Заговор Лжецов

Болотные огоньки мятежа до сих пор бродят по узким улочкам озерных городов, шепчутся в сводчатых подвалах и за стенами высоких островерхих домиков. Южный Исс, как нынче именуется согласно королевскому эдикту бывшее Озерное Королевство силой вторгнутое в ненасытный Азар, остается нафтовой бочкой, готовой в любой миг разгореться чадным негасимым пламенем.

Тэм протянул было руку к кинжалу, однако веркер отвел его пальцы, пояснив:

-Без ладони останешся.

-Тоже Магия Руды?

-Нет. И неведомо что. — хмуро ответствовал Ридж, вытаскивая из отдельной ниши толстую книжку в красном бархатном переплете. — Не я накладывал заклятия, бабушка. Но брать его могут только двое — я и она.

-Милая дама. — Тэм прибрал лапу и рассматривал ее так, словно не уверился, что она еще не отделена от запястья.

-Еще бы! — Ридж раскрыл книгу под именованием 'Реестр и всяческие полезныя сведения о родах благородных Королевства Азарского' — Я тебе не говорил, что она как-то лишила мужеской силы барона де Томарна?

-Кого?! — Вейс широко раскрыл серые очи. — Самого тайного советника или его сына?

-Самого. — веркер откинулся на спинку стула, держа 'Реестр' на вытянутых руках. — Сей индюк наезжал к нам трижды в год, выказывая бабушке всяческое почтение и лучась поддельной дружелюбивостию. Однажды ей изрядно прискучила бездарная игра сего шута и она пожелала знать, что же ему надобно. Де Томарн вмиг скривил губы и заявил, что желал бы пополнить королевскую сокровищницу утеряной казной Озер. Был прежестоко осмеян, а бывший при том батюшка отказал ему не только от дома, но и от цепных земель. Барон клялся наслать на отца королевский гнев и наш Штандарт. Отбыл он в том же вечеру, что, сам понимаешь, отнюдь не знак доброго расположения учтивых гостеприимцев. Бабушка ему кое-что нашептала вослед, а через полгода прибыл нарочный с эпистолой, в коей оный питомец коронной псарни грозил карами, коль не возвернут ему известные возможности. Ну, отец отписал в том духе, что супротив воли своей матери ступить не в силах. Не ведаю, что подумал советник, но отныне оставил нас в покое.

В 'Реестре' Ридж живо отыскал нужную страницу и принялся читать вслух:

-Благородные графы де Бутолон, маркизы де Мерьи, рыцари Синего Озера. Ныне здравствующие и властвующие: тридцатый граф Дев де Бутолон и Пона де Бутолон, урожденная баронесса де Фодж. Графство Бутолон, города Амноэль (окромя Университетума и прилегающей к оному улицы Среброписцевой), Турош. Селений — пятьдесят три. Дворян на землях жительство имеющих — восемнадцать. Провинция — Срединный Мар. Имение — Башня Буто (перестроена). Принадлежность к Великому Дому — не принадлежит.

-Если тридцатый, стало быть осколок до-имперского дворянства. — Заметил назначеный в жертву властоалчия.

-Да хоть самого иллурского владыки потомок! — фыркает Тэм. — нам-то что с того?

-А того. — Ридж отложил книжку и скрестил руки на груди. — Промо: о наследственных любопытствах речи нет. Завершение -лон прямо указует на иллурское дворянство. Потомок побежденных, не относится к Дому Онгэн... Седо: несмотря на титулы, граф небогат, ибо Турош можно именовать городом лишь с полуведра крепкой настойки, пятьдесят три деревни на восемнадцать дворян розданых — не более трех на одного, по податям полтора на одного, а на деле и вовсе одна. Труо: супруга из Хьита судя по окончанию родового имени — тоже много в дом не внесла. Ну-с, судари мои?

Тэм на продолжении всей речи веркера яростно дымил трубкой, а Ирет сощурил глаза — к нему снисходило озарение.

-Три тысячи студиозусов. — медлено начал он, обводя указательным пальцем круг перед глазами.

-В не самый благосклонный к книжникам год! — вставил веркер.

-Плата с каждого по пять сотен ниобов....

-Скажем точнее — от трехсот десяти до семисот двадцати девяти.

-Около полутора миллионов в год и подати с сего дохода не уплачиваются...

