1. Эмигрант

— Я попробую.

Он подошел к сваленным трупам и негромко спросил у Лотты, не отстающей ни на шаг:

— Тут есть ее личные сопровождающие? Именно те, кто общался с ней чаще всех?

Лотта молча указала на двух пареньков, подозрительно похожих друг на друга.

— Как их звали?

— Ротаг и Отан.

— Близнецы?

Утвердительный кивок Жорот скорей не увидел, а ощутил.

— Саура, пожалуйста, прикажите перенести их обоих к вон тому дереву... Ваше Величество, у них есть родители?

— Да, я знаю их семью.

— Вы будете переправлять погибших к родственникам?

— Да.

— А насколько критично будет, если тел одного или обоих близнецов... не будет?

Королева подумала, потом кивнула:

— Я решу эту проблему.

— Хорошо. Лучше будет, если вы отойдете подальше и смотреть не будете. Вы, Саура, тоже.

Женщины игнорировали совет колдуна. Жорот, не обращая больше ни на кого внимания, склонился над близнецами. На телах обоих мальчиков было по одной ране — у одного колотая рана в глазу с проникновением в мозг, у другого перерезано горло.

Колдун, подумав, взялся за второго. Кинжалом взрезал одежду, и им же принялся вырезать на груди трупа знаки. Наконец достал из кармана серебряную флягу и плеснул из нее на порезы. Торопливо отошел, свил несколько заклинаний... Труп зашевелился. Из толпы солдат, которые тоже наблюдали за манипуляциями колдуна, послышались возгласы. Труп тем временем пытался сесть.

— Лежи! — приказал Жорот. Окоченевшее тело могло всю полученную энергию растратить на попытки подняться, Жороту же нужно было совсем другое. Труп замер.

— Ты сопровождал девочку?

— Я и Ротаг.

Голос был безжизненный, губы и язык мертвеца плохо слушались, но понять ответы было можно.

— Вы были рядом с ней, когда на вас напали?

— Да.

— Что с ней случилось?

— Ее убили.

— Уверен?

— Да.

— Когда?

— Одной из первых. Случайно.

Королева, подавшись вперед, хрипло спросила:

— А ребенок? Что с ребенком?

— Что случилось с ребенком? — повторил вопрос Жорот.

— Когда я умер, он был еще жив.

Задав еще несколько вопросов, Жорот выяснил, что ничего существенного мертвец добавить не может.

— Что вас еще интересует? — спросил колдун у Лотты.

Королева лишь покачала головой.

— Спи, — Жорот сформировал заклинание и труп рассыпался в пыль.

Королева требовательно спросила:

— Но если ее убили, почему тела нет? Может, он ошибся? Поднимите второго.

Жорот не собирался тратить время на пререкания. Протянул ладонь:

— Сережки, пожалуйста. Обе.

Получив требуемое, колдун положил одну из сережек на плоский камень, с другой в руке стал медленно отходить. Заклинание искало микроскопические, почти несуществующие молекулы металла сережки, которые должны были остаться на девочке. Походив по поляне, колдун определил направление и сменил заклинание на капельке, зажатой в руке на "холодно-горячо". Спустя полчаса, совершенно вымотавшись, Жорот остановился и ткнул в ничем не примечательный участок земли.

— Копайте.

Солдаты резво взялись за дело. Колдун почти упал на ствол, облокотился спиной об удачно расположенное рядом дерево и прикрыл веки. Дневной свет все сильней раздражал глаза, все вокруг расплывалось. Кто-то протянул ему чашку с горячим напитком — как оказалось, кофе. Глотая кипяток, Жорот немного пришел в себя.

Он устало наблюдал за тем, как солдаты извлекли из земли тело девочки. Королева стояла над племянницей с непроницаемым лицом, потом резко отвернулась и почти подбежала к колдуну:

— Вы найдете, кто это сделал?

Жорот смотрел на нее снизу вверх, даже не пытаясь встать. Помедлив мгновение, Лотта присела рядом. Лицом к лицу.

