2. Ну, понеслось!

Я встала и, кивнув, ушла. Хорошо, что конец рабочего дня. Я собралась и унеслась прочь из здания и того, кто исполнял в нем роль хозяина.

* * *

Как больно! Мне нужен покой, нужно утихомириться. Ноги сами привели меня к "постоянному" кафе. Сидеть в нем за дальним столиком и заниматься только своим кофе, нюхая ароматы и слушая музыку...

Разозлившись на себя за откровенную глупость, — еще бы, так бездарно вмешалась, — я сидела, печально обдумывая и изучая собственные мысли... Ну и пусть! Что за вздор! Да, я так думаю, и если бы это случилось вновь, я бы повторила свои слова в еще более откровенной форме! Надоело!

Всяким глупцам можно сидеть и поливать грязью близких, а я не могу даже сказать "Заткнись, придурок! Она мать твоего ребенка и ты ее, в конце концов, сам выбирал"! Хотя сколько я видела, в жизни такие типы с кем не живи, всегда находили, чем мучить и позорить близких. К сожалению, ко всему это не зависело от пола, я встречала подобных дам...

Теперь я стала ругать себя, что придаю много значения тому, что и кому сказала, опасаясь обидеть. Пора говорить, что думаю, не девочка уже, как мне "любезно" напомнил директор, предупреждая о собаках!

Поужинав, куда в лучшем состоянии, я решила вставать, чтобы идти домой. Особенно поднялось настроение от мысли, как я вежливо посоветую директору самому искать виновных. Да, начну с него, скажу ему — "нет, это не входит в круг моих обязанностей", а там глядишь и... Надо чаще себе напоминать, что я взрослая, самостоятельная женщина, принимающая собственные решения.

Ох, опять эти мои крайности. Вечная любовь к самокопанию, как говорит Юлька: "Люд, ты опять на своей волне?!" И Даша, как мне нужна Даша, она своим трезвым рассуждением расставит все по своим местам.

Поднимаясь из-за столика, я столкнулась с этим самым... директором.

* * *

С утра я поехал в соседний город к Максу-старшему, захватив с собой Никиту, который там учился, как он выражался, на "надёжу нации" — а попросту, он оканчивал художественное училище. Скромный наш. Это Тео разболтал молодь так, что они себя в двадцать лет классиками мнят. При жизни, угу.

Мне надо было сосредоточиться и обдумать план, а Никитка под руку болтал не умолкая.

— Тихо! — властно сказал я.

Олень насторожился, испуганно осматриваясь, затем обиженно выдохнул:

— Дурак ты, волчара, и шутки у тебя дурацкие!

— Эээ, полегче с вожаком! И вообще... нельзя так со мной разговаривать!

— Ага, скажи еще, полегче с хищником! — нахально усмехнулся олененок.

— Ладно, уел, мелюзга, — усмехнулся я. Вот балабол, так и не дал по дороге обдумать, как лучше до Макса добраться.

— Говорят, волк-одиночка наконец нашел себе пару?! На пляже... — нахально улыбаясь, спросил молокосос.

— У нас ничего нельзя сохранить в тайне! — "возмутился" я, усмехнувшись, протягивая Никите пакет с фисташками. — И не сори с машине, рогатый, а то драить заставлю...

Я оставил парнишку возле вокзала, оттуда ему пять минут пешком пройти, и поехал к окраине, в район элитных особняков.

В доме Макса-старшего* отсутствовала даже охрана, так что я вошел свободно. Сам Макс напоминал сейчас что-то амебаподобное: мятый, истасканный, опустивший донельзя. И как с таким разговаривать?! А я приехал в надежде, что он осадит своих гиен, пока я собственноручно не вмешался.

— А... помощничек вожака пожаловал, ну входи, входи... нравится?! — злорадно закудахтал Макс, хлопая себя по бедру. Смотря на "это", и не поверишь, что у них с Максом-младшим одна кровь.

Я нехотя шагнул в замызганную комнату.

Когда-то это величественное помещение служило хозяевам дома столовой — прямоугольное помещение, сообщающееся через арку с гостиной, а через служебное окошко — с кухней. Но сейчас здесь не пойми что, а от столовой остался когда-то великолепный дубовый, а сейчас просто громадный обшарпанный стол.

