Столпы Вечности

Он обхватил себя руками, стараясь справиться с непередаваемым коктейлем ощущений, которыми наградил его полоумный жрец. Было такое чувство, будто по венам друг за другом проносятся волны жара и холода. Хотелось куда-то бежать, прыгать, драться или просто орать в голос. Делать что угодно, лишь бы дать выход неожиданному притоку энергии.

Все это было ему вполне знакомо. Что-то такое случалось после каждого бодрящего благословения, вот только сейчас интенсивность была на порядок сильнее обычного. Этот магранов псих даже заклятием поддержки мог подгадить!

— Смотрю, ты очухался? — участливо поинтересовался Стоик, довольно скаля желтые зубы. — Вот и славно! Давай быстрее шевели ногами, похоже, наш одноухий друид закончил заниматься садоводством, — после чего отвернулся и заковылял прочь.

Проводив жреца взглядом, Эдер повернулся к Сарефу и протянул ему руку.

— Знаешь, приятель, порой мне начинает казаться, что ты выкидываешь эти хранительские фортели, только чтобы приколоться над нами, — с усмешкой известил он эльфа, помогая тому подняться.

— Ну уж извини. Иногда желание увидеть вашу реакцию на очередную мою придурь просто выше моих сил, — отшутился Сареф, сипло втягивая воздух. Пик эффекта от божественного стимулятора начал проходить, оседая в груди приятным теплом.

— Поделом тебе, — припечатала его Сагани, сложив руки на груди. — Нечего было отнекиваться. Я, конечно, не блистаю чувствительностью к потустороннему, но даже мне через связь с Итуумаком удалось почуять что-то неладное. — Сидящий рядом с ней лис немедленно поддержал свою хозяйку согласным рыком.

— Согласен с Сагани, — произнес до того помалкивающий Алот. — Может, нам и далеко до сайферов и хранителей, но профессия обязывает обращать внимание на подобные явления.

— Ладно-ладно. Признаю, был неправ, — опустив плечи, повинился Сареф. — Но давайте не будем углубляться в эту тему. Помочь вы ничем не сможете, а нервы себе потреплете. Сейчас это для нас может быть чревато.

— Хорошо, — согласно кивнул Эдер, переглянувшись с остальными. — Только ты тоже самодеятельностью не занимайся.

Сареф молча кивнул, заканчивая разговор. Ситуация и так была достаточно напряженной, чтобы еще подливать масло в огонь рассказами о сомнительном подарке бога охоты.

Все же то, что он только что видел, было настолько же поразительно, насколько страшно. И вызывало неприятные воспоминания. Прежде он только один-единственный раз встречал подобное единение душ... в виде заготовки под Чучело на алтаре Скейна под Дирфордом.

Ему до сих пор иногда снились те окровавленные постаменты, расположенные вокруг углубления в полу, куда стекала кровь убивших себя сектантов вместе с бурлившей багровой жижей в глубоком чане, из которого с ним говорил хор голосов безумцев, добровольно смешавших свои жизни в этом жутком ритуале, призванном дать их богу временное вместилище.

Ощущения от контакта с той пакостью и с тем, во что превратился сонм душ, сейчас связанный с ним цепями "благословения", были пугающе похожи.

Хранитель мысленно содрогнулся.

Такое соседство нервировало гораздо сильнее, чем предстоящее сражение. И попытка разорвать связь уже никак не получится. Сареф достаточно хорошо знал свои пределы, чтобы понимать, что ментальная схватка с сонмом, которому он сам подарил единую цель, станет немедленным концом его жизни. Да даже если на секунду поверить, что ему нереально повезет, без этих душ он просто не сможет пройти через Суд, а значит, через некоторое время просто сойдёт с ума. Ведь шанс на то, что его прошлая жизнь сама оставит в покое настоящее, еще призрачней, чем надежда на милосердие или забывчивость Таоса. В конце концов, Сареф не понаслышке знал, какими методами действуют сектанты Свинцового Ключа и их бессменный лидер.

Эльф рассеянно почесал длинный шрам, тянущийся по правой стороне шеи и теряющийся где-то за ключицей. Можно сказать, прочувствовал на собственной шкуре.