— Вы сможете это сделать? — спросила она еще раз, уже тише, но с той же одержимостью в голосе.

— Вы хотите найти убийц или ребенка? Я смогу сделать что-то одно.

Лотта думала лишь мгновение. Ее лицо расслабилось.

— Ребенок важнее. Если он жив.

— Этого я не могу сказать, пока не начал работу. А в случае чего, менять цель будет уже поздно. Так что определяйтесь сейчас.

Лотта решительно кивнула:

— Ребенок.

Жорот опять попытался встать. На этот раз получалось даже хуже, чем в прошлый, но используя дерево, он все же смог подняться сам.

Закончив манипуляции над телом девочки, он в последний раз взглянул на ее лицо, бледное, как восковое, и провел рукой. Тело рассыпалось.

Лотта издала из-за плеча недовольный возглас.

— Почему вы не предупредили?...

— О чем? — не понял Жорот.

— Что ее тело тоже исчезнет?

— Но это... Простите. Мне как-то не пришло в голову.

— Ладно, — лицо Лотты было очень недовольным, но она замолчала.

Жорот тем временем протянул королеве на раскрытой ладони небольшой прозрачный компас.

— Стрелка указывает, где находится ребенок. Он жив. Но поспешите — заклинание будет работать часов пятьдесят, не больше.

— Более чем... Саура!

Колдун заснул на заднем сиденье одного из аэрокаров. Когда его растолкали, Жорот обнаружил, что находится уже во дворе королевского замка.

Кошана, разбудившая колдуна, спросила:

— Вы дойдете сами или помочь?

— Сам. Ребенка нашли?

— Да.

— Живого?

— Да.

Кивнув, Жорот отправился в свою комнату и опять завалился в постель, позаботившись снять только верхнюю одежду.

...Сон никак не хотел уходить, но и спокойно продолжаться ему явно что-то мешало. Голова раскалывалась. Глаза не раскрывались, но и почему-то присутствовало стойкое ощущение, что пытаться заснуть вновь бесполезно.

Наконец Жорот продрал глаза — ровно настолько, чтоб не наткнуться ни на какой предмет мебели — и проковылял в туалетную комнату. Зеркало отразило отчаянно помятую физиономию — хорошо, хоть не небритую — заклинание достаточно обновлять раз в полгода. Подумав, колдун начал набирать ванну.

— Вы решили демонстративно меня не замечать?

Жорот резко обернулся и несколько мгновений оторопело разглядывал Лотту.

— Вы... откуда?

Королева, явно приготовившая гневную отповедь, похоже, поняла, что ее не разыгрывают, и весь ее гнев исчез.

— Это я вас разбудила, — спокойно сообщила она. — Нужно поговорить.

— Через полчаса. Хорошо?

Лотта поморщилась, но, подумав, кивнула и вышла.

В комнате был накрыт небольшой столик, по бокам которого стояли два кресла. В одном уютно расположилась Лотта, колдун молча занял другое. Еда Жорота не заинтересовала, лишь горячий чай. Перед королевой-матерью тоже стояла дымящаяся чашка.

— Я слушаю вас, Ваше величество.

— Мне нужна ваша помощь, — сказав эту фразу, королева замолчала.

— Можно точнее?

Лотта подняла глаза:

— Я вас должна поблагодарить. Без вас вряд ли удалось бы спасти ребенка. Но... Возникла новая проблема. Девочка мертва, и даже ее тела нет. А признать бастарда второго поколения... Маловероятно, что отец и брат согласятся на это.

Жорот молчал, всем своим видом спрашивая, что от него-то надо?

— У меня есть в родной стране два земельных участка, дающие право на дворянский титул... И тут один. Проблема в том, чтобы как-то официально объяснить причину, по которой я жалую безродному младенцу... дворянство, — наконец, королева, похоже, решилась и, глядя в глаза колдуна, твердо сказала: — Я хочу, чтобы вы усыновили ребенка.

— Я не совсем понимаю, что вам это даст.

