Часть 1. На Туманных Островах

— Шагай, милый мой, — ведьма подтолкнула его в спину, и Януш невольно подался вперёд, тотчас свалившись вниз.

Полёт в кромешную тьму оказался недолгим, но неподготовленный к неожиданной встрече с твёрдым полом Януш болезненно охнул, подвернув лодыжку, и с трудом поднялся на ноги. Виверия спустилась следом за ним — по вертикальной лестнице, невидимой ему поначалу — и усмехнулась, глядя на лекаря.

— Больно, любимый? Это ещё что...

Ведьма вновь подтолкнула его, и Януш, не ожидавший очередной пустоты под ногами, рухнул вниз. В этот раз провал оказался куда более длинным, и приземление получилось болезненным — на каменистый, твёрдый пол. Больно приложившись о него макушкой, лекарь застонал сквозь сцепленные зубы, обхватив голову руками, и перекатился, с трудом поднимаясь на четвереньки.

— Ой, как неудачно, — почти дружелюбно обратилась к нему Виверия, спустившаяся по очередной отвесной лестнице. — Побереги себя, суженый, у меня на тебя большие планы...

Колдуны спускались вслед за ними — Януш слышал шаги и стук сапог о металлические перекладины лестниц — и как только первый из магов спустился к ним, Виверия пинком под рёбра подняла лекаря с колен.

— Успеешь отдохнуть ещё, — когтистые пальцы схватили за шею, надавили, вонзаясь в кожу. — Ступай вперёд! Да не бойся, любимый, больше полётов не будет...

Глаза лекаря начали привыкать к темноте, и он смог разглядеть влажный коридор, уводивший их всё дальше под землю, длинный и крутой, так, что когда он вывел их к небольшому залу с круглым подъёмником в центре, воздух на такой глубине стал совсем спёртым. В скудно освещённый настенными светильниками зал вело несколько проходов, из которых их оказался самым маленьким и неприметным. Два из них были завалены, но в некоторых Януш заметил характерные для любых шахт укрепления — металлические и деревянные балки, шесты; брошенный инвентарь и перевёрнутые, сломанные, почти вросшие в каменистую почву тележки.

Виверия подтолкнула его к подъёмнику, у которого стоял худой человек, носивший, в отличие от колдунов, рабочий комбинезон. Лицо его было покрыто толстым слоем грязи, да и сам он, приземистый, чёрный от рудниковой пыли, казался вылепленным из земли.

— Чего стоишь? — прикрикнула на него ведьма. — Запускай!

Человек поспешно схватился за рычаг, дёрнул, приводя механизм в движение. Януш вцепился в металлический поручень, как только платформа поехала вниз, ошарашено огляделся, всматриваясь в отверзшуюся под подъёмником бездну. Виверия, распекавшая тех из колдунов, которые первыми успели добраться вместе с ними до подъёмника, оглянулась на лекаря и хмыкнула.

— Что, милый, впечатляет?

— Пока не очень, — честно ответил Януш, рассматривая бесконечный отвесной коридор. Подъёмник уносил их всё дальше от поверхности; воздух становился спёртым и жарким. — Это и есть тот самый свинцовый рудник?

— Шахта, — слегка удивлённо кивнула ведьма. — Про рудник откуда знаешь?

Лекарь дёрнул плечом, не собираясь выдавать населявших Ир карликов: ведьма могла устроить на них настоящую охоту, а уж этого он допустить не мог.

— Догадался.

— Ну да, ну да, — поцокала языком Виверия. — Ты всегда был умным мальчиком, Януш.

Кто-то из колдунов обернулся к ним, но тотчас отвернулся вновь. Человек в комбинезоне застыл, вцепившись обеими руками в рычаг, и не шевелился. Спуск длился уже довольно долго, и Януш мог только предполагать, на какой глубине находится колдовское убежище.

— Почему шахта? — спросил он. — Невидимая смерть сюда не проникает?

— На первые уровни проникает, — снизошла до ответа Виверия. — Но на нижних, там, где свинцовая руда сохранилась, почти безопасно.

— Почти?

