Уже не Гарри: Путь Власти

На соседней парте Гермиона Грейнджер, с которой я познакомился в поезде, быстро вздёрнула руку.

— Так называемое зелье живой смерти, являющееся эффективным, но достаточно опасным снотворным, — быстро и уверенно отвечаю я. — Но обычно, сэр, зельевары предпочитают использовать расширенную рецептуру и добавляют...

После минутной лекции о модификациях данного зелья Снейп выглядел очень удивлённым моими познаниями.

— Хм... Тогда где вы будете искать безоаровый камень, если я попрошу вас его принести?

— Наиболее эффективно действующий безоар находят в желудке у коз, однако, если вам понадобится его принести, я предпочту поискать в собственном чемодане. На всякий случай приобрёл три штуки ещё до поступления в Хогвартс. И вообще, профессор, я, конечно, прошу прощения, но к чему вы задаёте такие откровенно детские вопросы? Ответы на них должен знать любой первокурсник, если он не абсолютный идиот.

С удовольствием ощущаю несколько ненавидящих взглядов со стороны гриффиндорцев. Забавно. Неужели они не читали учебники?

Снейп тем временем слегка задумался.

— Чего посложнее хотите, мистер Поттер? Ну, полагаю, для вас не будет сложным рассказать нам о... Например, об Оборотном зелье?

Интересно, интересно: приготовление Оборотного зелья вообще не входит в основной школьный курс. К счастью, встретив краткое упоминание о нём в учебнике второго курса, я нашёл рецепт в купленном мной объёмистом томе-справочнике, для школьного чтения не предназначенном. Очень уж меня это зелье заинтересовало.

— Оборотное зелье используется для того, чтобы принимать облик любого другого человека. Для его приготовления используются такие крайне недешёвые ингредиенты, как шкура бумсланга и рог двурога, а также целый ряд других — крылья златоглазок, особый вид водорослей, собранных в полнолуние, пиявки, спорыш. И, конечно, после приготовления необходимо добавить какой-то фрагмент тела того человека, в которого нужно превратиться.

При словах "фрагмент тела" многих учеников буквально передёрнуло.

— Обычно используются волосы или ногти. Оборотное зелье готовится достаточно долго, и точную рецептуру я вспомнить не могу, однако, не сомневаюсь, если мне понадобится столь дорогостоящее зелье, положиться на одну лишь память будет недальновидно.

— А вы неплохо подготовились, Поттер, — произнёс Снейп после долгой паузы, уважительно посмотрев на меня. — Много читали?

— Да, сэр. А также летом пробовал варить некоторые несложные зелья.

— Отлично, просто отлично... — пробормотал профессор. — Ах да — двадцать баллов Слизерину! И минус пять баллов с Гриффиндора за то, что никто не записывает.

Среди моих однокурсников раздались громкие аплодисменты — которые, однако, Снейп быстро прервал взмахом руки. Профессор задал ещё несколько вопросов гриффиндорцам, и снял с них десяток баллов за неправильные ответы. Гермиона так и осталась сидеть с поднятой рукой, пока зельевар не закончил.

После этого Снейп написал палочкой в воздухе рецепт зелья от фурункулов. Увы, я не готовил его ранее, так как мне не требовалось подобное.

Я принялся записывать на пергаменте процедуру.

— Чем это ты пишешь? — с интересом спросил Малфой.

— Ручкой. Обычной магловской ручкой.

— Берёшь пример с маглолюбов?

— Беру пример с умных людей. Так гораздо удобнее, чем дурацким птичьим пером. Можешь сам попробовать.

Драко с интересом взял вторую ручку, сразу же после чего... Как ни странно, после этого он макнул её в чернильницу.

— Как маглы это используют? Без клякс писать невозможно, — презрительно сказал он. — Эй, ты чего хихикаешь?

Мне стоило очень большого труда не заржать в полный голос.

— Драко... Хе-хе... Её не нужно макать в чернильницу... Хи-хи... Чернила уже залиты внутрь... Ой, я не могу, ну ты и додумался...

