Четыре грани 3.2

В дверях Караскет столкнулся с веселыми, раскрасневшимися от выпитого и пробежки по морозцу парнями, возвратившимися из трапезной.

— О! Март! А ты чего на пирушку не пришел?

— Дома наконец-то стали вкусно кормить? — ехидно предположил Нестор.

— Не, дома, похоже, его не ждут. Вон, света-то нет, — кивнул назад Волош. — Если только молодая уже постельку греет, гы...

Мартин сморщился. Ну кому какое дело, кто его где ждет и чем потчует. Достали!

— Аппетита нет, — огрызнулся он.

— Зря! Там сегодня весело и Антига такими разносолами балует! Язык проглотить можно! — ухмыльнулся Волош, демонстративно облизнув жирные пальцы.

— Лучше бы руки помыл, — фыркнул Мартин. — А то потом придется к Халару бежать за снадобьем от несварения.

— Не-а, мой желудок что хочешь переваривает! — самодовольно погладил себя по животу здоровяк.

— А у тебя сегодня мыши на ужин? — рассмеялся другой боец.

— Гы... кажется, к тому же не первой свежести, — сморщился Юджин.

— Да просто выкинуть ее хочу! — купился сын коменданта на подначку.

— Барс тебя порвет, — заметил Нестор. — Не тебе подношение было принесено.

— Предлагаешь оставить до тех пор, пока Меченый вернется? — удивленно приподнял бровь Мартин, с сомнением покосившись на несчастного дохлого зверька в вытянутой руке.

— Скорее всего, он вернется не раньше, чем через неделю, когда все гости свалят.

— Так столичные еще и не приезжали. И неизвестно, на сколько задержатся.

— Ну да, если их так же будут принимать, как степняков, они тут и поселиться захотят, — неприязненно заметил Юджин.

— У нас в крепости развлечений, кроме как пожрать от пуза, нет, — уверенно возразил Волош.

— На охоту съездят. К девкам в город...

— Думаешь, местные красотки из Дома Удовольствий удовлетворят их изысканные потребности? — скептически скривился Юджин.

— Ты вот сейчас просто в душу плюнул! — придуриваясь, насупился Нестор. — Я, например, доволен.

— Да тебе лишь бы сиськи да задница были большого размера, а на сопутствующее обхождение наплевать. А симпатичная там, или не первой свежести...

— Так я баб не в пищу употребляю, а по назначению, — неприлично качнул бедрами парень.

— Не, ты не прав. Вот Сауш у нас тоже с претензиям, однако, не жалуется.

— Так нашего Красавчика и обслуживают по высшему разряду, даже когда он на мели.

— Да я уверен, что бабы, как только узнают, что клиенты — птицы высокого полета — из кожи вон вылезут, чтобы произвести должное впечатление, — не сдавался Вол.

— Еще бы не вылезти, я слыхал, что Морицкий тот еще садист. Если не по нраву что придется, так он собственноручно спустит шкуру. И ничего ему за это не будет. Господам прощается гораздо больше, чем простым смертным.

— Думаешь, Аслан допустит?

— Нет, мля, вызовет его на дуэль за непочтительное обращение со шлюхами!

— Мля-я-я... — задумчиво протянул Волош, до которого только теперь дошло, насколько все отвратительно серьезно. — Но ведь по Закону, раз они работают в учреждении и платят налоги, имеют право на защиту от беспредела клиентов. Если не самому лаэру нажалуются, то в городскую охрану.

— Ну, браток, в этой профессии всегда присутствует доля риска. Или подцепить что-нибудь, или нарваться на дебила-импотента, решившего сорвать злость на чужой бабе. Клиент всегда прав.

— Да видел я этого козла. Не похоже, что Морицкий страдает мужским слабосилием. Скорее, наоборот...