— Насколько может быть безопасно в шахте, — усмехнулась ведьма. — Но невидимая смерть туда проникнуть не может. Слишком глубоко.

— А может, дело не в глубине? — задумчиво спросил Януш, разглядывая серые стены отвесного коридора. — Сама говоришь, на нижних уровнях свинца вдоволь... что, если дело в нём?

Ведьма глянула на него удивлённо и заинтересованно, качнула головой.

— Не знаю, дорогой. Ты у нас учёный... Бездари! — вдруг рявкнула, обернувшись на колдунов, Виверия. — Лекарь здесь меньше часа, а уже пытается понять природу нашего убежища! А вы что же? За столько лет не сумели извлечь из небесного камня и сотую долю той силы, которую он способен дать!

Януш быстро отвёл глаза. Если колдуны по-прежнему полагают, что силу им даёт небесный камень... то он не собирался опровергать их заблуждения.

— Но ведь жить в шахте опасно, — негромко заметил он. — Плохой воздух... испарения, влажность... это очень вредно... особенно для ребёнка...

Виверия сузила глаза, поджала губы.

— Заботливый папаша, — зло усмехнулась она. — Остынь, милый! Детей здесь нет. Только Велегор.

Тон, которым она это произнесла, заставил Януша содрогнуться. Что она сделала с их сыном? В кого превратила за эти годы? Велегор, мальчик... где же ты...

Лекарь отвернулся, разглядывая тёмный отвесной туннель. Подъёмник начал замедлять свой ход, свет становился ярче, и наконец платформа глухо ударила о землю, открывая им широкий, освещённый многочисленными светильниками коридор, по которому, точно тени, бродили колдуны — без своих привычных мантий, в одних рубашках и штанах, но с неизменными капюшонами на головах.

— Добро пожаловать в Нору, любовь моя! — хриплым, каркающим голосом провозгласила Виверия, сходя с подъёмника.

Януша подтолкнули в спину, и лекарь едва не врезался в ожидавшую его Виверию. Ведьма усмехнулась, взяла его под локоть, и крепко сжала пальцы.

— Рейнхард, Савин, Этьен, — кликнула Виверия, проходя по коридору вместе с лекарем, — за мной! И сообщите Хетагу, что я задержусь. Неотложное дело, — Виверия ухмыльнулась, сильнее сжимая плечо лекаря.

Януш шёл молча, разглядывая окружавший его сумрачный мир. "Нора" оказалась самым настоящим подземным городом, обустроенным магами в заброшенной шахте. В подземельях, прорезанных туннелями, соединяющими различные помещения, тут и там встречались вентиляционные отверстия, потому дышалось даже на самом нижнем уровне Норы на удивление легко — не то, что в том туннеле, по которому они спустились сюда. Все залы оказались хорошо освещены бесчисленными светильниками и необычным зеленоватым светом, исходившим от росших прямо в стенах крупных грибов. На пути им встречались колодцы, так что недостатка в питьевой воде колдуны, видимо, не испытывали; Януш видел незапертые склады, погреба и кухни, мимо которых спокойно ходили молчаливые жители Норы.

Среди последних лекарь с большим удивлением заметил несколько женщин. Они мало отличались от мужчин: штаны и рубахи скрывали всё, что осталось от их женских прелестей, а капюшоны надёжно прятали их лица от чужих глаз.

Виверия повела его по одному из тускло освещённых боковых проходов, и кто-то из следовавших за ними колдунов хлопнул в ладоши, вызывая вспышку синеватого пламени. Это пламя взвилось вверх, принимая форму шара, и так и осталось висеть над их головами, освещая им дорогу.

Они вышли в зал, где на длинных скамьях сидело несколько колдунов, корпевших над книгами. Время от времени от страниц отрывались языки пламени, перебегавшие на пальцы читателей, и не успевшие вовремя прочесть нужное заклинание колдуны с шипением отрывали руки от страниц.

— Где ваш наставник? — крикнула Виверия, проходя мимо учеников.

— Велел выучить морозное заклинание к его приходу, — откликнулся один из них.

