Чарли, главы 1-21

— Напоминает. Твою очередную паранормальную байку.

— Да ну тебя! Фома Неверующий...

— Тысячу лет назад наши предки на полном серьезе думали, что молнии метает с неба Зевс. Уверен, способностям Чарли тоже найдется... более адекватное объяснение. Без пришельцев, магии и параллельных миров.

Приятель лишь махнул рукой и уткнулся носом в дисплей. Воспользовавшись столь необходимой паузой, я сунул в рюкзак электронный рисовальный планшет, макбук, альбом с эскизами, набор карандашей из двадцати пяти штук, электроточилку, толстенную тетрадь для конспектов и ручку. Все что нужно для успешной учебы.

Затем вышел на крыльцо, постоял немного, подышал свежим остро пахнущим осенью воздухом. Погода, судя по низко стелющемуся густому туману, серым тучам и холодному ветру будет паршивенькой. Придется одеться потеплее и захватить зонт.

Поднялся в спальню, вытащил из шкафа черную кофту с капюшоном и логотипом колледжа на правой стороне груди. По легенде, эмблему нарисовал основатель учебного заведения целых сто лет назад, но смотрелась она весьма интересно и по современным меркам. Зеленое яблоко, насквозь пронзенное кистью словно стрелой.

Мистер Андерсен — преподаватель графического дизайна и по совместительству куратор нашей группы — часто рассказывал о скрытом смысле и некой загадке, заключенной в простом с вижу рисунке. Мол, яблоко — это плод с древа познания, а вогнанная в него кисть означает стремление художников покорить и перекроить мироощущение, создаваемое этим самым плодом. Пожертвовать им, как Прометей печенью, но открыть простым созерцателям истинную суть вещей через картины. Ага, прямо код Да Винчи, не иначе.

— Кушать, — раздалось за спиной.

Обернувшись, увидел Чарли. Бродяжка сидела на краю кровати, зевала и куталась в халат.

— Умывайся и спускайся в кухню. Попробую нарыть еды.

Девушка зажмурилась и с хрустом потянулась. Я тем временем застегнул рубашку и накинул кофту.

— Ты уходишь?

— Ненадолго. До обеда, — я виновато улыбнулся. — Надо учиться.

— Я пойду с тобой.

— Нет-нет, — я замахал руками. — Ни в коем случае.

— Почему? — Чарли склонила голову вбок.

— Эм... Это небезопасно.

— Тогда я должна быть рядом. Я защищу тебя.

— Послушай, — я сел и приобнял бродяжку за талию. — Тебе нельзя выходить из дома. Особенно одной.

Она захлопала ресницами:

— Почему?

— Во-первых, у тебя нет документов. Ты же не хочешь вернуться туда, откуда сбежала?

Чарли резко тряхнула волосами.

— Во-вторых, в городе творится какая-то дичь. Пока мы с Джоном не разберемся в ситуации, надо быть тише воды и ниже травы. Поняла?

— Но я не могу быть ниже травы. Я выше травы. А трава, которая выше меня, в этом городе не растет.

— А, черт... Короче, просто не выходи из дома. И не маячь у окон. Никому не открывай, ни с кем не разговаривай.

— А что мне можно делать?

— Ну-у-у...

На темной стороне моего "Я" сверхновой вспыхнула подлая мыслишка. Конечно, недостойно требовать подобное, но почему бы и нет? В конце концов, я кормлю Чарли, одеваю и не требую ренту. Можно и поработать немного на общее благо.

— Приберись в доме. Подмети, помой полы, вытри пыль. Справишься? Швабра и веник в кладовке. Спустишься — все покажу.

— А потом?

— Потом..., — я почесал затылок. — Посиди на диване. Полежи на кровати. Включил бы телек, но сама знаешь, что с ним стало. У Джона есть комиксы, попрошу дать тебе парочку.

— Что такое комиксы?

— Книжки с картинками. Читать ты вряд ли умеешь, так что посмотришь рисунки, они очень красивые.

— Хорошо.

— А теперь повтори все указания.

— Из дома не выходить, — девушка оттопырила мизинец. — Дверь не открывать. У окон не стоять. Ни с кем не говорить.

