Кровь моего врага

— Ты слышал? Будто кто на ветку наступил. — Повернулся он к отцу, закинувшему меч на плечо. Фахрус кивнул, поднялся с травы и медленно двинулся вперёд, стараясь не производить лишнего шума.

Они крались по заросшей тропинке, стараясь не создавать лишнего шума. Линд шел впереди отца, настороженно вглядываясь во тьму. Каждый мускул, каждая жилка его тела были напряжены до предела, ладонь плотно охватывала прохладную рукоять меча. Пройдя ещё пару шагов, он пораженно застыл на месте и так бы и остался стоять, если бы отец не затащил его в спасительную тень деревьев.

По тропинке шагах в пятнадцати от них, за стволами кряжистых деревьев и гроздьями листвы шли два самых удивительных существа, которых Линд когда-либо видел. Одна из них, — девушка, — была эльфом. Медные волосы, большие, чуть раскосые глаза и чувственные губы... Её портил лишь шрам, пересекавший щеку, и охотничий костюм, который сидел на её стройном теле, словно мешок.

Её спутник был высок. При взгляде на его по-кошачьему ловкие движения, серую кожу и длинные пепельные волосы, спускавшиеся ниже плеч, в памяти всплывал один из рассказов отца... Линд нахмурился и еле слышно прошептал:

— Это... Это же...

— Эльфы, — угрюмо закончил за него отец. — Чистокровные, мать их, дху и эльф. Черт возьми, ну и пара.

Неожиданно странный эльф остановился и уставился на деревья, за которыми прятался Линд, отчего по спине юноши забегали мурашки.

— Что это за воины, которые прячутся в кустах, словно мыши? — выкрикнул вдруг дху, насмешливо усмехнувшись. Девушка встала чуть дальше, скрестив руки на груди. — Вот почему я всей душой презираю людей как вид...

— Черт, они нас заметили... — над ухом Линда раздался торопливый шепот отца. — Если двинутся в нашу сторону, придется бежать в город. Туда они не полезут.

— ...Они лишь способны таращиться из кустов, как безобидные обезьянки...

Линд развернулся к отцу, словно ужаленный.

— Бежать?! Это же наши враги, враги людей! А дху...

— Он — профессиональный убийца, дебил!

— ... вот только зачем этим обезьянкам мечи, в толк не возьму. Неужто они умеют управляться с оружием?

Ноздри Линда раздулись от гнева.

— Но ты же сам рассказывал, — возмущенно прошептал он. В ответ Фахрус резко поднялся и, схватив сына за шкирку, без всяких уговоров потащил его прочь. Линд бил сапогами по земле, тщетно пытаясь сопротивляться.

— Отец! Отец, мы не можем их вот так отпустить!

— Заткнись!

Отчаявшись вырваться из хватки отца, юноша выкрикнул что было сил:

— Когда-нибудь я заставлю тебя сожрать эти слова вместе с грязью, нечисть!

Но вслед ему несся лишь дьявольский хохот, эхом гулявший между темными стволами деревьев.

Ночь была тиха. Впрочем, как и все ночи в этом городке.

Лунный свет, сочившийся в окно, желтой дорожкой падал на кровать отца, освещал его темные вьющиеся волосы, разметавшиеся по подушке, и давно не бритое лицо. Его широко распахнутые глаза остекленели, уставившись в бревенчатую стену дома.

Линд сделал осторожный шаг, сжимая скользкую от крови рукоять кинжала. Затем склонился к лицу отца. Сколько ненависти просыпалось в нем, когда он смотрел в эти лживые серые глаза. Во всем были виноваты эльфы. Чертовы эльфы...

Он рывком откинул одеяло в сторону, открыв лежащее на мокрых простынях тело. Размахнулся и всадил кинжал в одну из ран, надавил посильнее, измазавшись в крови. Затем выпустил рукоять, оставив её торчать над изодранной рубахой, и закрыл лицо ладонями.

— Чертовы эльфы, — тихо завыл он. — Чертов лгун... Старый, никчемный, ни на что не годный лгун...

Почувствовав нужный настрой, Линд неожиданно заорал и выскочил из дома, попутно размазывая слезы по лицу.

