Партизан.

— Что там? — Спросил его я, устраиваясь рядом.

— Хутор, наверное, или деревенька небольшая, — Свистящим шепотом ответил он, — Смотри , вон там, правее...

Действительно, левее, за деревьями, на опушке, в темноте угадывались очертания нескольких изб.

— Ну что, валим стороной? — Спросил я, — Смотри, через ручей топать придется.

— Да, вижу я ручей, — Серега нервно сплюнул, — Жрать охота. Может, заглянем на огонек? Я посмотрел на него, как на идиота, — Ты что, сдурел? Там нацики могут быть.

— Может, глянем, — Просительно заявил он.

— Ага, иди, иди, а я за тобой, как кавалерия поскачу, — Съязвил я.

Он тихо усмехнулся, — Не, я серьезно, жрать охота, силы нет. Мы ж так долго не протянем. Еще денек, и нас тепленькими возьмут, от бессилья на дороге развалившимися.

— Жрачка — это хорошо, а одежда — лучше, — В ответ сказал я.

— Что?

— По моде, говорю, приодеться надо бы, для начала, — Ответил я, — А потом-пожрать.

— Думаешь, нас без нормального прикида не покормят? — Спросил Серега.

— Я думая, нас без него расстреляют, .... Смотри, — Сказал я, бросив взгляд на командирские часы на своей руке, — Сейчас три часа, все, наверное, десятый сон видят, давай подберемся поближе и посмотрим что почем.

— Давай, — Согласился Серега, — А про расстрел, ты, правда, так думаешь?

— В каждой шутке есть доля правды, — Философски ответил я, — Ну что, выдвигаемся? — И, дождавшись утвердительного кивка, сказал, — Вперед, мой друг, нас ждут великие дела.

И мы поползли к домам.

Пока ползли, я, потихоньку, наставлял Серегу, — Ты смотри, поаккуратнее здесь себя с местными веди.

— А что? — Спросил Сергей, всматриваясь в темноту.

— А то, — Ответил я, — Здесь 'западники' в основном живут.

— Кто?— изумился Сергей, даже перестав ползти.

— Конь в пальто, — Рыкнул я, — Пару лет назад они к полякам себя причисляли и жили в демократии, потом пришлось стать товарищем, а сейчас у них есть маза самим стать 'хозявами'.

— А,.... 'бендеровцы' — нашелся Серега.

Тут уж остановился я, — Слушай, а ты, в каком году школу закончил?

— Да причем здесь это, — Набычился он, — Эти, как их, 'лесные братья'?

— Да ну тебя, — Плюнул я, — Хотя, считай, что ты прав. Так сказать, это борцы с коммунизмом. Ползи, давай. Хватит болтать, ночью звук далеко идет, а до хутора — всего ничего.

Мы, наконец, подобрались к забору, огораживающему первый из домов. Было тихо. Это и неудивительно, в такое то время. Мы осмотрелись. На веревке, за баней, сушились вещи и постельное белье.

— Что, будем сами брать? — Хрипло спросил Сергей.

— Нет, подождем, когда поднесут.... . Самим то взять недолго, вопрос в другом: Долго ли мы после этого гулять будем?

Вдруг, неожиданно для нас, скрипнула дверь баньки, и оттуда показался бородатый дед. Мы затаились. Дед покашлял, покряхтел, сел на завалинку, достал кисет и стал сворачивать козью ногу. Прикурил, сладостно затянулся и почесал бороду. Дымил он минут десять и, по-видимому, совсем не собирался возвращаться на боковую.

— Вот же старый пердун, — В сердцах, прошептал Серега.

Дед встал и пошел в нашу сторону, чуть левее. Мы практически перестали дышать, боясь выдать свое присутствие. Селянин остановился от нас метрах в пяти и, демонстративно оглядывая лес, картинно, но негромко, прошмакал, — От пердунов слышу. Лежат тут, понимаешь, воздух портят.

Эти слова вызвали у нас шок.

— Да тише вы, — Чуть громче, сказал он, — Кто такие?

— Прохожие, — Сказал я, двинув чуть было открывшего рот Серегу, — Немцы на хуторе есть? — Задал я мучивший нас вопрос.