От греха подальше уточнил:

— Это касается только незнакомцев. Меня и Джона можешь не бояться.

Чарли кивнула и продолжила:

— Прибраться. Полежать на диване. Полежать на кровати. Посмотреть комиксы. Ждать Макса.

— Отлично. Ты молодец, — я нежно потрепал ее по макушке. — На обратном пути куплю тебе телефон. Если что — всегда сможешь меня услышать.

— Хорошо.

Бродяжка улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.

— Чисти зубы и спускайся.

Пока Чарли приводила себя в порядок, устроил очередную инспекцию шкафов и полок. Нашел немного начос, полупустой пакет кукурузных хлопьев, початую бутылочку оливкового масла и пакетик майонеза. Любой нормальный человек не стал бы есть эту гадость даже под страхом голодной смерти, но бродяжка определенно не нормальная и приговорит что угодно.

Так и вышло. Девушка взяла большую стеклянную миску, высыпала туда все, перемешала и с удовольствием приступила к трапезе. Как ни странно, но ела она ложкой и без всяких проблем, будто всегда умела пользоваться этим прибором.

— Чарли, мы пошли, — сказал я с порога.

— Не шали тут, — подмигнул крепыш. — Сперва нас дождись.

— Угу, — буркнула бродяжка с набитым ртом.

— Помни: не открывать, не стоять у окон, не говорить с незнакомцами. Да, чуть не забыл. Бро, дай ей комиксы.

— Лады, — Джон выудил из сумки-почтальонки стопку дешевой потертой бумаги и шлепнул на стол. — Черновики про Апокалиптикэль. Постарайся не заляпать их, а то знаю тебя.

Я уже взялся за ручку, как вдруг вспомнил еще одну немаловажную деталь:

— И не трогай бытовую технику. Особенно плиту. Договорились?

Чарли улыбнулась и кивнула.

— Ну, с богом...

Мы спустились с крыльца и неспешно побрели по мокрому тротуару, взбивая ногами туман. Несмотря на позднее утро, было довольно темно и пасмурно, а тучи сгущались еще сильнее.

— Чел, — Джон хлопнул меня по плечу. — Не трясись так.

Я вздохнул:

— Понимаешь, она как несмышленый ребенок. Не удивлюсь, если по возвращению найду вместо дома пепелище. Черт!

— Эй, ты куда?

Я резко развернулся, едва не поскользнувшись, и помчал обратно. Прыжком вскочил на крыльцо, рванул дверь и крикнул:

— И не суй пальцы в розетки! Вообще ничего туда не суй!

Чарли испуганно взглянула в мою сторону и склонила головку.

— Теперь вроде бы все...

Я догнал друга, и мы направились прямиком в центр Сент-Круза, где на зеленом бережку небольшого рукотворного озерца раскинулся колледж. Основное здание, где и проходили занятия, сильно напоминало здоровенный аквариум из-за цельных стеклянных стен. Снаружи они зеркальные, в них отражаются и озеро (в народе именуемое просто лужей) и газоны вокруг, отчего природные красоты как бы удваиваются в глазах наблюдателя.

А изнутри — матовые, прекрасно защищающие от яркого солнца. Это очень важно, потому что блики на мониторах дико бесят и мешают нормально рисовать.

Посреди учебного корпуса находится атриум с длинными рядами компьютерных столов. Здесь читаются лекции, а после занятий иногородние студенты делают домашние задания или режутся в какие-нибудь игрушки. По периметру атриума идут аудитории, классы, столовая, библиотека, серверная, зона отдыха и технические помещения. Все они отгорожены такими же матовыми стеклами, образуя как бы аквариум в аквариуме.

Этаж всего один, больше и не требуется. В колледже редко когда учатся больше сотни человек. Слишком узкий профиль, к тому же многие предпочитают престижные столичные ВУЗы. Но я не пожалел, поступив именно сюда. Мистер Андерсен — лектор от бога и настоящий мастер своего дела. Почти все его выпускники с легкостью устроились в крупные игровые студии не только Штатов, но и Европы, а это именно тот результат, к которому я стремился.

