Ловец Зеркал

Актёры сыграли прекрасно — каждый из жителей создал свой особый образ, странный и пугающий, заставляющий задуматься и над своей жизнью. Попытаться даже в мыслях не уподобиться жителям этого города. А музыка? Великолепно подобранная, отобразившая настроение и напряжённость картины, ощущение медленного помешательства, сумасшествия...

В романе писатель показал во что превращается человек, лишённый самых дорогих, значимых вещей: профессии, любимого человека, собственного имени. Человек превращается в ничто, от него остаётся лишь пустота. Он полностью подчиняется существу, которое правит на этой земле — графу.

Но какой изумительный конец! Пробуждение человека, разрыв, связывающих его пут. Землемер выпутывается из этой паутины, опутавшей его мозг и возвращается к жизни. И благодаря чему?! Всего лишь одному, лёгкому напоминанию о его прошлой жизни. Он вернулся к нормальному состоянию от общения с нормальным человеком, единственным нормальным человеком в этом городе, который ещё настолько мал, что у него есть мечты и принципы. И от музыки, той, что привёз с собой, той, для которой требовалось личное разрешение графа.

Фильм заканчивается прекрасно: живая улыбка, появившаяся на лице главного героя, в тот момент, когда он вновь ощутил себя человеком, осознал своё "я". И музыка, живая, лёгкая, в корне отличающаяся от той больной какофонии, звучавшей до этого...

Кафка показал насколько легко сломать человека, но потом, требуется лишь маленькое усилие — и он вновь возвращает себе человеческий облик. Человека нельзя уничтожить навсегда — даже в самых потерянных людях, в глубине их сущности, души, теплиться настоящий человек, который рвётся наружу. И если разглядеть его, сквозь боль, страх и апатию, помочь ему спастись, то его уже не повернуть вспять. Он вернётся и сделает всё правильно, человек изменит свою жизнь и проживёт её остаток с честью...

Потерянное поколение. Мы те, кто родились в забытой стране, на стыке эпох и поколений. Мы запутались в идеалах и не знаем какую звезду нужно спрятать в карман, и какой галстук можно повязать на шею. Смотря старые фильмы, вспоминаем наше детство, портреты политических деятелей и поголовный атеизм. Теперь мы все становимся верующими и демократичными. Мы ухаживаем за девушками, которые не знают как выглядит пламя пионерских костров и ровняемся на растлевающее веяние запада. Я не знаю: кто мы, да и не хочу знать. Просто открывая окно, я хочу верить, что живу не зря...

Звонок в дверь. Непрекращающаяся трель. Открываю и вижу её. Я уже давно не спрашиваю "кто там?", потому что верю, что если тебя захотят обворовать, то сделают это без лишних звонков и вопросов. Сестра сегодня выглядит нарядно — расплываюсь в улыбке, когда она бросается ко мне на шею.

— Не бритый, — она укоризненно смотрит на меня, — опять, наверное, ничего нормального не ел. Яичницу себе сообразил и кофе.

— Ел, я...— пытаюсь оправдываться, но всё бесполезно. Если уже моя сестра что-то себе вбивает в голову, то её уже не переубедишь.

— Женить тебя нужно, — она идёт к моему холодильнику и проводит маленькую ревизию. — Почему нет яблок, врач же говорил, что тебе нужно есть яблоки?

— Забыл купить, зато у меня есть бананы...

— Ты же не обезьяна одними бананами питаться, — она недовольно отрывает себе один от грозди и задумчиво грызёт, — сейчас приготовлю тебе что-то.

— Да сыт я, — пытаюсь закрыть холодильник.

— Зато я голодная, — она достаёт курицу, которую я оставил на какой-то торжественный случай, — где гусятник?

— Посмотри в шкафу, — понимаю, что сопротивление бесполезно, — а где письмо?

— Совсем забыла, — она смотрит на меня тем взглядом, который я так люблю, — возьми в моей сумке, и заодно поставь вино в холодильник. Знала, что у тебя ничего нет...

