Рожденный бескрылым. Рожденный летать.

Вор заглянул через мое плечо, и оперся об меня рукой, чтобы было удобнее. Увидев скелет, он явственно вздрогнул. Изо рта его вырвался краткий вопль.

— Ты чего? — спросил я. — Мертвеца испугался?

— Мертвеца, да не того... Флей, это один из тех, кто ушел внутрь.

— Может, подделка? — предположил я. Честно говоря, очень смахивало именно на фальшивку. Кто-то подобрал скелет, напялил одежду...

— Нет... скелет свежий.

— А одежда, как я понимаю, та самая? Вообще-то, этот самый товарищ мог тебя просто надуть.

— Где бы он взял скелет без мяса? Он выглядит так, будто из какого-нибудь университета... кости все на месте, белый и гладкий.

"...И университетов, ясен пень, в округе — ноль", — догадался я.

— Но ведь в принципе мог... Ты сам говорил, что там такие деньги, что можно и постараться...

Дион протянул руку и указал чуть в отдалении от скелета.

— Взгляни. Это уже выходит за рамки извращенного розыгрыша.

Я посмотрел.

И едва удержался на ногах. На расстоянии нескольких шагов от скелета лежал (а вернее, полусидел, поддерживаемый стеной) еще один. Такой же чистый и белый, и тоже одетый. И, как нетрудно догадаться, это был второй из смельчаков...

— Там брат. Я уверен.

— Да нет там никого! — сорвался я. — Ни призраков, ни живых. Никого, кроме крыс.

— Не крысы же так его так обглодали! — тоже перешел на крик блондин. — Это брат, ты его просто не видишь!

— Где ты видел, чтобы духи обдирали мясо с костей?!

— Я вообще духов не видел!

— Ну так поверь мистику!

— По-твоему, они сами там сдохли, все с себя ободрали и к выходу подползли?!

— А... иди ты со своими теориями знаешь куда?!

— Сам туда иди! — оскорбился преступник.

— И пойду!!! — заорал я. — И проверю, и в нос тебе ткну, что там пусто!!!

И, не дожидаясь ответа, я зашагал по коридору вглубь склепа. Всего один раз оглянувшись, я увидел голову Диона на фоне дневного солнца, потом я свернул за угол. Зажег факел, осветив старую каменную кладку и редкую паутину на стенах. Еще раз свернул.

И чьи-то холодные пальцы сомкнулись на моем горле.

XV.

Флей приложил все силы, чтобы не закричать; вместо этого он наугад (факел внезапно погас) ударил кулаком во тьму. Кажется, попал, рука наткнулась на что-то холодное и слишком мягкое для камня, но совсем не похожее на человеческое тело. Пальцы сжали горло мистика чуть сильнее, он попытался разжать их, но противник был очень силен.

Не то надеясь справиться, атаковав мыслью, не то просто желая увидеть своего врага, он взглянул в астрал, не прекращая бороться. И ничего не увидел. Рядом не было никого живого. Флей ясно чувствовал Диона у входа, тревожно прислушивающегося к звукам из склепа; чувствовал крысу в дальнем углу зала. Но больше не было никого. На секунду ему показалось, что он сходит с ума. Или... у противника просто... нет ауры?

Флей стал отчаянно вырываться, одной рукой дотянулся до меча и так же, вслепую, ударил... вряд ли даже задев врага.

Ауры не может не быть. Не может, мистику ли этого не знать. Даже големы излучают, даже скелеты, поднятые волей некроманта — они содержат в себе частицу чужой жизни. Но у странной твари, что скрывалась во тьме, ее не было.

Флей замахал мечом. Попытался усилием воли поджечь оброненный факел, но не мог сконцентрироваться (и кто смог бы, когда его держат за горло).

Тиски на горле его вдруг разжались, и он уже вздохнул обрадовано, но...

Тут же последовал богатырский удар в грудь. Тварь скрывалась в темноте, и двигалась почти бесшумно, не давая шанса уклониться от удара. А удар был по-настоящему силен и точен, так что мистика отбросило к стене.

