Офисные записки

— Ландыш, подожди, компетентная ты наша. Антоша, держи и читай вслух.

Парень взял лист пробежался глазами по тексту и горестно вздохнул:

— Витольд Лоллийевич, я понял.

— Антоша, читай.

Сисадмин покосился на меня, но я упорно не поднимала глаз.

— 'Заявка на закупку технического устройства под диким названием, точнее возьми из счета. Наименование — штучка с проводами. Количество — чем больше тем лучше. Технические характеристики — я таких и слов не знаю, но здесь то, что самое привлекательное, только не забывай, что начальство должно понимать не только предлоги. Цель закупки — потому что пятка захотела, или что там еще. Поставщик — полное юридическое название, только не надо ИП, иначе Елена Николаевна загрызет за отсутствие налогового вычета по НДС. Приложение — счет, который надо заказать в том самом месте, где собираешься покупать. Антон, заполни все четко, иначе от праведного гнева Витольда Лоллийевичатебя никто не спасет. И ждет тебя, мой компьютерный друг, дорога дальняя согласно офисным легендам. Антон, и счет не забудь приколоть к заявке'.

Он осуждающе покосился на меня, я же пожала плечами. Я же честно предупредила, тем более он сам просил с инструкцией для особо тупых.

— В общем, тебя честно предупредили, Антон. Ты не внял опытным людям. Так что согласно офисным легендам я посылаю тебя... чтоб через четверть часа все было на столе. И не забудь сказать спасибо Ландышу.

— Спасибо, Ландыш, век помнить буду твои доброту и наставления, — парень поклонился мне в ноги и выскочил из кабинета.

Я едва сдержала стон, продолжая сверлить пол взглядом:

— Ландыш, а как тебя родители называют?

— Ищете варианты для ругани? Я взрослый человек, без дополнительных сигналов понимаю, что Вы сердиты.

— Тогда как эта заявка попала ко мне?

— Я весь день в бухгалтерии принимала документы. Очевидно, Антон положил, пока меня не было.

— Почему ты не проверяешь, что мне подсовывают?

— Я проверяю. Вот мне только непонятно, как папка оказалась у вас.

— Я ее взял, ручками.

— Вне графика и не уведомив меня.

— Еще скажи, что я сам виноват.

Я многозначительно промолчала.

— Ландыш, ты до сих пор не выучила мое отчество? Похвально, что прилагаешь столько усилий, но я удручен.

И я вновь промолчала, уж больно пол тут интересный, ровный, без единого узора, просто мечта. Пока все изучишь.

— Ландыш, сделай кофе. И себе.

Когда я вернулась с заказанным, Витольд уже достал шоколадные конфеты. При виде одной чашки он удивился:

— А себе?

— Витольд Лоллиевич, рабочий день закончился.

— Лоллийевич, Ландыш, Лоллийевич.

— Извините.

— Не извиню, пока не принесешь и себе напиток. До конца рабочей недели десять минут. Твоей первой рабочей недели. Я хочу узнать, как она прошла. Поторопись.

— Витольд Лоллий-евич, — наконец получилось у меня, — у вас сегодня вечер джаза.

— Я помню, Ландыш. Поэтому не задерживай меня.

— У меня там вавилонские башни на полу валяются, — сделала последнюю попытку отвертеться от общения наедине.

Его внимание и пугает, и завораживает. И конфеты он слишком вкусные приносит, что отказаться чрезвычайно сложно. Вишневский вздохнул и направился в сторону выхода, по пути подхватив меня под локоток. Дойдя до разваленных по полу папок, он присел, начиная их собирать, бросив мне:

— Иди делай кофе.

Я подчинилась. Уже из кофе-пойнта услышала удивленный голос Марины:

— А где Ландыш? Вы что делаете, Витольд Лоллийевич?

— Ландыш слишком миниатюрная и не достает до полок, так что, как видишь, помогаю ей. Что-то срочное?

— Да, вопросы возникли, надо подписать изменения в штатное, и по должностной инструкции...

— Марина, рабочий день закончился, так что все в понедельник. В папку к Ландышу положи, я в понедельник все подпишу. Антон, а тебе чего?

