Будь со мной

— А разве нет? — неискренне изумился Дима. — Слушай дальше. В том институте училась твоя Жанна.

— Она не моя! — не сдержалась Олеся и в недовольстве отвернулась к окну.

За стеклами цвел ранний закат. Солнце опускалось торопливо, будто изгнанное из своего правления темнеющим небом. Последние листочки стыдливо прикрывали голые деревья. Природе безразлично, что творится в мире людей. Олеся так залюбовалась, что пропустила парирование Димы по поводу принадлежности Жанны кому-либо.

— Эй! — он пощелкал у Олеси перед носом пальцами. — Вернись на бренную землю. Тебе не кажется интересным такое совпадение?

— У нас не так уж много институтов в городе. Ну, бывает.

Как студентка может быть связана с ректором? Что у них общего? Они — сообщники?

— Ага, и так бывает, что он рванул на склады вслед за Жанной, оставил на территории свой автомобиль, а сам преспокойненько умер от выстрела в лоб?

— Что?! — Олеся выпучила глаза. — Тот труп... тот человек был Евгением Сокольниковым?

— Алексеем, — поправил Дима. — Угу.

Тогда не сообщники, а убийца и жертва. Неужели Жанна безжалостно убила кого-то?

"Ну а чему я удивляюсь? — невесело подумала Олеся. — Не мне ли вчера она тыкала в лицо пистолетом?"

— Никаких мыслей? — Дима почесал затылок.

Олеся пальцем покатала по столу хлебные крошки, размышляя. Но мысли лезли самые бестолковые: не забыла ли она полить фиалку (когда в следующий раз приедет домой) и как выглядело здание того института. Связать ректора и Жанну не удавалось. Разве что...

— Ну а если институт тут не при чем? — Олеся прикусила губу. — Допустим, они общались через мужа Жанны, он депутат. Как бы это пробить?

— А как ты это пробьешь? Спросишь лично? Дескать, уважаемый, а вы непричастны к убийству вашей супругой ректора? И на меня не вы часом покушались?

— Ты же хакер, прошерстил бы переписку. Или как на вашем сленге?..

Дима захохотал. Его задорный смех разнесся по холостяцкой кухне, придав той капельку уюта. Домашности недоставало этой квартире. Мягких подушек и разноцветных чашек; занавесок на окнах и коврика в прихожей; супа в холодильнике и какой-нибудь нелепой безделушки на полке в гостиной. Всего того, что добавляет жилищу тепла. Дима жил чисто и аккуратно, но скучно. Один Дюша скрашивал пустоту.

— Тогда я заодно буду гением сыска, если уж ты путаешь программиста и взломщика. Не стану я ломать почту депутата, даже будь трижды хакером. Мне свобода дорога. Ты лучше, Лесь, подумай, чем обидела Жанну? Любовника отбила или на депутата глаз положила? В дело какое-нибудь черное влезла по глупости, не?

— Ничем! Я уже устала думать, перед кем и как провинилась. Так свихнуться можно от незнания. Я ни ректоров, ни депутатов не трогала. И не лезла никуда. Разве что у Жанны я денег в долг взяла, когда меня в Смоленск пригласили, но не из-за них же она... Ну что за бред!

— Забей, — Дима устало отмахнулся. — Бесполезно гадать, пока у нас всего несколько кусочков от мозаики. Подождем других новостей. А сейчас я иду спать, иначе вырублюсь прямо здесь. Понадобится ноутбук — заходи с гостевого профиля, он не запоролен.

Дима поднялся, задвинул стул и, потерев красные глаза, побрел в спальню. Связку ключей он выложил на столе в гостиной. Олесе осталась в распоряжение вся квартира. Сначала она бездумно копалась в мировой паутине, не решаясь открывать важных страниц. Ну а вдруг Жанна вычислит её? Олеся не разбиралась в компьютерах и способах слежки, поэтому предпочла не играть с огнем. Разве что не удержалась от любопытства и поискала детективный сайт Демьяна Белозерцева. А неплохо смастерено. Черно-белые тона, всплывающие окна, выпадающее меню. На шапке сайта исписанные страницы и лупа. При наведении страницы начинают перелистываться, а лупа наводится на отдельные строчки. Красиво! У Димы и лицензий имелся целый ворох, и отзывы довольных клиентов. Жаль, ценника нет, интересно же, сколько он получал за своё хобби.

