Лорд Азкабана

— Это, это ... Ремус, — наконец выговорила она, а по ее покрасневшим щекам текли слезы. Дамблдор мгновенно побледнел и бегом покинул кабинет, направившись в больничное крыло. Многим профессорам и членам Ордена приходилось буквально отскакивать с его пути, когда он чуть ли не летел по коридору. Когда он добрался до места назначения, двери больничного крыла с шумом открылись, и он столкнулся взглядом с печальным покрасневшим лицом мадам Помфри.

— Мне жаль, Директор, я ничего не могла сделать, — она всхлипнула и быстро скрылась в своем кабинете. Дыхание Дамблдора застряло в горле, когда он медленно побрел к кровати, на которой лежало неподвижное тело Ремуса Люпина.

— Что случилось? — спокойно спросил он у профессора МакГонагалл, которая вошла в комнату вслед за ним, посмотрев вниз на страдальческое выражение, застывшее на бледном лице.

— Передозировка зелья Сна Без Сновидений, — всплакнула она, тяжело опустившись на стул по другую сторону кровати. — Я знала, что он нелегко принял отказ мистера Поттера, но не думала, что все зайдет так далеко.

Дамблдор тоже присел и смог только согласно кивнуть. Когда они сидели в тишине он много раз пытался рассказать своему заместителю о том, что в действительности случилось в Азкабане, но каждый раз, когда он пытался заговорить, ничего не получалось и он просто сидел в печальной тишине.

Выйдя из больничного крыла, профессор Дамблдор несколько часов блуждал по залам древней школы магии, обдумывая текущую ситуацию. Впервые он был вынужден согласиться с мыслью, что война с Волдемортом бесполезна. С его почти постоянно увеличивающейся магической силой и приобретением новых союзников не было таких врагов, которых раздавить. Но Хогвардс никогда не падал и будь он проклят, если позволит этому случиться, пока он остается директором. По каким-то причинам, которых он и сам не мог объяснить, он действительно верил, что Гарри никогда не позволит Волдеморту взять Хогвардс.

— Он придет, — думал он с уверенностью.

Весть о смерти Ремуса быстро распространилась по замку, и у всех было мрачное настроение. Когда он наконец добрался до своего кабинета, то был слегка удивлен, увидев ожидающих его Рона и Гермиону. С тех пор, как они вернулись из Азкабана, Гермиона не покидала своих комнат, с Роном он тоже редко виделся. Однако он справился с удивлением и сел за стол.

— Есть что-нибудь, что я могу для вас сделать? — устало спросил он, рассматривая двух своих бывших студентов, которые выглядели утомленными и не по годам постаревшими.

— Мы только что вернулись из больничного крыла, — печально начал Рон, а Гермиона тихо шмыгнула носом. Дамблдор мрачно кивнул знаком показал Рону, что тот может продолжать. — Со всеми этими событиями, у нас не было возможности поговорить без свидетелей, и мы задавались вопросом, не могли бы вы, если знаете, объяснить нам, как Гарри удалось помешать нам рассказать о произошедшем, — быстро закончил он. Услышав слова Рона, Дамблдор вскинул голову и шокировано уставился на молодых людей. В течении целых двух недель он пытался сказать кому-нибудь хоть что-нибудь, о том, что произошло в действительности, но каждый раз, когда он пытался поднять этот вопрос, слова замирали на губах.

— Как ...

— Несколько дней назад Гермиона обнаружила, что мы может обсуждать этот вопрос между теми, кто там присутствовал. А если в пределах слышимости находиться кто-то еще — то не можем. Мы даже пробовали записать это, используя Записывающие чары или извлечь воспоминания в мыслеслив, чтобы показать остальным, но ни один из этих методов не работал.

— Гарри все предусмотрел, не так ли? — пробормотал тихо сам себе Дамблдор. — Честно говоря, я не имею ни малейшего понятия, как ему это удалось. Даже самые сильные охранные чары далеко не так эффективны. Даже если бы я и знал, как он этого добился, я серьезно сомневаюсь, что даже мне удалось бы преодолеть его чары.

