Медальон Надежды

— Мигар, мы еще не ушли далеко от города, нас вот-вот могут найти. Надо где-то прятаться. Мне совсем не хочется назад во дворец.

— Пойдем, — неохотно ответил мальчик, он бы еще посидел на траве и доел оставшуюся провизию.

— Если кого-то увидим, то снова притворимся стариком и прорицательницей.

— Должно сработать, но лучше не попадаться.

Мы пошли через лес. Мигар вел меня звериными тропами, иногда останавливался, принюхивался, наклонялся и разглядывал землю. Иногда он приказывал мне стоять на месте и бежал обратно по нашему следу, проверяя, нет ли погони.

В одну из таких его отлучек, когда я, вытянув ноги, сидела под деревом, мысленно убеждая себя в пользе хождения босиком для профилактики плоскостопия и вытаскивая из пятки колючку, над моей головой что-то зашумело. Прямо мне на колени шлепнулось блестящее ожерелье, Брисинг, кажется.

— Это тебе! — А голос, кажется, принадлежит огромному гному по имени Гарэр.

Нет, я сильно ошибалась относительно своего счастья. Мне не просто не везет, я ходячая неприятность, опасная и для себя, и для окружающих. И куда мне, бедной, теперь деваться? Этот гигант прибьет и меня и ребенка. Надеюсь, что мальчик увидит Гарэра издали, не станет приближаться и сбежит.

— Откуда ты взялся? — прикусив губу, произнесла я.

— Дождался, когда ты выйдешь из города и пошел следом.

— И чего тебе в своей пещере не сиделось...

Я начала медленно подниматься с земли, стараясь не наступать на пятку, из которой только что вытащила занозу. Гарэр поддержал меня с деликатностью медведя.

— Забирай свои побрякушки! — повысив голос начала я. Мигар должен был услышать разгорающийся скандал и держаться подальше от гнома.

— Ты сама сказала...

— Я передумала! Девушка имеет право передумать, тем более что никакого договора мы с тобой не заключали. Ни устного, ни письменного!

— Ну, так передумай еще раз, — невозмутимо сказал мне гном.

— Не хочу! Я взбалмошная и капризная! Отстань от меня! Что ты за мной ходишь? Я тебе в вечной любви не клялась!

— У нас много времени, еще успеешь, — не огорчился непрошибаемый гном, никак не реагируя на мою показушную истерику.

Вот ведь беда, и сбежать не могу — нога болит. Где ты, мой золотой рыцарь на белом коне?! Твоя прекрасная дама вляпалась по самое... то есть попала в беду. Помогай, давай, сама не справляюсь!

— Ожерелье Брисинг?

У Мигара нет никакого чувства самосохранения. Неудивительно, что он чуть не кончил свою жизнь на невольничьем рынке. И почему он не убежал, я так старалась и громко орала. Не может быть, чтобы он меня не услышал. Зачем тогда заявился к нам? И что теперь будет?

— А если это ожерелье Брисинг, то значит ты — гном Гарэр.

Гарэр уставился на нахального мальчишку, думая, вероятно, какой рукой его прихлопнуть — левой или правой. Правой он держал меня, оставалась левая. Он вытянул руку к мальчику, но я крикнула: 'Беги!' и вцепилась в руку зубами. Гарэру мои зубы были как укус комара. Он просто оторвал меня от своей руки за волосы.

— Зачем бежать? Он нам поможет, — не поинтересовавшись ничьим мнением, заявил Мигар. — Все ищут мальчика и девушку, но никто не будет искать гнома с женой и сыном.

— Только если ты согласен сойти за полукровку, — дружелюбно предложил Гарэр.

— Согласен.

— Вот и отлично.

Да что, в конце концов, тут происходит?! Я ждала смертоубийства, а они ведут себя как закадычные друзья. Хотя я уверена, что они видят друг друга впервые. И почему-то в этой ситуации главным себя чувствует мальчик, а не гном, который его в два раза выше, старше и неизвестно во сколько раз сильнее.

— А меня спросили, хочу ли я иметь старого мужа и великовозрастного сыночка?! Зачем вы оба мне сдались? Нашли мать и жену! Сын, я тебя что ли в пять лет родила?

— Я буду его сыном от первого брака! — предложил Мигар.

