Сам полюбил, расплачивайся сам

"Пойду курить и не вернусь", — так решила для себя Лебедева, но как назло с ней увязался Лапин.

Ну что тебе надо, мальчик? Ну не люб ты мне, не люб. Я таких как ты в своей жизни десятки перевидала, и никакими льстивыми словами ты меня не умаслишь. И зачем мне надоедать или ты совсем ничего не понимаешь? Что же тебе нужно от меня? Что? Я точно знаю, что тебе что-то нужно и получить это ты сможешь только у меня. Так что это?

Лапин шутил, рассказывал анекдоты, пытался ухаживать, Лебедева со снисходительной улыбкой все это слушала, принимала, но не верила. Попытка сбежать не удалась, но ничего, через десять минут можно попробовать ещё. За время перекура в зале произошли небольшие перемены: свет приглушили, образовалось пространство для желающих потанцевать и несколько пар уже кружили. Приглашение на "тур вальса" она отклонила, и Лапин вернулся к своему покинутому Светику. Ровно через десять минут Лебедева повторила попытку бегства, но в этот раз компанию для перекура составил Тронов.

-Вы сегодня обворожительны.

-Вы, как всегда, великолепны. Любезностями обменялись — теперь к существенному. У меня через пять часов самолет, не возражаете, если я покину это мероприятие, тем более что Ерин здесь останется?

-Я думал, что вы летите со мной во вторник?

-В понедельник совещание, должны присутствовать все главы отделов, я в том числе. Я поеду?

-Как Кира?

-Нормально, только лоб расшибла. И у нас теперь собака.

-Какая порода?

-Двортерьер. Вы меня отпускаете?

-В четверг будете меня сопровождать.

-Не получится, в четверг и пятницу я буду занята решением личных проблем, взяла дни в счет неиспользованной части отпуска. Да и Ерин меня скоро придушит, ведь это его прерогатива — вас сопровождать и быть вашим верным оруженосцем.

-Кто меня будет сопровождать — это мое дело. На сегодня вы свободны. Игнат вас отвезет.

-Спасибо. До свидания.

-До встречи.

Водитель Тронова, Игнат, быстро довез ее до гостиницы. Она, не утруждая себя раздеваниями и умываниями, завалилась спать: все равно в полчетвертого придется принимать душ. Сон был радостным и легким: она танцевала среди цветов, и ласковое солнце пригревало ее обнаженное тело. Пробуждение не было таким легким, глаза упорно не хотели открываться, даже крепкий кофе не помог. Всю дорогу в аэропорт она продремала, в зале ожидания, уснув, чуть не упала с металлического стула, весь перелет она проспала. По дороге из аэропорта до самого офиса она не могла разлепить глаз, Володе пришлось ее как следует встряхнуть для побудки.

Совещание ничего нового не принесло, можно было и не прилетать, протокол могла вести и Ира. Весь день Анастасия пила крепкий кофе, но сил не было совершено. В шесть вечера Володя отвез ее домой, и она залегла в своей уютной постели. Как пришла Майя Андреевна и как приехали Кристина и Кира, она не слышала.

Утром она не могла встать и почти ползком добралась до ванной, откуда ее и вытащила Майя Андреевна. Анастасия умудрилась проспать и приезд скорой, и консилиум из "близких к телу", на котором постановили: отправить ее на больничный под надзором Майи Андреевны и оставить Киру у Истоминых до полного выздоровления Лебедевой.

Анастасия подхватила грипп — первые дни температура еле доползала до тридцати пяти, и совершенно не было сил, но потом резко поднималась до тридцати восьми с половиной и держалась в течение недели. С высокой температурой было проще: немного знобило, но она могла руководить с помощью телефона и интернета, звонки и письма поступали все дни, она была в курсе всех событий и мероприятий. В среду ее навестила Ирина и курьер от Тронова. Хоть что-то полезное было в болезни: отказаться от сопровождения Антона Олеговича можно было под благовидным предлогом гриппа. Анастасия пролистала план мероприятий Тронова на ближайшие две недели и с прискорбием известила собственника, что из-за тяжелого недуга не сможет исполнить свой священный долг.

