вот когда бы это могло быть и где? Она провела его в дом, попутно поинтересовавшись.

— Чай будете?

— Не откажусь — он огляделся, присаживаясь в ближайшее кресло. Когда Сигга вернулась к гостю с чашкой чая, тот перебирал бумаги, принесенные с собой, и внимательно их читал.

— Так о чем вы хотели поговорить?

— Спасибо — он принял чашку, но отставил ее в сторону, а вот бумаги и ручку пододвинул — меня интересует произошедшее с вами. Не могли бы вы рассказать, где находились с четвертого числа этого месяца по десятое? — и взял ручку, готовясь записывать и с ожиданием глядя на девочку.

— Я не помню

— Важны любые мелочи. Где была перед этим, куда собиралась идти, с кем общалась, что самое последнее помнишь?

— Я была дома — принялась рассказывать она, в который раз прокручивая, вспоминая и наталкиваясь на пустоту — Не знаю, словно был сон, какие-то бессмысленные отрывки, но я даже не могу сказать, о чем они.

— Ну хорошо. И все же, попытайся рассказать, что было в этих отрывках?

— Да непонятное что-то. Это скорее не воспоминания, а мысли, намерения... Скажите, а это ведь вы достали меня из воды?

— Ну, без твоего желания у меня бы это никогда не получилось. И можно обращаться ко мне на "ты".

— Хорошо. А где именно меня нашли?

— В реке...Ты тонула. И кто-то тебя толкнул — он разглядывал ее, словно ожидая какой-то реакции и неспешно пил чай.

— Толкнул? Не знаю. Зачем это могло кому-то понадобиться?

— Скажи, а ты никогда не замечала за собой лунатизм? Просыпалась не там, де уснула, или легла спать головой в одну сторону кровати, проснулась на другой?

— Нет, вроде не было, а что?

— Ну ведь как-то ты из дома ушла. Не могли ведь тебя выкрасть прямо из комнаты еще и для того, чтобы спустя неделю утопить?

Она растерянно кивнула и повисла тишина. Мысли жили своей жизнью, не желая сосредотачиваться на насущном.

— Скажи, а сколько тебе лет?

— Ой, очень много — обескураживающее улыбнулся он, так и не ответив на вопрос — Слушай, если что вспомнишь — звони в любое время, хорошо? Что угодно. Даже ели окажется, что это ты сама ушла из дома — он протянул Сигге визитку и продолжил — мне надо точно знать надо искать кого-то, или нет. А то вдруг повяжем невинного человека, который просто мимо проходил. Ты главное не бойся. Если что — родителям не обязательно знать все — он подмигнул и встал, собираясь уходить. Папка с бумагами под мышкой придавала ему особенно серьезный вид.

Уже у ворот, когда он попрощался и собирался уходить, она неожиданно сказала то, что вертелось на языке все это время

— Спасибо, что спас меня

— Ничего. Это моя судьба. Ты только береги себя впредь, хорошо? Счастливо.

Сигга все стояла, смотрела как он удаляется и все прокручивала в голове его слова. Вроде бы самые обычные, а все же. Почему он сказал "судьба", а не "работа"? обычно о судьбе говорят, если сожалеют, что она им такая выпала. Он жалеет что познакомился с ней? Или о своей работе? Но он не сказал это с сожалением, а так, словно это и есть предопределение как таковое.

Сейчас девочке отчаянно хотелось поговорить с кем-то. С кем-то, кто поймет ее и, возможно, поможет разобраться в себе. Вечером она позвонила Ярославе с городского телефона — ее мобильный утонул в реке.

— Сигга? Ты где пропала? Я целую неделю дозвониться до тебя не могу!

— Привет. Я тоже соскучилась. Так в школе никто ничего не знает?

— А что там должны знать?

— Ну я тут, типа, чуть не утонула.

— Утонуть — это дело 10 минут. Где ты была всю неделю? Твой телефон отключен.

— А это неизвестно мне самой. Меня выловили в реке пару дней назад...

Они говорили долго, допоздна. Большую часть времен Сигге пришлось убеждать подругу, что она действительно ничего не помнит, совсем ничего, ну ничегошеньки.

