— Да полноте вам, Майкл, — в руках у девушки появился мой револьвер. — Это что? Устройство для глушения выстрела? Правильно? Вы уж простите, но я уже выстрелила из него разок. Эффективная штучка. Подарите? А я вам новейший Люгер взамен.

— Увы... Самому нужен... — я аккуратно забрал оружие из изящной руки. И предваряя протест, быстро пообещал: — Но, объясню принцип, по которому он действует и даже нарисую чертеж. Вам любой механик изготовит такой. На любой ваш ствол. Почти на любой. Итак, похоже, нам в очередной раз предстоит объясниться.

— Даже не зна-а-аю, — забавляясь, протянула Пенелопа. — И что же мне с вами делать?

— Я уже говорил при первой нашей встрече. Понять и простить, — я покрутил головой в поисках бара. — Кстати...

— Виски? Бренди? — Пенни поняла мои намерения и открыла дверцу резного шкафчика. — Но, я не уверена, что можно. Курт говорит, что помимо переохлаждения, вас сильно приложило по голове.

Я прислушался к себе и уверенно кивнул:

— Можно. Бренди. Кстати, сколько экипажа на яхте?

— Помимо меня, Курта, Мириам, еще четыре матроса и кок ... — Пенелопа ловко разлила янтарную жидкость по стаканам. — Не беспокойтесь. Они мне преданы и будут молчать как рыбы... — тут она коварно усмехнулась. — Пока я не пожелаю обратного.

— Это шантаж?

— В некотором роде — да, — весело улыбнулась девушка. — Помните, первое мое желание остается в силе. А второе... второе, я еще придумаю. Ваши планы?

— Мне надо срочно в город.

— К завтрашнему вечеру. Из-за вас, я не намерена прерывать свою прогулку, — отрезала Пенелопа. — Считайте, что вы у меня в плену.

Тут я приуныл. Лизхен и Максимов у бриттов, того и гляди, переведут еще куда. Ищи их потом. А с другой стороны, куда мне геройствовать? Еле на ногах стою... Твою же... уже не стою...

— Майкл!.. — девушка цепко ухватила меня за локоть. — В постель, в постель, я сказала!

В себя пришел уже глубокой ночью. Яхта стояла где-то на рейде, шумел легкий ветерок в оснастке, в открытые иллюминаторы слышался мерный шум волн. Кок — миниатюрный японец, притащил глубокую миску удивительно вкусного супчика. Пенни вознамерилась покормить меня с ложечки, и страшно разозлилась, когда я отказался. А после ужина, Курт, капитан яхты, приперся сменять повязку на голове.

— Ну и наделал ты дел, парень, — приговаривал он, аккуратно отмачивая бинты. — Ладно, ладно... Не ты — так не ты. Мне все равно. Дым и зарево даже отсюда видны. Хорошо хоть форты далеко от города. Если Дурбан и захватило, только краешком.

— И поделом им. Снобам чертовым... — хмыкнула Пенелопа.

— Негоже, мисс, такому радоваться, — осуждающе глянул на нее капитан. — Хоть они и бритты, сволочи, все равно негоже.

— Это война, герр Курт, — зло сказал я. — Англичане с бурами особо не церемонились. И не церемонятся. Они ни с кем не церемонятся. Вы это прекрасно знаете.

— Так-то оно так... — охотно согласился капитан и, заглянув мне в глаза, неожиданно мягко посоветовал: — А ты, парень, помолился бы про себя... Во искупление грехов, значит. Война — войной, а о душе тоже надо подумать. Ну вот... В общем, отделался ты глубокой ссадиной и контузией. Выживешь.

— Выживу, — согласился я с ним. Попробовал прислушаться к себе и с ужасом обнаружил, что не чувствую никакого сожаления. Млять, не чувствую ничего, кроме удовольствия от хорошо проделанной работы. Что же за ублюдок, я такой? Ей богу, лучше бы меня в первый день переноса крокодилы сожрали!