— А где Ландыш?

— Зачем она тебе? — раздражение прямо чувствовалось.

— Она обещала помочь с заявкой, я все поправил, меня только смутило, какую лучше дату поставить.

— Счет где?

— Вот же, я его степлером пришпилил.

— А сразу нельзя было сделать?

— А раньше Ландыша не было.

— Дай сюда. Вот. Можешь отнести в бухгалтерию.

Я тихонько хихикнула. Не знаю почему шеф злится, но Антон наконец получил свой сервер.

— А почему Антону вы подписали, а мне нет?

— Потому что ты, Марина, еще не переделывала столько раз документы как Антон, но могу устроить. Антон, я же сказал, что в бухгалтерию неси. В понедельник оплатят, потом водителя пошлешь.

— А Ландыш где? — сисадмина сложно сбить с пути.

Пора спасать одного шустрого сисадмина от не менее злого шефа, хотя, мне кажется, Вишневский больше развлекался. Я вышла с чашкой кофе в руках.

— Витольд Лолли-й-евич, — ура, не опозорилась, — ваш кофе. Антон, дай заявку. Ты зачем вчерашнее число поставил?

— Ландыш, ты зануда, — радостно заявил сисадмин, — между прочим, Витольд Лоллийевич все подписал.

— Антон, — повысил голос Вишневский, и подчиненные дружно отступили на шаг назад.

У меня не получилось, за спиной стоял шеф, сбоку стойка, а впереди коллеги, к которым опасно сейчас подходить.

— — Чисто документально, ты мне вчера принес заявку со счетом от сегодняшнего дня, — тихо пояснила, стараясь не заострять внимание на запахе парфюма шефа, который ненавязчиво окутывал, — я не зануда. Бухгалтерия завернет документы, да еще мозг ложечкой скушает и будет права, не ищи того, чего нет. Правила созданы, чтобы облегчить жизнь, а усложняют ее неправильные документы.

На плечо легла рука. Я вздрогнула, глаза коллег округлились.

— Антон, документы... — тихо сказал Вишневский

— Понял, переделаю. Извини, Ландыш, я не прав.

— Марина, — переключил внимание на эйчара директор.

Та быстро положила бумаги в папку и ушла вслед за Антоном.

— Пойдем, Ландыш, чашка кофе с конфетами в приятной компании — это прекрасное завершение трудовой недели.

— Отпустите, — я сделала слабую попытку вырваться, но вместо этого лишь прислонилась к нему. Как же я действительно устала.

— Не упрямься, пойдем.

Он довел меня до диванчика и усадил:

— Устраивайся удобней.

Думаю, наших офисных обитателей хватила кондрашка, если б они узрели, как их кумир самолично принес кофе и конфеты на маленький столик у дивана. Мне же было все равно. Скинув туфли, я сидела, поджав под себя ноги. Нагло? Ну и что, я устала и точка.

— Устала?

— Да, день суматошный.

— Ландыш, я домой! Легкой дороги и хороших выходных! — прокричала снизу Софья.

— Счастливо, и тебе! — отозвалась я.

Вишневский с улыбкой наблюдал за мной:

— Ну и как работа?

— Необычно, но нормально.

— Емкое определение. Есть вопросы?

— Да.

— Какие?

Я покосилась, поставила чашку на стол и выпрямилась:

— Почему такое отчество? По правилам словообразования оно.. — подобрать слова было сложно, но Вишневский мне помог:

— Ты хочешь сказать, что ты как раз говоришь правильно, а я ошибаюсь?

Под его ироничном взглядом я стушевалась:

— Простите.

— Мне нравится твое любопытство и любовь к мелочам. Отца звали Лоллий, и правильно действительно было бы Лоллиевич. Я старший сын в семье, и у брата отчество как раз написано верно. А вот со мной работница ЗАГСа так впечатлилась сочетанию, что допустила описку при заполнении свидетельства о рождении. Отец пожал плечами и ничего не стал менять. Так что теперь я Вишневский Витольд Лоллийевич. А некоторые вредные рыжие личности все пытаются исправить ошибку почти пятидесятилетней давности.

