— Где барон?
— Где-то там, я полагаю, — слуга указал вглубь пещеры. — Ну и женщина, подвесила меня, как какой-нибудь мешок!
— Но за что она тебя подвесила? Тут же даже крюка нет... — Принцесса внимательно осмотрела стены и потолок. — Она была одна?
— Я точно не помню. Мы ведь как выбрались из той метели, оказались у этой пещеры, а потом раз — и появилась она. Дальше я ничего не помню, очнулся уже здесь, в том состоянии, в котором меня обнаружило Ваше высочество.
Вместе обследовав пещеру, в одном из её закоулков они обнаружили связанного Марана.
— Рад видеть Вас в полном здравии, Ваше высочество.
— А уж я-то как рада, особенно после рассказов Кагира.
— Если б не Её высочество, мы бы с Вами давно были на том свете, сеньор! — Слуга, воспользовавшись кинжалом принцессы, быстро перерезал верёвки. — Разделили бы нас на кусочки и скормили какой-нибудь мертвецкой скотине.
— Кагир!
— Что Кагир? Вы-то не видели, что вытворяла та дамочка, так что молчите уж! А она, к Вашему сведению, собиралась принести меня кому-то в жертву, Её высочество свидетельница. Если бы не она... Век буду ей благодарен!
— Честно говоря, никогда бы не подумал, что не я спасу женщину, а она меня, — усмехнулся барон.
— Вы не первый, — устало ответила девушка. — Мой друг Маркус тоже как-то сострил на подобную тему. Но сейчас не время для разговоров. Я убила Наамбру, но где-то поблизости, наверняка, бродит её таинственная покровительница. Пойдемте!
— С Вами — хоть на край света! — галантно заметил Маран.
— Сначала выйдем из пещеры, — усмехнулась Стелла.
* * *
Перед принцессой простиралось широкое русло Кинара; справа, в лёгкой дымке, у самого горизонта, виднелась гладь озера Минар.
У неё перехватило дыхание от красоты этих мест. Нет, она, конечно, слышала, что Сиальдар прекрасен, но настолько! Подумать только, воды Минара видели прекрасную Анжелину: она каждый год, невидимая людям, проводит несколько недель в Долине голубых озёр...
Снег внизу таял; звонкие ручейки, переговариваясь, меж собой, сбегали по горным склонам.
Маран заметно оживился и весь день в полголоса распевал хвалебные песни Миарону. Услышав, что он опять что-то мурлыкает себе под нос, принцесса не выдержала и спросила:
— Скажите, барон, а почему Вам так весело?
— Я вернулся на родину, вернулся к солнцу и счастью — разве это не повод для веселья?
Девушка улыбнулась и заметила:
— У нас всё намного прозаичнее. Конечно, мы радуемся, возвращаясь домой, но с солнцем свою родину не сравниваем.
— Напрасно! Для каждого сиальдарца родина подобна солнцу — она ведь даёт жизнь.
— Похоже, мне никогда не понять местных жителей, — пожала плечами Стелла. — И это, несмотря на то, что моя мать была сиальдарской принцессой...
— Если Вы проживёте в Сиальдаре хотя бы месяц, то проникнетесь духом этой страны, — ободрил её Остекзан.
— Боюсь, надолго я здесь не задержусь! — усмехнулась девушка.
Маран покачал головой:
— Ваш дядя не отпустит Вас так скоро.
— Посмотрим! Давайте сначала переедем на ту сторону.
— Разумеется. Я покажу Вам брод.
Они спустились по течению Кивира до проступавшего сквозь лёд нагромождения камней. Как пояснил барон, они отмечали место брода.
Сначала Кагир перевёл на тот берег нагруженную поклажей серую лошадь Наамбры, потом свою собственную, а затем вернулся за конем хозяина.
-Позвольте перевести Вашу лошадь, — попросил барон, отказавшись от помощи Кагира.
Принцесса улыбнулась и кивнула. Ей было приятно, что о ней так заботятся.
-Земля Сиальдара приветствует Вас! — весело сказал барон, когда они благополучно оказались на том берегу.
