Произвольная точка бифуркации

В общем, решено было подготовить материалы по различным точкам земного шара, чтобы обсудить их плюсы и минусы. Понятно, что тот же Кипр никто не разрешит поиметь, но пока ещё вполне хватает кусочков, которые висят мёртвым грузом на хапнувших их мировых лидерах. Вон, тот же Северный Борнео, нафиг не нужен Британской короне — вот и управляется практически частным образом акционерной компанией. А Гуам используется лишь, как перевалочная база для испанско-азиатской торговли, ни одним сентаво больше! Даже южная часть Сахалина интересна для возможной интервенции Хоккайдо или Тайваня.

А что — Тайвань воистину писк моды! Климат прекрасный, урожайность обалденная (половина острова — субтропики, другая — тропики), по мелочам имеется куча важнючих ископаемых для строительства местной инфраструктуры. Горных рек хоть залейся, а значит полно риса и электроэнергии. Портов с избытком, причём голландцы обустраивали их достаточно добротно. До китайских природных ископаемых рукой подать, а вот сами китаёзы без флота — чёрта с два доберутся. Главное — грамотная экспансионистская политика, чётко просчитанная и политически пристойная.

Формоза вполне может дать достаточно сытый приют населению численностью до трёх миллионов. Всё равно центральные губернии России переполнены малоземельными крестьянами и совсем голыми батраками. Если полегоньку отщипывать никому не нужных жителей в течение десяти лет — всем будет хорошо. Используя ту же тихую сапу и от китайцев можно избавиться, сделав чисто православную страну, не забывая подмешивать чуток черногорцев. Лишние люди неизбежно возникают по всему миру, так как население приближается к полутора миллиардам.

— Белый, а как его у японцев отнимем? — полюбопытствовал Володя Матвеев.

— Ничего не надо отнимать, сначала возьмём в аренду, лет на двадцать, какой-нибудь порт с прилегающей территорией. Начнём, постепенно, привозить людей из той же России и выдавливать китаёзов. А с годами, поссорив Японию со Штатами, выступим на стороне пиндосов. Ещё и Россию подключим, через Клюева. Тем, как раз лет через семь-восемь, захочется проверить свою новую армию и флот, если создадут, конечно. Раз своих сил нет, придётся других сталкивать лбами.

Конечно, такая программа действий пока ещё слишком эфемерна, но даёт хоть какой-то план действий. В конце концов, деньги и создаваемые военные ценности можно применить, где угодно. Так же, как и будущие заводы, а точнее — технологии и оборудование. Главное, ни с кем не ссориться первые годы! Наоборот, помогать любому у кого что-нибудь плохо лежит. Вон, Ира вспомнила об алмазах в Намибии и даже кодовое имя назвала — Людерец. Или Людериц. А Терехов уже выяснил, что есть такой купец, который бухту купил в юго-западной Африке и теперь мучается от безденежья. Так что, если перекупить у него права на те земли и найти чёртовы алмазы — можно изрядно навариться. Не на самой добыче, а перепродажей прииска!

Вообще, поиск полезных ископаемых, которые пока никому не нужны, выкуп или долгосрочная аренда соответствующих земель — очень прибыльное дело. Кого интересуют такие неинтересные вещи, как чистый глинозём или бокситы, коли нет массового производства алюминия? Кому нужна нефть Бахрейна, если танкеры редки и малой грузоподъёмности? Даже аренда ущелий, по которым пройдёт будущий Панамский канал, обошлась необычно дёшево!

Озвучивание идеи-фикс оказалось морально благотворным — проблема выбора закончила мучить своей неопределённостью!...