Настя давно не болела и успела забыть, как это — не работать. Стопка непрочитанных книг значительно уменьшилась. В пятницу позвонил риэлтор и сообщил, что нашел подходящий вариант аренды. В субботу Анастасия выбралась посмотреть квартиру, вариант был просто шикарным: трехкомнатная квартира недалеко от работы и сада, стоимость чисто символическая. Хозяин квартиры уезжал на работу за границу, а так как квартиру купил не так давно, обставить ее не успел, сделана была только кухня, да в одной из комнат стоял огромный диван. Квартира сдавалась на пять лет с возможностью продления, разрешалось проживать с собаками, кошками и прочей живностью и делать любой ремонт. Редкая удача. Но Анастасию не покидало чувство, что кроется под этой везучестью какой-то подвох, но прикопаться было не к чему. Договор был подписан, и через пару дней можно было въезжать.

Болезнь пришла вовремя, больничный позволял безнаказанно ходить по магазинам и выбирать мебель для Кириной комнаты. Вот пока Кира гостит у Истоминых, можно организовать переезд и новоселье. Майя Андреевна усиленно помогала. В понедельник рабочие уже переклеили обои: они это делали так быстро и ловко, что Анастасия в очередной раз позавидовала людям, у которых руки находились на нужном месте. На одной из стен красовался пиратский корабль, остальные покрывали обои с рисунком в виде всевозможных сладостей, стену украшали бра в виде цветных бабочек, люстра-цветок была облеплена стеклянными пчелами, на полу лежал овальный коврик с морскими рыбами, звездами, коньками и черепахами, разноцветная римская штора прикрывала окно. Мебель для комнаты Киры должными были привезти в пятницу: кровать, кресло, платяной шкаф, этажерка для сувениров, деревянный сундук для игрушек, стол и кресло. Будет у принцессы-пиратки собственное королевство. А самой вполне хватит дивана и шкафа. Постепенно можно обставить всю квартиру, пять лет — срок большой, а продукция сейчас долго не эксплуатируется. К вечеру сил опять не было, температура повышалась, а Майя Андреевна в очередной раз отчитывала за самонадеянность.

Две недели болезни пролетели быстро и были полны событий. Участковый врач не выпустил ее на работу и продлил больничный еще на неделю. Лебедева упаковывал вещи, а Майя Андреевна отслеживала погрузку-выгрузку из пункта А в пункт Б.

В субботу Анастасия договорилась с хозяйкой квартиры о приемке жилых помещений и подписании акта приема. В пятницу врач обрадовал выпиской, и Анастасия стала готовиться к встрече Киры и Герцогини, видео общение — это, конечно, хорошо, но заменить их не может.

Глафира Аркадьевна разве что только паркет не обнюхала в поисках ущерба, нанесенного собакой, но Герцогиня была на редкость умной сукой и грызла только то, что ей разрешали, по квартире не бегала, а всю свою энергию старалась истратить на улице. С брюзжанием, но квартира была принята хозяйкой, и с чистой совестью можно было ехать к Истоминым и забирать свою семью.

Кира щебетала и из нее в беспорядке сыпались впечатления о Суздале и Риме, куда ее на пару дней свозил Сергей: всё кафе, где они пили горячий шоколад и ели блины с ягодным вареньем, было извещено о времяпрепровождении Киры и о том, как она скучала по болезной тете. Анастасия смеялась, и ей было совершенно все равно, что такое поведение почти неприлично. Как она скучала без этого гомона, щебетания, вертлявости, лучезарности, непосредственности, непоседливости.

Настя осторожно сняла повязку с глаз непоседы и восторженные ахи, радостные крики стали лучшей наградой для нее. Майя Андреевна напекла пирогов, и они чаевничали и строили планы на будущее. Все было замечательно, все проблемы, страхи, предчувствия ушли, осталось только чувство безграничного душевного тепла.

