— Ну, в обычном хлебе питательной составляющей является крахмал, а в древесной муке или её чистом от примесей аналоге целлюлозе, питательной ценности нет, хотя то и другое вещество, по факту — полисахариды и состоят из молекул глюкозы, теоретически, вполне пригодных для питания... — почему он хлопает в ладоши?
— Молодец! Садись... Два! — в чем дело? Я же чистую правду сказала...
— Кому ты заливаешь? Жданову Андрею Александровичу или его заму, Кузнецову Алексею Александровичу? Первый, с 1919 года — агитатор-пропагандист (по образованию пехотный прапорщик). Второй — вообще бывший рабочий с лесопилки. Они оба, всю жизнь, "организовывали и вдохновляли массы". А ты к ним лезешь с органической химией.
— Так ведь, нельзя опилки жрать! Организм человека их переварить не способен... Мы же не коровы... Целлюлоза — не еда, а её имитация.
— Да ну? — демонстративно медленно отхлебнул своего зелья, — А вот товарищи Жданов с Кузнецовым, оба, считают иначе. Причем, у них полно знакомых, которые, ещё с царских времен, регулярно хлебом из древесной коры пробавлялись. Они и сами его, в Гражданскую, отведали вдосталь. Зато, слово "полисахарид" впервые слышат.
— Так ведь это от лютого голода... — кивнул, этак одобрительно покровительственно, — вот и...
— Ты не мне объясняй. У меня по химии пятерка была... Ты — товарищам партийным вождям ума вставь... Если желаешь, даже могу за них тебе ответить.
— Попробуй! — актер самоучка, выискался...
— Именно так. С голоду... От бедности люди издавна корьё собирали и сушеный луб толкли. Так выжили. Опять же немцы (умные и образованные люди) в хлеб древесную муку сыплют и ничего... Экономят, конечно, на пленных. Невкусный получается хлебушек, но так ведь и не ядовитый... Кушать можно. Даже подходит, если дрожжей не пожалеть, не хуже настоящего из муки. А с целлюлозной массой — он и выглядит, как настоящий. Мы сами этот хлеб пробовали! А вот вы, барышня, небось, с самого рождения, ни разу не голодали, французскими булками питались?
— Какое это имеет значение?! — и что я сказала смешного?
— Галчонок, прежде чем сказать, думай, кому говоришь. Ты себя считаешь пролетарского происхождения. А давно в зеркало смотрелась? Представь свой имидж "с точки зрения Жданова". Авторитетно выглядишь? С позиции "классового подхода"?
— Что же мне, теперь, специально, к нему на прием кирзовые сапоги, платок и кофту-стеганку напялить?
— Здраво рассуждаешь! Многие тогда именно так и поступали. Дресс-код — он и в Африке дресс-код...
— Но... Так — нечестно! Просто некультурно, наконец... — похоже, он искренне развлекается спектаклем.
— Про Жданова рассказывали, что, рассердившись на родственницу мещаночку, которая любила твердить: "Мы — аристократы духа", он в сердцах брякнул: "А я — плебей!"
— Тогда — черт с ним. Другого начальника найду... Поумнее. Сама, в конце концов, опыты поставлю...
— Время! Счет-то идет на дни... А прорваться на прием к начальнику уровня Первого Секретаря горкома — часто занимало месяцы. Тем более что, после "скандальчика", тебя уже запомнили... И справочку составили... Дать понять человеку, из высшего эшелона власти, что лично ты обоснованно считаешь его дубом — чревато... Даже когда это подтвердится, виноватой, всё равно — окажешься ты. "Не сумела понятно объяснить..." А если, в результате принятого им решения, пострадают или погибнут люди — напоминать "о своей правоте" и вовсе смерти подобно.
— Короче, засада?
— Именно... В рамках правового поля проблема осмысленного решения не имеет. Ни тогда, ни теперь... Мне давать задний ход — уже поздно. А ты — пока ещё можешь отказаться.
— Ни-за-что!
— Учти. Кроме очевидных интересов влиятельных персон, наверняка, начнут крутить свои "гешефты" лица "приближенные к телу". Там, где решаются вопросы о жизни и смерти, всегда крутятся нехилые бабки...
— Например?