...Семёрка либерал-демократов уже третий месяц проживала в Ницце, борясь с точно такой же проблемой. Первый патриотизм схлынул, когда целый месяц ждали в Гуаякиле попутный пароход хоть куда-нибудь. Грязь и срач бытовых условий прекрасно промыли мозги и избавили от излишков демократичности. Выяснилось, что хорошую жизнь обеспечивают хорошие деньги, а не равные права или свобода слова. Кроме того, стало ясно, что пятеро из семи (программисты и спецы по вебсайтам) несколько не приспособлены к самостоятельному существованию. Это, когда за спиной имеется олигарх — можно играться во всезнаек и крутотеней, а в ситуации "сам на сам" даже полицейские выглядят людьми, а не лузерами.

Зато парочка дизайнеров, профи по интерьерам, наоборот, резко поверила в светлое будущее — правда не в России, а во Франции. Вот и вышло, что набор гуманистов уплыл через три океана в Средиземное море, а не во Владивосток, который гораздо ближе. В лидеры группы, неожиданно, выкарабкался некий Игорь Матусевич — архитектор, отработавший определённое время на стройках. Причём руками, а не мозгами! Он всю жизнь был недоволен "диктатом властей", проводил время в дискуссиях: то "на кухне", то на форумах, пока не попал в реалии. То бишь, вынужден был начать самостоятельно принимать решения, а не подлаживаться под каких-нибудь активистов.

В результате, остальные быстренько сели ему на шею, а сам Игорь увидел обратную сторону медали с лозунгом: "Погибай, а товарища выручай!". А куда деваться, коли нет кого-нибудь "за старшего", ибо сам старший и есть! Иначе и с голоду можно опухнуть, когда нет даже расписания кормёжки, подготовленного "бюрократом-взяточником". И все ждут команды, которую тут же можно оспорить "ради справедливости". Впрочем архитектор вспомнил бывшие навыки простолюдина и поставил свои дела достаточно внятно — стал беспокоиться лишь о себе. Другие поныли, повозмущались, но пришлось им стать хвостиками, чтобы моряками не остаться по многим пунктам ежедневного бытия.

Теперь, в Ницце, дискуссии снова разгорелись — как быть, с чего начать, куда идти, что "людям принести". Документы, купленные в Эквадоре, обеспечили хоть какую-то легальность, так как выяснилось, что нет на Западе людей без бумажки. То есть, они есть, но полиция и общественность их не воспринимает, как хомосапиенсов и граждан мира. Первая же попытка одного из членов микросоциума попаданцев чуть не закончилась в психиатрической лечебнице. Выяснилось, что после публикации книги Марка Твена "Янки при дворе короля Артура" — люди из будущего объявились во множестве, как дети капитана Шмидта. Они осадили газеты, влиятельных, да и, просто богатых, людей, различные научные общества. Хорошо, что церберы от власти взялись наводить порядок, распределяя попаданцев между психиатрами и тюремными надсмотрщиками. А кто знал, что совсем не просто быть провидцем, не имея особого понятия о текущем историческом периоде?

Попытка сойтись с местными русскими тоже провалилась. Ну не хотят дворяне, и даже мещане, иметь дела с теми, кто, время от времени, называет то себя, то других "мужиками"! Оказывается времена такие, где нужно следить за базаром. Мало того, никаких временных банов нет — от общества отвергают навсегда! А самых наглых, упорно пытающихся доказать свою правоту, преспокойно сдают полиции — защищая своё право на спокойствие. Вроде, тоже рашенки, а смайликов, изображаемых пальцами рук не понимают, как и бесконечных приколов или перепутываний.

В общем, всё обстояло достаточно грустно...

Глава четвёртая

Цесаревич Георгий Александрович, неожиданно ставший российским императором, однозначно был растерян в общем и целом. Оторванный от общества одиночка, да ещё и поживший в глуши, никак не мог определиться с собой и поэтому цеплялся за Клюева.

— Станислав Михайлович, вы всенепременно должны поехать со мной в Петербург. Я настолько привык к вашему спокойствию и вашей взвешенности, что готов предоставить любые привилегии и чины. И любые полномочия!