— Нет, эти гости, дорогие, заезжали давеча на трех мотоциклетах, прирезали пару свиней, да и укатили. Мыслю, в Жировичи.

От него не ускользнул наш облегченный выдох.

— Вы, сынки, куда путь держите?

— Нам бы от немца уйти, — Вклинился в разговор Серега, — Бать, а поесть, ничего нет?

— Сидите здесь тихо, — Подумав немного, сказал абориген.

— Хотя нет, вы, лучше, потихоньку, вдоль забора проползите. Метров через десять, лаз увидите, и, через него, вдоль поленницы, дуйте в сарай. Да смотрите, сторожитесь, в третьем доме один панове обретается. Дюже в немецкий порядок влюбленный, -Сказал и, тихонько посвистывая незатейливую мелодию, направился к избе.

Выждав, минут пять, мы двинули по предложенному маршруту. Наконец, мы заскочили в сарай. Селянин появился через полчаса, неся, в одной руке застиранный сидор, а в другой, длинное удилище. Зашел, аккуратно притворил за собой дверь, пристроил на входе удилище и положил на пол сидор.

— Ну что, молодежь, где вы тут спрятались?

Мы настороженно выбрались из-за каких-то мешков, сваленных в углу. На улице уже светало, но в сарае еще стоял сумрак.

Дед осторожно зажег летучую мышь. При свете, хоть и скудном, оказалось, что хозяин и не дед вовсе, а вполне еще крепкий мужик лет пятидесяти. Борода его старила, да и ходил он, сильно сутулясь, вот в предрассветных сумерках мы и приняли его за деда. Тут же, в сарае, он развернул свои плечи, с шириной которых мы с Серегой могли поспорить только вместе взятые. Через левую щеку, от виска, шел застарелый шрам, прячущийся в буйной растительности.

Петр Сергеевич, — Представился селянин, — А вас как звать-величать, люди добрые?

— Александр, — Представился я, — А это, Сергей, — Сказал я, кивнув на Серегу.

— А, главный пердун, — Усмехнулся 'дед', — Да ты не тушуйся, — Сказал он покрасневшему Сереге.

— Значит так, в сидоре: хлеб, сало, лук, картошка и бутыль с молоком. Берете все и ховаетесь на сеновале, наверху. Сидите тихо, как мыши. Неча вам посветлу шастать, народ беспокоить. Не все тут вам рады будут. Вечером приду, еще вам в дорогу чего-нибудь поснедать принесу.

— Петр Сергеевич, — Обратился я к уже повернувшемуся к выходу мужику, — Нам бы одежку, какую, гражданскую.

— Что ж, в дезертиры решили податься, — Сказал он, обернувшись и недобро сверкнув глазами.

— Да мы и не солдаты, вовсе, — Попробовал оправдаться Сергей.

— Больно приметно мы в нашей одежде выглядим, — как на духу выпалил я, — Не немцы, так селяне, а того гляди и наши вояки нас по незнанию постреляют.

— А вот это мысль здравая, — Согласился Сергеич, — Чекисты вас точно замудохают, это к бабке не ходи. Ладно, что-нибудь придумаем, — сказал он, задул светильник и вышел из сарая, плотно прикрыв дверь.

Мы посидели еще немного, выжидая неизвестно чего, а затем, последовав совету Сергеича, подхватив увесистый сидор, полезли наверх, на сеновал. Обосновались мы со всем комфортом, устроив себе в сене своеобразную берлогу. Правда, перед тем, как поесть и завалиться спать, мы не поленились спуститься, и замести следы своего присутствия в сарае. Так на всякий случай.

* * *

Проснулся я от надоедливых толчков в бок. Хотел обматерить Серегу за его непоседливость, но мой рот плотно закрыла чужая потная ладонь. Спросонок, я не сразу проморгался. Бледный Серга, сидел надо мной, одной рукой зажимая мне рот, а другой подавая сигнал молчания, помимо этого он нервно шептал, — Вставай, только тихо, немцы.