— Слушай, а ты там случайно не на свидание побежала? — выдвинула новое предположение подруга

— Ты чего? С кем?

— А вот хотя бы с этим твоим Беримиром, мотоциклистом.

И точно, вот, где она его видела. При этих словах тут же всплыл образ парня рядом с мотоциклом.

— Эм, вообще-то оказалось, что Беримир наш участковый. И это он меня спас из речки и откачал.

— Тем более! Идеальное прикрытие! Как он тебя там нашел? Какое совпадение! Да сам и топил, небось, но люди появились и помешали. Пришлось изображать спасение. Кроме того, ты уверена, что он участковый?

— Ну я...— запнулась девушка — я и не подумала проверять у него документы. Он сегодня заходил

— Заходил? Зачем?

— Расспрашивал о том, что произошло. Просил сказать ему, если что-то вспомню — а в голове тут же всплывали фразы парня: "родителям не обязательно знать все", "звони в любое время", и ведь как выпытывал, что именно она помнит. Да какой человек будет принимать звонки по работе в ЛЮБОЕ время?

Неужели он просто хотел удостовериться, что она никому ничего не расскажет? Поэтому и пришел днем, когда никого не было дома. Потому и задавал наводящие вопросы.

— Эй, Си, ты тут?

— Да, да. Просто задумалась

— Давай я зайду завтра?

— Нет, не надо. Все нормально

— Сигга, тебя не было пять дней...

— Семь — поправила она подругу

— Тем более. Семь дней. У тебя полнейшая амнезия и ты говоришь мне, что все в порядке?

— Да

— Ты чокнутая

— Все мы такие. Просто каждый по-своему

— Но некоторые сильнее остальных. И ты среди них

— Так же, как и ты.

— Меня не вылавливают в реках и мне не снятся страшные сны

— Зато веришь во всякую фигню — усмехнулась Сигга

— Ха-ха. Вот из-за того, что ты называешь это фигней, с тобой и случаются неприятности

— Вполне может быть — тут она поймала взгляд подошедшей сестры, явно чего-то ожидающей

— Ладно, Яр, мне пора — она положила трубку и вопросительно посмотрела на Эрику.

— Ужин готов. За стол.

За ужином все необыкновенно много разговаривали. Говорили ни о чем, но не замолкали ни на минуту, словно боясь, что воцарится полная тишина.

— Си, как ты чувствуешь себя сегодня? Ничего не вспомнила?

— Прекрасно. Ничего нового

Нет, не прекрасно. Ей дико не хватало свежего воздуха, дуновения ветра на лице. Но она прекрасно знала, что стоит ей обмолвиться о подобном и кажущееся равновесие обрушится как карточный домик. Единственная возможность получить право на прогулку — это пойти в школу.

-Я хочу завтра пойти в школу

Родители переглянулись.

— Врач освободил тебя от занятий минимум на неделю. Может, все же, стоит отдохнуть? Тебя никто не гонит.

— Я достаточно выспалась и лучше мне вряд ли будет, впрочем, как и хуже. А так — меньше пропущу, меньше догонять.

— Хорошо. Джерика, встретишь ее после уроков и проведешь до дома

— Что? Но у меня планы!

— Меня Яра проведет — равнодушно прокомментировала младшая, чувствуя как внутри медленно начинает закипать.

— Кто даст гарантии, что с ней не сделают то же, что и с тобой?

— На двоих не нападают. Только на одиночек. И не факт, что это нападение

— То есть ты сама ушла из дома и бросилась в реку? — взорвался папа. Разговор выходил из-под контроля и надо было срочно что-то делать.

— Я не могу бросить школу. Мне потом не догнать их — воцарилась тишина. Мать кашлянула и , наконец, вмешалась в разговор.

— Хорошо, но только если Ярослава будет провожать тебя до самого дома.

Сигга кивнула. Именно этого она и добивалась.

— Спасибо, я наелась — и, встав из-за стола, вернулась к себе.