Он даже попытался встать, он боролся до последнего... только бы выжить. Однако в этот раз удача отвернулась от него. После сильного удара в солнечное сплетение, последовавшего за падением, ни один уже не мог бы встать. Даже если не учитывать, что на него, сбитого с ног, тут же уселся непонятный противник.

— Тсс, не дергайся, мистик. Ты меня утомляешь, а когда я утомлен, я убиваю жертвы сразу, — раздался странный, хриплый и будто свистящий голос.

— Кто ты?! — выкрикнул в темноту Флей.

— Ох, какой я невежливый... — проговорило-прошипело странное создание. — Я здесь по твою душу. По просьбе Ирейна.

— Что? Ирейн...

...Ирейн так быстро узнал о провале первого эмиссара? И продолжил покушения?

— Обожаю поговорить... напоследок. Ирейн узнал, что Гиссебард провалится, уже после того, как отправил письмо. Почти сразу, видно, он допустил в письме ошибку... Я даже догадываюсь, какую, я видел ваш бой... издалека. Конечно же, ему не стоило беспокоиться о законности... тем более — изображать рыцаря...

Странный убийца разглагольствовал, не меняя позы, и все так же прикрытый тьмой.

— О, какой я болтливый... Ведь ты, наверное, жаждешь узнать, кто я?

Мистик молчал. Он лихорадочно соображал, что же делать.

Тяжесть на его груди чуть сместилась, а затем загорелся факел, слабо, мерцая. Вначале он не освещал ничего, а затем существо, лишенное ауры, поднесло факел к своему лицу. Лицу?

Тот, кто называл себя мистиком, вскрикнул, пораженный. В свете слабого огня проявилось сначала чешуйчатое тело, затем голова... Она не имела ничего общего с человеческой. Треугольная, с глазами-щелочками, покрытая крупной чешуей... из пасти выглядывали мелкие зубы и два острых клыка. Довершал картину тонкий раздвоенный язык, пляшущий во рту. Это была змеиная морда...

— Я из народа Сай'суи... — прошелестел змей. — Вы зовете нас серпенами. По глазам твоим вижу, ты слышал о нас.

— Не знал... что подобные тебе еще остались... — медленно произнес мистик. О да, он слышал о серпенах много. Слишком много, чтобы не стремиться избежать представителей этой странной расы всеми силами.

Серпены были змеелюдьми, самыми странными из всех человекообразных... да и стоит ли называть их так, если, вероятнее всего, они не приходились нам даже самой дальней родней? Сай'суи... они сохранили с первобытных времен не только свою речь, но и силу, гибкость, живучесть... И клыки отнюдь не были украшением.

У человека, да даже и у нелюдя, даже вооруженного, практически нет шансов против безоружного серпена. И все же это не спасло змеелюдей...

Противостояние началось, наверное, еще во времена Древних, и кто сейчас скажет, что послужило его причиной?.. Сай'суи были сильнее всех, но они проиграли. Их погубила инаковость, противопоставление всем прочим разумным расам. Ни один народ бы не вступил в союз со скользкими, чешуйчатыми и хищными Сай'суи.

До недавнего времени Флей был уверен, что всех их истребили, но вот появился, вероятно, последний выживший.

— Да, мы выжили... — просвистел змеелюд. — Немногие из нас смогли выжить, вопреки всему, храня вечную ненависть к вам, теплокровным расам. А знаешь, почему? Мы оказались нужны... Ведь вы, смешные люди, готовы все время уничтожать подобных себе. Да и не только... Вообще, вы любите разрушать.

— Значит, ты стал киллером...

— Да... — кивнул чешуйчатой головой серпен. — Идеальным убийцей, необходимым таким, как твой бывший товарищ Ирейн. Ведь ты, считай, уже мертв. Мне не нужно заботиться о законности: мне даже есть на кого свалить, ведь здесь есть... а вернее, должен быть, один милый призрак. Утешься, его тут нет.

— Так значит, это ты обглодал скелеты у входа?.. И надел одежду, чтобы было пострашнее?

— Даа... И с тобой я, вероятно, сделаю то же самое... Кровь так сладка...