Он спешился, наклонился, взял в руки немного влажной земли и прошептал:
— Приветствую тебя, Родина!
— Неужели все сиальдарцы так сентиментальны? — Стелла расслышала не предназначенную для чужих ушей фразу.
— Нет, всё не совсем так, — вспыхнул Маран и быстро выпрямился, отряхивая руки. — Просто мы очень любим Родину... Но, я вижу, Вы хотите скорее продолжить путь. — Он предпочёл оставить все, как есть, без объяснений.
— А как Вы догадались? — улыбнулась принцесса и шутливо добавила: — К сожалению, люди угадывают чужие желания, особенно мужчины.
— К чему это последнее замечание? — нахмурился барон. — Разве я не выполнил какую-то Вашу просьбу?
— Успокойтесь, у меня нет к Вам никаких претензий. Просто большинство мужчин, за исключением моего друга Маркуса, когда я просила у них совета, смотрели на меня, а не думали, как мне помочь. Их больше интересует цвет моих глаз, чем мои умственные способности, — вздохнула она.
— Это естественно, — пожал плечами Маран. — Ваша красота ослепляла их.
— Перестаньте! — Ей не хотелось развивать эту тему. Хватит с неё комплиментов и платонических (и не платонических) взглядов! Это средство хорошо принимать в умеренных количествах для поднятия самооценки.
— Уже молчу, Ваше высочество, и смиренно ожидаю Ваших приказании.
Успешно пройдя проверку документов: здесь на это смотрели сквозь пальцы, ограничиваясь лишь кратким устным допросом, — они оказались на дороге, проложенной среди мягких земель лугов, которых уже много десятилетий не касался плуг: Долина Голубых озёр считалась священной, поэтому там паслись лишь легконогие табуны. Немного южнее, у берегов Майли, начинались пастбища для скота. Земледелием в основном занимались в поймах рек, возле Гирляна и Миксора и узкой долине у леса Зачаби.
Путешествие по сиальдарским землям не было таким безоблачным, каким казалось сначала: здесь тоже водились хищники: волки и рыси, но местные серые разбойники были мельче своих лиэнских собратьев. Принцесса их не видела, зато ей пришлось повстречаться с рысью. Случилось это неподалёку от озера Минар.
Маран встретил по дороге старого знакомого и, с позволения Стеллы, на время покинул свою очаровательную спутницу, оставив её под присмотром Кагира. Они договорились встретиться в соседней деревне.
Разумеется, принцесса предпочла в одиночестве погулять по окрестностям и отослала слугу в деревню — пусть выпьёт эля в каком-нибудь кабачке. Сама же она поехала к озеру.
Пресытившись прекрасным видом, принцесса, выбрав более-менее сухое место, расстелила на земле запасной плащ, достала карту, любезно предоставленную Мараном, и отыскала на ней Розин.
— Интересно, какой он, мой дядя? — подумала девушка. — И будет ли он рад меня видеть?
Лайнес встревожено заржала. Стелла вскочила и, обернувшись, увидела рысь.
— Какая же ты большая и сердитая, киска! — попыталась пошутить принцесса, но рысь ответила на её реплику громким рыком. Желание шутить тут же пропало.
— Неужели ты хочешь, чтобы я испортила твою чудесную шубку? Она у тебя очень красивая.— Девушка смотрела ей прямо в глаза, пытаясь заговорить. Тем не менее, её рука предпочла не доверять изворотливости языка и медленно достала меч.
Рысь замерла, заметив в руках Стеллы оружие; лишь хвост подрагивал в такт учащённому дыханию. Мышцы были напряжены до предела.
Хищница повела носом и недобро посмотрела на принцессу зелёноватыми глазами. Обе, не мигая, не сводили друг с друга взгляда. Принцесса дала себе слово не опускать глаза первой — это было равносильно поражению. Страх, по её мнению, делал человека слабым и помогал врагу, поэтому противник никогда не должен чувствовать, что ты боишься.
Наконец рысь неохотно отступила, проиграв в поединке глаз.