-Согласно Эдикту О Просвещении от 752 года.

Трубка соскользнула с отвисшей челюсти Тэма Нира и булькнула в кофейник. Аредер так и остался стоять с широко раскрытыми глазами.

-В случая мятежа четвертого — и выше — разряду Университетум теряет благорасположение Его Величества и будет передан властителю сих земель..

-Согласно статьи сто восемьдесят восемь Надельного Уложения. Как и всякое иное вольное место посреди цепных земель. — подытожил веркер и хлопнул ладонями по столу так, что жалобно звякнули серебряные ложки-вилки. -Итак, Тэм, сведи воедино свои прекрасные зубы и отправляйся разыскивать градский канцеляриум, а в оном податные бумаги. Подати-то граф небось платил через губернатора Среброписцевой улицы. Распишешь общие суммы за последние пять-десять лет. Хе, забавно однако выходит с сими правами! Ради одной коронной улицы назначать губернатора! Каково? Кста-ати, господа, мне тогда помстилось или нет: благородный господин Зелерн считает себя властителем всего Амноэля, верно?

Тэм ошалело кивнул.

-Тогда и его мудроначалие пригласи на обед. Потолкуем. — веркер потер руки. — Учтиво пригласи, понял? Ну а ты, Вейс, покопайся в ...-ткнул пальцем в пол... — и поищи подтверждения нашим измышлениям. Аллюр — галоп!

Тот же день, после полудня.

До полуденной трапезы веркер успел обойти караулы, принять доклад Белля о позорнейшем поражение отпущеных в увольнение кирасиров, кои те потерпели от пехоцких. Вышеозначеных Риджу не представили, ибо порицанием занимался Керет — его зычный глас гремел под сводами залы юстициарных наук. Что ж, место подходящее. Затем явился Филтог со счетами и котловыми реестрами. Рутина, кою надо проглядеть, посчитать, подписать, пропечатать, попутно вставив перо и Филтогу за легонькое жульничество. Филтог, чернявая бестия с благообразной мордой, заверял, что все честней честного, однако веркер сыскал десяток ниобов недостачи и демеру пришлось выслушать за каждый ниоб отдельно. Если б казначей нагрел лапы на подарестных, веркер бы ему ни пол-слова не отвесил, но вот за овес для коней пришлось обещать возместить. Разумеется, демер уловил намек в словах командира и отныне подарестным студиозусам предстояло хлебать чуть подогретую водицу, где рыбью чешую следует искать с тремя фонарями и легавым псом. Подписав счета, Ридж отпустил хитрована и отправился в Залу Совета.

На площади Познания под лязг и веселую ругань собирали возимую в обозе железную клеть высотой в два человечьих роста. Закопченые прутья скреплялись скобами и стяжками. С одной стороны решетка отсутствовала — через проем занесут дрова и возведут по ним присужденных к костру. Руки привяжут к верхним перекладинам и 'вознесется пламя кары'. Ридж глянул в оконце, вздохнул тягостно. Хотя... мятеж третьего разряду... а может и второго. По первейшим злодействам тянет на второй. По злоумышлениям не более, чем на пятый. Ну ладно, будем считать — третий. Третий разряд вполне себе предусматривает сожжение. Надо же хоть чем-то порадовать жестокого сластолюбца Тэма! По всей площади вытянулись с веревок начавшие попахивать тела. Зря все же не дал свезти в погреба. Ну ладно, осталось малость, а что ты за егерь неезженых дорог, коль гнилую вонь не сносишь?

Зала пуста. Гулко звучат шаги. Веркер был один. Совершенно один. Он затворил двери, сошел вниз. Сыро. Дождь снова застучал по куполу, вниз потекла темная струйка. Миллионные доходы, а крышу исправить не в силах. Ридж повесил на стойку фонарика перевязь с палашом, распустил завязи камзола и сбросил его на скамью. Он был в плотном колете необычного зеленовато-золотистого цвета. Мягком, но почти непробиваемом колете из кожи дракона. Драконы, некогда простиравшие крылья надо всем Маллайром, ныне остались лишь в суровом горном краю северной Ватарии. Убить дракона почти немыслимое дело — его чешуя податлива лишь колдовству и мощному таггу. Драконоделы ищут сброшеные могучими зверями шкуры. Найти оную — редкая удача. Выделать из нее доспех-драконку — тяжкое ремесло. Лишь весьма состоятельные люди могли позволить себе подобное. Наследник Великого Дома Исс мог. Но с той поры вынужден был вести скромную жизнь, ибо счет, коий отец выделил ему на содержание, почти опустел. Цена колету была тридцать тысяч ниобов или почти семьдесят хуров чистого серебра 688 пробы.