Я вскочил, как будто и не спал вовсе, сразу схватившись за верную СВТшку. На хуторе, действительно, хозяйничали немцы. Приехали они, как ни странно, на полуторке. Правда, на капоте и на дверях кабины белой краской были намалеваны кресты. Рядом с машиной стоял мотоцикл с коляской. Всего мы насчитали восьмерых фрицев. Большая часть из них крутилась по дворам, трое же, видимо командир и водители, курили возле техники и о чем-то разговаривали. Среди немцев ходил какой-то плюгавенький мужичонка и что-то пытался им втолковать, отчаянно размахивая руками. Все бы ничего, но уж больно активно он махал в сторону двора нашего добровольного помощника. А хозяина нашего, как раз, по ходу дела, не было дома. Мы переглянулись и привели оружие в боевое положение. Мы понимали, что в принципе, имели шанс перестрелять незваных гостей, эффект неожиданности и парочка ф-1 в гущу компании. Но, с другой стороны, если бы мы и отбились, то уж местным жителям после таких подвигов житья бы не было. С третьей же стороны, как-то не хотелось умирать, если не в бою, то уж в плену точно. Не помогли бы и россказни о 'пришельцах из будущего'. Передали бы нас в гестапо и все, пиши пропало, по любому все секреты бы выдали, даже те о которых забыли или о важности которых и сами не догадывались. Вырванные 'наживую' зубы и иголки под ногти — лишь малая часть того арсенала, который применяли для приватных разговоров. А мы не знаменитые ниндзя, чтобы языки себе откусывать, а о том, чтобы пустить себе пулю в лоб, тоже не могло быть речи. Не так-то это просто. Инстинкт самосохранения очень силен у всех людей и, чтобы его перебороть, нужна серьезная психологическая подготовка, например, патриотизм, подойдет, только не уровня двадцать первого века в России, слабоват он для такого. Это надо с детства впитывать, системно и беспрерывно. Поэтому, мы закопались поглубже в сено, не забыв, правда, приготовить к бою все средства уничтожения людей людьми, включая взрывчатые.

По видимому, немцы плохо понимали, чего от них добивается плюгавый, однако, пошли за ним к нашему двору. Вдруг, когда 'вражины' были уже, практически у ворот сарая, из леса показался наш 'хозяин' с удочкой и ведром.

— Meine Herren, was suchen in meinem Haus?*— Сказал Сергеич фашистам.

Они недоуменно развернулись к новому действующему лицу.

— А ты, Тимофей, какого ..... тут крутишься, — Обратился он к плюгавому.

В ответ, плюгавый что-то невнятно начал блеять.

— Towarischtsch spricht deutsch?** — Перебил плюгавого один из немцев.

— Natürlich, — Ответил Сергеич, — Herrschaften mögen Schnaps?

* * *

Немцы весело загоготали, обступив Сергеича и не обращая внимания на плюгавого, подобострастно скачущего вокруг.

— Diese engstirnigen Farmer hat längst sein Auge auf meine Immobilie

* * *

, — Сказал Сергеич, за что плюгавый получил от 'комрадов' пинок под зад и больше его никто не слушал. Немцы толпой пошли за Сергеичем в дом, а плюгавый поплелся к себе, что-то бурча себе под нос. Через час подвыпившие немцы вывалились из гостеприимного дома Сергеича, да не просто так, а с подарками. Кстати, немцы все же заглядывали проверить сарай, правда, сильно не старались. Мы отделались только легким испугом. Наконец, немцы уехали.

* * *

Вечером, когда стемнело, заглянул Сергеич.

— Ну что, дезертиры, пора Вам. Немцы могут и вернуться, а фортуна, штука такая, сегодня она к тебе лицом, а завтра — наоборот.

Мы были согласны. Да и плюгавый, по нашему мнению, вряд ли бы успокоились.

*Господа, что вы хотите получит в моем доме? (нем.)

**Товарищ, вы говорите по немецки? (нем.)

* * *

Конечно. Господа желают шнапс? (нем.)

* * *

Этот подлый колхозник давно положил глаз на мое добро (нем.)

Сергеич, принес нам 'гражданку', еще еды, на дорожку, и бутыль мутного самогона.

Мы быстро переоделись и приготовились к выходу. Свою старую одежду мы, по совету Сергеича, взяли с собой.