Беда... Кого этот приструнить сможет?! Потому полосатые и обнаглели...

Черррт, еще и Люда рядом со мной засветилась, они ее теперь в покое не оставят! Надо Никитку и прочих мальчишек предупредить, что стая Макса, по сути, осталась без контроля...

— Нравится?! — взвизгнул Макс. Руки его тряслись, глаза слезились, я бы его даже пожалел, если бы слишком хорошо не помнил всех кто погиб по его милости! Ничтожество!

— Не истери, Макс! Нет, мне не нравится. И хватит ныть! Собирай стаю и живи как раньше! Не трать силы на жалость к себе...

— Тебе легко говорить, ни с кем не бился... Тебе ни за что стаю по дружбе подарили...

Я дальше слушать не стал, развернулся и вышел...

Как же этих визгунов приструнить, куда пристроить стаю гиен?! И Тео с отдыха выдергивать не хочется, он заслужил отпуск как никто другой! И опять же мне возиться!

Я вошел в свой кабинет, большую светлую комнату с двумя нестандартными окнами. Одно из них выходило на длинную сосновую алею, а из другого можно было обозревать огромный особняк вожака клана.

Захотелось придушить Тео: "Тут все работает как часы, ты только следи!". Пока все только взрывается! Видно не руководитель я. Начальник охраны, командир отряда бойцов, техник... но не руководитель офисного подразделения! Как меня все достало...

Вернувшись, я вызвал к себе Людмилу, но вновь все испортил!

Сейчас этого урода, лисьего посланца, чуть не убил голыми руками и Люде ни за что досталось. Хотя, ее возмущение было справедливым, но все равно не стоило выходить из себя и давать волю гневу. А ведь этой мрази, Эрнану-лису, я и руки не подам... И не подавал!

Я ведь совсем не на нее разозлился, ей с этими рыжими мстительными гадами, не стоит связываться! А она обратила внимание этого... тфу, на себя.

Чуть позже я накостылял Эрнану и приказал не приближаться к семье, пока я не выясню, что он такого натворил, что жена с маленьким ребенком сбежала из дому. Теперь сижу, схватившись за голову... Если можно было себе набить морду, я бы это уже исполнил с особенным ожесточением...

Дурак, и чего добился, обидев Людмилу?! Отдал ее собственноручно Максу-младшему?! Вот так, сначала делаю — потом расхлебываю...

Я тяжело поднялся и пошел ее искать...

* * *

Я уставилась на Кирилл Борисовича, открыв рот, потом засмеялась. Это было слишком нелепо. Нет, это уже чересчур! Моя психика уходит в отпуск.

— Кирилл Борисович, опять вы?! — прозвучало как "Да за что мне это?!"

— Я — извиниться... — очень мягко сказал он. — Давайте я вас провожу или поужинаем здесь... — он обвел взглядом кафе.

— Как вы меня нашли?! Или вы попали сюда случайно? — сквозь зубы выдала я, пальцами стискивая сумку, словно чью-то шею.

— Как я только разобрался с Эрнаном, я кинулся искать вас...

Эрнан? Разобрался?! О чем это он?! Опять дрался?! О, боже...

Воцарившееся между нами молчание было самым громким молчанием, которое я когда-либо и с кем-либо делила. Мне не хотелось смотреть на него, не то, что обсуждать случившееся.

Мы не шевелились. Нелепость ситуации нарастала, наконец, он сказал:

— Я не знаю из-за чего, но с вами я себя не узнаю. Постоянно веду себя как... как не знаю кто... Обычно я не так груб, как сегодня...

— Только не говорите, что обычно вы еще грубее! — с досадой отметила я. — Так как обычно вы на самом деле еще грубее. Со мной соответственно...

— Зовите меня на "ты", — он устало опустил взгляд. Действительно неловко или раздражается, что не сразу простила?! Просто устал на работе?! Хотя... нет. Я и знать, и жалеть никого не хочу.