— От третьего, — поправил Гарэр.

— И где же твои первые три жены? — проявила я интерес к семейной жизни гнома, от всей души поражаясь наглому поведению и гнома, и мальчишки.

— Дома сидят, где же им еще быть?

Ну вот, здравствуй, мое долгожданное счастье, ты, наконец, пришло в самый неожиданный момент. Каждая юная девушка мечтает заиметь амбала-мужа, почти взрослого сына и оказаться четвертой женой в гареме. Мне везет.

— Ну что, пошли? — радостно предложил Мигар.

— Куда? — не разделяя его радость, отозвалась я.

— Здесь недалеко есть постоялый двор, там переночуем, — ответил на мой вопрос Мигар.

— Ты уверен, что нам там обрадуются? — задумчиво спросил гном. — Пойдем лучше к морю, на три дня дольше, но зато...

— Пойдем, куда я сказал, — не согласился Мигар, а гном спорить не стал, я тем более.

НОЧЕВКА

Пацан с гномом отвернулись от меня и, бойко о чем-то переговариваясь, потопали в светлую даль, небрежно бросив мне: 'догоняй!'. Это уже перебор! Я снова села под дерево и вытянула ноги.

— Ну, где ты там? — крикнули мне.

— Идите нафиг!

— Это куда?

— Сейчас, милые мои, я еще немного разозлюсь и подробно объясню.

— Надежда, что случилось? — вернулся ко мне Мигар.

— Никуда не пойду, у меня ноги болят!

Гном Гарэр не стал спрашивать моего разрешения, сгреб меня на руки и потащил. Я вяло для вида посопротивлялась и притихла. На руках ехать гораздо лучше, чем топать босыми ногами по колючкам. Вроде бы земля как земля, а мне под ноги попадаются одни колючки. Поэтому пускай гном меня тащит, может и прощу его за похищение, пещеру и упомянутую шахту.

— Я тоже могу ее нести! — дернул его за рукав пацан.

— Не поднимешь, — осадила я его, удобно устраиваясь на руках гнома. — Подрасти сначала.

— Обязательно вырасту! — пообещал Мигар.

— Когда вырастешь, тогда и поговорим.

— Я это запомнил.

Гарэр тащил меня часа четыре. Сама бы я точно не дошла, а он даже не устал. За это время я спала, ругалась, потому что меня случайно стукнули о дерево, пыталась выспросить у Мигара, как он попал на невольничий рынок, но мальчик сразу убежал вперед, как он сказал — разведать дорогу. Когда гном приволок меня на постоялый двор и сгрузил у двери низкого дома с травой на крыше, было уже почти темно. Хотя даже если бы было светло, то можно спокойно пройти мимо и не заметить никакого жилья. Маскировка просто отличная, если не знаешь, что здесь жилье, ни за что не отыщешь. Хоть целую банду разбойников прячь!

Я попыталась переступить порог, споткнулась в темноте, и опять оказалась на руках у гнома. Гарэр втащил меня в полутемное помещение, представляющее собой почти что землянку с низкой крышей, заросшей мхом. Там стояли столы, лавки, с потолка свисало деревянное колесо, утыканное горящими свечами. Из углового камина очень вкусно пахло едой.

— Меня будут кормить? — спросила я, потирая зад, после того, как гном небрежно бухнул меня на твердую лавку. — Есть хочу!

— Подожди, принесу, — пробасил гном и пошел на запах еды.

Я огляделась вокруг. В полутемных закоулках сидели люди. Их оказалось больше, чем я увидела сначала. Они возникали из темноты, окружавшей столы по углам, брали подносы с едой и шли обратно. Похоже, что в темноте они видели отлично, чего не скажешь обо мне. Или показалось, что у некоторых на голове рога?

— Мигар, а что это за место? Тут все очень странно...

— Молчи! — прошипел мальчик.

Почему сразу затыкают рот? Я очень общительная. Когда много народа, то веселее. Но я послушалась и замолчала. Где там гном с моим обедом?

Гарэр принес в два захода четыре большие плоские деревянные тарелки. Две из них я сразу придвинула к себе.

— Не треснешь?

— Гарэр, тебе жалко, да? Правильно в сказках говорят, что гномы прижимистые!

— И это после того, как я отдал тебе Брисинг?!