— Сорокашестилетней, — машинально поправила я.

— Я же говорю, вредная. А ты знаешь, как переводится мое имя? У меня польские корни. Имя Витольд означает 'лесной повелитель'. А вот Лоллий с греческого переводится как 'сорняк, плевел'. Так что я лесной повелитель сорняков. Впрочем, это заметно и по работе.

Я фыркнула, пытаясь сдержаться, но карие глаза напротив лишь улыбались, нисколько не сердясь. Вишневский протянул еще одну конфету:

— А вот у тебя красивое имя. Милый и славный майский цветок. Вроде и нежный, и беззащитный, но ведь подрастет немного, освоится, и недовольные пожинают ядовитые ягодки. Когда ты только начинала работать, и, особенно, после того срыва, боялся, что не справишься. Однако Ландыш пообжился и показывает зубки, при этом оставаясь все такой же сладкоежкой.

— Витольд Лоллиевич, — для того, чтобы встать и уйти, мне пришлось бы шагнуть к нему, что хотелось меньше всего.

— Лоллийевич, мы же выяснили причину происхождения моего отчества. Спокойно, Ландыш, я просто рассказываю свое впечатление о новом сотруднике.

Он откинулся на спинку дивана и спокойно продолжил:

— Меланхолик, интроверт, при этом с сильной внутренней референцией. Воспитывали тебя достаточно консервативно. Отсюда болезненная реакция на некоторые подковерные игры. Ландыш, не хмурься. Ты еще молода, не превратилась в стерву. Искренняя, настоящая. Такие сейчас редки, как цветы из Красной книги.

— Витольд Лоллийевич, вас ждет Паулина, через час начинается концерт.

Он позволил мне встать, пропуская на свободу. Проследил, как я устраиваюсь за компьютером.

— Ландыш, собирайся домой, потом все доделаешь.

— У меня в полночь поезд, я не успею доехать и вернуться. Я здесь посижу, потом отправлюсь на вокзал.

— Хорошо. До встречи в понедельник.

Он на мгновение исчез в кабинете, чтобы выйти с портфелем. Проходя мимо стойки, где я пыталась спрятаться от его ошеломляющих откровений, тихо сказал:

— Вызови такси, не ходи одна по вечерним улицам. Я могу оплатить тебе такси?

— Спасибо, у меня есть деньги.

— До свидания.

— До свидания, — эхом ответила я.

Когда шаги шефа затихли, я подняла глаза. На стойке стояло блюдце с конфетами. Осторожно обойдя лакомство, унесла чашки в кофе-пойнт и все так же, не обуваясь, спустилась вниз.

— Ландыш, ты босиком, — осторожно заметила Алевтина.

— Я знаю. За последние полчаса кто делал попытки подняться к Витольду Лоллийевичу? Антона, Марину я засекла.

— Беляев и все. Ой, нет, Мария Ивановна еще.

— Хорошо. Аль, в понедельник составьте мне с девочками расписание, кто когда и во сколько приходит. На месяц вперед. В офисе много народу осталось?

— Да практически все ушли. Антон и пара архитекторов.

— Марина?

— Ушла вместе с Витольдом Лоллийевичем.

— Тогда собирайся тоже, я все равно здесь еще пару часов посижу. Мне до поезда еще не скоро.

— Правда?! Спасибо! — Она быстро собралась и сбежала. Я устроилась на ее кресле и полезла на сервер. Все великолепно, девочки оказались смышлеными и отданные на сканирование документы уже рассортировали по годам и юридическим лицам. И наименование файлов провели идеально, как показала выборочная проверка. Ноги гудели, потому что сегодня я напрыгалась на каблуках, сбегав вверх вниз как минимум раз двадцать.

— Подруга, что скучаешь?

— Антон, зачем ты так у Вишневского? — осуждающе произнесла я, не отрываясь от компьютера.

— Ландыш, ты чего? Как? Когда?

— Заложил меня. Поклоны эти дебильные...

Сисадмин перегнулся через стол и положил передо мной заявку со счетом:

— Проверь, пожалуйста.