Малфой смущённо вытер ручку куском пергамента, после чего опять попробовал ей что-то написать.

— Надо же, и действительно удобно. А долго она писать может?

— По крайней мере, несколько дней. У меня ручек больше полусотни, могу поделиться.

Надо ведь налаживать отношения с однокурсниками? Если удастся через Малфоя подсадить на шариковые ручки весь Слизерин, будет очень даже хорошо. Авось Дурсли не разорятся. Впрочем, если и разорятся — не мои проблемы.

Хоть зелье от фурункулов я раньше и не готовил, всё равно опять же вошёл в число тех, у кого оно вышло идеально. Я, Малфой и Забини получили по пять баллов за работу, а вот единственный на весь Гриффиндор успех Гермионы был успешно проигнорирован.

Гриффиндорцы вообще изрядно позабавили меня на этом уроке. У Рона Уизли получилась какая-то мерзко пахнущая бурда (он попросту забыл размолоть ножки майских жуков перед тем, как положить их в зелье!), а Невилл Лонгботтом ухитрился взорвать зелье и своё, и соседа. Весело у них тут.

После окончания занятий я задержался у Снейпа.

— Что вам надо, Поттер? — недовольным усталым тоном спросил он меня, доставая журнал с надписью "Вестник зельевара".

— Прошу прощения, сэр, но я хочу сказать, что мне бы хотелось, чтобы вы давали мне дополнительные уроки, — нарочито сбивчиво начал я. — Меня очень интересует зельеварение, и я уже успел прочитать учебник даже за третий курс, и меня очень раздражает, что в школьной программе зельеварению отводится всего два урока в неделю.

Снейп с удивлением отложил журнал, который успел было открыть. Похоже, я вообще всех здесь удивляю. А если они ещё и узнают, кто я такой... Впрочем, тогда удивлюсь уже я — последний раз в жизни, вероятно.

— Думаете, вы действительно сможете у меня учиться? — профессор выглядел так, словно боролся сам с собой. — Не сомневайтесь, Поттер, в таком случае вам придётся трудиться не просто много — очень много.

— Меня это не пугает, — следует уверенный ответ. Тому, кто хочет изменить целый мир, нельзя брезговать большим количеством работы.

— Ну что же, Поттер... Может быть, я и соглашусь индивидуально обучать вас зельеварению. Кхм... Сейчас только начало учебного года, и я загружен работой. Если вы и дальше будете проявлять такое же похвальное рвение к учёбе, я в дальнейшем сообщу вам, когда начнутся ваши занятия.

— Спасибо, сэр, — с неподдельным удовлетворением говорю я, поворачиваясь к двери. Вдруг вспоминаю, что ещё хотел спросить.

— Да, простите, профессор, вот ещё что...

— Да? — опять оторвался Снейп от журнала.

— Позавчера, на праздничном банкете, мне почему-то показалось, что вас неприятно удивило то, что я попал на Слизерин. Вчера на инструктаже первокурсников я понял, что это действительно так. Можете мне объяснить, сэр, что вас... Разочаровало?

Он явно не ожидал такого вопроса.

— Видите ли, мистер Поттер... Вы мне очень напомнили вашего отца. У меня с ним были в своё время... Скажем так — не самые лучшие отношения. И, надеюсь, вы не собираетесь становиться таким же отмороженным гриффиндорцем, как Джеймс Поттер?

— Профессор, вы меня обижаете, — чуть насмешливо отвечаю ему. — Если б я был таким же, как бы Шляпа отправила меня в Слизерин? К тому же отца я даже совсем не знал.

— Да, конечно, Поттер... — сказал Снейп, явно думая о чём-то своём. — Да, конечно, тогда вы явно не попали бы на мой факультет. Сегодняшний урок наглядно показал, что вы действительно стремитесь узнать многое, не то что... В общем, можете больше не волноваться.

В этот день я также посетил травологию. Собственно говоря, какой-либо работой мы там не занимались — профессор Спраут только рассказывала о различных растениях, находящихся в теплице. Довольно скучное оказалось занятие.