Впрочем, приступ самобичевания очень быстро прошел и я стал посчитывать британский ущерб. Взрыв около полутора тысяч тонн взрывчатых веществ — это вам не шутки. Добавим погреба на крейсерах, склады в фортах... М-да... Помнится, нечто подобное случилось в порту канадского городишка Галифакс. Так вот, этот городишко потом отстраивали заново. Одна надежда на то, что Дурбан стоит поодаль, да еще за холмами. Стоп...

— Мисс Пенни, а что слышно о наступлении британцев?

Хорошенькое личико девушки зло скривилось.

— Сегодня к обеду взяли Ледисмит, — буркнула она. — Но потери у них жуткие. Все госпитали в городе заполнены. Раненые валяются прямо на улицах, а за городом устраивают новое военное кладбище.

— А перед взятием, — мрачно добавил Курт. — Город был стерт с лица земли артиллерией. Буры ушли из него из-за местных жителей. А иначе им всем был бы конец. Долбаная война.

Я чуть не выматерился в голос. По плану, Ледисмит должен был держаться до последнего; играя роль нашего опорного пункта в Натале. Впрочем, не все так плохо. Бриттам еще надо будет пройти перевалы в Драконовых горах. А это не так просто. Да и я здесь, как бы времени зря не теряю. После этой диверсии, из-за нехватки боеприпасов, наступление возможно затормозится... Возможно, ибо снабжение бриттов идет не только через этот порт. Что бы еще такого учудить?

Но ничего умного в голову так и не пришло. И не мудрено, эта самая голова, болит так, что я вообще ни черта не соображаю.

Перевязав меня и порекомендовав 'чуточку бренди' для поддержания сил, Курт ушел, оставив нас с Пенелопой вдвоем.

— Хотите, я вам поиграю? — неожиданно поинтересовалась она, поставила свой бокал на столик и достала из шкафчика футляр со скрипкой.

— С удовольствием послушаю... — я здорово покривил душой, потому что больше всего на свете хотел спать. Но и отказать ей, будет форменной невежливостью. Все-таки спасительница. Дважды, спасительница. Так что, сами понимаете.

— Вариации на тему Di tanti Palpiti, автор Никколо Паганини, — четко продекламировала Пенни и тронула смычком струны.

И в следующее мгновение я забыл обо всем. Она играла как богиня... нет... она было фурией, увлеченно терзающей инструмент. В глазах девушки пылал огонь, грудь бурно вздымалась, казалось, она проживает произведение, а не играет. Я никогда не был любителем скрипки, мало того, совсем не понимаю такую музыку, но это... Черт побери, прямо мурашки по коже побежали. А сама Пенни... Господи, сколько страсти в этой девушке! Даже вскочил, забыв обо всех своих болячках.

Прозвучал последний звук. Пенелопа опустила смычок, прерывисто и хрипло вздохнула, облизала пересохшие губы...

А в следующее мгновение мы оказались в постели.

ГЛАВА 9

Южная Африка. Наталь. Дурбан. Яхта 'Золотая Звезда'

16 июня 1900 года. 06:00

— Кажется, я уже придумала свое второе желание... — тихо муркнула Пенни и поудобней устроилась на моем плече.

— На войну я тебя все равно не возьму... — шепнул я ей на ухо, за что удостоился чувствительного тычка кулачком.

— Какая война, Майкл? — возмутилась девушка. — Я еще не сумасшедшая. Что я там забыла?

— Тихо, тихо, ты меня сейчас искалечишь!

— Нет... — смутилась голландка. — Не хочу калечить, хочу любить... любить... любить...

Я слушал ее и не понимал, что со мной творится. После Лизхен и Франсин, я зарекся вступать в серьезные отношения с дамами, но Пенни... Эта девушка поглотила меня и растворила в себе без остатка. Каждое мгновение рядом с ней казалось блаженством. Восхитительно неопытная и восхитительно страстная, она... Черт побери, у меня даже мелькнула мысль; бросить всю эту чехарду и уехать в Америку вместе с ней.

Впрочем, эта мысль быстро пропала.