Вдоволь наглядевшись, она смазала найденной в аптечке зеленкой ладони и ходила из угла в угол, дуя на щиплющие царапины.

Как Сокольников связан с Жанной? Не любовниками же они были?.. И зачем ему понадобился склад в чужом городе? Неужели он тоже хотел поизмываться над Олесей? Но кто тогда пристрелил его?

В любом случае: Сокольников мертв, а Жанна охотится за Олесей. И надо что-то предпринимать, а не сидеть, сложа руки.

Выход виделся всего один: полиция. Как бы не убеждал Дима, что полицейские обвинят её саму, но если объяснить всё правильно и анонимно — они будут вынуждены искать настоящих преступников. Тем более она, как выразился Дима, официально мертва; ей уже все равно, найдут её отпечатки или нет. А когда выяснится правда, и Жанну посадят — всё встанет на свои места.

Олеся натянула мужские кроссовки, которые свободно болтались на босых ногах, влезла из уютного халата в свой замызганный свитер с джинсами, поверх накинула куртку Димы. В кармане нашла двести рублей с мелочью.

"Верну их позже", — пообещала себе Олеся и, тихонечко забрав ключи, открыла входную дверь.

13.

Жанна ехала медленно, включив на полную громкость четвертую симфонию Чайковского. Завораживающая музыка, невероятной красоты туманная округа за окнами, прекрасное настроение — что ещё требуется для счастья?

Сущая малость: свобода от шантажа со стороны той, перед кем Жанна преклонялась. Лена поймала её на крючок и отпускать не собиралась.

Нет, конечно, довести Лаптеву до предела было приятно. Она возненавидела Олесю с первой встречи и с каждым годом ненависть росла. Та уж вышло, что им пришлось дружить. Жанна бы сдохла от одиночества, если бы не простачка-Олеся, которая терпела язвительные комментарии в свой адрес, не обижалась на оскорбления и вообще была бабочкой-однодневкой: беззаботной, беззащитной, а главное — глупой. За эту "дружбу" Жанна даже иногда проявляла снисходительность и помогала: то советом, то монетой. Она считала себя покровительницей этой большеглазой дурехи, но при этом терпеть ее не могла.

Лена не объяснила, на кой черт ей сдалась Олеся, да Жанна и не расспрашивала: заказчица дала понять, что в данной игре Жанна не кошка, а обычная мышь.

Лена пообещала отправить смс-ку с планом действия. И вчера Жанне было велено ехать в Смоленск; а сегодня — проехать по координатам, указанным в сообщении, и провести с Лаптевой "разъяснительную беседу". Иными словами — напугать до седины и бросить у ворот заброшенных складов. Но перед этим съездить туда, проверить замок от склада и оставить где-нибудь на видном месте ключ и "подсказку" про руки в крови.

Музыка лилась точно воды неспокойной реки. То взрывалась искрами, то успокаивалась и замирала.

Жанна подъехала к воротам, с облегчением выпрыгнула из внедорожника. Ей было неуютно в махине, подаренной мужем на годовщину. Массивная и не маневренная, лишенная изящества. Жирная как сама Жанна. Но супруг на отказ ею пользоваться разозлился.

— Я огромные бабки в тебя вкладываю, а ты артачишься? Или ездишь и не вякаешь, или забываешь о своих развлекухах.

Иногда Жанна жалела о поспешном решении выйти замуж за депутата. Повелась на деньги и не подумала о человеческом факторе. Но жаловаться поздно. Да и не так ей и плохо: кормит деликатесами, одевает от кутюр, денег не жалеет.

А что не любит — ерунда; кого вообще нынче любят?

Жанна осмотрела все ангары на наличие колюще-режущих предметов. Будет нехорошо, если Лаптева в панике зарежет саму себя. Руки в перчатках двигались проворно и быстро.