— Почему он это делает? — громко вскричала Гермиона, встав и начав мерить шагами кабинет.

— Потому что он ведет себя, как испорченный ребенок, — проговорил Рон сквозь сжатые зубы. — Он, наверное, ждет, когда мы на коленях приползем просить его о помощи, как у какого-то божества.

— А что бы Вы сделали на его месте, мистер Уизли? — спокойно спросил Дамблдор, глядя поверх оправы очков-полумесяцев. — Будьте уверены, даже если бы мы пришли, как вы выразились, ползая на коленях, он, наверное, поступил бы точно также. Весь волшебный мир ополчился на него, даже его самые близкие и самые доверенные друзья. И только тогда, когда дела стали идти из рук вон плохо, мы идем искать его, чтобы он защитил нас и сражался за нас. Во время суда над ним мы все были настолько уверены в его виновности, что намеренно пренебрегли некоторыми из наших законов и процедур, считая это пустой тратой времени и денег. В соответствии с законом, ни один несовершеннолетний не может быть обвинен в таком преступлении без проверки, которую может обеспечить только допрос с Веритасерумом. Кое-что, что, возможно, доказало бы его невиновность игнорировалось просто потому, что мы не захотели тратить время, чтобы пройти через все положенные процедуры, установленные много веков назад.

Начиная с момента его возвращения в волшебный мир мы, похоже, не принесли ему ничего, кроме боли и страданий. Так что, говоря его собственными словами, "какое мы имеем право просить его о помощи"? Мне эта ситуация нравиться не больше, чем любому из вас, — он остановился на мгновение, опустил голову на руки и потер лицо. — Я действительно несу большую часть ответственности за проблемы, существующие на сегодня в нашем мире. В течении шестидесяти лет я приложил все усилия, чтобы не признавать этот факт, говоря себе, что Волдеморт выбрал свой собственный путь и сам решил, что делать со своей жизнью. Но именно то, что он испытал в детстве, сбило его с пути и я один ответственный за то, что позволил этому случиться. Вскоре, я уверен, мне придется снова столкнуться с этим ребенком, и я не думаю, что переживу эту встречу.

Гарри рос почти в такой же ситуации, и вновь мне было известно о жестоком обращении с мальчиком каждый раз, когда я отсылал его домой на лето. Я оправдывал это осознанием того, что находясь под опекой Дурслей, он защищен от Волдеморта и его Пожирателей Смерти. Я поступил так, чтобы однажды он смог вырасти в соперника Волдеморта и уничтожить его. До убийства Дурслей мне даже в голову не приходило, что я снова совершаю одну и ту же ошибку. Но в конце концов я совершил еще большую ошибку.

Весь волшебный мир считает Гарри трусом, неким испорченным человеком, получающим какое-то нездоровое удовольствие, наблюдая за тем, как мир уничтожает сам себя. Они не понимают, что мир горел в течение 7 лет. С тех пор, как мы предавали нашу единственную надежду, — тихо закончил он, а на его глазах выступили слезы. Рон и Гермиона застыли в безмолвии, смотря на своего бывшего директора с ошеломленными выражениями лица. Никогда еще они не слышали, чтобы этот могущественный волшебник говорил в такой безнадежной манере. Учитывая положение дел, это не очень обнадеживало. Через несколько минут Рон и Гермиона встряхнулись от оцепенения и вернулись в свои кресла. Прежде чем кто-то из них получил возможность снова заговорить, потрескивающий в камине огонь окрасился в яркий зеленый цвет и из него вывалился Артур Уизли, упав на ковер лицом вниз. Рон и Гермиона, а вслед за ними и Дамблдор, тут же вскочили на ноги и немедленно бросились к нему.

Перевернув мужчину, все трое ахнули от шока при виде представившегося зрелища. Спереди одежда главы рода Уизли была опалена, вся в крови и висела на мужчине лохмотьями. Его лицо и руки были покрыты мелкими порезами, ушибами и ожогами, а сам он лежал без сознания, дыхание было прерывистым.