— Помогите! Помогите! Помогите кто-нибудь!

Вдоволь покричав, он вбежал обратно, рухнул на остывающее тело отца и закрыл глаза.

— Как?! — закричал Линд, сотрясаясь от рыданий. — За что?! Отец!!!

Со стороны улицы послышались торопливые шаги и встревоженные голоса.

— Эти эльфы, — взвыл он. — Они убили моего отца! Убили! Он так напился, что не смог вовремя проснуться, а они воспользовались этим... Как мне теперь жить? Как?

Он содрогнулся и зарыдал в голос. Зарывшись носом в окровавленную рубаху Фахруса, Линд почувствовал на своих плечах теплые руки. Их прикосновение странно успокаивало...

— Отец... — всхлипнул он последний раз и закрыл глаза.

ГЛАВА 6

Вампир

'... Гильдия магов во главе с Саликом Могущим и примкнувшим к ним жрецом Однии Аджуни Ах'шари была первой и, как оказалось впоследствии, единственной из гильдий, кто решился открыто противостоять зараженной вампиризмом знати. Война началась в 2011 году п.В.В. с нападения магов на дворец Зумурруд, жилище Хассана аз-Зияди, за многочисленные ночные набеги на собственные деревни прозванного в народе 'кровавым халифом'. В ответ вампиры обратили на свою сторону Каб аль-Ахмара, знаменитого некроманта при дворе шейха...

На стороне вампиров было неоспоримое преимущество: убивая одного из своих противников, они обращали его, увеличивая свою численность. В то же время Салик и Аджуни никак не могли добиться внимания шейха и поддержки запуганного народа. Все дальше оттесняя магов, вампиры продвигались на запад к древней столице Зуннара Фараджии. Число их стало неизмеримо...

Осознав, что проигрыш близок, маги создали заклинание, нацеленное на уничтожение упырей...

Когда вампиры практически подошли к стенам Фараджии, Аджуни вместе с несколькими десятками заклинателей бежал в сторону Ас'шарада. Несмотря на это, Салик остался в столице вместе с магами, которые готовили ритуал...

Что-то в заклинании пошло не так. Магия извратилась и, уничтожив вампиров, превратила половину Зуннара в Мертвую землю, а Фараджию в дымящийся котлован. Именно после этого явления, прозванного Магическим Взрывом, в Зуннаре строго запрещено законом пользоваться магией...

Ходят слухи, что нескольким вампирам всё же удалось избежать действия проклятья и скрыться за пределами Зуннара, но подтверждений этому так и не найдено.'

('История Зуннара', том 1, малая библиотека Ас'шарада)

'Отсталая страна. Запрет на магию делает прогресс невозможным. Ниже приведены маршруты, по которым вы вместе с караваном можете беспрепятственно обогнуть эти земли...'

( 'Географический справочник', главная библиотека Лоэрдилиена)

' — Отсюда делаем вывод, что любое заклинание в среде, наполненной вольфоидными волнами магии, ведет к прямой связи с подпространственными реалиями, могущими навсегда извратить тело заклинателя, дом, в котором он проводит обряд, или даже целый город. Никто не знает, насколько далеко простирается проклятье, и никто не стремится проверять. Последний раз это пытался выяснить Ахмед ад-Данаф на окраине Ас'шарада. Его тело так и не нашли. Что уж говорить про поствольфоидную воронку, или, как её называют в простонародье, Мертвую Землю... Да, Дроло?

— Значит ли это, что любой колдующий на этой земле умирает, учитель?

— Нет, Дроло, это значит, что его может утянуть в одно из подпространств. Как ни печально, попавшие в подпространство не всегда умирают сразу. Всем понятно?!

— ДА, УЧИТЕЛЬ!!!

— Хорошо, тогда продолжим...'

(урок магического баланса, Главная Академия Метамагии города Туллы)

Тьма переливалась дымкой, сворачиваясь в причудливые образы.

