Правила Игры. Часть первая

— Да. Конечно, — неубедительно соврала я. — Послушай, Квинни, я хотела тебя спросить... Эта девушка, о которой ты мне рассказывала, Ивонн... как ее фамилия?

— Зачем тебе? — с подозрением переспросила Квинни.

— Так, — легкомысленно отмахнулась я. — Любопытно.

— Шанти, ты там ни во что не вляпалась, а? — в голосе старушки Квинни послышалась искренняя тревога. — Послушай, если хочешь, я за тобой заеду. У моего нынешнего отличный авто с шофером...

— Не надо авто! — возможно, слишком поспешно воскликнула я. — Просто скажи мне фамилию этой Ивонн.

Квинни недовольно что-то пробурчала, после чего отчетливо и мрачно сказала:

— Как знаешь. Я не помню точно, но, кажется, ее звали Клер. Ивонн Клер, но я не поручусь, что это не псевдоним. Она была такая, светленькая... послушай, я все-таки за тобой приеду. Скажи, где ты.

— Спасибо, не надо, — сказала я и поспешно отключилась.

Ивонн Клер. Что ж, это тоже информация.

Я набрала другой номер.

— Эва, ты не окажешь мне услугу.

* * *

Бобетта — кухарка Евлалии — пекла совершенно потрясающие булочки. Устроившись с полной тарелкой этих ароматных еще горячих излишеств и стаканом молока в удобном кресле, я почти позабыла обо всех своих невзгодах. Совсем вычеркнуть их не позволяло бурчание Эвы, остервенело бьющей по клавиатуре. К счастью, получасовой ор уже прекратился. Эва давно поняла, что меня поздно воспитывать. И что играть роль моей мамочки глупо. В конце концов, разница в возрасте между нами составляла всего тринадцать лет, не считая того, что выглядела Евлалия на тридцать — максимум.

— Ее действительно звали Ивонн Клер, — откинувшись на спинку своего кресла, сказала наконец Эва.

К счастью мы сегодня уже прошли стадию воплей "идиотка безмозглая, во что ты вляпалась?!" и перешли на достойный тон общения.

Отломив половину булочки, Эва продолжила.

— Девушка она была, прямо скажем, относительная: к тому моменту ей уже было без малого тридцать. Натуральная блондинка, эффектная, умела себя подать. Дура, конечно, но не все сразу. Она дружила с твоей Квинни, при учете, что с ней вообще можно дружить... — Эва потянулась за своей сигаретой, потом покосилась на мою перебинтованную ногу, покоящуюся на пуфике и передумала. — Она обратилась в полицию 28 мая с заявлением, что ее донимают по телефону угрозами. Написала официальную бумагу, которую никто не принял всерьез. Ее номер, конечно, проверили, но особенно не напрягались.

— А потом ее нашли задушенной в ванной, — проворчала я. — Доблестная наша полиция! "Убьют — приходите".

— Вообще-то нет... — Эва криво усмехнулась. — Она упала с балкона. Совершенно естественная смерть. Если бы не два "но" — парапет был в метр с лишним высотой, а по свидетельствам всех ее друзей, Ивонн боялась высоты. На эскалаторах в торговых центрах ездить не могла. В конечном итоге это признали самоубийством.

Легче мне почему-то не стало.

Падение с балкона — самоубийство, или несчастный случай.

Попасть под ламборгини — это тоже несчастный случай.

— Помочь я тебе ничем не могу, — сказала Евлалия. — По большому счету я и сочувствовать тебе не должна, потому что ты и только ты во всем виновата. Я же тебя предупреждала...

— Предупреждала, — буркнула я.

— Единственное, что могу посоветовать... — она задумалась. — Пускай твоей защитой обеспокоится этот Ренар.

— Сдурела? — резко спросила я. — Не буду я с ним больше связываться! К тому же мы расстались не на самой теплой ноте.

— Ты применила все свое обаяние? — язвительно хмыкнула Эва. — А теперь слушай меня сюда, дорогая. Ренар — богатый и влиятельный человек. Он вполне способен защитить тебя. Более того, он обязан это сделать. Судя по тому, что о нем говорят, он несколько старомоден, так что с чувством вины проблем не будет. Звони ему и требуй.

Я презрительно фыркнула и взяла с тарелки пятую по счету булочку. К черту фигуру! За мной охотится сумасшедший убийца на желтой спортивной машине, так что до конца своих дней мне придется скрываться в уединенных местах. О красоте и стройности можно больше не беспокоиться.

Не выдержав всей эффектности нарисованной картины — дикие джунгли и не менее одичавшая я — я расхохоталась, отчего едва не подавилась булочкой.

— С другой стороны, — с донельзя философским видом протянула Эва, — твой недоброжелатель может не стараться. Ты сама себя угробишь. Подавишься, например.

Некоторое время мы играли в гляделки и поедали булочки. Первой не выдержала я: у Эвы был кошачий взгляд, его боялись даже дикие тигры.

— Хорошо! — сдалась я. — Хорошо! Я позвоню ему и потребую политического убежища. Ренар действительно старомоден. Не понимаю только, чем мне может помочь смертельно больной старикашка? Одолжить место на кладбище?

Под укоризненным взглядом Эвы я сдалась окончательно и полезла в сумку за телефоном. И в этот момент он зазвонил. Номер не определился. Взгляд Евлалии стал встревоженным. Внутренне уже трясясь, я нажала кнопку, поднесла трубку к уху и произнесла нечто оригинальное:

— Добрый день...

— Мадемуазель Флери?

Прикрыв рукой динамик, я ошарашено прошептала.

— Э-это он!

— Кто? — невозмутимо спросила Эва, щелкая зажигалкой. Она все-таки раскурила свою вонючую дрянь. — Твой маньяк?

— Нет! Ренар!

Эва развела руками.