Да, забыла в суматохе, что гном все-таки повесил эту побрякушку на мою шею, кажется, когда о дерево стукнул. Ну и что? Верну обратно по первому требованию и даже без него. Очень надо таскать на себе груды драгметалла, хоть и не видно под плащом. Да и тяжелое это ожерелье. Но в общем зале трактира снимать его не буду. Увидит кто — оторвут вместе с головой такую драгоценность.

— Ты взяла у него ожерелье?! — чуть не заревел мальчик, узнав новость.

— Отдам, не плачь.

— Не в этом дело! Нельзя было брать! — раздраженно стукнул Мигар кулаком по тарелке. По моей, между прочим.

— Заткнитесь оба, а? Дайте поесть спокойно? — я хватала куски со всех тарелок разом, не обращая внимания на довольное лицо гнома и расстроенное — Мигара.

Обед проходил в молчании. У Мигара почему-то пропал аппетит, а довольный гном чего-то ждал.

— С завтрашнего дня сажусь на диету! — объявила я, залпом выпивая напиток из глиняной кружки. Он сразу ударил в голову. Надо было сперва понюхать и попробовать. Обещала же врачу пить из закрытой тары. — Я сейчас усну...

— Пошли! — Гном поднял меня за руку, хотел взвалить на плечо, но я не позволила, пока еще сама в состоянии идти. — А ты не мешай! — это он Мигару.

За первым же поворотом оказалась дверь, за ней комната, в комнате большая кровать из досок. Вот на ней-то я и высплюсь.

Мигар вцепился в дверь, не позволяя ее закрыть, и злобно шипя гному, чтоб он снял с меня ожерелье. Пусть снимает, я не против.

— Сейчас вернусь, — сказал мне чем-то очень довольный гном и вышел за дверь.

Пусть и не возвращается, мне-то что. Наверное, пошел расплатиться за обед, или выяснить отношения с Мигаром, да мало ли, какие у него дела. Я спать буду, и дверь на засов закрою. Вино продолжало действовать все сильнее, голова кружилась, я засыпала, а в дверь скребся гном Гарэр и просил:

— Пусти!

— Отвали, а?

— Это наша комната.

— Ты не понял? Я уже сплю!

— И я с тобой!

— Отвали, я сказала!

— Ты моя жена! У тебя ожерелье!

Во, черти! Забыла. Надо отдать чужое ожерелье. Только дверь открывать нельзя — за ней озабоченный гном. Что делать? Голова совсем загудела от непривычного умственного напряжения. Срочно надо на свежий воздух. В небольшое окно под низким потолком я вылезла с трудом, но не потому, что толстая и неуклюжая, а потому, что пьяная. Сразу оказалась на земле. Позабыла, что в этом полуподвале пол ниже уровня земли. Отряхнулась, огляделась, увидела рядом Мигара. Обрадовалась. Он приложил палец к моим губам, призывая к молчанию, и повел к соседнему строению, метрах в пятидесяти от основного, сарай, наверное.

— Ну и каково быть женой гнома? — издевательски спросил мальчик.

— А я знаю?

— Не знаешь? А что вы делали?

— Я пыталась спать, гнома не пустила. Потом ушла на свежий воздух, а то там спать мешают. Все.

— Ты отдала ему ожерелье?

— Ожерелье? Нет. Отдам, не потеряю.

Никуда он не денется, этот гном. Не нужно мне его ожерелье. Среди ночи к Гарэру не пойду, а завтра протрезвею и обязательно верну. Дверь в комнату ломать он не станет, зачем ему шуметь и обращать на нас ненужное внимание. Все проблемы оставляю до утра.

Мигар смотрел на меня, словно что-то серьезно обдумывая. Взрослый такой взгляд, не детский. Так, пора трезветь, и на боковую, вон в те уютные кусты, там мяконькая травка, прохладно, и гном не найдет.

— Мигар, иди спать, а то завтра вставать рано, идти далеко.

— Куда ты собираешься идти?

— Я же сказала — далеко. Чем дальше, тем лучше. И спасибо тебе, что помог сбежать.

Мальчик оживился.

— Как ты собираешься меня за это отблагодарить?

— Ну, — почесав пьяную голову, пробормотала я. — Хочешь в щечку поцелую?

— Не хочу.