— Хочу любить... — Пенни затормошила меня, вырвав из размышлений. — Но... но не могу... Ну... ты понимаешь... Все-таки... — она хмыкнула, а потом заразительно расхохоталась. — Все-таки, я положила свою девственность на алтарь нашей любви. И теперь... кажется... даже ходить могу с трудом. Вот уже не думала, что это когда-нибудь случится. Я до тебя, испытывала просто патологическую брезгливость к мужчинам. Ну чего ты молчишь? Скажи что-нибудь. Только без банальностей. Я тебя умоляю.

— Думаю как быть, — честно сказал я. — Не хочу расставаться с тобой даже на минуту, но... но, должен.

— Я знаю и принимаю это. И не собираюсь тебя удерживать, — серьезно сказала Пенелопа. И неожиданно попросила: — Расскажи мне зачем тебе все это?

— Так получилось. Теперь это моя война.

— Но ты же не бур. А кто? Вот во мне, к примеру намешано много разной крови. Даже славянская. Прабабка была русской. Софья... фамилия такая трудная... — Пенни смешно наморщила лоб и по слогам произнесла: — Ра-ди-ще-ва. Вот! А еще во мне есть датская, прусская и даже итальянская кровь. Вот такой салат получается.

— Надо сказать вкусный салат, — я убрал прядь волос с лица Пенелопы.

Вот оно что... Чистые голландки, в подавляющем большинстве серенькие мышки. Редко среди них попадаются красавицы. Впрочем, русская кровь все объясняет.

— И ты вкусный... — девушка застенчиво покраснела. — Знаешь... я очень не хочу тебя терять. Как мне быть?

— Ждать меня. Я вернусь. Обязательно... — я произнес эти слова машинально. А потом уже задумался. М-да... И куда это тебя опять заносит, мистер Игл?

Но мысли опять смешались, к тому же, Пенни нашептала мне кое-что на ухо, а потом решительно, но неумело приступила к некоторому действу, о котором придется умолчать из-за цензурных соображений.

Завтракали мы в постели, после чего я переоделся в матросскую форменку. А Пенни, несколькими мазками какой-то дряни, придала моим глазам примерно азиатский разрез.

— Не думаю, чтобы мою яхту досматривали, — придирчиво разглядывая меня, заявила Пенелопа. — Войдем в яхт-клуб, после чего ты спокойно сойдешь на берег. А дальше...

— Я не знаю, что будет дальше, — я взял ее руку.

— Все будет хорошо, Майкл, — Пенелопа улыбнулась. — Я знаю. Поверь мне. Мы скоро увидимся.

Но вид у нее при этом, был не самый оптимистический. М-да... у самого на душе кошки скребут. Скажем прямо, шансов на продолжение истории, у нас совсем немного. Вот уж не думал, не гадал, что опять втюрюсь как пятиклассник.

— Марина в пределах видимости, — в каюте возник Курт. Мазнул по мне придирчивым взглядом и удовлетворенно хмыкнул. — Ну что же, молодцом парень. Для утопленника ты неплохо выглядишь. Кстати, я постоянно на яхте. Так что, если захочешь передать госпоже весточку, передавай через меня.

— Спасибо, Курт, — Пенни ему благодарно кивнула. — И покинь нас на минутку. — После чего прижалась ко мне. — Мне очень хочется плакать. Но... но я не буду. Я верю... верю...

Голос у девушки подозрительно дрогнул.

— Правильно делаешь... — я мягко поцеловал ее в губы. — Позади меня все горит, а впереди все разбегаются. Что может случиться с таким героем? Разве, какая-нибудь красавица похитит сердце. Так оно уже у тебя в плену.

— Герой... — всхлипнула девушка. — Ладно, ладно... не буду... у-у-у...

Эксфильтрация с 'Золотой Звезды' прошла благополучно — на меня никто не обратил внимания. Вообще никто.

Но обо всем по порядку. Над Дурбаном стоял удушливый смог, форты еще горели и ветер сносил дым прямо на город. Возбужденный народишко толпился и на разный лад обсуждал случившуюся катастрофу. Из каждого угла доносился подавленный шепот.