Повешенный раскачивался на дереве в такт дуновениям теплого ветра... Кол, пронзавший его тело, изредка задевал за ствол, настукивая странную мелодию... Карета, запряженная четверкой чёрных коней, промчалась в ночной мгле, оставив за собой кровавый шлейф ... Смуглое лицо томной женщины, раскинувшейся на атласных подушках... Она манила к себе снова и снова, а губы её разъезжались всё больше, открывая кривые, пожелтевшие от времени клыки...

Но вдруг сон, глубокий сон, длившийся почти вечность, поколебался и утратил реальность. Запах, нарушивший его ход, одновременно сладкий и соленый, манящий и дразнящий, разбудил Хафиза, заставив вынырнуть из глубин сознания.

Хафиз. Хафиз Хорсоф Парвиз. Собственное имя первым вспыхнуло в памяти, тут же неумолимо потянув за собой остальные воспоминания. Он медленно разлепил глаза, разорвав корку пыли, склеившую веки, и разочарованно вздохнул. Было так хорошо спать, подобно беззаботному младенцу, на долгие века отпустив прошлое. Хафиз поднял руку, и серая пыль, бывшая когда-то его кожей, осыпалась и закружилась в воздухе. Мысли медленно ползли в голове, словно сонные осенние мухи.

Вокруг было спокойно и тихо, почти как в день начала его сна. Машинально Хафиз перевёл взгляд на камни, составлявшие внешнюю стенку его тесной гробницы, и улыбнулся. Он помнил руки друзей, кладущих эти камни, как они своим доброжелательным молчанием желали ему долгого сна. Он сам попросил их об этом. Хотел отдохнуть и всей душой надеялся, что этот отдых окажется вечным. Несбыточная мечта.

Запах вновь накатился, подобно волне.

Ногой Хафиз уперся в один из камней и раздраженно пнул его, подняв облачко пыли. Камень чуть пошатнулся. Он ударил ещё раз, совершенно обнажив кости скелета. Через некоторое время неторопливой работы стенка была разрушена, открыв доступ затхлому воздуху, и запах крови усилился, отчего у Хафиза невольно зачесались клыки. Спустив ноги на мраморные плиты пола, он огляделся. Комната, в которой он оказался, была полна смерти, зловонной и несправедливой. Открытые саркофаги темнели рядами, их крышки в беспорядке лежали в проходе. Заглянув в один из них, Хафиз поморщился. Внутри с разорванной грудью лежал наполовину истлевший вампир. Он был убит совсем недавно, во время сна. Как подло... Неторопливо опустив руку в гроб, Хафиз зачерпнул густой прокисшей крови из тела и равнодушно отметил тонкий слой свежего мяса, почти сразу влажно заблестевший на его предплечье.

Когда с одним гробом было покончено, он проковылял к следующему. Мёртвая девушка. Знакомое лицо... Он снова зачерпнул кровавой жижи, слизнул бардовые капли и зябко поежился. Мирика. Это была она, шептавшая всякие глупости в щель, оставшуюся между камнями, дожидаясь, пока он уснёт. Хафиз пораженно склонил голову и прошел дальше по ряду.

— Простите... Я окрепну и отомщу. Обязательно отомщу. Простите...

Дождавшись темноты, Хафиз выкарабкался на поверхность и застыл в немом удивлении. Город? Раньше на этом самом месте стоял густой лес, а от гробниц к деревням простолюдинов вела узкая заросшая тропа. А теперь... Это казалось невозможным. Странные высокие здания, высотой чуть ли не с его старый особняк, и запах. Удушающая вонь людей, усиленная жарой. С трудом различив в этом клубке запахов след врага, Хафиз оскалился и резко обернулся. Там, у выхода из проулка на улицу, темнела фигура мужчины. Он явно кого-то ждал: нетерпеливо переминался с ноги на ногу, выглядывал на улицу, совершенно не подозревая, что шаг за шагом неспешно приближалось со спины... Пока его плечи не сдавили костлявые тиски пальцев, и во тьме не зажглись безумные впалые глаза.

— Парень, ты чего? — выкрикнул мужчина, испуганно оглядев голого и тощего обладателя невероятной силы. — Отцепись лучше, не то...

Но Хафиз не слушал.