— А я слышал, что ему без разницы, кого пялить, — мрачно заметил Нестор, который тоже был в сопровождении Аслана в последней поездке лаэра в столицу. И потом оказался 'в гостях' у Ливара Морицкого, пригласившего их господина развлечься по собственному вкусу, составив ему компанию для инспектирования злачных мест на своей земле. Сам он не видел несчастных обитателей шикарного борделя для удовлетворения нужд богатых извращенцев. Но отрывки разговоров среди солдат Ливара позволяли составить собственное впечатление. Что-что, а из крупиц информации делать правильные выводы, Нестор умел. — Ему пофиг в какую дырку свое хозяйство пихать. Девочки-мальчики... его и собственные-то бойцы боятся и ненавидят, хотя он своим головорезам не запрещает так же развлекаться. Лишь бы увечья несчастных жертв не смертельными оказались...

— Вот, ублюдок! — в сердцах сплюнул Вол на пол, за что тут же получил замечание от возмущенного дежурного по казарме, для острастки еще и погрозившего ему издали кулаком. Хотя всерьез рассчитывать, что дойдя до рукоприкладства, сумеет справиться с этой горой мышц бойцу не приходилось. Но и позволить свинячить в свою смену кому бы то ни было он не собирался.

— Не то слово, настоящая мразь! — согласился Юджин. — А остальные?

— Не знаю, но, судя по настроению нашего господина — не намного лучше, — осторожно заметил Нестор.

— Ты думаешь, Меченого поэтому отрядили пасти Рена? — спросил Мартин.

— А ты не слышал о прекрасном обычае аристократов ублажать своих гостей экзотическими игрушками? — удивился Юджин.

— Ренальд — не игрушка, — возразил Нестор.

— Да, для наших господ. Но он раб для постельных утех. Ты думаешь, эти столичные хлыщи откажут себе в возможности позабавиться с мальчишкой самого сына Правителя? — невесело усмехнулся Юджин. — Хотя...

— Ты прав. Насчет этих не знаю, но Морицкий, кажется, тогда еще намекал Аслану, что не прочь перекупить его. Чуешь, чем может дело обернуться?

— Да вы охренели! — возмутился Волош. — Наш лаэр не отдаст Рена на забаву! К тому же, парень ведь теперь вроде как в Роду степняков...

— Точно! С ними связываться вряд ли рискнут. Наверно, поэтому его к ним и отправили от греха подальше.

— Да никто не будет нарываться на скандал. Как ни крути, но Аслан — сын Правителя, — не слишком уверенно произнес Караскет.

— Только не забывай, что его отец ненавидит все эти варварские заморочки. И будет только рад, если Аслану продемонстрируют, как следует обращаться с рабами.

— У нашего господина своя голова на плечах, — не сдавался Мартин.

— И именно поэтому он живет здесь, на окраине Энейлиса, а не в столичном Дворце под крылышком у своего папаши, — прогудел Волош.

— Тише ты! Языком поменьше трепли, — прошипел Нестор. — Не наше дело, в чем там они не сошлись во взглядах. Радуйся, что служишь под началом Аслана, а не Ливара. И не замарал руки ничьей кровью, кроме как бандитской... на том свете зачтется.

— Это верно... — вздохнул Вол, придирчиво рассматривая свои огромные ручищи.

Настроение бойцов заметно испортилось.

— Тащи отсюда эту тухлятину, Март, — посторонился здоровяк в дверях, чтобы сменить неприятную тему.

— О! Гляньте-ка, Барс еще одну тащит! — заржал Юджин.

— Кыс-кыс-кыс... — присел на корточки Волош.

Кот немного притормозил, поудобнее перехватив придушенного зверька в зубах, но затем, воинственно вздернув хвост, попытался прошмыгнуть мимо людей.

— Фу, Барсик, брось эту гадость!

— Что он тебе, собака, что ли?

— Думаешь, не понимает?

— Да у него мозгов больше, чем у тебя, Вол!

— Барс, твоего хозяина здесь нет. Иди, ищи его, — ухватил Юджин кота за шкирку, разворачивая настырного добытчика сомнительных подарков в обратную сторону.

— Да ты что?! Пусть заходит! Замерзнет же на улице ночью, — всполошился Нестор.

— Пусть Меченого идет искать. А то мы здесь от этих дохлых мышей сами сдохнем.