— А от ненависти и зависти царедворцев вы меня сможете защитить, ваше императорское величество? Поймите, что при дворе не воспримут фаворита, не имеющего корней в обществе. И вас, и меня загрызут самым льстивым тоном, да и палки в любые наши колёса будут постоянно вставлять. И пасквилить обо мне по полной форме. А зачем мне это нужно?

— Но что же делать, я просто боюсь остаться в духовном одиночестве. Может с матушкой посоветоваться и рассказать ей, какое положительное влияние вы на меня оказываете? Тем более, что вы пришлись ей по душе тем, что не заискиваете ни перед кем и ничего не выпрашиваете.

Хорошо, что молодой Романов никогда не слышал ни о нейро-лингвистическом программировании, ни о промывании мозгов. Иначе сообразил бы какими, практически незаметными, методами от него добивались того, чего хотели. Всего лишь крышевания будущих бизнесов, но без претензий на власть в стране. Ибо тот, кто хочет рулить — сразу засовывает себя в прокрустово ложе протокола, частично теряя манёвренность и независимость. Клюеву совсем не улыбалось стать чем-то класса "серого кардинала" при царе-батюшке. Не хватало ещё играть в Мазарини и подворовывать всё подряд, от простыней до земель. С другой стороны, если Георгия не поддержать (в нужном направлении) его быстренько подомнут под себя другие, менее щепетильные. Та же Александра Фёдоровна, пользуясь беременностью, стопудово себя ещё покажет. А не захочет сама — придут иноземные шептуны и советов насоветуют ей вдосталь. Небось, всё царское подворье, как и исполнительные структуры засеяны "кротами", покруче минного поля! И как с этим шпионско-саботажным засильем бороться?

Мария Фёдоровна предложила сыну вполне рабочий вариант — пригласить Стаса в Санкт-Петербург и дать ему возможность заниматься своими делами. В первую очередь, соучастием в организации экспедиции за алмазами. А каждый раз, когда понадобятся советы или разъяснения, встречаться с умным и практичным американцем где-нибудь тайно. Перемежая с редкими официальными встречами под видом обсуждения тех же поисков и последующей добычи алмазов. А чтобы понять истинные цели Клюева — встретилась с ним и побеседовала, насколько возможно, откровенно. Личная трагедия, связанная с гибелью старшего сына, не мешала вдовствующей императрице заботиться о России и взять временный контроль за страной в свои руки.

Большеглазая, симпатичная, жизнерадостная (по натуре) женщина не выглядела пожилой, несмотря на свои сорок семь лет. Она постоянно поддерживала связи с родственниками, прислушивалась к старшей сестре Александре, жене английского короля и, в то же время, искренне старалась помочь стране, которая стала второй родиной. Вот только не совсем представляла как! Конечно, ей хотелось, чтобы огромная самобытная Россия походила, если уж не на Данию, то, хотя бы, на Великобританию. Поэтому и привадила Сергея Юльевича, оказав полную поддержку его планам. Так что, приватная беседа со столь неожиданным другом-наставником её сына, растянулась... на два дня!

А как может быть по-другому, если достаточно независимый человек, вполне веско и, одновременно, просто и доходчиво, объяснил к чему может привести слепое подражание Западу: хоть Англии, хоть Германии, хоть той же Франции. Мария Фёдоровна как-то не задумывалась над влиянием климата на сельское хозяйство или стоимость строительства, излишней протяжённостью дорог и отсутствием массовых товаров на экспорт. Вроде в Петербурге всё есть и всё рядом.

Мягкий голос и дружественный спокойный тон создавали атмосферу убедительности, желания помочь, а не переубедить. Плюс, расклад, тут же расписываемый на листе бумаги — причём не женщине, а государственному деятелю (что императрица положительно оценила). Ну и прогноз возможных негативных результатов в экономике, в случае подражания западной экономической модели. Даже странные, порой, слова были понятны, хотя и доселе незнакомы. Техника допроса "языка" (при отсутствии необходимой химии и невозможности применения силы или жестокости) работала вполне удачно — Мария Фёдоровна, всё больше, хотела иметь в личных друзьях такого мудрого мужчину. По крайней мере, именно со Станиславом Михайловичем, можно поделиться самым сокровенным и быть понятой, что важно каждой женщине!