— Пойдем, нам надо доставить его в больничное крыло, — настойчиво проговорил Дамблдор, поднял мужчину с помощью чар левитации и покинул кабинет вместе с Роном и Гермионой.

— Что с ним случилось? — спросила мадам Помфри, быстро водя палочкой над телом лежащего человека.

— Мы не знаем. Минуту назад он просто выпал из камина в моем кабинете, — ответил Дамблдор, отходя с пути женщины.

Почти час она накладывала одни чары за другими и поила его многочисленными зельями, которые выглядели и пахнули так, как будто были приготовлены из каких-то отвратительных гниющих растений. Рон стоял в стороне, поддерживая плачущую жену, и со страхом в сердце смотрел на отца. Как и у всех, кто был там в ту роковую ночь, слова Гарри все еще эхом отдавались в его голове. Это правда, семья Уизли уже не была так дружна, как раньше. Фактически ее почти не существовало. Не было чувства единства и, казалось, каждый беспокоился только о себе. Но он тут же поклялся, что если его отец преодолеет это, он сделает все возможное чтобы возместить ущерб, который он причинил.

Исцелив все самые значительные раны, мадам Помфри начала приводить в порядок многочисленные мелкие порезы, которые, казалось, покрывали все тело мужчины. Каждый порез она смазывала оранжевой мазью, в которой Рон и Гермиона узнали то же вещество, которое она использовала, заживляя раны Гарри после Тремудрого турнира восемь лет назад.

— С ним все будет в порядке? — спросил Рон сдавленным голосом.

— Да, мистер Уизли, я полагаю, что после небольшого отдыха с ним будет все нормально. Он, вероятно, проспит еще несколько часов, но я хочу, чтобы он остался здесь под наблюдением еще по крайней мере на два дня, — закончила она тоном, который не оставляя места для споров, прежде чем направится обратно в свой кабинет, оставляя их в тишине.

— Прошу прощения, но мне надо связаться с Молли и сообщить ей о ситуации, — сказал Дамблдор, покидая комнату, чтобы вернуться в свой кабинет. Рон в обнимку с женой сидел у кровати отца, размышляя о реакции матери на такие новости.

Из-за почти постоянных споров между Роном и Перси о виновности или невиновности Гарри, за эти годы значительно возросло напряжение в отношениях между членами семьи Уизли. В результате знаменитые уизлевские страсти разгорались все сильнее и для обеспечения тишины и спокойствия, если не безопасности, они избегали друг друга. По большей части, в одной комнате в одно и то же время их можно было увидеть только во время приема пищи, да и то они обычно в срочном порядке покидали помещение. Когда после неудавшейся попытки освободить Гарри исчезли близнецы, все стало только хуже. В конце концов, Чарли вернулся в Румынию, а Билл попросил в Гринготтсе о переводе обратно в Египет. Джинни была единственной из семи детей, регулярно посещающих Нору, но скорее всего только потому, что, благодаря Рону, была изгнанницей в остальном волшебного мира и у нее было очень мало друзей.

Наиболее существенные изменения, с которыми труднее всего было сладить, были в отношениях между родителями. Не стало веселой любящей пары, которая свято хранила свою любовь и привязанность друг к другу, осталась только тень их прежних. Так как каждая беседа, в конечном счете, скатывалась к детям и их проблемам, они почти полностью отказались разговаривать друг с другом.

Он вернулся к настоящему времени, когда мадам Помфри вернулась, чтобы проверить прогресс Артура. Наложив несколько быстрых следящих чар, она повернулась к Рону с чуть заметной улыбкой.