День окончился уже традиционно — Большой зал, комната первокурсников Слизерина, зелье, чемодан, учёба. Завтра нам предстояло посетить Историю магии и ЗОТИ, и я не знал, чего мне стоит ожидать от данных предметов. В выходные, пожалуй, следует обойтись без зелья — мало ли какой эффект может наблюдаться при постоянном употреблении?

===============

* — примечание. Главному герою здесь никто не сказал о том, что Дамблдор считает Волдеморта выжившим.

Глава 11. ...И первые проблемы.

Дамблдор расхаживал взад-вперёд по своему кабинету, и Фоукс заодно с портретами прежних директоров настороженно за ним наблюдали, не зная, как реагировать на состояние великого светлого мага.

Дамблдор выглядел весьма раздражённым, но его вид не шёл ни в какое сравнение с его же мыслями. Крайне, крайне ему не нравилось то, что случилось с Гарри Поттером, недавно прибывшим в Хогвартс.

С самого начала весь великий план профессора пошёл кувырком. Гарри, отданный магловским родственникам матери, не должен был вырасти самостоятельной личностью, какой его сделало бы воспитание в любом значимом магическом семействе. Но он оказался слишком своевольным, и попробовал даже сбежать! Казалось бы, это не привело к катастрофическим последствиям — в отсутствие Альбуса в стране профессор МакГонагалл быстро сумела найти беглеца. Однако при этом она нарушила все тщательно продуманные планы Дамблдора по пропагандистской обработке юного Поттера! Разумеется, излишне честная Минерва не могла сыграть должную роль без предварительно вложенных ей легилименцией мыслей — а на сильного волшебника вроде неё Дамблдор накладывать такие чары не рискнул бы. Познакомить Гарри с магическим миром должен был Хагрид, который с гарантией не сказал бы ничего ненужного директору Хогвартса.

Однако этот план провалился. Поттер к тому же с самого начала оказался весьма хитрой и пронырливой личностью и сумел по-крупному надуть МакГонагалл с деньгами. Определённо, молодой человек имел готовность идти на риск ради своей выгоды. И даже более того...

Возможно, Евгений Лаврентьев, прочно засевший в тщедушном тельце Гарри Поттера, и считал защиту своего разума практически абсолютной, но он повёл себя слишком невнимательно в Хогвартс-Экспрессе. Дамблдор по-прежнему не мог считать его память, но что ему мешало ознакомиться со всеми имеющими отношение к делу воспоминаниями, например, Рона Уизли? Или Гермионы Грейнджер? Или Драко Малфоя сотоварищи?

Альбуса отчасти утешало, что Поттер совершил такой крупный прокол в самом начале своей жизни среди волшебников. Том Реддл некогда дал повод для подозрений в изучении тёмной магии в заметно более старшем возрасте.

А пока что директор Хогвартса резко развернулся и сел за стол, чуть было не спугнув феникса с его насеста. Альбус подтянул к себе пергамент и принялся быстро писать. Для исправления ситуации необходимо сделать многое, и как можно быстрее.

У Дамблдора уже начал появляться новый план. И Гарри Поттер по-прежнему должен будет сыграть в этом плане ключевую роль, вот только несколько иначе, чем предполагалось ранее. А пока что требовалось обдумать ситуацию с прежней идеей насчёт квиддича, слегка обработать Рона Уизли, Хагрида и Филча, а также осторожно, буквально парой намёков, подтолкнуть профессора Квиррелла — или, точнее, Тёмного лорда Волдеморта — к нужным выводам... Чего не сделаешь ради Высшего блага?

* * *

В среду, четвёртого сентября, первым уроком была Защита от тёмных искусств. Профессор Квиррелл в полной мере подтвердил моё первоначальное мнение о нём — робкое ничтожество, недостойное преподавать столь важный предмет. Мне даже захотелось спать от его бормотания о простейших щитовых чарах, которые я уже успел потренировать в чемодане. К сожалению, практической работы он нам так и не дал.