— Честно говоря, мне не нужно ваших извинений, ни вашего общества, ни вашего фамильярного — ты...

— Что я могу сделать, чтобы вы меня... — начал он.

Я его немедленно перебила, догадавшись, что он скажет:

— Исчезнуть!

— Заслужил... — выдохнул он и отвернулся.

— Несомненно! Но я одного не понимаю, — с горечью сказала я. — Все ваши словесные утверждения, нелестные намеки на мою деловую несостоятельность, экивоки на предательство — все это с чего? Почему? Чего вы добивались?!

Слезы появились сами, и как я не старалась их скрыть, они упрямо прорывались и текли, оставляя горячие дорожки.

Меньше всего желая демонстрировать свои слабости, я прошмыгнула мимо директора и стремительным шагом пошла оживленной дорожке к аллее. Он догнал меня и мягко схватил за плечи, пытаясь остановить...

Я с гневом вырвалась. Одному Богу известно, откуда у меня взялись силы поднять голову и посмотреть ему в глаза.

— По-вашему, я жду извинения? Разве я просила об этом? Я признала, что не права... Зря влезла... — дыхания говорить дальше не хватило и я замолчала, отвернувшись, быстро пошла по дорожке в сторону небольшой безмятежно беседующей компании молодых мам с колясками и привязанными к ним шариками на блестящих ниточках.

— Беда не в том, что влезла, а в том, что он ублюдок и так этого не оставит... а я не могу быть постоянно рядом, — спокойно пояснил Кирилл.

— Вы что, все тут психи?! — я обернулась и резко остановилась так, что случайно попала в его обхват, ну не могу я назвать "это" объятьями.

— Да, почти все... — серьезно ответил он, не опуская рук.

— Издеваетесь! — я сузила глаза, чувствуя, как во мне закипает гнев, так и стукнула бы... И на душе бы сразу та-а-к полегчало! "Ненавистный мужчина. Ненавистный, насмехающийся, отвратительный человек!" — про себя простонала я, все сильнее сжимая кулаки.

Он покачал головой.

— Все еще хуже, чем выглядит на первый взгляд... — скучным голосом предупредил он.

Это что? Тактика шокирования или глупая шутка?! Я также сухо спросила, не понимая, что он вообще имеет в виду:

— В смысле?! Он мстительный психопат?

Кирилл улыбнулся, сунув руку в карман элегантных брюк:

— Более точного определения я не встречал.

Его лицо сразу изменилось. Как сильно его меняет улыбка, особенно редко появляющаяся, когда он рядом со мной...

— Ладно, он психопат... — неприятную тему следовало закрыть, а так как я не знала о чем с ним беседовать, сухо спросила я, имея в виду, стоит ли мне этим заниматься:

— А что с тем письмом?

Кирилл Борисович, сложил руки за спиной и, приноравливаясь под мой мелкий шаг, доверительным тоном сообщил, видно меня не поняв:

— Там ведь не только письмо... как вы сразу сказали, на самом деле это натуральный саботаж...

— Мне тоже так показалось... — вздохнула я. Он кивнул и сообщил:

— Кроме письма, отказа бригад работать, я столкнулся с отказом подрядчиков... Это в разгар строительного сезона!

— Случайность? — деловым тоном уточнила я, уже смирившись с темой.

— "Случайности — закономерности Бога", — усмехнулся он. — Нет, это не случайность. Разом уволились наши прорабы с горячих участков.

— Так что, работать просто некому?! — удивилась я.

— Вот именно...

— И это не все?

— Нет, не все... подрядчики, изготавливающие окна, нарушили все графики выполнения работ по внутренней отделке...

Беседуя, мы перешли дорогу и приблизились к въезду во дворы высоток. Тут внезапно свернув с главной дороги на пешеходную дорожку, где стояли мы, громко просигналив и чуть не сбив, промчалась машина.

Кирилл, схватив меня как куклу за плечи, отпрыгнул на газон. Мы с минуту помолчали, наблюдая как серый "паркетник" в нарушением всех правил с шумом промчался мимо.

Ничего себе скорость! Это можно сказать как о директоре, так и о машине!