"Хотя, честно говоря, такое развитие мало что меняет. Здесь, на финишной прямой, что-то предпринять нет ни времени, ни возможности, так что вперед и только вперед, а там, глядишь, может быть, обе проблемы просто решат друг друга, — подумал Хранитель, направляясь к входу в тоннель, стены и потолок которого теперь густо оплетали зеленые лианы. — Ну, по крайней мере то, чему подвергают тело сектанта перед вселением Чучела, мне точно не грозит. Не хотелось бы провести свои последние мгновения безносым и безухим кастратом с черными камнями вместо глаз, — криво усмехнулся он".

* * *

Хиравиас ждал их прямо у выхода с другой стороны тоннеля, на небольшой террасе, обнесенной с одной стороны остатками древней балюстрады, на которых он и сидел, болтая ногами над пропастью, явно не стремясь прятаться от чего бы то ни было, как они изначально планировали.

Сареф устало потер переносицу. Хотя дорога сюда заняла не больше получаса, выдалась она не особо приятной. Сплошной зеленый покров толстых лиан, иногда разбавляемый столь же зелеными поддерживающими столбами и рамами, вызывал серьезное беспокойство на каком-то глубинном уровне. Просто невероятно вдохновляющее ощущение. Немного подумав об этом Хранитель предположил, что это может быть связано с въевшимися в души воспоминаниями прошлых реинкарнаций о встречах с растительными хищниками. В конце концов, подобные существа обитали во всех уголках Эоры, где существовали достаточно крупные зеленые биомы, а естественная миграция душ — это давно доказанное явление. Примером тут может служить путешествие Сагани. Традиционная охота ее племени за новым воплощением уважаемого старейшины, чтобы передать ему новости из бывшего дома, привела ее в Дирвуд от самой южной окраины архипелага Мертвого Огня, а это практически у самой Движущийся Белизны. Так что печальный опыт знакомства со злыми грибами (или травой) мог отметиться в прошлом любого разумного. Даже у Бледного Эльфа, чьи предки тысячелетиями жили в той самой Движущейся Белизне, где что-то, кроме лишайника, днем с огнем не сыщешь.

"А, собственно, почему даже? Я-то точно знает, что по крайней мере одно воплощение прожил в Дирвудских лесах, — мрачно подумал Сареф. — Хотя лучше бы не знал. Жилось бы мне во сто крат спокойней."

Раздраженно тряхнув головой, Хранитель быстро пошел дальше.

Зеленая изгибающаяся кишка с неровным полом и резкими перепадами высот в местах, где, по всей видимости, когда-то были винтовые лестницы, уже позади, и больше не навевает мысли о желудке огромного растительного хищника. Причин осторожничать не осталось. Если бы с этого выхода ожидала какая-то опасность, Хиравиас не вел бы себя так беспечно. Мелкого друида никак нельзя было обвинить в отсутствии осторожности.

Сареф подошел к развлекающемуся орлану и задумчиво посмотрел вниз. Там раскинулась заросшая лесом долина, тянущаяся на восток до самой воды и вздымающаяся на запад пологим склоном, переходящим в скалистую гряду, на одном из отрогов которой они сейчас и находились. Эта гряда тянулась дальше вглубь острова, деля его на две неравные части. Теперь стало видно, что они сами высадились на меньшую. По обеим частям острова были раскиданы энгвитанские развалины, но на большой части их было в разы больше. Особенно выделялся давешний склон, буквально усыпанный полуразрушенными зданиями, лестницами и террасами.

— Ну, что у тебя тут? — спросил Сареф у друида. — Все тихо?

— Как в упокоенной могиле, шеф, — хмыкнул Хиравиас, скаля острые зубы. — И думается мне, что мы до самого конца не встретим на поверхности ничего примечательного.

— С чего вдруг? — поинтересовался Хранитель, вопросительно вскинув бровь. — Если блайты решили куда-то переселиться, то это не значит, что тут нет какой-то иной живности.

— А они никуда не переселились, местные хозяева все еще дома. Ну, или то, что от них осталось, — сказал одноглазый орлан, кивнув в дальний угол террасы. Посмотрев в ту сторону, Сареф заметил несколько ровных кучек перемешанного грунта и камней. — Советую тебе прислушаться к своему хранительскому чутью, приятель. Думаю, ты быстро поймешь, почему дальнейший путь пройдет тихо, — добавил Хиравиас.