Прикусив себе язык на вопросе: 'Чего ты хочешь?', я вопросительно взглянула на него. Пусть сам скажет. Посмотрим, что за мысли у ребенка в голове.

Мысли у мальчика оказались самые невинные. Зря я по пьяной лавочке дитя в извращениях подозревала. Он попросил дрожащим от напряжения голосом:

— Подари мне на память прядь своих волос!

И только-то? Всего лишь! Дешево отделалась. С меня не убудет. Моей гривы вообще на двух девушек хватит, а прядь волос сущий пустяк. Только как эту прядь отрезать? Не с корнем же выдирать.

— У меня есть нож, — услужливо подсказал мне Мигар. Наверное, на столе во дворце взял, или в трактире.

— Отрежь.

— Нет, ты сама!

— Я пьяная, у меня руки трясутся, еще ухо отрежу вместо волос.

— Пожалуйста, отрежь прядь сама! — сдавленно произнес мальчик. Таким голосом просят смертный приговор подписать, а не оказать маленькую услугу.

— Ладно, давай свой нож!

— Я тебе его дарю!

Мигар отдал мне ставший теперь моим нож и замер. Я аккуратно подцепила непослушными пальцами прядь волос за ухом и примерилась к ней ножом. Никогда таким образом не меняла себе прическу, ножницами намного удобнее. Что ребенок будет делать с моими волосами? Сплетет колечко? В кармашек у сердца положит? Тогда может ничего не надо резать, а просто взять расческу, причесаться и отдать ему клок волос? Я сейчас такая лохматая, что волос выдеру много. Озвучить предложение мне не удалось.

— Брось нож!

Я послушно уронила нож, прежде чем узнала голос. Маг, повиновение действий. Повернулась к прищуренным злым глазам Тамира. Кажется, он уже окосел. А может быть он с детства такой? Или у него просто необычный разрез глаз? Спросить, что ли? Я для этой глупости достаточно пьяная.

— Как ты посмел?! — В вопросе Тамира к мальчику звучала ненависть.

Я толкнула Мигара себе за спину. Еще прибьет ни в чем неповинного ребенка. Или голову отрежет и на пику насадит, ему только попадись под горячую руку, я его знаю.

— Кто к нам пожаловал! Неужели сам Хранитель короны Империи Тамир Рисвер Рин? — ехидно улыбнулась я. — Чем обязаны? Я и без тебя отлично справляюсь!

— Отлично? — окончательно вышел из себя герой моих грёз. — В разбойничьем притоне?

Да? Что-то я такое думала насчет разбойников, угадала, значит. Подумаешь, живая ведь. Я безразлично пожала плечами. Что он еще мне скажет?

— У тебя ожерелье Брисинг?! — разглядел Тамир.

— Да отдам я это ожерелье, чего вы все ко мне прицепились!

— И ты хотела подарить ему прядь волос! — почти заорал Тамир.

— Что я такого сделала? Это тоже преступление?

— Хуже! Ты ведь ей не сказал, да?

Это он к стоявшему за моей спиной мальчику обратился. Тот промолчал.

— Что он должен был мне сказать? — поинтересовалась я.

— Что это пожизненное рабство! — припечатал Тамир.

— Что именно? Я на рабство не соглашалась.

— Еще как согласилась, если бы добровольно отдала ему прядь волос. Я его убью!

— Не смей трогать ребенка!

— Ребенка?! — Тамир не только окосеет, но еще и охрипнет. Ему идет. Не думала, что человеку могут быть к лицу физические недостатки. Мне он любой нравится. Тамир захохотал: — Это демон из Загорья!

Елки-палки, ну не понимаю я местных заморочек, особенно когда пьяная. Подождали бы они, пока я протрезвею, а потом и грузили бы разными сложностями. Какое рабство, какой демон? И тут меня сзади обняла за талию крепкая мужская рука. Я повернула голову и уткнулась носом в голую мужскую грудь, подняв глаза, натолкнулась на мутный взгляд и рыжую шевелюру. Только что за мной стоял мальчик, а теперь это был мужчина примерно двадцати пяти лет, высокий и широкоплечий. Одежда, из которой он так мгновенно вырос, клочьями валялась на земле под его голыми ногами. Голыми... а у нас запасная одежда есть, на вырост, мы ее из дворца захватили. Да, дела...