Лотта торопливо заговорила:

— То есть я не так выразилась. Нужно, чтобы приехала няня с ребенком, вы сказали, что это ваш сын, с его матерью произошел несчастный случай, и теперь ребенок будет жить с вами. Я полностью возьму на себя расходы по его воспитанию. Вы уже заработали титул — наверняка представиться еще один подходящий случай, для пожалования вам второго — который перейдет к вашему сыну. И в этот раз я не буду столь... пристрастна.

— Вы о чем?

Лотта неохотно ответила:

— Я была против пожалования вам дворянства, предлагала обойтись денежным вознаграждением. Но Логран настоял.

Жорот рассеяно кивнул, откинулся на спинку кресла и задумался. Еще лет сорок назад он предлагал Веле завести детей, но жена не хотела обременять себя. А колдуну давно хотелось попробовать воспитать ребенка с нуля... Или почти с нуля. Представившийся случай усыновления был идеален, в том числе и отсутствием других близких родственников. Кроме Лотты, конечно, но она не сможет показывать слишком большой заинтересованности в ребенке...

С точки зрения обитателя местного болотца — то бишь Лотты — план тоже был не так уж плох. За небольшим исключением — Лотта понятия не имела о законах, царящих в колдовской среде. Но он-то по этим законам жил!

— Почему вы так уверены, что мальчику подойдет такой отец, как я? Вы совсем меня не знаете. Я не говорю о практической стороне дела — тут ситуация идеальна, я понимаю.

— Как вы можете не подойти? — удивилась королева, — Ведь ваше отцовство будет чистой формальностью.

— Так. — Колдун помассировал пальцами виски. Голова раскалывалась, а сейчас еще придется объяснять элементарные вещи этой... аристократке. Он усилием воли подавил раздражение и невольно заговорил тише, а Лотта машинально подалась вперед. — А теперь послушайте меня, пожалуйста. Если я соглашаюсь усыновить ребенка, то я это делаю — реально. И по всем правилам. Во-первых, у магов есть определенный ритуал, который связывает детей и родителей. Эта связь работает до совершеннолетия ребенка, позволяет его легче контролировать и обеспечивает ребенку большую безопасность. Во-вторых, я буду принимать в воспитании своего сына самое активное участие. Нянь и преподавателей подбирать тоже буду лично я. С учетом ваших требований, но мое слово будет решающим. Естественно, оплачивать их я тоже буду сам — ни о каких возмещениях речи идти не может. Ну, об оформлении всех документов я позабочусь. И последнее — надеюсь, что с изменением политической ситуации никаких попыток отобрать у меня ребенка не будет — все равно я его ни под каким видом уже не отдам. Думайте.

Лотта как-то странно передернулась и, быстро кивнув, вышла.

Жорот только-только начал приходить в себя — унял головную боль, сделал пару утренних упражнений, — как в комнату ворвался Кецетин. Именно ворвался — без предупреждения — и прямо с порога ехидно поинтересовался:

— Что ты сотворил на этот раз?

— Ты о чем?

— Лотта потребовала, чтобы я взял с тебя "кровавую клятву". Я из кожи вон вылез, уверяя ее, что контракт является достаточной гарантией твоей преданности. Но она так и не поверила.

— Что еще за клятва?

— Так, мелочь моего изобретения. Собственно, от тебя требуется только капнуть немного крови на артефакт и повторить текст, который тебе дадут. Ну там, заверения в том, что ты не предатель.

— А если предатель?

— Кровь на артефакте поменяет цвет.

— И все?

— Для королевского правосудия — более чем достаточно.

— Это действующее заклинание или иллюзия?

— Действующее. А что, есть что скрывать? — ехидно прищурился Кецетин.

— А что, есть люди, которым скрывать нечего? — в том же тоне отозвался Жорот.

— Ладно, ладно... Свои тайны оставь при себе, расскажи мне только, чем ты так Лотту достал? Мне тоже хочется.

— Да я сам не знаю.

— Но догадываешься?

— Мало ли... Когда клятва?

— Ну... Ты себя очень плохо чувствуешь?