— И как такого преподавателя могли пригласить в Хогвартс? Мне говорили, что это лучшая магическая школа не только в Британии, но и в мире! — возмущённо сказал я Малфою после урока.

— Вообще-то проблема в том, что должность преподавателя ЗОТИ проклята, — с усмешкой ответил мне Драко. — Вот уже не меньше двадцати лет ни один из них не задерживался здесь более учебного года. И многие действительно знающие маги просто не рискуют занимать эту должность — профессоры Защиты часто покидают Хогвартс при не самых приятных обстоятельствах.

Немного помолчав, он добавил:

— И не факт, что Хогвартс — в самом деле лучшая магическая школа. В Британии — несомненно... Но только потому, что других у нас просто нет. А вот за рубежом есть и более интересные места. Наилучшими считаются Шармбатон, Дурмстранг и какая-то китайская школа — не помню её названия. Впрочем, китайцы не любят чужаков и не принимают их у себя. Ну, Шармбатон — это французишки, у них ничего действительно выдающегося в сравнении с нами нет, а вот Дурмстранг... Меня хотели когда-то отправить в эту школу. Директором Дурмстранга уже три года является старый друг моего отца — Игорь Каркаров, вот там...

От имени директора Дурмстранга меня словно Авадой шибануло. О проблемах преподавания ЗОТИ в Хогвартсе я забыл мгновенно.

— Дурмстранг находится в Советском Союзе? — пытаясь говорить небрежно, будто меня это мало интересует, спрашиваю я.

— Не совсем. Он находится на небольшом северном острове, в районе норвежско-русской границы. Основали его вроде бы древние колдуны викингов, полторы тысячи лет назад или около того, но уже не меньше трёхсот-четырёхсот лет всем там заправляют русские. После мировой войны Дурмстранг является общей школой для магов всей Восточной Европы, — Драко усмехнулся и продолжил:

— Но главное то, что в отличие от Хогвартса там позволяют изучать студентам Тёмные искусства! Их факультет боевой магии не пренебрегает знаниями, считающимися у нас запретными. Вот уж где точно не потерпели бы недоумка Квирелла.

Меня очень порадовало, что хоть мою родную страну не затронули все эти "светломагические" благоглупости. Жаль, не могу я всё бросить и отправиться туда. Но вот когда-нибудь потом... Надо будет обдумать эту возможность. Но не сейчас, точно не сейчас — не стоит забывать и о том, что хаос, связанный с предстоящим развалом моей страны, может коснуться и магического сообщества России.

— Интересно, однако... А почему родители не захотели отправить тебя в Дурмстранг?

— А... Да неважно, — Драко махнул рукой. Я пристально смотрел ему в глаза, давая понять, что мне хотелось бы услышать ответ. — В общем, дело в том, что там нет преподавания на английском языке. Только на русском, да ещё какие-то факультативы на прочих восточноевропейских языках. Мне же учить совершенно чужой язык очень не хотелось.

Моё мнение о Малфое сразу упало ниже плинтуса. Ради того, чтобы попасть в такую замечательную школу, мог бы и подучить! Неужели его родители настолько тупые, что не сочли нужным заставить своё глупое чадо?

Впрочем, уровень интеллекта представителей семьи Малфоев — не моя проблема. Меня гораздо больше обеспокоило то, что на уроке у меня несколько раз наблюдалась болезненная резь в шраме, когда Квиррелл поворачивался ко мне спиной. Казалось, боль появлялась в те моменты, когда я смотрел в сторону прикрытого тюрбаном затылка.

Следующим уроком была История магии. Меня сильно удивило, что преподавал её призрак — профессор Биннс.

Он монотонным, типично неживым голосом читал нам лекцию о деяниях Мерлина, умершего в седьмом веке нашей эры. О магической истории более ранних времён информации сохранилось немного, хотя встречались упоминания, например, о магии древних атлантов. Удивительно, но профессор Биннс ухитрился превратить столь интересный предмет в пустое времяпрепровождение — все даты и события мгновенно забывались.