Пока девушка боролась с рысью, барон вместе с другом и. по совместительству, соседом, заехал в его имение, чтобы выпить немного хорошего вина, по которому соскучился в Лиэне, узнать последние новости и, заодно сообщить королю о визите его племянницы. Последним он решил заняться сразу же по приезду, рассуждая примерно так:
— Это мой долг верноподданного, я не могу поступить иначе.
Обмакнув перо в чернила, Маран на минуту задумался, а потом на одном дыхании вывел на бумаге:
Ваше королевское величество!
Считаю своим долгом сообщить Вам о прибытии в Сиальдар одной из Ваших племянниц, лиэнской принцессы Стеллы. Она путешествует без свиты; насколько мне известно, поездка носит частный характер. Её личность подтверждают содержащиеся при ней бумаги.
В данный момент Её высочество находится неподалеку от озера Минар. Она намеревается и дальше следовать розинской дорогой; если же по какой-нибудь причине она передумает, я немедленно сообщу Вам.
Ваш покорный слуга,
барон Маран Остекзан.
Запечатав письмо, Маран с нарочным отослал его в Розин.
— Так это правда, что та девушка, которую я видел рядом с тобой, и есть племянница короля?— поинтересовался хозяин дома. — И, судя по твоим словам, красавица.
— Да, Женин. Её высочество пошла в мать, а наша покойная принцесса была прекраснейшей из женщин.
Женин подошёл к столу и, налив себе ещё вина, провозгласил тост:
— За здоровье Её высочества!
— Глаза у неё карие или голубые? — Вопросы красоты по-прежнему волновали друга барона. — Высокая?
— Да ты же её видел!
— Так всего минуточку. Почем я знал, что она принцесса!
— Она чуть выше матери.
— Погоди-ка, принцесса Минара вроде была высокой...
— Как, ты не помнишь принцессу? — удивился Остекзан.
— В те далёкие времена меня при дворе не было: я жил вместе с отцом в Хичьи, — пожал плечами Женин. — Не всем же служить королевскими пажами! Ума не приложу, почему ты бросил придворную службу.
— Наскучило, да и отцу я был больше нужен дома, чем в Розине.
— Кстати, — как бы случайно предложил хозяин дома, — почему бы тебя не пригласил её ко мне?
— К тебе? Принцессу? — рассмеялся барон. — Боюсь тебя опечалить, но она вряд ли согласилась воспользоваться гостеприимством такого типа, как ты.
— Почему это? — обиженно фыркнул Женин.
— Сам знаешь. Уж больно ты падок до женского пола! Как бы не разразился скандал — она ведь принцесса.
— Обещаю вести себя в рамках приличия.
— Её высочество очень спешит, куда, я, к сожалению, не знаю, но, быть может, она согласится переночевать у тебя. Я спрошу у неё при встрече, но, заметь, я ничего не обещаю!
— Уговори её, будь другом! Когда ещё мой дом осчастливит своим присутствием лиэнская принцесса?
В деревне Стелла встретила Марана и его спутника недовольной фразой:
— По-вашему, я должна ждать Вас до вечера?
В прочем, если бы на месте барона был Маркус, она ограничилась бы словами, вроде: 'Ты слишком задержался'.
— Извините, Ваше высочество, — похоже, её недовольство не произвело на него должного впечатления, — время пролетело незаметно. Да, совсем забыл, — он обернулся к Женину, — позвольте представить Вам моего соседа и друга, барона Женина Нозеля.
— Ваше высочество, — Женин низко поклонился.
— Что ж, — небрежно бросила девушка, — очень приятно. Кто я, Вам, вижу, уже разболтали.
Женин опять поклонился. Немного, для приличия, помолчав, он перешёл к главному поводу для знакомства:
— Моё предложение может показаться Вам дерзким, Ваше высочество, но не соблаговолите ли Вы немного отдохнуть в моём доме?
— Охотно, — неожиданно быстро согласилась принцесса. — Я очень устала с дороги.
Дом барона Нозеля больше походил на замок, чем на дом; его зубчатые башни нельзя было не заметить даже летом, не то, что сейчас, когда деревья не успели покрыться листвой.