— Как ты думаешь, отчего рецепт выпечки "остен-брот", для заключенных концлагерей, был утвержден в Рейхе вполне официально, а точных рецептов ленинградского "блокадного хлеба" — якобы не сохранилось?
— Так не бывает!
— Правильно, не бывает... Учет и контроль в Союзе был жесточайший. Тем более там, где за еду убивали.
— Воровали?
— Нагло, по-черному... Прикрываясь личными знакомствами с первыми людьми города... По свидетельству директора "Музея хлеба" Михаила Глазманицкого, порции ленинградского блокадного хлеба только в малой степени состояли из муки... А вот содержание целлюлозы там превышало 25 %... Хватало и других малосъедобных примесей. О их составе можно судить по названиям отчетов Центральной лаборатории треста "Хлебопечение": "Применение гидроцеллюлозы в хлебопечении", "Выпечка ржаного формового хлеба с примесью соснового луба", "Использование древесных ветвей в хлебопечении"... Уже после войны, данные лабораторных исследований показали, что содержание целлюлозы в блокадном хлебе реально достигало 40-50%. Зато директор Ленинградского городского треста "Хлебопечение" Смирнов, в мемуарах уверяет, что это муки там всегда было больше половины, а содержание целлюлозы никогда не превышало 10%. Типа этим хлебом даже угощали высшее партийное руководство города и оно оставалось довольно. Можешь мне растолковать такую загадку?
— Гнида! Целлюлозная мука, внешне и органолептически, почти неотличима от обычной. Тонкий белый порошок, без вкуса и запаха... Это значит, что официально подчиненные Смирнова клали в хлеб 10% целлюлозы, но сами до этого, подпольно бодяжили ею настоящую муку... Питательность хлеба, из целлюлозного теста — никакая. Хотя на вид он — привлекательный, с румяной корочкой... Настоящая мука, как легко догадаться — шла на "черный рынок". А по отчетности — всё сходилось до капельки. Целлюлоза-то едой не считалась.
— Тогда зачем она нужна вообще?
— Как нейтральная масса. Кишечник должен часть не переваренной пищи пропускать через себя. Иначе, в нем накапливаются ядовитые шлаки. Опять же, попав в желудок, такая масса приглушает чувство голода. Как вода. Но, от постоянного питья воды у голодающего быстро отказывают почки, а целлюлозная масса дает иллюзию настоящей сытости. Хотя организм напрасно тратит последние силы, пытаясь её переварить. Точно так же обманывали себя люди, питающиеся хлебом из лубяной муки. Древесный луб — почти чистая целлюлоза.
— И никто не догадался?
— Пищевая добавка Е460 (по международной классификации), она же "микрокристаллическая целлюлоза" является невсасываемым и неусваиваемым балластным веществом. Допустимая норма суточного потребления добавки Е460 теоретически не ограничена, так как целлюлоза не относится к опасным добавкам и разрешена к применению в пищевой промышленности, — я тоже умею цитировать на память статьи из справочников!
— Интересно... То есть, люди жуют "ватный хлеб", думая, что они худо-бедно питаются... А на самом деле — организм сам себя медленно поедает... Красиво немцы придумали! "Сумрачный тевтонский гений..."
— Ничего красивого. Дистрофиков, после такого питания, "откачивать" на порядок тяжелее, чем обычных голодающих. Все резервы выжимаются "в ноль". Вернуть человека в нормальное состояние уже невозможно.
— Я и говорю. Если просто не кормить — голодный бунт практически обеспечен. А если кормить с умом...
Хороший профессионал всегда первым узнает, когда его вот-вот от души стукнут чем-нибудь тяжелым... Володя — профессионал. Перехватил, поймал, отобрал недопитую флягу со спиртом (ничего тяжелее под руку не попалось). Приподнял над полом и держал, пока я не перестала дергаться... С нажимом, словно морковку на грядку, переместил в кресло. Прямо в обертке (как такое удается?) разломал на дольки шоколадную плитку и развернул её передо мною на ладони. М-м-м... Правду говорят: "Сытая женщина — добрая женщина!"