— Теперь я понимаю, почему вас истребляли так яростно... — проговорил Флей, сжав зубы. Он и сам был готов разорвать на куски этого змея... Но змей был слишком силен, и... у него не было ауры.

Из горла сай'суи вырвался странный клекот. Не сразу мистик понял, что тварь смеется.

— Ты только сейчас это понял?.. Впрочем, я заболтался. Убью тебя сейчас, завтра выставлю труп. Ну а когда весь город будет обходить кладбище за милю, я спокойно заберу свою награду — то, что должен был охранять восставший из мертвых скупщик краденого... Знаешь, пожалуй, я тебе дам право задать еще несколько вопросов... перед смертью, которая будет достаточно болезненной.

Мистик начал мысленно молиться всем богам, которых знал. Можно потянуть время, но что это даст?..

— Звуки до входа не доходят. Не правда ли, милое качество? — заметил серпен. — Ну же, говори скорее, или я убью тебя сейчас же.

— Почему у тебя нет ауры? — спросил мистик. Он надеялся: вдруг ответ даст ему ключ к тому, как справиться с тварью. Но, увы, серпен был очень краток.

— Не знаю... — сказал он, и, заметив вопрошающий взгляд, повторил:

— Правда не знаю. Я совершенно ничего в этом не понимаю, но ни один колдун меня не увидел магически, ни одно заклинание не обнаружило. Верно, и ты меня не видишь, поэтому настолько бессилен.

— Да...

Флей лихорадочно думал. Что-то подсказывало ему: надо тянуть время. Но на что он мог рассчитывать?

— Ты очень хорошо осведомлен об ошибках своего предшественника, не скажешь ли, почему он называл меня вампиром?.. — задал вопрос Флей. Это действительно было ему интересно, но сейчас, в двух шагах от смерти, с лежащем на животе змеем, это было лишь средством протянуть время. Приятно, что убийца столь болтлив, хотя, с другой стороны... змеюка все равно ничем не рискует.

— Ну каак же... — прошипел серпен. — Он изображал инквизитора... для лучшего маскарада, вероятно, собрал информацию. Ну а инквизиция и в самом деле не особо вас любит. Когда-то объектом ее ненависти были колдуны, но со временем даже их орден сообразил, что магию можно использовать "во славу света". Но потом появились вы, мистики.

— Ты мог бы читать лекции...

— Ссс... У нас, Сай'суи, принято всему учиться самостоятельно.

— Так что там про вампиров?

— Интересно... Ты сам не знаешь, кто ты есть.

— ???

— Разве ты сам не замечал... когда ты минуту постоишь среди смеющихся людей, тебе сразу становится лучше? Когда попадаешь в место, насыщенное магией?.. Когда убиваешь, наконец?

— Нет.

— Что?

— Нет. Ничего подобного.

— Странно, но... — серпен казался несколько ошарашенным, но продолжал. — Не все так невнимательны, как ты. Они замечали за собой это, и порой рассказывали другим... И удивительно, что это дошло до инквизиции раньше, чем до тебя.

— То есть, они поглощают энергию извне и используют...

— Да, все ваши способности из-за этого...

— Не наши. Я уже сказал, что ничего такого не замечаю. В недавней драке погибло много людей, но тебе не вообразить, как мерзко мне было утром.

— Что?.. Странно... Хотя все это, по сути, не мое дело. Ну что ж, видно, ты просто уникален...

Змеелюд снова засмеялся нечеловеческим смехом. Уникальный мистик смотрел на него с непониманием.

— У тебя будет очень — для мистика — необычная смерть... — отсмеявшись, закончил он. — Под стать твоей уникальности...

Флей понял, о чем говорила тварь... Мистики умирали, выжженные изнутри... человеческое тело не выдерживало тех сил, которые были ему даны... Гореть ярко, но недолго — вот судьба мистика. Но разве она не лучше, чем сто лет гнить...

"Впрочем, — отстраненно подумал Флей, — моя жизнь собирается окончиться еще раньше... Я даже не пламя... Я — искра".

— Пожалуй, хватит... — прошипел серпен. — Не стану тебя унижать. Просто перережу горло... но медленно...

XVI.