На высоком крыльце гостей встретила женщина с тёмно-русыми волосами, аккуратно уложенными в кольцо на затылке.
— Ользана, вели накрывать на стол в Гербовой столовой, — крикнул ей Женин и добавил, обращаясь к принцессе: — Ваше высочество, это моя сестра Ользана.
Ользана сделала реверанс и скрылась за дверью.
Стены Гербовой столовой, помимо многочисленных повторений герба хозяина, украшали две фрески с изображением пирующих кавалеров и дам; на одной из стен, одноцветной, были развешены охотничьи трофеи.
Стелла пришла к выводу, что хозяин — хороший охотник, но обделенный хорошим вкусом человек. Интересно, какова его сестра? В прочем, пустой желудок не способствовал мыслям и разговорам — в конце концов, они все сводились к еде.
Сиальдарцы были абсолютно солидарны с ней и молчаливо, лишь изредка, из вежливости перебрасываясь парой фраз, отдавали должное содержимому своих тарелок.
Надо сказать, обед был восхитителен. Принцесса, как и прежде, мало заботилась о том, какое производит впечатление, и ела, не скрывая, насколько голодна. Маран решился даже пошутить:
— Хороший аппетит присущ и принцессам.
— Но очень редко: обычно они питаются воздухом, — ответила девушка.
Женин недоумённо посмотрел на друга. Он сомневался, что эта девушка — принцесса.
— Меня это поначалу тоже удивляло, — прошептал барон. — Простая в обращении, весёлая, не привыкшая сидеть, сложа руки... Я бы тоже не поверил, что она настоящая, если бы не знал её немного дольше, чем ты. Уж поверь мне, она умеет вести себя по-королевски!
-О чём это Вы шепчитесь? — прищурилась Стелла.
Мужчины предпочли промолчать.
После обеда барон Нозель решил показать гостье предмет своей гордости — породистых лошадей. По его словам, они занимали первые места на скачках в Гейвесе Маран счёл своим долгом добавить, что главные скачки проводятся в Грандве, особенно знамениты бега в Елизе. Очевидно, он хотел, чтобы слова друга не выглядели откровенным хвастовством.
— Я покажу Вам лучшего коня Сиальдара, — сказал Женин, позвякивая ключами. — Ферсидар — моя гордость.
Конюх вывел из конюшни высокого вороного коня.
— Хорош! — прошептал Маран, взглядом знатока осмотрев жеребца, недоверчиво косившегося на людей карим глазом. — За него можно отдать целое состояние! А как Вы думаете, Ваше высочество?
— Не знаю, — пожала плечами Стелла, с восхищением скользя взглядом по лоснящейся шерсти, мускулистым ногам, округлым бокам. — Я не слишком хорошо разбираюсь в лошадях.
— Ваше высочество, я не верю, Вы на себя наговариваете! — Остекзан осторожно потрепал жеребца по холке и хотел посмотреть по зубам его возраст, но недовольное движение Ферсидара заставило пока повременить с этим.
— Видите ли, в Лиэне ценят породистых лошадей, но у нас не проводят скачек, и я не беру на себя смелость...
— И сколько же стоит хорошая лошадь в Лиэне? — Хозяин поместья заметил её смущение и тактично пришёл ей на выручку.
— Думаю, пятьсот — шестьсот золотых лиэнов. Гепардовые лошади стоят дороже — цена может доходить до восьмисот золотых. Некоторых продают и за большие деньги.
— Так мало? — искренне удивился Нозель. — В прошлом году я продал моего рыжего Кромаха, барон Остекзан его, наверное, помнит, — Маран кивнул, — за две тысячи.
— Если в Сиальдаре лошади стоят так дорого, то, наверное, их часто воруют, — предположила девушка.
— Вы абсолютно правы, Ваше высочество. К примеру, Ферсидара пытались украсть уже четыре раза, но все четыре вора были пойманы и наказаны по всей строгости закона. Дело в том, — довольно улыбнулся хозяин, — что всякий уважающий себя коннозаводчик держит при лошадях специальных собак, у нас их называют чико. А вот и одна из них.