В эту ночь ей ничего не снилось, как и во все предыдущие, с тех пор, как ее спасли. Образ сфинкса Гамаюн стал расплывчатым, превратившись всего лишь в странный сон. Так что, попроси ее кто, она бы и описать ее не смогла.

Утром, совершенно выспавшись, она проснулась еще до будильника. Неясный утренний свет озарял комнату, давая рассмотреть каждый ее уголок. Удивительно, насколько иначе мы начинаем думать вырастая. В детстве каждая тень прятала в себе целого монстра, а каждое темное пятнышко на обоях— это был огромный паук, или вообще скорпион. Ночами монстр верно ждал у твоей кровати, когда же ты высунешь ногу или руку из-под одеяла, чтобы немедленно ее схватить. Интересно, чем им голова не нравилась? А еще в детстве ночами кто-то бродил по комнатам, иногда останавливаясь у твоей кровати и приподнимая одеяло. Явно не тот же, кто хотел схватить за ногу, тот сам не мог так сделать. Иногда кто-то смотрел на тебя из темноты, дожидаясь, когда же ты покинешь спасительный островок пола, залитый светом, и зайдешь в темную комнату. И ты мчишься наперегонки с ним, чтобы включить свет и уничтожить этим своего ужасного , коварного противника, что то и дело подкидывает тебе на пути табуретки, что никогда не стояли в том месте и мелкие игрушки.

И как сейчас ты спокойно идешь по темному коридору, даже не вспоминая, не думая о том страхе, что в детстве заставлял тебя терпеть о восхода и лежать в кровати не шевелясь. Сейчас, в спешке собраться и успеть на работу ты даже не замечаешь на полу тот носок, что в детстве принял бы за огромное многоногое насекомое, только и поджидающее, как бы кинуться на тебя.

А ее сны? То, что казалось таким похожим на реальность? Не глупо ли это? Верить, что ночью во сне ты переживаешь другую жизнь и каждый день стремиться увидеть новую серию "сна", при этом проживая свою собственную абы как, так и оставаясь в мечтах.

По пути в школу Сигга завернула в парк. Ей нужно было подойти к тому дубу, нужно было удостовериться. Утром, в рабочий день тут было много народа, все спешили по своим делам, на работу, учебу, просто прогуливались. В такую рань никто не останавливался с желанием разлепить глаза и полюбоваться природой в преддверии осени. Никто не обращал внимания и на девочку, что стояла около дерева, задумчиво жуя палец, а потом принялась ощупывать его со всех сторон. Надо сказать, кроме разочарования и потери времени это действо ничего ей не принесло.

Учителям в школе она принесла записку от родителей. О произошедшем было решено не распространяться, и написали, что Сигга отсутствовала по болезни. Да и с Ярой о случившемся она предпочитала не разговаривать вслух. Впрочем, и говорить особо было не о чем. Она все уже сказала вчера. А сегодня после парка ей просто хотелось спокойно жить. Если сказок не бывает, так почему бы не насладиться реальностью? Впрочем, была еще одна мысль. Надо было проведать Логана на тренировке. Может хоть он прольет свет на тот день, когда она исчезла из дома? Она с ним говорила ведь тогда, и его слова ее очень взволновали. Но она совершенно не помнила, о чем они говорили. Проблема в том, что для того, чтобы попасть на тренировку, надо рассказать домашним, которые теперь бдительно стерегли ее, куда и зачем она направляется. Все-таки тренировка проходила много позже уроков в школе.

— Эй, Си — ее подруга стояла, глядя ей в след и не решаясь что-то сказать. Так же, как и не решаясь уйти домой, так и не сказав.

— Мм?

— А может оно и лучше? Что ты не помнишь?

— Но это что-то важное. Я уверена

— Говорят: счастлив не ведающий

— Для этого я слишком много думаю. Мне надо вспомнить

— Если ты действительно так сильно этого хочешь, то у тебя все получится, стоит только постараться

— Спасибо...

Но как бы сильно она ни напрягала память, яснее картина не становилась и новых воспоминаний не прибавлялось. А ночью был сон. Неясный, отрывистый и бессвязный на столько, что утром и вспоминать то было нечего. Так же было и на следующую ночь. И на послеследующую.