За время ее трехнедельного отсутствия ничего непредвиденного не произошло, механизм не остановился, но замедлился, брать на себя ответственность из подчиненных никто не хотел, даже в вопросах организации торжеств.

Анастасии стразу пришлось окунуться в подготовку к Двадцать третьему февраля и Восьмому марта, основные организаторские вопросы она решила ещё перед своей болезнью: заказала ресторан, продумала программу, меню, закупила подарки для партнеров, руководства и сотрудников, но в этот раз не удалось выбить премию, даже мизерную. Архипов Станислав Юрьевич, исполнительный директор фирмы, не стал решать такой вопрос без указания "высокого начальства", а к Тронову с такими пустяками он обращаться не собирался.

Антон находился в Швейцарии, и вернуться должен был только к праздникам. Он несколько раз звонил, предлагал прислать врача, сиделку и устроить её в санаторий на излечение. Хорошо хоть сам не нарисовался, а теперь он даже не знает, где обитала Лебедева и курьеры с планами мероприятий больше докучать не будут.

Кроме государственных праздников ей ещё предстояло подготовить программу поздравлений для собственного управления: в конце марта исполнялось пятнадцать лет со дня создания Управления делами. Тут Анастасию приятно удивила Ирина: она со своим знакомым смонтировала фильм о жизни Управления, и в пятницу предстоял просмотр у Никольского на квартире за чаем с плюшками.

Большая часть пятницы прошла в разъездах и поздравлениях. Вечером начальство и избранные должны были пойти в ресторан и там отметить День защитника Отечества. Лебедева отправила вместо себя Вику, чему та несказанно обрадовалась.

А Ирина, Настя, Кира, Мария Власовна, Майя Андреевна и Сигизмунд Карлович обосновались в гостиной Никольского и предвкушали просмотр фильма. Пирожные исчезали, конфеты испарялись, а чай лился рекой. Анастасия настроила оборудование, осталось нажать заветную кнопку с треугольником, но звонок в дверь отсрочил запуск. Иннокентий Семенович пошел встречать незваного гостя и вернулся в гостиную в сопровождении Антона. Все притихли, только Кира с радостным криком кинулась к нему. Малышка взахлеб рассказывала обо всем, что стряслось со дня их последней встречи. Когда поток слов иссяк, в комнате установилась звенящая тишина, нарушаемая только тиканьем каминных часов.

-Дед, кино смотреть будем?

-Обязательно, Кира. Анастасия, включай.

Лебедева послушно нажала кнопку, и все погрузились в просмотр.

Начало фильма было стилизовано под немое кино: черно-белая съемка, соответствующее музыкальное сопровождение, Никольский и Коршун разговаривают в кабинете, всплывает надпись "Управлению — быть", постепенно появляется цвет, на экране мелькают лица тех, кто работает в Управлении делами. Потом немного статистики, сколько, когда, что. Голос за кадром произносит: "Как только наши Управляющие не выбивали деньги на техническое оснащение ... и угрозами...": пошел фрагмент, где Лебедева и Коршун, переодетые в пиратов, угрожая ножами, пытаются выпытать у Никольского, где клад.

-Мария Власовна, это же Новый год, лет семь назад, Ирина, где ты это достала?

"...и попрошайничеством": Анастасия в образе цыганки отплясывала под гитару и собирала с приглашенных мелочь, а циркового медведя изображал Карлович.

-А это на ваше шестидесятилетие, Иннокентий Семенович.

Потом шли поздравления и слова благодарности от руководства, начальников отделов, директоров филиалов, от простых сотрудников.

"Управляющие нами, наши Управляющими делами"

Фотографии Марии Власовны разных лет, на последней она сидит в кресле у себя в кабинете, постепенно превращается в коршуна и улетает в распахнутое окно. Коршун от смеха чуть не упала с дивана.