Мы обогнули озерцо и направились ко входу. Никто из знакомых сокурсников нам не встретился — большинство жили в общаге, а от нее до корпуса полминуты пешком. Мы же, несмотря на черепаший шаг, приперлись аж за сорок минут до начала занятий.

Вошли в пустое здание и немедля направили стопы в столовую, где за не сильно кусающиеся цены можно прикупить добротный хот-дог, картошку-фри собственного производства, отличную выпечку и чашечку свежего вареного кофе. А для упоротых веганов в меню самые разные овощные салаты и нарезки.

— Миссис Кирби, доброе утро!

— А, Джон и Макс! Здравствуйте, здравствуйте.

Пожилая кассирша в чепчике и фартуке приветливо улыбнулась. Мы похватали подносы, набрали всякой вредной вкустнятины, расплатились и сели за столик в углу. Колледж потихоньку просыпался, оживал — отовсюду доносились шаги, приглушенные голоса, смех.

Вскоре соседние столики заняли незнакомые первокурсники. Мы бегло оглядели их, не заметили ничего интересного или подозрительного, и вернулись к завтраку.

— Угадай, кто идет, — ехидно шепнул Джон.

Я сидел спиной к выходу и не мог видеть студента, привлекшего внимание приятеля. Вернее, студентку. Хоть глаз на затылке и не имелось, но нутро сразу подсказало, на кого крепыш так реагирует.

— Ребята, привет.

К нам подсела Лора — моя дважды бывшая. За лето она ничуть не изменилась (чай не Гермиона) — такая же бледная, осанистая и манерная. Узкое лицо, обрамленное светло-рыжим карэ, острый подбородок, вздернутый носик-пуговка, усыпанный едва различимыми веснушками, пугливые кристально-голубые глаза. Одежда как всегда парадная, черно-белая: туфельки, брючки, блуза навыпуск и короткая жилетка.

Несмотря на то, что в колледже хипстер на хипстере и хипстером погоняет, а руководство, прекрасно зная это, отменило все дресс-коды, Лора придерживалась строгого офисного стиля. Еще бы, ведь она не абы кто, а Лора Бейкер — наследница знатного рода, ведущего свою историю аж со времен короля Артура. И поселившегося в Штатах задолго до оных штатов образования.

Лора настолько правильная, что в сравнении с ней Елизавета Вторая — оторва и неформалка. Идеальная речь, идеальные жесты, идеальный порядок. И точно того же она требовала от меня. Забыл помыть посуду — осуждающий взгляд. Пытался приставать — настоящие джентльмены так себя не ведут, иди спать на диван. Оставил пену в ванне — полный игнор, порой на пару суток. Не опустил стульчак — обморок.

Черт, а ведь поначалу мы любили друг друга. Испытывали самые искренние и благородные чувства, достойные увековеченья в рыцарских романах. Но я обычный парень, а она — королева. Быт и чрезмерная прилежность убили любовь и погасили страсть, даже от привязанности не осталось и следа. Попытка начать все с нуля ни к чему, кроме еще большего разочарования, не привела. Вот и остались друзьями. Хотя странно, с чего это вдруг Ее Величество снизошло до дружбы со смердом?

— С тобой все в порядке? — спросила Лора у меня. — Выздоровел?

— Да, — я откинулся на спинку кресла и вяло улыбнулся. — Спасибо.

— Загорелые такие. Как отдохнули?

— Неплохо. Погонял на доске, поплавал, повалялся на песочке.

— А я батрачил на ранчо, — подключился к разговору Джон. — Научился метать лассо. Как-то раз бык протащил меня футов двадцать на проклятой веревке. Пузо до сих пор саднит.

— А ты чем занималась?

— О, гостила в имении дедушки в Англии. Обрывистый берег, кругом луга и объятые туманом холмы. Столько пейзажей нарисовала! Много читала, попробовала себя на литературной стезе, написала парочку рассказов. Каталась на лошадях, ходила в море на яхте. В общем, все как обычно.

— Да...

— Весело...

Мы с Джоном переглянулись и кисло ощерились.