Веркер проверил легко ли ходит кинжал — тот самый, дварфской работы — в ножнах. В зале темнело — дождь разошелся нешуточно. На кресле, как и велено было, лежат две пары топтуш и канат. Ридж переобувается, натягивает толстые перчатки с раструбами, затягивает петлю вокруг ближайшей к проему скамьи и валит ее набок. Решетка заранее вынута. На пояс вешается 'ведьмин огонек' — заговоренная гнилушка. Достаточно потереть ее и она будет гореть не хуже факела. Канат с шорохом падает в черный зев. Веркер бросает взгляд наверх — пусто. Отлично. Раз доброхотцев нет, то и провожающих не надобно.

Гибкое тело проскальзывает в дыру, упираясь руками. Нащупывает ступнями канат и проваливается в подземелья. В глубине слабо разгорается зеленоватый огонек гнилушки.

Первое, что удивило — он спускался лицом к сложеной из гигантских камней сырой стене. От стены веяло холодом, но в общем-то ничего жуткого Ри не чуял. Ну холодно, ну сыро. Но амулет под рубахой не колет кожу — стало быть и магии тут ни на пол-гроша. А вот стена — да. Совершенно гладкая. Белый камень, тончайшие стыки. Внизу мрак. С каждый йирном шум потока становился все отчетливей. Потом веркер узрел справа от себя непонятно как соединенную со стеной толстую железную балку. Ниже угадывалось нечто массивное. Упершись ногами в белую гладь, он некоторое время висел и рассматривал найденое. Балка, судя по отливу, была все же бронзовой. На растоянии пяти-шести йирнов слева виднелась вторая. Они держали в желобах решетку из неведомого красноватого металла. Коробчатая решетка упиралась в уступ под ней, а с уступа вниз рвался широкий водопад. Затем Ри разглядел два кольца на решетке и его осенило. 'Да это ставок, судари мои! Деревянный застав, заключенный в железную — ну пусть не железную, неважно — клеть для прочности. Доски давно сгнили и вода беспрепятственно уходит из запруды, вместо того, чтобы подниматься ввысь. Хм, выходит в зале есть еще один проем. Заложеный позднее, надо полагать. А через мой шли цепи, поднимавшие всю эту штуку, когда воды становилось слишком много. Остроумно, судари иллурцы, весьма. Снимаю шляпу.'

Ридж спустился на клеть и осторожно проверил ногой прутья. Древний металл нисколько не подвергся ржавчине — держал вес неколебимо. 'Однако, спускаться в потоке воды мне совсем не улыбается. Сорвет еще чего доброго и все, прямо в Лед.' Молодой человек слез по клети, осторожно прощупывая топтушей каждый следующий прут. Затем перелез влево и сошел на широкий шершавый уступ. В слабом свете ведьминки стало видно, что уступ иссечен крест-накрест каким-то инструментом. Водопад с ревом выдирался из щели в руку толщиной и пропадал в туманной мгле. Лишенный веса канат летал туда-сюда под мощным потоком. 'Зачем высекать полосы на камне? Да только затем, чтобы по камню ходить' Веркер осторожно глянул вниз. 'Похоже, водопад соединяет струи с водами, идущими из-под стены. Да, вон заметны буруны. Да какие! Подземная река! Течет вдоль Мара и, скорее всего, сходится с ним где-то за Лонвуртом. Там Мар широко разливается, что до сей поры разъясняли донными ключами. Ну что ж, почти верно, получается родник. Но какой, судари, какой!' Ридж почесал нос в раздумьи. Вниз не спуститься — самоубиение выйдет. Подземные реки холодней снегов Арта. Куда уходит река и так ясно — под дальнюю стену залы, потом прорезает себе путь под университетскими постройками, городскими стенами и полями. Ну что ж, нам туда и не надо. Главное, Тэм ошибся. И он ошибся. Никакого демона тут нет, иначе бы грудь жгло. Уже легче. Тогда погуляем по уступу. Только сторожко — ограды нет.