— Морозное заклинание не поможет нам разрушить храм Единого в Саксе, — поморщилась Виверия. — Мудрый Трифон чудит!

Они вышли из зала и прошли ещё один, где располагались спальные комнаты, столовые, небольшие мастерские, лаборатории, и даже библиотека. Судя по тому, что он уже видел, подземный город вмещал в себя не меньше тысячи обитателей, и рос с каждым новоприбывшим в Сакс изгоем, обладавшим способностями к магии и обучению. Януш не успел рассмотреть ничего больше — ведьма подвела его к небольшому подъёмнику в глубине одной из удалённых от общих спален пещер, и кивнула конвоирам:

— Ждите здесь.

Виверия подтолкнула его на крошечную платформу, шагнула следом и провернула небольшой рычаг. Металлическая площадка поползла вниз, но спуск был недолгим. Януш поражённо разглядывал роскошно убранную спальню, в которой они оказались, заставленную книжными стеллажами и столами с колбочками и мерными стаканами, с алхимическими реагентами, аккуратно расставленными вдоль полок.

В одном углу стояла большая кровать под балдахином, во втором располагалась маленькая плотная дверца, полуприкрытая свисавшей с низкого потолка шторой.

— Сядь, — велела, указав на ближайшее кресло, Виверия.

Она провернула рычаг в стене, и подъёмник медленно пополз вверх, закрывая брешь в потолке комнаты. Януш огляделся: никаких признаков того, что здесь жил ребёнок, он не увидел.

— Где Велегор?

— С Хетагом, — Виверия поймала непонимающий взгляд лекаря и, усмехнувшись, пояснила, — это самый могущественный колдун в Норе. Он единственный, кто способен обучить мага такой силы, как Велегор.

— Я хочу увидеть сына.

— О, не сомневаюсь, — легко согласилась ведьма, скидывая с себя верхнюю мантию. Под ней оказалась серая рубашка и штаны, почти такие же, как и у всех здешних обитателей. — Ты жил на Островах все эти годы, остался, несмотря ни на что, надеялся на чудо...

— Чудо произошло, — ответил Януш, разглядывая Виверию.

Годы и невидимая смерть не пощадили её: поредевшие волосы, пожелтевшая кожа, высохшая фигура. Сейчас она выглядела как обычная, слегка уставшая немолодая женщина, но порой казалась самым настоящим воплощением зла, которое прочно пустило корни в давно омертвевшей душе; искажало человеческий облик, подчиняло себе, поглощало мысли и чувства, пользуясь её телом, как оболочкой, вместилищем для своих нужд...

— Я там, куда стремился попасть все эти годы, — лекарь говорил спокойно: Виверии он не боялся, колдунов тоже. — И я сделаю то, ради чего пришёл.

— Что же это? — заинтересовалась ведьма, подходя ближе.

— Я заберу Велегора.

Виверия расхохоталась, покачала головой, а затем вскинула раскрытую ладонь к самому его лицу — и резко дунула, выпуская зажатый в ней песок. Януш шатнулся назад, но поздно — зеленоватая, мерцающая пыльца окутала его, и он вдохнул дурман. По телу пробежала давно забытая дрожь; он судорожно выдохнул, пытаясь совладать с собой, закрыл лицо руками, тряхнул отяжелевшей головой.

— Любовь моя, — пропела Виверия, закидывая обе руки ему на шею. Януш попытался отстраниться, но не смог; тело налилось свинцовой тяжестью, сознание помутилось. — Ты сам не понимаешь, что говоришь. Велегор ещё так мал... он совершенно не умеет владеть той силой, которая дана ему с рождения... нас, магов, питает энергия небесного камня, но мой сын в этом не нуждается... Если рядом не будет могущественных колдунов, кто сдержит его? Кто поможет направить его силу в верное русло? Кто расчистит ему путь? Кто укажет, куда бить? Кто объяснит, что этот мир — лишь игрушка в сильных руках? Кто, наконец, увидит плоды своих трудов, когда Велегор вернёт магию в мир, разбудит древние силы, выпустит хаос из темницы, в которой столько лет томится наш повелитель? Клеветник был низвергнут, проклят, осуждён — но мы знаем, что грядёт день, и он вырвется на свободу...