— Твои портянки хуже воняют, чем эти несчастные тушки. А эта — так вообще — свежатина!

— Чё сказал?! — набычился Вол. — Иди, понюхай! Я только утром чистые намотал!

— Сам нюхай, придурок! — поддел Юджин, легко поднырнув под распахнутые объятия Волоша, не желая почувствовать на своих костях крепость медвежьей хватки.

— За придурка ответишь! — взревел боец, ломанувшись по проходу между кроватями, на потеху остальным.

— Твою маму, Вол! — загоготал Юджин, играючи, словно на тренировке, перемахивая возникшие на пути препятствия в виде коек. — Я только что из-за стола! У меня заворот кишок начнется!

— Я тоже обожрался! — пропыхтел Волош, топая следом. — А ты не скачи, как горный козел, все равно поймаю и рога пообломаю! Хочешь, и заворот кишок организую!

— Э, нет! И не проси! — состроил испуганную рожицу парень. — Это не ко мне! С этим вопросом в старую казарму — к степнякам, — расхохотался Юджин, в очередной раз еле увернувшись от тяжелой руки простодушного здоровяка.

— Ну все! — рассвирепел Волош, протаранив сдвинутые койки в кучу, чтобы поймать охальника в ловушку, загнав в самый угол. — Можешь вешаться!

Дослушивать, чем кончилось дело, Мартин не стал. Сейчас оба спустят пар, немного повозившись. Победит, как обычно, Вол, и все наконец-то улягутся спать.

В другое время он бы и сам с удовольствием принял участие в простеньких забавах перед отбоем. Хотя бы просто позубоскалил и поржал с остальными наблюдателями спонтанно возникшего циркового представления, устроенного товарищами по службе.

Но в том-то и дело, что настроения не было. Почему-то из головы все не шел утренний ритуал ненавистного блондинчика, попавшего в Замок-крепость распоследним презренным рабом, постельной игрушкой хозяина. И взлетевшего каким-то невероятным образом до немыслимых высот.

Но самое поганое, что, ненавидя Рена, он был уверен — если вдруг ребята правы, и сопляку угрожает участь стать жертвой ожидаемых из столицы ублюдков, то не сможет остаться в стороне. И если от него хоть что-то зависит, так же, как и остальные преданные Аслану бойцы, встанет на защиту наложника, как за одного из своих. Не из-за того, чтобы соблюсти интересы своего господина. А просто по-человечески. Если Рену и суждено сгинуть, то только не так, не по прихоти какого-то похотливого мерзавца...

Кот, про которого на время забыли, так как появилась более интересная забава — наблюдать за тем, как Юджин улепетывает от Волоша, благополучно прошмыгнул в казарму и привычно положил свою добычу на подушку на койке Меченого.

Вернувшийся с улицы Мартин, увидев очередной подарочек, который не завтра, так послезавтра тоже начнет смердеть, беззлобно выругался. Одной рукой поднял свернувшегося на застеленной койке кота за шкирку, второй подцепил бездыханное мышиное тельце за хвост, и, несмотря на возмущенное мявканье, потащил обоих животных на улицу.

Хорошо, что в общем гвалте, устроенном раздухарившимися парнями никто не заметил его маневра, а то бы пожалели кошака, велев не трогать.

Против самого Барса младший Караскет ничего не имел. Он же не на его постели нахально укладывается каждый раз, принимаясь блаженно урчать. Но вот пока нет Дерека, и коту нечего тут ошиваться. Хотя блох на красавце с лоснящейся шерстью не было (благодаря особому ошейнику, привезенному Меченым для своего питомца из самой столицы), по заведенному природой закону линять-то он не перестал. Так что ничего страшного не случится, если какое-то время солдатам, отрабатывающим очередной наряд, не придется ее выметать.

— Иди, давай! Хозяина ищи! — напутствовал парень животное, развернув в сторону старой казармы и придав ускорения легким шлепком.

Сообразил ли обиженный кот, что его за что-то отлучили от уютного теплого дома или, действительно, понял человеческую речь, но еще разок жалостливо мяукнув и не получив от черствого бойца приглашения вернуться, потрусил в темноту виднеющегося вдалеке парка.