— Кстати, готовы к занятиям?

Я щелкнул пальцами:

— Черт, у меня же расписания нет.

— Я напомню, — оживленно ответила Лора. Стоит говорить, с каким усердием она училась? — Первая лекция — объемные тени. Вторая — анатомия. После практическое занятие — рисовка с натуры. Представляешь, мистер Андерсен предложил позировать кому-нибудь из группы. Вчера добровольцев не нашлось, но многие обещали подумать. — Лора густо покраснела и замахала ладошкой перед лицом словно веером. — Это так стыдно... и возбуждающе одновременно. Как представлю: я совершенно нагая, посреди полной аудитории, под алчными взглядами десятков глаз. Кошмар!

Девушка взяла чашку, оттопырила мизинец и смочила губки чаем с лимоном.

— Ну, мне пора. Надо кое-куда забежать перед занятиями. Увидимся на лекции!

Когда мисс Бейкер ушла, Джон наклонился ко мне и тихо спросил:

— Как думаешь, рискнет позировать?

Я уверенно качнул головой:

— Исключено.

— А она вообще красивая без одежды? Есть на что поглядеть?

Пожал плечами:

— Не знаю.

— Как так? — удивился друг. — Вы же вместе почти месяц жили.

— Вот так. Пижамки, закрытые ночнушки. Высшее общество...

— Лол. Неудивительно, что расстались.

— Ага. Идем, гранит науки зовет.

Пары прошли без особых происшествий. Стать натурщицей никто не захотел, поэтому мистеру Андерсену пришлось позировать самому. Раздеваться уже немолодой хипстер с поставленными гелем темными волосами и недельной щетиной, разумеется, не стал. Просто принял позу древнегреческого метателя диска и замер, пока подопечные водили стилусами по черным гладям планшетов.

После учебы я и Джон зашли в молл и вскладчину купили целую тележку относительно здоровой пищи. Никаких полуфабрикатов, только свежие овощи, сыры, выпечка и фрукты. Разложив все по четырем пакетам, взяли каждый по два и потопали домой, наслаждаясь пронизывающим ветром и постоянно срывающимся дождем. В Сент-Крузе кроме как в центре и так днем с огнем никого не сыщешь, а в такую погоду городок будто вымирает. Глядя на опустевшие подернутые маревом улицы то и дело жалеешь, что карман не отягощает верный ствол.

Впрочем, не менее верная полиция всегда рядом и готова прийти на помощь по первому же зову. Я не сразу обратил внимание на шелест шин за спиной, и обернулся лишь когда на миг взвыла сирена. "Крейсер" поравнялся с нами и сбавил скорость. Сидящий за рулем шериф Брэдли опустил стекло и учтиво спросил:

— Все в порядке, господа?

Я не удержался от остроты:

— Не стреляли ли в нас еще? К счастью, нет. А как продвигается расследование? Как там налетчики из Фокстона?

Джон как бы невзначай задел мой пакет своим и многозначительно кашлянул. Я лишь улыбнулся, внимательно следя за реакцией типа в крохотных круглых очках. Но страж порядка хранил удивительное спокойствие.

— Уверен, им воздастся по заслугам. Но это уже решать суду, не мне. Если бы вы не обезоружили подонков, я бы кончил их на месте.

— Да? А я вот в интернете читал, что братьев Джефферсонов уже кончили. Ровно двенадцать лет назад.

Коп криво ухмыльнулся:

— В интернете правдивы только анекдоты, мистер Фэйд. Всего хорошего.

Автомобиль резво ускорился и скрылся за поворотом.

— Вот на кой наезжать? — злобно бросил Джон. — Будто проблем мало.

— Путь знает, мы тоже не пальцем деланы. И водить нас вокруг оного пальца не выйдет.

Войдя в дом, я с порога крикнул:

— Чарли, это мы! Как дела?

Но ответом была лишь тишина. Разувшись, вошел в кухню и поставил пакеты под стол. Огляделся — никаких следов бродяжки. Только веник не на положенном месте в кладовке, а прислонен к холодильнику.

— Чарли!

— Спит, наверное, — отозвался друг. — Или в ванной.