Голос за кадром продолжал вещать: "Ничто не предвещало, что тихая скромная девушка станет настоящим Люцифером и будет держать в страхе не только сотрудников, но и руководство". Фотографии Анастасии, где она только пришла и подпись "тихоня и скромница", потом фотографии где она в образе ведьмы, дьяволенка и последняя фотография с подписью "Люцифер": она в привычном деловом костюме с сигаретой в руке и совершенно безразличным лицом. "Что будет дальше — узнаем через пятнадцать лет". Фильм закончился, и все уставились на Лебедеву, ожидая ее реакции. Анастасия пыталась сидеть с равнодушным видом, но глядя на напряженные лица, не выдержала и расхохоталась, через секунду хохотали все.

-Ну, Ирина, молодец, где ты это все нашла? Я уже давно забыла и про цыганку и про пиратов.

-А мне Иннокентий Семенович дал материал, жаль, что все нельзя включить.

-Хорошо, что нельзя. А может ты и речь для меня написала?

-Нет, Анастасия Александровна, вы это сделаете лучше.

-Ладно, я пойду на перекур, а вы тут быстренько чай обновите.

Настя вышла на заснеженную террасу. Странно было видеть себя открытой и беззаботной, словно попала в другую жизнь, жизнь, которой не было. Глаза щипало, и было тоскливо: неужели ее душа больше никогда не сможет так веселиться и беззаботно радоваться? Тронов привычным жестом отобрал у нее сигарету и затушил в пепельнице.

-Трудно поверить, что это вы.

-Тогда могла и отплясывать, и петь, и веселиться от души, а потом...

-А потом?

-А потом... потом пустота, боль и единственное, что заставляет меня бороться с этой пустотой — Кира. А еще страх, безграничный страх, что ее могут отнять.

-А могут?

-Могут, но я этого не позволю. Хватит о личном, перейдем к общественному. Еще есть производственные вопросы. В этом году не было премии по итогам года, и сейчас Архипов без вашего высочайшего позволения не подписывает приказ о премировании. Предложения с начальников управлений и отделов я собрала, все у Станислава Юрьевича. Так, для информации.

-А вы радеете за родной коллектив и через голову начальства выбиваете блага для сослуживцев?

-Вот как раз о том, что я к вам по этому поводу обращалась, знать никому не надо. И так по фирме слухи всякие ходят.

-Архипов вас тоже как руководитель не устраивает?

-Мы с ним ладим, все нормально. Просто я считаю директором его, а он — вас.

Тронов смотрел на нее, привычная маска безразличия вернулась, словно и не было этого мгновения откровения и боли. Он прекрасно ее понимал: всей его семьей был дед, вырастил его, воспитал, любил. Он не был нужен собственным родителям, и когда не стало деда и семьи не стало, единственный человек, который мог подарить ему тепло, исчез. Его семья была состоятельной, и дед оставил наследство ему, это и был его стартовый капитал. Когда он неприлично разбогател, все тут же вспомнили о родственных связях, объявилась мать, появились сестра и многочисленные тети, дяди, кузены, кузины, всем хотелось поживиться. Антон никогда не отказывал, но и не подпускал их близко. Киру никто не отберет, он этого не позволит, а Анастасия снова будет улыбаться, танцевать и делать глупости. Для него важно, чтобы она улыбалась. Почему? В этом он сейчас разбираться не хотел.

Потом все долго пили чай, вспоминали прошедшее. Никольский поставил очередную кассету с очередного празднества, но для Антона эта запись не была интересной, "живой" Анастасии там уже не было, она сидела в зале, контролируя веселье, но не участвуя в нем. Сейчас она была не такой холодной, как обычно: рядом были люди которым она доверяла. Разговор плавно перешел к предстоящему шестидесятипятилетию Иннокентия Семеновича. Лебедева в общих чертах рассказала, что планируется, но подробности из нее никому вытянуть не удалось. Разошлись они далеко за полночь. Антон осторожно отнес спящую Киру в машину, при людях Анастасия пререкаться не стала, но недовольно сморщенный носик говорил о предстоящей буре. Тронов завез Майю Андреевну домой и долго выспрашивал дорогу к новому дому Анастасии. Она с трудом выдавливала из себя адрес: ей не хотелось, чтобы Антон знал, где она обитает, но и устраивать сцену при Кире не было разумным.