Серпен достал откуда-то обоюдоострый нож и замахнулся. Каким-то углом сознания Флей понял, что нож весьма неплохо сделан и прекрасно заточен... Но почему-то именно сейчас у него не было желания умирать даже и от очень острого ножа. В то, что змею отомстит его неупокоенный дух, как-то не верилось... с чего бы?

Рыча, бывший мистик попытался сбросить сай'суи, но хвостатая сволочь держалась крепко. Факел серпен отбросил, и драка продолжалась почти в кромешной тьме. Почти — потому что Флей, разговаривая, не терял времени даром и подстраивал глаза к окружающей темноте. В каком-то смысле, теперь, когда исчез режущий глаза свет, ему стало даже легче. Хоть он теперь и не видел змеиной морды, контуры гибкой фигуры врага и его движения можно было отчетливо разглядеть.

На этот раз уже прицельно, Флей вмазал по чешуйчатой морде, целясь на слабый, едва-едва заметный отблеск глаз, другой рукой перехватывая руку с кинжалом. Оба раза попал, змеелюд в ярости клацнул зубами там, где мгновение назад была рука.

Человек и змей стали вырывать друг у друга нож, хрипя и изредка ругаясь. При этом они не забывали наносить друг другу болезненные удары всеми свободными частями тела... К сожалению, сай'суи был сильнее.

Но Флей умел то, о чем змей мог только мечтать... Успокоившись за время разговора, он стал гораздо опаснее. Язык огня, порожденный его энергией, лизнул чешуйчатую руку серпена... уцепился за нее, словно хищная пасть и, разделившись на множество искр, поджег змеиную кожу... завоняло горелой чешуей. Пламени все равно, есть ли аура или нет...

Змеелюд зашипел и отшатнулся, тем не менее, не выпуская ножа. Считавший себя мистиком нашел силы подняться и врезал сапогом под ребро убийце... точнее, врезал бы, если бы ребра не защищали все тело сай'суи, почти до самого кончика хвоста. И кости у твари оказались крепче некуда.

Вы когда-нибудь пробовали пинать каменную стену? Не зная при этом, что она каменная?

В ноге что-то хрустнуло, и Флей, скорчившись, отошел на шаг. Огонь погас, и змей бросился вперед, ужасно при том смердя. Ожидая еще одного удара, человек закрылся руками...

Только это его и спасло. Серпен, обожженный и яростный, прицелился и харкнул прямо в лицо.

С рук, принявших на себя большую часть яда, лохмотьями полезла кожа... пара капель, брызнувших на щеку, дали понять, что могло бы стать с лицом.

Флей грязно выругался и схватил меч с пола. Он порубит эту тварь, отрежет голову и сделает сапоги из змеиной кожи!

Шаг, удар...

— Аааа!

Меч выпал из покрытых кровью пальцев, не успев завершить смертельный круг. Каждое прикосновение вызывало в руках ужаснейшую боль... будь прокляты эти змеи!

И снова был удар... И чешуйчатый гад снова схватил человека за горло, занося нож для последнего, смертельного удара...

А тот, что за свою жизнь еще ни разу не видел достойного противника, не мог даже пошевелиться.

— Постой, сай'суи! — произнес он пересохшими губами. Слова давались с трудом, словно каждое из них было огромной гранитной глыбой... — Оглянись... — попросил он. Странная, робкая улыбка отобразилась на покрытом синяками лице.

Сай'суи не заметил улыбки, хотя темнота и не могла ему помешать.

— Меня на этом не подловишь! — прошипел он и коснулся лезвием горла Флея. Наверное, он хотел сделать эту смерть как можно более мучительной. Неудивительно — ведь его ненависть к людям была не сравнима ни с чем. Он мстил сейчас за каждого убитого человечеством серпена.

— А я бы на твоем месте все же обернулся!!! — прогремел голос, от которого у обоих похолодело внутри.

Серпен, двинув сопернику локтем, оглянулся. Перед ним маячил странный светлый силуэт, и с каждым мгновением он набирал краски и яркость. Это была фигура человека, только полупрозрачная и отчего-то до потолка ростом. Флей еще раз улыбнулся, слабо-слабо.