— Галчонок, люди не меняются. В сходных ситуациях они ведут себя подобным образом. Ты думаешь, что Жданов с Кузнецовым — монстры? А вот и нет — они обыкновенные госслужащие. По своему честные и умелые. В меру воспитания и образования, разумеется... Странно ждать от них гениальных прозрений и героических деяний. Обычные наши люди. Ну, нашкодили, впопыхах и с перепугу. Уморили собственных подданных. Ну, попытались свою дурость прикрыть треском пропаганды. Они ж были пропагандисты-профи, — подавил мою попытку возмутиться и успокаивающе чмокнул в нос, — Музейчик своей славы спешно организовали... Хотели поставить вождя перед фактом — "Мы — герои!". Вождь их поймал "на горячем", пожурил и примерно наказал. Пустяки, дело житейское... А вот что бы он сделал с руководством Ленинграда за претензию, в военное время, на полную автаркию от остальной страны — даже страшно представить. Хочешь быть их умнее? Попробуй! Твой выход...
— Ведь можно было сделать из того же сырья нормальную еду! — вырвалась из объятий, пересела за стол...
— Хочешь сказать — "Немцы, в почти блокадных условиях, это потом сумели"? — опять мои мысли читает.
— Да, например! — сел напротив и на палец плеснул в опустевшие стаканы коньяку. Ровно, как по линейке.
— Галчонок, а ты когда-нибудь думала, за что действительно, — произнес с нажимом, — немцев после войны объявили "главными людоедами планеты"? Попробуй не повторять банальности. Своими словами...
— Понятно почему, они — международные военные преступники, — скривился, как лимон разжевал.
— Правильнее сказать, они — нарушили "правила игры", — не понимаю, в чем разница? — Поэтому их давили всем миром. Коммунисты и капиталисты ради святой цели спасти цивилизацию объединились в военный союз.
— Ну... — Володя поднял стакан, слегка чокнулся с моим и одним глотком осушил содержимое. Пришлось последовать примеру и закусить остатками шоколадки. Вкусная...
— Цивилизация — это организация власти в форме государства.
— Так...
— Государство — это система организованного насилия, с целью всемерно увеличить зависимость людей от власти, — он мне всего Платона собрался своими словами пересказать?
— Так...
— Главной общественно полезной функцией государства являются кооперация и разделение труда... Организация баланса потоков сырья, товаров и капитала. Одни — сеют и жнут, другие — строят, третьи — воюют, четвертые — пишут законы. Все при деле и друг от друга зависят.
— Нормально...
— Это называется — "социальное решение" проблемы. А если обеспечение общества всем необходимым не требует кооперации и разделения труда — оно считается "не цивилизованным" и подлежит исправлению. При сопротивлении — уничтожению... Нормальная (!) логика власти. А немцы, от избытка ума и нехватки ресурсов, затеяли решать свои проблемы исключительно "технически". Принялись делать "что угодно из того, что лежит под ногами". Еду из дерева, например, — да чего он от меня добивается? Давно сказал бы уже простым языком.
— Не тяни!
— Решение аккуратно уморить голодной смертью несколько миллионов человек "в силу государственной надобности" — чисто "социальное". Испокон веков так повелось... Неприятно, но понятно, пристойно, почтенно. Зато "технические" попытки наладить производство человеческой еды из нефти, древесины, угля, и тому подобного сырья, минуя фазу сельскохозяйственного производства — уже недопустимы. Кровавых мясников Гудериана и Манштейна, после войны, слегка попугали и выпустили на волю... А вот производственника Альберта Шпеера, за его "неподобающие технологические фокусы", упекли на полноценный "двадцатник", как ужасного злодея. Объясни такую суровость?
— "Тот, кто научится кормить людей древесиной и минералами, зачеркнет 10 000 лет человеческой истории и упразднит современную цивилизацию!" — вспомнить бы ещё, кто это сказал. Кажется, Марселен Бертло... на съезде французских промышленников в 1894 году...
— Умница! — да, я такая, — Так тебе власть и позволит "упразднить себя за ненадобностью". Она сама — кого угодно упразднит... Любая претензия на полную пищевую автономию — государственное преступление. Ясно? "Остров" курируют на самом верху и случайностей не допустят. Запомни, наша голодная смерть — руководству предпочтительней, чем самовольный переход экспедиции в режим полного самообеспечения. Вне зависимости от реальных обстоятельств... Так устроен этот мир.