Нехотя бросила взгляд на документ и кивнула:

— Все нормально.

— Спасибо. Ландыш, не обижайся. Я пошутил.

— Шутки у тебя...

— О, Дюймовочка с Виктории амазонской, да ты захандрила. Чего домой не идешь?

— К родителям еду на выходные, поезд в полночь. Здесь посижу, пока не выгонят, потом на вокзал поеду.

— Ясно. У меня там резервное копирование. Так что могу составить компанию. Подожди, сейчас только оставшихся гавриков выгоню.

Я заинтересованно посмотрела на него. Антон великодушно махнул рукой:

— Охранника зови и пошли со мной, покажу. Не бойся, все равно никто больше не придет. Пятница, вечер.

Когда охранник появился, я забрала трубки и пошла за Антоном. Прямо босиком.

Это было интересное зрелище. Сисадмин подходил к заработавшемуся сотруднику, и начинался спектакль. Сначала Антон снимал с архитектора наушники, многозначительно стучал по циферблату наручных часов. Выслушав тираду, где все начиналось с гневных нот, а заканчивалось мольбой, когда несчастный лихорадочно сохранял файлы, закрывал программы, а Антон с хищным оскалом держал дрожащую руку над кнопкой включения. Наконец, компьютер выключался, архитектор направлялся на выход, а мы переходили к следующей жертве, и все сначала. Потом Антон потащил меня за собой в серверную, где поколдовал и торжественно повернулся ко мне:

— Ну вот и все! Теперь можно чайку попить.

— У меня остался пу эр и габа. Что хочешь?

— Жаба? Ты меня отравить хочешь? — притворно ужаснулся он, — или это приворотное?

— Антон! — возмутилась я.

Мы уже вернулись ко мне, сдав телефоны охране. Пока я колдовала над чайником, Антон осматривался:

— Ну и как тебе у нас?

— Нормально.

— Слушай, это, конечно, не мое дело. Но что у вас с шефом?

— Антон, я думала, ты более вменяемый.

Я поставила перед ним чашку и устроилась на диване.

— Понимаешь, когда я поднялся отдать заявку, вы тоже сидели на диване и общались явно как старые знакомые. Я не стал мешать и незаметно ушел.

— Я видела и тебя, и Марину, которая пришла вслед за тобой.

— Извини, я не имею право лезть.

— Нет ничего.

— Он никому не приносил конфеты. Да и вообще, ведет себя странно.

— Антон, скажи ему об этом, — я подалась вперед, — я же вижу, ты его не боишься. Скажи ему, что это перегиб!

— Он тебя обидел?

— Нет. Я просто не понимаю его. То он начинает включать злого начальника, то просто сама любезность. То он отчитывает, учит манерам, то не реагирует на провокации. Я же сегодня внаглую забралась на диван с ногами, а он промолчал. И я дурой себя ощущала, словно дитя неразумное.

— Эй, Дюймовочка, успокойся. Не выдумывай. Ты же всю неделю как ужаленная по офису прыгала. Сегодня бой с бухгалтерией выдержала. Шефа только до кондрашки не довела, но его голыми ногами не возьмешь.

— Я в брюках. Антон, я сейчас реально обижусь, а мне не хотелось бы.

— Да ладно тебе, я рассмешить тебя хочу. Давай я тебя на вокзал отвезу. Я за рулем.

— Тут ехать одну остановку.

— А во сколько поезд? И куда ты едешь?

— В Питер на Красной стреле. В полночь выезжаю.

— Ого, круто. Я теперь просто обязан тебя проводить и галантно посадить в вагон, а затем патетично махать платочком вслед, утирая скупые мужские слезы.

— А слезы откуда возьмешь?

— Да, засада. А у тебя лук есть?

Он, действительно, проводил меня на вокзал и даже приставал к проводнице, требуя синий платочек. Когда Москва растаяла в темноте, я устроилась на полке и уснула. Выходные.

Как всегда, родители приехали меня встречать рано утром на вокзал. Я с радостью обнималась с родными. Далее любимая маленькая кофейня на Невском, прогулка по Питеру. Пригодился и новый зонтик с ландышами, который развеселил родителей.