Жанна обыскивала нелепую комнату, оформленную в советском стиле, когда открылась дверь. Жанна повернулась. На пороге высился толстый и неуклюжий Сокольников.

— Ты?! — выдохнула Жанна и попятилась.

Что он забыл тут, эта неухоженная свинья? Он следит за ней?!

Сокольников наступал. Его толстое лицо с отвисшими щеками покраснело. Маленькие глазенки смотрели с жестокостью.

Жанне показалось, что он забьет её до смерти...

Пистолет она выхватила не сразу; пальцы не слушались. Направила на Сокольникова и приказала:

— Живо отошел.

Тот, через нос втянув воздух, не подумал останавливаться. Вылитый маньяк!

Она бы с удовольствием застрелила его, но руки ходили ходуном. Сокольникова от неё отделяло метра полтора. И тут, наверное, кто-то на небесах удумал помочь Жанне, потому что Сокольников споткнулся на ровном месте, не удержал равновесия и рухнул на колени.

Жанна подлетела к нему и приставила ко лбу пистолет. План действий рождался моментально. Вот он, удачный случай избавиться от шантажа. Сокольников унесет свою тайну в могилу. У мужа не будет доказательств против Жанны. Лена тоже смолчит, в полицию не пойдет — иначе придется объясняться, какую роль в произошедшем сыграла она сама.

— Сядь! — приказала Жанна, не убирая оружия.

Вмиг побелевший ректор покорно рухнул на стул.

— Придвинься к столу, — продолжала Жанна.

— Что ты творишь? — заикаясь, спросил он.

Жанна выдохнула-вдохнула. Вдавила дуло сильнее. Сокольников застонал.

— Пожалуйста, — начал он.

Выстрел разорвал воздух.

Всё. Можно ехать домой. К черту Лаптеву, к черту дьявольскую игру Лены...

Затрезвонил телефон. Сообщение.

"Мертвец не решает твоих проблем. Поверь, у меня достаточно доказательств, которым твой муж непременно поверит. Действуй согласно плану".

Жанна оглянулась. Никого! Откуда Лене известно про убийство?..

Она всегда верила в свою избранность. Но внезапно прочувствовала: всё это закончится плохо.

Машина Сокольникова стояла на въезде. Ключи лежали в кармане его пиджака. Жанна въехала на территорию складов и оставила записку, накарябанную наспех, под "дворниками". Ключ она забросила под днище. Чужое присутствие холодило спину — Жанна поежилась и, сплюнув, поехала за Олесей.

14.

Демьян проснулся разбитым и раздавленным. Долгожданный покой не принес облегчения — тревожные сновидения сменялись одно за другим. Поэтому он не стал отлеживаться — смахнул остатки сна мотанием головы и вскочил на ноги.

Тихо, спокойно, и гостьи его странной нет. Ну и замечательно — приставать не будет.

Демьян блаженно улыбнулся и только тогда понял, что что-то не так. Как гостьи нет?! Где она?! Туалет с ванной открыты, на кухне — пустота. Не под диван же спряталась? Или в окно сиганула? Нет, заперто. Как и входная дверь. А ключи, где ключи?!

Он заметался по квартире. Ни ключей, ни гостьи, ни прощальной записки. Полез в историю браузера — вдруг она искала какие-то адреса или имена. И точно! Просматривала отделения полиции и их номера, а также маршруты автобусов. Эта идиотка пошла сдаваться! Заперла его в доме, как в клетке, и ринулась к властям за справедливостью. Дура!

Демьян в бешенстве метался по квартире. Эта блаженная и его подставила, и себя засадила на долгие годы. Он долго молотил кулаками по входной двери, будто железо могло развалиться на щепки. Надо звонить в специальную службу, пусть вырезают замок. А всё из-за чокнутой девчонки.

Но когда номер "взломщиков" был почти набран, девица сама открыла дверь и нерешительно ступила на порог. Одетая в вещи Демьяна, с горящими щеками и покрасневшими глазами, она ойкнула, увидев, каким взглядом её встречает хозяин квартиры.