— Э-э-э... — он шутит? Карбонарий, блин. Ясно, что самообеспечение это свобода. Но...
— Повторить? Держи свои фантазии за зубами и не вздумай о них заикнуться, пока мы тут. Поверь опыту. Я — не чудовище, не изверг, а просто хорошо информированный оптимист. Я знаю, как реагирует власть даже на тень попытки "выйти из под контроля", — поднялся, — Теперь, спать!
Глава 5.
Игрушка для "Лунтика".
Все граждане равны, но некоторые — равнее других. Перифраз знаменитого лозунга Оруэлла, из не менее знаменитого "Скотного двора", хорошо иллюстрирует мои впечатления от нашего совместного путешествия через Белое и Баренцево моря. Четверо суток полного хода... На суденышке водоизмещением 1600 тонн... Нет слов! Соседка по лестничной площадке всю жизнь, сколько её помню, мечтает похудеть, но не может найти способа осуществить свою мечту, без вреда для кошелька или психики. "Пластика" (скажем честно, откачка жира) для неё — дорого, а силы воли перестать каждый день нажираться, как свинья — тоже взять негде. Говорит — обычная попытка урезать рацион вызывает у неё видения и мысли о суициде... Мой совет таким жертвам чревоугодия — смело отправляйтесь в морской круиз! Только выбирайте суденышко поменьше, а погоду похуже. И всё будет!
Главное — никаких мыслей о еде! Горизонт качается... палуба качается... желудок поминутно взлетает под самое горло. Сама идея что-либо туда отправить кажется отвратительной. Все патентованные психотерапевты, гипнотизеры и борцы с ожирением — рыдают от зависти. Хочется забраться в каюту, лечь на койку, зажмурить глаза... и умереть. Потому, что койка тоже качается в такт волнам. Причем, краткие периоды относительного затишья облегчения не приносят. Окружающий мир продолжает качаться, видимо, уже по привычке. И есть — не хочется совсем... Тошнит от запаха еды.
Тот, кто решил, что научная часть экспедиции обязательно должна попасть к месту открытия "дыры" на Новой Земле морем — ... (сами подставьте самое неприличное слово из своего лексикона). Сосала спички, стучала ногами по полу каюты (с пятки на носок), пробовала отвлекаться каким-нибудь делом. Бесполезно... Действенной мерой оказались прогулки по палубе. Когда набегающий вал заранее видно и можно подготовиться, что сейчас вас подбросит или уронит. Там организм воспринимает издевательство над собой легче. Стоит, однако, опуститься в жилые помещения — как ещё одним "зеленым человечком" становится больше. А нас тут собралось до фига...
Не знаю, насколько важную роль играл Володя в организации всего проекта, но двухместную каюту на борту научно-исследовательского судна "Профессор Штокман" ему предоставили без звука. По мысли начальства проекта — возить "уважаемых людей" наравне с техническим персоналом — не этично. А я, по документам, не абы кто — а законная супруга "настоящего полковника", через блат добившегося участия в перспективном для защиты диссертации "закрытом исследовании". И таких кадров на борту — больше половины. Подозреваю, что вторая половина — это родственники "уважаемых людей". Вроде меня... Какой процент из них реально нужен для работы, а кто только "для виду" и записи в личном деле — загадка. Прибарахлились пассажиры знатно. Куча пакетов с вещами, которую я обнаружила в гостинице, только казалась большой. На фоне чужих запасов, мы с Володей смотримся, чуть ли не бомжами. Он, впрочем, ухмыляется и предрекает, что большую часть багажа их заставят оставить на складе. Масса личных вещей для всех отправляющихся "на Остров" (постепенно привыкаю к условному обозначению темы) строго ограничена. Так что, пока я героически разгуливаю на свежем воздухе, стараясь больше смотреть на горизонт и меньше себе под ноги, он завязывает личные знакомства. Коверкает акцентом язык, изображая из себя чуть ревнивого "ученого чурку", благодаря выгодным связям нашедшего способ обеспечить "научную корочку" не только себе, но и законной супруге. Россия, мать её... Говорят, по блату теперь можно даже в космос слетать. Верю. Настроения — никакого. Поддерживаю в себе видимость жизни имбирным печеньем и белым сухим вином.