— Ещё нужно что-то? — спрашиваю просто из вежливости.

— Сама справлюсь, иди, читай, вижу как глаза горят...

Мне не требуется больше слов. Я иду в коридор, беру её сумку и сразу же нахожу маленький белый прямоугольник. Раскрываю, боясь того, что могу отыскать там и впиваюсь глазами в приятный почерк, пропахший дорогими женскими духами.

Письмо забытого мига

Боюсь поверить в то, что делаю это, но всё так запутано, что я решаю рискнуть. Наши сны уводят нас в другой мир, и иногда нам очень хочется там остаться. Я увидела тебя, в одном из своих снов. Ты подошёл ко мне на остановке возле моего дома и спросил что-то. Тебе понравился мой зонтик и ты что-то говорил о снах. Я отвечала тебе, мы говорили о знаках и судьбе, но потом подъехал автобус, ты сел в него, а я проснулась. Не знаю, что было дальше. Не знаю...

Теперь меня тоже начинают преследовать знаки. Вчера, во сне я видела, что ты прислал мне письмо. Я выходила во двор, и там должен был стоять твой друг, лысый человек с ехидной улыбкой. Он держал в руках письмо и улыбался, а когда я открыла его, то проснулась. Я моментально оделась и вышла во двор, но там было пусто, только возле клумбы, посреди нашего садика, я увидела маленький конверт, когда я подошла ближе, я поняла, что это письмо, которое ты прислал мне. Я прочитала его там, в садике и поразилась твоей искренности. Когда я читала эти строки, то мне казалось, что между нами существует какая-то связь. Не знаю на каком уровне, но связь точно существует. Мои привычки, ты точно всё угадал. Единственное, что я не поняла, то это строчки о человеке, который направляет тебя, от моего имени. Я не знаю никого, кто бы мог подойти под это описание. Поэтому прости...

Когда я пришла домой, мне казалось, что ты пришёл вместе со мной, я посмотрела на себя в зеркало и удивилась тому, что ещё узнаю себя...

Я решила написать тебе, тоже без адреса и подписи. Просто тебе, послать его силой своей привязанности и любви к тебе. Я так боюсь обмануться, я сомневаюсь, что после всей грязи нашего мира, здесь можно найти что-то настолько чистое. Но я хочу в это верить...

Ты знаешь, тоже фантазировала о тебе: мне кажется, что ты писатель, ну или журналист. Что у тебя в холодильнике всегда чего-то не хватает и ты любишь кофе. Ты куришь или курил, читая твоё письмо мне слышался запах табака между строк. Ты живёшь один, часто не высыпаешься. У тебя красивые глаза и ты любишь восточных женщин. Читаешь западную элитарную прозу и любишь немецкую философию. У тебя было много женщин, но они ни как не могли закрепиться в твоей жизни. Ты всю жизнь ищешь что-то такое, что бы смогло увлечь тебя, но ты этого ещё не нашёл...

P.S. Я очень хочу встретиться с тобой, но не знаю, как это сделать. Если честно, то я даже не знаю в каком ты живёшь городе. Я предлагаю найтись в Интернете и познакомится поближе. Сегодня вечером.

P.P.S. Не пишу тебе адрес, думаю, что судьба сама направит нас.

Перечитываю несколько раз. Нет сомнений, что писала она, но теперь появляется другой вопрос: кто этот непонятный человек, который так заботится, чтобы мы встретились. Кто он? И что ему нужно. С каждым новым шагом появляются новые вопросы и никакого намёка на ответы. Я задумчиво понёс письмо на свой рабочий стол и отнёс в холодильник бутылку вина. Сестра колдовала на кухне:

— Кто она?

— Читала? — вместо ответа спросил я.

— Ага, так кто?

— Не знаю, — смотрю на неё, — сам пытаюсь узнать.

— Как романтично, — сестра обняла меня, — надеюсь ты мне всё расскажешь?