Мартин вздохнул, поежившись от пробирающегося под легкую рубаху морозца. Может, надо было отнести его к степнякам и всучить Меченному прямо в руки? Но теперь уже было поздно. Кошак пропал из вида. Не звать же его обратно. Да этот зверь, гуляющий сам по себе, и не вернется, гордо проигнорировав узурпатора хозяйских прав.

— Ну и ладно, — пробормотал Караскет, плотно прикрывая дверь изнутри и успокаивая свою совесть. — Если Дерека не найдет — на кухню вернется. Не замерзнет на улице.

В то время, пока несчастный Барс, подобрав мышь, скитался в поисках, сам Меченый благополучно дрых на новом месте временной дислокации. Однако он уже находился не в полном одиночестве.

Коротко попрощавшись со всеми, кто был у Рена, Айдар покинул шатер, аккуратно открыл дверь старой казармы, тихо прошел на свое место и улегся. Мысли у степняка были не слишком веселыми, хотя облегчение от того, что Ренальду самостоятельно удалось укротить своего монстра, не могли не внушать оптимизма.

Дерек только приоткрыл глаза, убедился, что это 'свои', и снова уснул.

Степняки еще не вернулись из-за стола, где их так вкусно и сытно потчевали, хотя уже поняли, что возвращения Аслана ждать не стоит. Да оно и понятно, раз уж празднуют свадьбу, то негоже оставлять молодую жену в одиночестве. Впрочем, Инвар и Орис, переключив внимание варваров на себя, вполне справлялись с обязанностями гостеприимных хозяев.

13.

Одолеваемый невеселыми размышлениями о жизни, Айдар так и не смог уснуть, напрасно пытаясь применить привычную технику, в совершенстве осваиваемую каждым из степных воинов — засыпать в любых условиях, если нет опасности быть застигнутым врасплох, и требуется восстановить силы.

Сегодня, как нарочно, когда следовало бы просто отключиться от всех посторонних мыслей, он никак не мог справиться с накатившей хандрой, которой вообще-то не был подвержен в силу уравновешенного характера и веселого нрава.

Спустя час его безуспешных попыток, в казарму начали возвращаться сородичи. И, несмотря на уверенность Айдара, что никто не посмеет спросить подробностей того, что именно происходило в шатре, отвечать, почему он так долго отсутствовал и потом не вернулся на пиршество, не хотелось.

Прикидываться спящим оказалось непросто. Хотя, сытым и довольным парням было вовсе не до того, насколько правдиво смотрится его усердное похрапывание.

Вскоре и они улеглись, оставив часовых на улице у костров. В самой казарме, как заведено было у лаэра, никто не дежурил.

Промаявшись еще некоторое время, Айдар в очередной раз перевернулся с боку на бок и услышал хриплый спросонья шепот:

— Ну что ты все ерзаешь? Не спится?

Степняк замер, надеясь, что Меченый от него отцепится. Но тот широко зевнул, сладко потянулся и сел.

— Айдар?

— Что?

— Ты Рени видел?

— Да.

— Как он?

— Нормально, — как можно равнодушнее отозвался варвар.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул боец, приподнимаясь.

— А тебе чего не спится?

— Пойду, отолью...

Дерек неслышно поднялся и вышел. Айдар некоторое время пялился в темный потолок, но потом решил пойти сменить кого-нибудь из дежуривших у костров.

В дверях он столкнулся с возвращающимся с улицы Меченым, что-то ласково, почти нежно бормочущим себе под нос.

Айдар остановился, изумленно глядя на парня. А тот, поняв, что его услышали, смущенно рассмеялся, засунул руку за пазуху и выудил оттуда довольно урчащего кота.

— Гляди, Барс и тут меня нашел! — похвастался он.

— Надо же...

— Ага, соскучился, усатая морда, — добродушно улыбнулся Дерек, почесав кота за ухом, отчего тот принялся урчать в два раза громче. — Мыша мне притащил, добытчик.