Ещё через день, уже трое собеседников выработали план взаимодействия на будущие полгода-год. Вопрос о власти вызывал дилемму, связанную с беременностью молодой, но уже вдовой, императрицы. Если родится наследник — конфликт интересов расколет двор, а, попутно, затронет и европейские интересы. Хорошо, что совсем не обязательно ставить регентшей Александру Фёдоровну, других важных персон хватает.

— Георгий, я не могу понять твоё нежелание быть императором, в случае рождения девочки, — возмущалась Мария Фёдоровна, — Михаил слишком юн, чтобы править такой большой страной.

— Матушка, это не каприз, а необходимость. Россию нужно развивать и, в то же время, ей руководить, а я просто не могу и не хочу разорваться на части. Вот, Станислав Михайлович подтвердит, он рассказывал, что в Америке есть кризис-менеджеры. Им нужна полнота власти, без споров и сомнений. Как я смогу непосредственно заниматься развитием правобережьем Днепра, сидя в Петербурге и участвуя в дворцовых склоках?

— Станислав, ну скажите же ему, что все вопросы гораздо легче решать, находясь наверху. Монарху достаточно издать соответствующий указ и его исполнят.

Стас набрал побольше воздуха, словно собирался нырнуть поглубже. Он и глаза закрыл бы покрепче, и съёжился, и вообще промолчал, но выхода никто не дал. Слишком серьёзные персоны ждали соломонова решения, которого могло и не быть вообще.

— Поверьте, ваше величество, я бы лучше сбежал молча, подальше от ответственности, чем ввёл вас обоих в заблуждение. Но, если хотите выслушать моё мнение, я его выскажу.

А что там высказывать? Мало издать указ — нужны профессиональные исполнители, желающие реализовать царскую волю. Причём так, как нужно для дела, а не с учётом наполнения личного кармана и усиления положения в обществе. И сколько таких манагеров на Руси имеется? Не тех, кто уже вьётся вокруг царственных персон и чьи головы забиты столичными делами, а тех, кто готов верой, правдой и умениями послужить императору. Причём, не на словах, а на деле!

Естественно, что Георгий Александрович, как частный владелец всего приднепровского княжества (великого княжества, с правами страны-доминиона внутри Империи) будет идеальным руководителем. Он лично заинтересован в развитии края, от Смоленска до Николаева, в геологоразведке и добыче природных ресурсов и ископаемых. Да, от прибылей будет отчисляться доля в пользу царской семьи, а остальное создаст бюджетные средства прямо в кошеле Великого Князя. То есть, Георгию Александровичу не придётся выпрашивать деньги у министра финансов Витте по каждому планируемому расходу на созидание инфраструктуры земель. Отсюда и гибкость в реализации планов!

А Михаил Александрович, под мудрым руководством Марии Фёдоровны и ценнейшими советами старшего брата продолжит политику своего батюшки. То бишь, развивать внутреннего производителя, обеспечивая его самого и его работников достойным жизненным уровнем. Система-то отлажена и неразумно её менять в угоду иноземных промышленников.

— Но ведь у них качество выше! — удивилась императрица несуразице Клюева, — а наша чернь плохо делает.

— Ваша чернь, Мария Фёдоровна, производит товары для простолюдинов, а не для придворных. Зарубежная чернь тоже изготавливает плохо то, что для черни предназначается.

Поди проверь, правду ли говорит американец, когда вопрос с такой стороны никем ни разу не рассматривался. Может действительно импортное выглядит гораздо лучше, лишь потому, что такое завозится?