— Да пока без особых успехов. Можно сказать ничего. Даже имени не знаю. Может быть сегодня в Интернете что-то выловлю Мистика какая-то...

— Вот бы мне такой романтики. Загадки, поиск, любовь. Прямо книга, а не жизнь...

— Может быть её вообще не существует, — я сел на табуретку, — может быть это всё чья-то дурная шутка.

— Ты не хочешь верить?

— Я не хочу потом разочароваться, — я поставил чайник и снова сел на табуретку. — Чему мне верить. Ни фактов, ничего. Как я могу полюбить сон? Или найти его? Она просто сон, она моя выдумка...

— Но эта выдумка прислала тебе письмо..., — заметила сестра.

— Может я его тоже сам написал, — я улыбнулся, — знаешь, когда выпью у меня такой женский почерк становится.

— Знаю, — она немного убрала огонь. — Тебе представился шанс. Даже если кто-то шутит над тобой, то это самая прекрасная шутка в твоей жизни. Испытать такие ощущения — это уже подарок. Ведь это настоящее приключение...

— Ты так считаешь? — я посмотрел на пол.

— Да, — она кивнула и взяла меня за руку, — попробуй просто поверить. Закрой глаза и доверься интуиции. Она приведёт тебя куда нужно. Так было всегда и так будет...

В этот момент мне безумно захотелось ей поверить. Утонуть в ласке её голоса и ощутить семейное спокойствие наших родственных душ. Она встала, открыла духовку и достала прекрасно пахнущую курицу с золотистой корочкой и аппетитным жиром. Моя сестра всегда хорошо готовила.

— Неси вино и штопор, — она разговаривала со мной как с маленьким. Наверное, для неё я так никогда не выросту. Впрочем, как и для родителей, которые не зависимо от возраста заботятся о нас и волнуются о том, правильно ли мы держим ложку и умеем ли себя вести в обществе. Они прячут свою любовь к нам среди морщин на лице и слабеющих объятий своих рук. Они не сдают своих позиций и всегда пытаются повлиять на нашу точку зрения. Они учат нас жить, всегда оставаясь опытнее нас.

Я открыл вино и достал бокалы. Налил сестре, потом себе и пригубил, ощутив ароматный букет грузинской сказки. Сестра нарезала курицу и овощей, разложила по тарелкам и отнесла на стол в гостиную. Я вышел вслед за ней, держа в одной руке бокалы, а в другой бутылку, поставил всё это на стол, и мы приступили к трапезе.

— А что у тебя с той? — она спрашивала о моей бывшей девушке.

— Да ничего, — ответил я, вгрызаясь в курицу, — перезваниваемся иногда, но так, ничего серьёзного. А что?

— Ничего. Сколько это уже ты один?

— Около полугода. Если честно, то и времени нет особо. Статьи, моя книга — не до этого.

— Ну, для этого всегда нужно время найти, — сестра отпила из бокала и причмокнула. — Прекрасное вино...

— А как твой муж?

— Работает, почти дома не бывает, — сестра посмотрела на меня, — все вы мужики одинаковые. Когда молодые — романтики и рыцари. Дарите цветы, подарки, носите на руках. Концерты, дискотеки, кино. А как только замуж, то очень хорошо, если по большим праздникам дождёшься хоть капельки внимания. Слышишь только: приготовь, погладь, завтра придут гости, приведи себя в порядок...

— Ну не все же так, — я пытаюсь оправдываться.

— Все, — сестра говорит не злобно, а просто с небольшой грустью — Но что самое парадоксальное, что от этого ты не прекращаешь его любить. Тебе хочется погладить и приготовить ему. Понимаешь?

— Нет, — говорю совершенно искренне.

— А что за книга? — она решила изменить тему.

— Тебе подарок, на день рождения, — хитро щурюсь. — Небольшая фэнтези, с философским наполнением. Как ты любишь...

— Классно, — она выпила ещё немного. — Много уже написал?

— Четыре главы, — улыбаюсь и наливаю ей ещё вина.