— Лучше в лесу прикопайте и подальше, — сказал он, — Компас есть? — И, дождавшись утвердительного кивка, продолжил, — Идите по лесу на юг, километра два, потом, строго на восток. Главное, вам, дорогу проскочить, а там, километров через пять-шесть, и берег Щары будет. В тех местах, лес, как раз, прямо к реке подходит. За ночь дойдете. Днем переправляться не суйтесь. Только ночью. И лучше, для вас, следующей, чтобы отдохнувшими были.

Мне достался главный подарок — костыль. Всем подаркам подарок. Прощались мы, как близкие люди. Русские всегда так. Горе и катаклизмы сближают. Мы шагнули в ночной лес Белоруссии.

* * *

Шли мы, строго по советам Сергеича. Часа через три, вышли к дороге. Несмотря на ночное время, мимо нас, прячущихся в придорожных кустах, минут сорок двигалась колонна немецких войск. Правда, в основном, шли грузовики и мотоциклы, было и несколько бронетранспортеров на колесном и гусеничном ходу. Наконец, движение на дороге затихло. Мы выждали, на всякий случай, еще минут двадцать, и, не дождавшись никакого сигнала опасности, проскочили через дорогу. Вернее, скакал я, а Серега — просто перебежал, непрестанно вертя головой по сторонам. Снова нырнули в лес и двинули дальше, на восток. Как раз к утру, как и предсказывал Сергеич, подошли к берегу реки. Огляделись. Деревья, действительно, подходили, практически, к реке. Правее росли камыши, и, видимо, берег был заболочен. Справа, была та же петрушка, только еще на противоположном берегу, до леса было, примерно, с километр. Зато перед нами, как по заказу, лес спускался к самой воде, вернее к обрыву, ведущему к берегу, да, на противоположном, пологом, берегу, лес начинался от самой реки. В предрассветных сумерках, лезть в воду не решились. Мало ли, кто может оказаться на берегу, еще перестреляют, или донесут, куда следует. Это место Сергеич нам описал довольно точно. По его словам, где-то здесь должен находиться брод. Если пройти вдоль берега, на юг, то выйдем к деревеньке Углы. Там должна быть переправа, мост то есть. Правда, не факт, что он цел, и что там не окопались немцы. Поэтому, мы просто завалились спать, правда, по очереди, чтобы не оставлять видимый участок реки без наблюдения. Так и провели весь день. К вечеру подкрепились салом с хлебом. Дернули по сто грамм наркомовских. Не пьянства ради, здоровья, для. Кто знает, насколько тепла водица в Щаре? Может, и много кто, но для нас с Серегой, это, пока, было тайной. Когда совсем стемнело, мы пробрались к берегу. Обрыв, в этом месте, был не очень высокий. Ну что ж, наконец-то на нашей тельняшке пошла белая полоса. Брод отыскали не сразу. Так что, промокли изрядно, но перемахнули через речку. Не такая уж она и широкая была, в данном месте. О температуре воды, как-то не думалось, видимо, сыграли свою роль самогон и адреналин. Лишь только, когда оказались глубоко в лесу, на другом берегу, у обоих застучали зубы. Отходняк, однако. Костер разжигать побоялись. Просушили одежду, развесив ее на ветках. Сами же согрелись самогоном. Из демаскирующего, не отказались только от никотина, который в избытке набрали в немецких сигаретах, пару пачек которых нам подарил Сергеич, храни его Бог. Наверное немцы ему отдарились, за самогон и сальцо. Реемтсма, сорт 6. Не Кент, конечно, но на безрыбье и чай — табак. Спасибо, хоть не самосад тянем. Согревшись и слегка подсушив шмотки, двинули дальше, на восток. Ничего, на теле быстрее высохнет. Не капает и ладно. Прошли по бурелому километра четыре и снова завалились спать. Теперь уже без дежурств. Просто, вымотались, и физически, и психологически. Будь, что будет.

Проснулся я от странных звуков. Казалось, кто-то, недалеко, долбит железом по железу. Я прислушался. Кажется, я различил и приглушенный разговор. Я подхватил винтовку и, подобравшись к безмятежно дрывхнувшему Сереге, толкнул его в бок, — Слышь, соня, вставай, только тихо. Тут, вроде, гости...

Тот, спросонок, непонимающе вытаращил глаза, будто соображая, где это он находится?