— Ясно. Должна быть вчера?

— Что-то вроде.

Жорот, вздохнув, выполз из кресла.

В центре небольшой комнаты находился круглый алтарь из белого камня диаметром около двух ладоней. На алтаре лежал обоюдоострый кинжал. Рядом стояла Лотта, держа в руке бумагу.

Жорот, подойдя к алтарю, вынул у королевы из рук лист и быстро пробежал глазами. Чего-то подобного колдун и ожидал, хотя не в столь дурацкой форме. Взяв с алтаря нож, колдун разрезал предплечье и подержал руку над белой поверхностью — кровь закапала вниз, растекаясь неправильными пятнами.

— Хватит, — буркнул сзади Кецетин.

Жорот пожал плечами и усилием воли стянул ранку. Невыразительно прочел:

— Клянусь, что я не имею никакого отношения к смерти Дины ни прямо ни косвенно. Клянусь, что не желаю зла ее ребенку и обещаю воспитывать его, как воспитывал бы собственного сына.

Смяв лист в комок, колдун оставил его на раскрытой ладони и, под его взглядом бумага загорелась. Стряхивая пепел, Жорот уточнил:

— Я так понимаю, вы согласились на мои условия относительно усыновления.

Лотта, отведя взгляд от пятен на алтаре, кивнула. Кецетин выразительно буркнул сзади что-то вроде "оп-с", но этим дело и ограничилось.

— Тогда, будьте добры, как можно скорее передать мне сына. Кстати, как его зовут?

— Ивин. Ив.

— Хорошо. Когда я смогу его увидеть?

— Он сейчас со своей няней... Надеюсь, вы не будете ее сразу увольнять? Ив только-только к ней привык и...

— Во-первых, я должен с ней поговорить. Во-вторых, мальчику нужно привыкнуть прежде всего ко мне, поэтому те два-три дня отдыха, которые у меня есть, Ив должен провести со мной — без нянь и служанок.

— Но вы... просто не справитесь с ребенком, вы сами еле ходите!

— Справлюсь.

— И это надо как-то объяснить... Я имею ввиду — двору... — Лотта явно не ожидала такого напора.

— Абсолютно лишнее, — твердо сказал Жорот. — Это мои личные, семейные проблемы никакого отношения к работе не имеющие. Вряд ли кого-нибудь при дворе может заинтересовать ребенок колдуна.

Лотта поколебалась и неохотно кивнула:

— Хорошо.

Прошло больше месяца. События Зимнепраздника потихоньку стирались из памяти. Жорот сопровождал юную королеву и ее расширившуюся свиту — у Селены появились две новые фрейлины — почти постоянно. Большой необходимости в этом не было — сеть, которую контролировал колдун, работала исправно, в случае непредвиденной ситуации он мог оказаться на месте в считанные секунды — по дворцу была активирована система порталов, исключительно для пользования членами королевской семьи и придворными магами. Но Жорот по восемь-десять часов проводил в обществе ее величества — он знакомился с аристократическим обществом "вживую", с интересом наблюдая за местными интригами. Оставшееся от работы время он возился с Ивином, и только когда мальчик ложился спать, Жорот выбирался в лабораторию или просто работал в кабинете, занимаясь теоретическими расчетами и чутко прислушиваясь к ребенку в соседней детской. Работал он, конечно, не каждую ночь, потому что временами должен был высыпаться.

В одну из рабочих ночей в лабораторию зашел Кецетин. С интересом наблюдая за действиями Жорота, маг уточнил:

— А Ив с кем?

— С няней, — отозвался тот, не прекращая вплетать заклинание в золотую цепочку-браслет.

— Угу, — буркнул Кецетин и замолчал.

Наконец колдун отложил украшение в сторону.

— Что ты туда запрятал?

— Определитель ядов, детектор лжи и сигнал на явную опасность, защита против потери и воровства.

— И когда взорвется?

— Почему он должен взорваться?

— Больше одного, максимум — двух заклинаний на столь небольшом предмете приводят к напряжению полей...