— Носовую часть забросило на полмили...

— Куски трупов находят на фермах...

— Сгоняют работников с плантаций тушить пожар...

Оживления придавали пацаны, носившиеся с пачками газет, оглашая все вокруг звонкими воплями.

— Экстренный выпуск!..

— Две с половиной тысячи убитых!..

— Генерал-губернатор Колли объявил траур и чрезвычайное положение!..

— Ведется набор добровольцев для ликвидации последствий!..

— По предварительным данным, причиной взрыва является самовозгорание пироксилина!

М-да... ну а что тут скажешь? Прикидываясь шлангом, я проскользнул в матросский кабачок 'Вежливый угорь', где заказал себе пинту темного пива и присел за угловым столиком. Запасной вариант связи со Шмайссером обговаривался перед началом операции. К девятнадцати часам здесь должен появиться Топор. Осталось всего пятнадцать минут. Стоп... уже появился...

Рожу германца надо было еще видеть. Как пить дать, они меня уже похоронили. Небось, даже выпили за упокой души. И вздохнули с облегчением. А вот хрен вам!

Шмайссер предусмотрительно сменил мне убежище, так что топать пришлось уже в другое место. А через час, после того как мы пришли, заявился он сам.

Обширная морда оружейника прямо олицетворяла радость. Он хлопал себя по жирным ляжкам и удивленно вопрошал:

— Но как? Как? Как вы выжили?! Там же...

— Что там? Введите меня в курс дела.

— Там ад! — пробасил Топор и смачно отхлебнул пива из бутылки. — Я пообщался со своим дружком из городской пожарной команды. Так он такого нарасказывал... Не приведи господь! 'Гладиатор' разнесло на куски вместе с командой. 'Фьюриос' сгорел дотла и затонул. За транспорты, я даже говорить не буду. От них ничего не осталось. Снаряды в фортах рвутся до сих пор. Людишек побило... Просто жуть...

— По предварительным подсчетам, погибло около двух тысяч! Это с командами броненосцев, — ввернул Шмайссер. — Списывают все на возгорание пироксилина.

Я слушал и внутренне содрогался. Нет, это все просто прекрасно... Но...

— И да... Есть еще новость, герр Вест, — личина на морде Шмайссера сменилась на скорбную.

— Что за новость?

— Распространяется слух... думаю, специально пущенный полицией... — оружейник понизил голос до шепота. — Что если некий Вест не сдастся в течение двух суток, начиная c шести ноль-ноль семнадцатого числа сего месяца, интересующие его люди, будут незамедлительно повешены. Вот так-то...

— Что? — у меня опять жутко разболелась голова и смысл сказанного ускользнул.

— Ну... — Шмайссер слово в слово повторил сказанное.

— Так какого хера ты молчал, мать твою?! — в сердцах рявкнул я и саданул бутылкой пива об стену. — Насколько это может быть правдой?

— Боюсь, что это не шутка, — ошарашено покачал головой германец. — Информация исходит от людей, напрямую связанных с полицией. Главный полицмейстер Наталя, Робинсон, а это именно от него исходит предложение сдаться, способен еще и не на такое. Герр Вест...

— Что? — я ломал голову как помочь Максимову с Лизхен и никак не мог найти выход. Ну не сдаваться же мне? А бросить их, я просто не смогу. Вот же, млять!

— Это может быть ловушкой, — убежденно заявил Шмайссер. — Озвучено точное место и точное время казни. Думаю, специально. На самом деле, вряд ли они думают, что вы сдадитесь. А вот попытаться выручить своих друзей, вполне можете. На это и расчет. А там вас будут ждать. Так что, сами понимаете.

— Вполне может быть, — зло буркнул я. — Вот только... — неожиданно мне вспомнился разговор с Пенни и сразу пришла в голову идея. — Вот только, они никак не ожидают, что я буду действовать их методами. Если тебя пугают до желтых пятен на подштанниках, в ответ стоит пугать до коричневых!