— Зачем ты убил вампиров? — странным гортанным голосом проговорил он, всё сильнее желая просто укусить мерзавца и выпить всю его кровь до последней капли без всяких глупых вопросов.

— Вампиров? Каких ещё в-вампиров? — проговорил мужик, тщетно пытаясь освободить плечо из тисков. — Ты че несешь, парень?

Нет, это был не он. Предусмотрительно зажав жертве рот, Хафиз обнажил клыки и жадно прокусил артерию на грязной щетинистой шее.

Одежда пришлась Хафизу впору. Почти. Рукава камзола были немного длинноваты, штаны висели мешком, но всё было лучше, чем разгуливать по улицам голышом. Он неторопливо проследовал по запаху убийцы до небольшого белого здания, пристроившегося между гостиницей и оружейным домом, остановился перед входом и с наслаждением втянул воздух. Люди. Много людей. Его ждал отличный обед.

День спустя Трасс сидел в кабинете и угрюмо смотрел в окно, за которым разлилась чернильная тьма, разбавленная городскими огнями. Наверное, Создатель Ану просто проклял его. Мало того, что дху перерезал охрану, оставив Трасса без доброй половины людей, так вдобавок той же ночью какой-то гребаный маньяк выпотрошил весь бордель, сожрав с трупов даже мясо. Ни одного свидетеля, ни единой живой души не оставил после себя. Хоть Трасс и сам баловался кровью, считая, что это помогает ему вернуть утраченную молодость, но совершить подобное он не смог бы даже озверев до крайности. Сущая божья кара. Знать бы ещё за какие именно грехи...

В дверь уверенно постучали.

— Войдите, — рассеянно махнул рукой Трасс, разглядывая остатки кровавой жижи на дне стакана. Дверь беззвучно отворилась, и в кабинет мягкой кошачьей походкой вошел юноша лет двадцати. Длинные волосы черным шелком спадали ему на плечи, на смуглом лице темнели большие глаза, уверенная осанка сделала бы честь любому из придворных. Он походил бы на сына знатного вельможи из какого-нибудь Каруна, если бы не потрёпанная одежда простолюдина, висевшая на его теле подобно мешку. Но гостя, похоже, этот факт не смущал совсем. Не спеша, он прошелся к креслу и уселся в него без приглашения, свободно раскинувшись на мягком сиденье.

— Кто вы? — Трасс недоуменно поднял бровь. — И кто вас впустил сюда?

Молодой человек поднял впалые глаза и уставился на старика. Трасс готов был поклясться, что на долю секунды они полыхнули огнем.

— Мне не нужно разрешение. Я сам решаю, куда мне можно, а куда нельзя. А вот почему такой отброс как ты решил, что может мне указывать — вот в чем вопрос.

Трасс, в этот момент глотавший содержимое стаканчика, чуть не поперхнулся:

— Да как ты смеешь! — вскричал он и резко вскочил из-за стола. — Охрана! Охрана!

Но в ответ была лишь гробовая тишина, которую прервал тихий властный голос.

— Они мне очень помогли, наконец утолив мой голод. Какой сейчас год?

От столь неожиданного вопроса Трасс стек обратно в кресло и, уже совершенно ничего не понимая, пробормотал:

— Три тысячи пятьсот тридцать пятый со времён Великой Войны, если я не ошибаюсь...

Незнакомец удивленно вскинул брови и пробормотал:

— Тысяча лет? Да, за такое время легко проголодаться. — Он повернулся к дрожащему Трассу. — А ты... Почему ты пьешь кровь? Кто позволил тебе это? Отвечай!

— Аттаен. Я поставлял для него и его друзей свежую кровь...

— Не знаю такого. Мои друзья вряд ли позволили бы тебе стать одним из них. — Хмыкнул гость и задумчиво склонил голову, ощупывая колючим взглядом тело Трасса. — Да и убить их ты вряд ли бы смог.

— Убить?

— Да, убить. Тот, кого я ищу, был здесь и в доме с женщинами на большой улице. Ты знаешь его? — Незнакомец пытливо взглянул на хозяина дома. Тот задумался, водя взглядом по украшенным коврами стенам.