— Ты хочешь вырастить из сына... монстра...

— Я хочу, чтобы мой сын стал самым могущественным магом в мире! Равного которому нет и не будет... Януш, любовь моя, ты не заберёшь Велегора! И сам не выйдешь отсюда...

Ведьма отвела его руки от лица, заглянула в глаза...

И Януш понял, что теряет разум уже бесповоротно. Точно со стороны наблюдал он, как ведьма срывает с него плащ, рвёт рубашку, оставляя длинные кровавые полосы на груди... впивается дикими укусами в шею, губы, с жадностью набрасываясь на его непослушное, отчуждённое тело...

Януш ничего не чувствовал и ничего не мог сделать. На него нахлынуло безразличие и слабость, сознание играло с ним странные шутки, — иначе как объяснить то, что его тело, над которым он был не властен, откликалось на жуткую страсть ведьмы, сжимало её в ответных объятиях, отвечало на каждый дикий, омерзительный поцелуй?

— Мальчик мой... суженый... совсем не изменился... — выдохнула Виверия, подталкивая его к кровати. — И ты спрашиваешь, зачем ты мне? Милый! Я, правда, скучала... Клеветник будет рад такой жертве! Некогда сильнейший светлый... Но я просто не могу отдать тебя вот так сразу... а ведь должна была! Ещё там, на горной вершине... Ну же, любовь моя! В прошлый раз в тебе было больше страсти! Подожди...

Виверия отстранилась на миг, оставляя его искусанные, кровоточащие губы, быстро провела ладонями по лицу, телу, пригладила волосы... Облик её дрогнул, стремительно переменился — и вот завились длинные пряди, почернели, полоснул сталью взгляд потемневших глаз...

— Такой больше нравлюсь? — тесно прижавшись к нему, жарко шепнула ведьма.

— Марион...

И внезапно точно пелена с глаз упала. Душа, столь безразлично взиравшая на своё тело сверху, метнулась обратно; сознание прояснилось, зеленоватая дымка развеялась; облик Марион дрогнул, побледнел...

Януш ощутил невероятный прилив сил — точно плотина прорвалась, выпуская скованную дурманом волю на свободу. Лицо Марион, как глоток свежего воздуха, напомнило о родной и такой далёкой теперь Валлии, о прежней жизни и о друзьях, которых он так спешно покинул, не потрудившись даже объяснить своё исчезновение. Образ любимой женщины, который он однажды предал, поддавшись страсти и злому колдовству, вызвал самый настоящий шквал эмоций — тех, на которые он, казалось, был уже не способен...

Где-то есть правда на свете, если его любовь жива, и раз правда есть, за неё надо бороться. В своём отчаянии, в своём грехопадении он совершенно забыл о том, что действительно имело смысл, о том чистом, светлом и вечном, которое все последние годы казалось ему лишь трепетным предрассветным сном...

Виверия нахмурилась, отстраняясь, заглянула в прояснившиеся зелёные глаза. Облик черноволосой воительницы, который она приняла, побледнел и развеялся; перед лекарем вновь стояла высохшая, желтокожая ведьма с горящими от бешенства глазами.

— Что происходит? — дрожащим от ярости голосом спросила Виверия. — Что ты делаешь?

Януш положил руки поверх лежавших на его груди сморщенных ладоней, сжал, отрывая от себя, отстранился, делая шаг назад. И поднял руку, осеняя ведьму священным знаком Единого.

Виверия взвизгнула, отскакивая назад, швырнула в него горсть зелёного пепла — но дурман лишь по полу расстелился, не касаясь тела лекаря. Януш склонил голову, переплетая пальцы, и принялся читать молитву, вначале шёпотом, затем всё быстрее и громче, отчётливо произнося каждое слово. Ведьма зарычала, бросилась на него — но тут же кубарем покатилась по полу собственной спальни. Приподнялась, с утробным воем вскинула голову — и тотчас закрыла лицо руками, закричала, отворачиваясь от слепящего света, исходившего от лекаря.