— Интересно будет почитать, — она отворачивается, — а ты вообще в квартире убираешь?

— Вообще да, — я сам оглядываюсь и вижу, что она права, — редко.

— Не хватает женской руки в доме, — сестра убирает тарелки, и через секунду я слышу звук открывающейся воды, — где средство моющее?

— В ящике, — кричу я.

Слышу, как она возится с посудой, ставит её в шкаф и возвращается в комнату.

— А что там с твоими стихами? Есть что-то новенькое?

— Да, один депреснячок, написал вчера вечером, — я иду к столу и показываю ей исписанный листик.

— Прочитай, — она улыбается мне, и я декламирую:

Куда уходят поезда

В какие дали едут люди

Плывут по стёклам города

Идут ко сну под стук прелюдий.

Деревья, камни и мосты

Колёса знают путь получше

Срывают окнами кусты

И бреют колеями тучи.

На полках чья-то теплота

В каптёрках спряталась усталость

А за туманом красота

И то, что от любви осталось.

Проедет там, где разрешат

С пути свернуть — пойти на принцип

Колёса мыслями грешат

А стёкла помнят наши лица.

Проходят годы, день за днём

Летят вагоны за вагоном

Мы все когда-нибудь уйдём

Запомнив боль пустых перронов.

— Грустно, всё очень грустно, — она задумчиво смотрит на стену.

— Иначе не получается.

— Ну что, — она берёт сумочку, достаёт оттуда помаду и зеркальце и медленно наводит первоначальную красоту, — Буду бежать!? А то скоро мой "холостяк" придёт.

— Хорошо, спасибо, что покормила, — целую её в щёчку. Потом помогаю одеться и подаю сумочку. Она обнимает меня, и сама открывает защёлку на двери.

— У меня мобильный изменился, — она ждёт, пока я возьму ручку и запишу. — Ну, всё, звони...

— Обязательно, — закрываю за ней дверь и допиваю вино. Настроение прекрасное, хочется что-то написать или сделать. Я сажусь за компьютер, открываю нужную папку и продолжаю писать свой роман...

Глава 5

Они сидят вдвоём. Он и она. Принцесса убежала тайком из закрытых плесенью стен замка. Клайв потерян, смотря на тень её глаз и понимая, что ничего не может с собой поделать. Дайрис завораживает, уводит своей непосредственностью и привлекает своей беззащитностью. Её хочется обнять крепче и согреть, взять её пальцы в свои ладони и ощутить эту лёгкую дрожь зарождающегося чувства. Клайв чувствует на своем плече её дыхание и успокаивается на мгновение. Ему становится легче оттого, что она с ним, и нет никаких запретов и правил, которые нужно исполнять.

Он смотрит на звёзды, а потом на неё, потом снова на звёзды. Клайв не может выбрать среди этой красоты, которая завораживает его и лишает воли. Ему никогда не было так страшно, как в этот миг. Теперь от него мало что зависит...

— Я знаю, что ты выиграешь завтра, — она говорит уверенно, прижимаясь крепче к его плечу.

— Буду стараться, — он сжимает её ладонь и вдыхает аромат её волос.

Минута молчания. Слова не нужны, а образы, застилают глаза слезами. Он понимает, что эта ночь или ещё несколько подобных, не продлятся вечно. Классовые пристрастия общества и моральные устои родительского очага. Как много догм, из-за которых любовь не может пробиться сквозь барьеры. Клайв видит её глаза и понимает важность этого мига — когда он целует её, то ощущает себя самым счастливым человеком на земле. Она на миг полностью принадлежит ему: страстью этой близости он перекрещивает всю свою жизнь. Он разбит, раздавлен любовью, которая накрывает его с головой, захлёстывает глаза невидимой красной плёнкой, на которой отпечатано лишь её лицо.

— Ты похожа на звезду, — он не знает, как ещё сказать, что она прекрасна.

— Звёзды слишком холодны, а я готова растопить льды в северных горах...