— Он скоро должен проснуться. Когда это случиться, я бы посоветовала не требовать от него информации и дать ему время восстановить хоть часть сил, но учитывая то, как он здесь оказался, я понимаю, что это невозможно. Поэтому я прошу только не задавать много вопросов и не сильно на него давить. Вы меня понимаете? — объяснила она строгим голосом. Тут в палату с шумом ворвалась Молли Уизли, с пораженным горем взглядом на покрасневшем лице она бросилась к своему мужу. Увидев избитое, покрытое синяками лицо Артура, залившись слезами, она рухнула на соседний стул и взяла его руку в свою.

XXX

Раздраженный Гарри Поттер шагал темными коридорами, которые были внутренней частью Азкабана. В руке он сжимал письмо от своего агента в Хогвардсе, и это были не те новости, которые ему хотелось бы услышать. Последние несколько лет он гордился своей способностью предвидеть ход войны и действия различных игроков. До сих пор он всегда был прав. Для некоторых жителей острова это стало своеобразной игрой — проверять, могли ли они превзойти его, и ставки, казалось, становились все более странными, пока по невысказанному согласию все просто не решили, что "победитель" получит то, что попросит. Его раздражало не то, что он проиграл и теперь должен был выполнить обязательство, а то, что в этой конкретной ставке он мог бы легко выиграть. Но нет — ему нужно было выбрать простые и прямые действия, и теперь они никогда не позволят ему искупить это.

Обходя одну камеру за другой в поисках Беллы, его слух потряс разнесшийся по залам вопль. Открыв разум, чтобы найти источник этого крика, он не удивился, узнав, откуда он доносился. От заключенного, который сейчас был одним из любимцев дементоров. Развернувшись, он пробрался к камере, где в настоящее время находилась Белла и заключенный, с которым он все же должен был бы поговорить, хотя он находился там уже в течении нескольких месяцев. Главным образом Гарри мало вспоминал об этом человеке, так как мало что мог ему сказать, но столкновение с Дамблдором натолкнуло на хорошую идею. Подойдя, он открыл камеру, чтобы найти именно то, что и ожидал. Белла нависала над избитой фигурой Пожирателя Смерти. Пожирателя Смерти, у которого была серебряная рука.

— Белла, — заговорил он, чтобы помешать ей бросить следующее проклятие. — Он уже почти мертв, дорогая, мы же не хотим пока его убить, — сказал он спокойным голосом, будто делая выговор маленькому ребенку за то, что тот не съел все овощи. Белла раздраженно вздохнула и отошла, чтобы опереться о стену. — Кроме того, мне надо сказать ему несколько слов, — продолжил он холодным голосом, от которого Белла почти мгновенно воспрянула духом. Она нетерпеливо наблюдала за тем, как Гарри приблизился к Питеру Петтигрю и протянул обе руки всего в нескольких дюймах над телом мужчины. Его руки засветились пульсирующим желтым светом, и рваное дыхание выровнялось, стало легче. Спустя несколько минут Гарри поднялся и отступил, а глаза пленника, дрогнув, открылись.

— Доброе утро, Питер, — произнес Гарри приторно сладким голосом, чем почти заставил Беллу разразиться смехом. Питер вскочил с пола, отчаянно озираясь в поисках любых возможных путей побега. Но он был поражен, увидев, что единственный выход заблокирован никем иным, как сыном преданного им друга. Испуганно поглядывая на Беллу, он тут же упал на колени и подполз к Гарри. Очевидно, он полагал, что Гарри как-то "спасет" его от Лестрейндж.

— Гарри, слава богу ты здесь. Мы должны выбраться отсюда, нам надо бежать, пока не пришел Темный Лорд, — скулил он жалостливым голосом, который просто действовал Гарри на нервы.

— А почему я должен хотеть сделать это? Если я позволю тебе уйти, Белла лишится одной из своих игрушек. Не думаю, что смогу нанести ей такую психологическую травму, — невинно ответил Гарри. На лице Питера отразилось замешательство, шок и страх, Гарри даже не думал, что кто-то сможет такое совместить, и он вынужден был признать, что это было весьма забавное зрелище, но он сумел удержаться от улыбки. Зато Белла больше не могла себя сдерживать и чуть не упала на пол в приступе смеха.