Водопад урчал за спиной. Ридж прошел до конца уступа, жался к стене. В конце концов путь ему преградила вросшая в камень дверь из того же красноватого металла. На удачу юноша подергал огромное кольцо, но дверь не подалась. Был, стало быть, предел и у красного железа. А может под весом гигантской башни камень просел и зажал металл накрепко. Он осторожно вернулся назад. По клети переполз на другую сторону, сам не понимая зачем исследовать тот же уступ. В конце концов он упрется в такую же дверь, кою не выбить и тараном. Тем не менее, оставив за собою непонятный механизм, в виде вделаных в стену двух зубчатых колес, веркер отправился далее. Стена плавно изгибалась влево. Внизу рычали воды. Уступ завел Риджа в узкую щель, где ему уже не грозило падение, но сделалось не по себе. Свод снизился, щель перешла в широкий проход, уводящий плавно вверх.

'К чему рыть столь широкий путь, если вход в него столь узок?' — изумился Ри, протиснувшись меж камнями. Ведьминка не давала много света, но подняв ее в пальцах наподобии свечи, граф разглядел бесконечные письмена и полустершиеся древние рисунки в камне. Что они означали, Ридж понять не мог. Он медленно продвигался по проходу, подняв в левой руке ведьминку, а правой сжимая рукоять кинжала. Проход то выпрямлялся, то поднимался. Под ногами было неровно, иногда его путь на высоте щиколоток пересекали полуистлевшие бревна. 'Пол был деревянный, плаховый. Уцелели более толстые лаги. Наверняка мореные солью или заговоренные. Смоловые бы не вынесли девяти сотен лет. Письмена иллурские, то есть, разумеется, канийские, а вот картин ни разу не видал. Ни в трудах ученых, ни в фолиантах по древним верам. Чем же вы тут занимались, давно сгинувшие в огне междуусобиц господа? Что таскали по пригнаным бочок к бочку плахам? Надо думать, я уже не в зале, а дальше. А за стеною плеск воды. Ничего себе колодец обустроили! Могли бы и подольше против Троостона Покорителя продержаться.' Подземный ход изогнулся и Ридж едва не вскрикнул, узрев впереди проем, выводящий на такой же уступ. Слабый свет лился на порог, далее угадывалась сводчатая зала. Он спрятал гнилушку под колет и подкрался к краю внешней стены.

Уступ расширялся, превращаясь в широкую площадку, нависшую над быстро текущей водой. На поверхности крутились водовороты. Свет проникал сквозь небольшое круглое отверстие в недостижимой высоте. Чуть дальше имелось еще одно. 'Да это колодцы! Ого! Стало быть я уже не под строениями, а где-то под двором или вовсе за пределами кубла ученья и мятежа.' Ридж осторожно, не отнимая ладоней от стен, высунулся чуть далее и холод ужаса сковал его члены.

Посреди потока купался обнаженный юноша. Его не уносило водой, напротив — он рассекал ее мощными гребками. То позволяя струям нести себя, то плывя супротив течения, то ныряя. Длинные волосы парня были сини, как южное море, а кожа неестественно бела. Вокруг синевласого крутились два водяных удава — их треугольные головы с черно-оранжевым рисунком из ромбических чешуек то и дело показывались над водой. Змеи вели себя подобно гвардейцам, охранявшим повелителя. Юнец распластался на спине и поплыл к запруде, раскинув руки. Когда его проносило мимо Риджа, тот едва не пал в обморок — он ясно разглядел полуоткрытый рот полный треугольных зубов! Змеи плыли по бокам от чудовища, извиваясь в водах мощными телами. Ридж сквозь туман полуобморока сообразил, что змеи по меньшей мере в полтора арна длиной! Обычный удав редко вытягивается более полуарна. Веркер перевел взгляд на площадку, поскольку заметил там некий предмет вроде столика для кофия, столь модного в провинции. Он прищурился и тут же отпрянул назад — на площадке у самой воды торчал жертвенный треножник, а темная масса на нем сложилась в очертания верхней половины человеческого тела, пробитого через грудь огромным шипом. Потроха свисали почти до поверхности воды, растрепаная борода торчала вверх. Судя по отсутствию сладковатого запаха, несчастный погиб не более дня назад.