Я выразительно посмотрела на его руки, так и оставшиеся у меня на плечах. Он, нахмурившись, убрал их, сунув обратно в карманы.

Надо хоть поблагодарить...

— Спасибо, похоже, это уже привычка спасать меня из-под колес... — выдохнула я.

Усталость, апатия — как последствие волнения, обрушившись, лишили сил. Ноги подкосились. Хотелось сесть прямо здесь на газонную травку и никого не видеть.

— Все же провожу вас, — поставил меня в известность Кирилл Борисович.

Спорить сил не было, и я согласилась, равнодушно кивнув. Он предложил мне руку, галантный наш, но я невольно поморщилась и отдернула свою, чуть ли не по-детски запрятав ее за спину.

Вечером, чувствуя себя выжатым лимоном, решила сознательно не думать о прошедшем, а по-скарлеттовски поразмыслить над ситуацией утром. Пусть все эмоции утихнут, тогда и можно будет что-то решать. А пока сильно беспокоясь за пропавшего Макса, я позвонила на его номер, но никто не ответил. Что же с ним произошло?!

Волнуясь, медленно подошла к окну. Как узнать все ли у него в порядке, если я понятия не имею, где он живет и работает? Вернее, он говорил, но я города почти не знаю и все прошло мимо меня.

Пробежав пустым взглядом по опустевшей детской площадке во дворе, я посмотрела на электронный циферблат часов на кухне. Первый час ночи, потому детей на ней уже не было. Вечером там иногда собираются товарищи постарше, но сегодня никого...

Никого?!

За кустами фонари тенями нарисовали высокий силуэт. Мужской. Кто-то стоял, прислонившись к высокому дереву, и это выглядело будто неизвестный прятался.

Я вернулась к противоположной стене, выключила свет и вновь посмотрела.

Да, мужчина стоял, явно надеясь, что его скроют ветки дерева, забыв о фонарях перед домом. Значит, это мне не пригрезилось. И похож он на нашего незабвенного директора...

Он теперь что?! Мне везде мерещиться будет? Ничего себе, уже с ума схожу! Я грустно усмехнулась. Но был ли он, то есть — неизвестный, действительно Кириллом Борисовичем? Если да, то он наверно все же не в себе. Или нет?

К чему эти глупые мысли?!

Тут надо думать, что он вообще тут делает, а не о состоянии его разума печалиться!

Вновь незаметно выглянула, изучая тени на детской площадке. Но видимо он что-то обнаружил, так как силуэта больше не было. Я еще пару раз внимательно осмотрела двор, но площадка была совершенна пуста.

* * *

Утром, когда шла на работу, на подъездную дорогу к моему дому въехал красный внедорожник Кирилла Борисовича. Сердце сильно заколотилось, а волосы на затылке чуть ли не встали дыбом. Откуда он здесь? Что еще задумал? Неужели все-таки караулил он? Но кого? И главное, — зачем?!

— Садитесь, Людмила! — одернуть его, что обратился без отчества или нет? Тут мне стало стыдно. Боже, до какой мелочности докатилась?! Скоро гроссбух заведу, обиды записывать!

— Спасибо, Кирилл Борисович.

— Кевин, пожалуйста, — он мило мне улыбнулся, потом вернулся взглядом к дороге. Вот как умеет мило беседовать, а я не знала. Точно, что-то от меня надо... Интересно, почему "Кевин", а не Кирилл, вроде уже не подросток имя на иностранный манер подделывать.

— Не могу по имени, субординация не позволяет, — усмехнулась я, устроившись на сиденье повыше. Вот опять мелочная вредность с моей стороны.

Нет, спрашивать, он ночью тут ходил или нет, не буду, после темы о собаках, он точно решит, что я не в себе.

— Позвольте узнать, как вы здесь оказались, Кирилл Борисович?

— Вас ждал.... — он легкомысленно пожал плечами и бросил взгляд равнодушный взгляд на электронные часы на панели приборов.

Вот как... а зачем ждал? Секрет?! Я медленно повернулась в его сторону и картинно удивилась "распахнув глаза". Надеюсь, это выглядело саркастично, а не, упаси Боже, кокетливо!