— Ну здравствуй, голуба, — шикнул он. — Рассказывай, где накосячила.

Олеся заморгала.

— Я... Я всего двести рублей взяла! Я верну.

— Какие двести рублей?! — Демьян накинулся на несчастную девицу и едва удержался, чтобы не тряхнуть ту за шкирку. — Ты обращалась в полицию?

— Да...

— Ты сдурела!

Он застонал. Конец! Это финиш, провал. Всё, можно паковать чемоданы, заготавливать сушки и топать в колонию.

— Меня там послали, — подумав, закончила Олеся.

В Демьяне зародилась надежда.

— Почему?

— Ну я ж не дурочка последняя, чтоб прямо к ним идти.

И она, заикаясь, рассказала, как поехала на автобусе в другой конец города, где забрела в первое попавшееся кафе и, купив чая, попросила позвонить. Олесе принесли беспроводной телефон, она набрала номер доблестных защитников порядка. Ну а те, выслушав леденящий кровь монолог, потребовали её паспортные данные. А лучше — приехать в отделение и задокументировать сказанное. Ведь анонимным свидетелям никто не верит; они могут наврать с три короба. Олеся испугалась, бросила трубку и пулей вылетела из кафе. Боясь, что за ней уже следят, она ехала обратно с двумя пересадками и петляла по дворам, скидывая "хвост".

— Вот так, — закончила она. — Разрешишь мне пройти?

Демьян махнул рукой. Ситуация не превратилась в глобальную катастрофу, но и проще не стала.

— Вовремя ты заявилась. Я ребят почти вызвал, чтобы дверь сломали, — буркнул он.

— А что, запасных ключей нет?

— Есть. Они лежат в кадке с фикусом, между четвертым и пятым этажом. Снаружи.

— Так и предложил бы ребятам не дверь ломать, а открыть тебя.

Она глянула на него непонимающе, будто спрашивая: "Ты откуда такой глупый взялся?"

Демьян покраснел. Эта простейшая мысль не посетила его даже на минутку. Ломать, и всё тут.

— Без твоих советов разберусь, — отрезал он и с гордым видом скрылся в спальне.

Олеся, стараясь не показываться на глаза Демьяну, готовила на кухне. Он вновь залез в интернет и попытался выяснить хоть что-то новое. Когда Олеся вскрикнула, он даже не сразу отреагировал — погряз в форумах, где обитала Жанна.

— Иди сюда! — завопила его гостья. — Живо! Я тут копалась в новостях за день и кое-что нашла!

Демьян вскочил, прибежал в кухню, где девица завороженно уставилась в телефон. Она перелистывала фотографии загородного дома, следом — ванной комнаты; наполненная до краев ванна и безжизненное тело, прикрытое смазанными квадратиками. Но, если приглядеться, понятно, что левое запястье алое от крови. Демьян отобрал телефон и включил на воспроизведение видео. Диктор говорила о том, что жена местного депутата, Жанна Игнатьева, в девичестве Ермолкина, найдена мертвой в собственной ванной. Перерезала вены.

— Прекрасная девочка, — лепетала домработница, обнаружившая труп. — Жизнерадостная, очаровательная, активная. Золотце.... Была. Я поражена...

Картинка прервалась, и диктор взяла хвалебное слово. В областных новостях всячески воспевали власть, поэтому речь шла об безвозвратно утерянном ангеле, об оставленной доченьке, о горюющем муже, которому уже сообщили о трагедии.

— Машу жалко, — перебила диктора Олеся. — Жанна дочь не любила, но её муженек не любит ещё сильнее. Интересно, как скоро деввочку спихнут в детдом?

— В детдом не спихнут, — оспорил Демьян, выключив видео. — Это громадный удар по депутатской чести. А вот в какой-нибудь далекий пансионат, где она будет и жить, и обучаться, — вполне. Неужели Жанна сама себя убила? Верится с трудом... — Он отвлекся от телефона. — Вкусно пахнет.

— Обычные котлеты, — смутилась Олеся. — За что ей сводить счеты с жизнью?

— К примеру, за то, что натворила с тобой. Вдруг замучила совесть?