Решив последовать совету, Сареф прикрыл глаза и практически мгновенно почувствовал в окружающем эфире какой-то беззвучный гул. Это было совершенно точно нехарактерно ни для нормального фона, ни для отпечатков божественности, которые ему доводилось видеть. Тем не менее, этот эффект напоминал о чем-то очень... знакомом.

— Здесь была духовная буря, — выдохнул Сареф, широко открыв глаза.

— В точку, приятель, — воскликнул друид, хлопнув в ладоши. — И, похоже, грянула она буквально день назад. Эти ветры не щадят ничего, в чем есть хоть капля духовной сущности. Вон, смотри, здесь даже трава пожухла. Хотя растения-то восстановятся. В отличие от всего остального.

— Эхе, а моя теория о том, что эти явления вызывают энгвитанские руины, похоже, подтверждается, — пробормотал Сареф. — Ведь как вовремя! Только Таос пробрался в подземелья, и вот уже в округе начинает задувать ветер душ.

— Вполне возможно, что ты прав, — кивнул Хиравиас. — Строители вообще во всех этих духовных материях были доки. Ну ладно, если будем и дальше рассиживать, то можем и опоздать на банкет, который устроил для нас этот тип! — сказал карлик, перекидывая ноги через балюстраду обратно на террасу. — Идем, я тут, пока вы там тащились, нашел дорожку, которая ведет ближе к комплексу. Думаю, нам туда и надо.

* * *

Они осторожно приближались к подножию главной лестницы Храма, внимательно проверяя каждый метр на своем пути. Хотя путь, обнаруженный между скал, сохранился относительно хорошо, но на нём, как и на всех местных постройках, время сказалось не лучшим образом. Случайный обвал или скрытая расселина могли легко стать причиной травм, из-за которых и так невеликие силы отряда могли сократиться еще больше, и это если не учитывать возможность смертельного исхода. Кроме того, в подобном месте всегда могли встретиться ловушки, долгие годы сохраняющие работоспособность даже в местном климате, а кто уж их соорудил, сами энгиватанцы до своего падения или сердобольные хранители руин, не так и важно.

К промежуточной цели отряда они вынырнули как-то неожиданно. Вот они еще по стеночке проходили очередное узкое место, образовавшееся из-за давнего обвала скалы, стараясь не дать сифонящему ветру сбросить их вниз, а буквально за следующим поворотом просто оказались неподалёку от первой ступени высокого сооружения, напоминающего формой пирамиду, с ровной площадкой на вершине.

Сразу сложно было сказать, построено ли оно от начала и до конца из рукотворных блоков или же большая часть просто вырублена в скале древними каменотесами: сильно мешали пласты мха и прочие следы вековой заброшенности. Но даже несмотря на это, сооружение внушало уважение если не своим состоянием, так аурой и двумя высокими статуями из цельного камня по бокам от лестницы.

Эти произведения древних резчиков выглядели поистине подавляюще. Широкие формы антропоморфных фигур в чешуйчатых доспехах, застывших словно в почетном карауле, могли любого заставить нервно ежиться. Создавалось впечатление, что их ровно обтёсанные угловатые лики буквально прожигали безглазыми взглядами тела невежд, посмевших нарушить покой их территории.

"Странные у них головы, — подумал Сареф, разглядывая обветренные камни замысловатой конфигурации. — На первый взгляд кажется, что скульпторы старались изобразить богоподобного смерти, по крайней мере, угловатое утолщение на месте глаз и носа можно принять за уродливые наросты, характерные для этого типа меченых. Но какие-то они слишком ровные, а эти то ли щупальца, то ли рога на затылке вообще ни на что не похожи. Хотя мастерство изготовления, конечно, выше всяких похвал. Столько лет прошло, вокруг все развалилось, а эти почти в идеальном состоянии. Только у правого "рога" отбиты".

От размышлений о статуях у Хранителя возникло странное ощущение. Словно он когда-то знал об этих исполинах что-то важное, но никак не мог поймать ускользающую мысль.

Покачав головой, Сареф начал подъем к вершине. Ноги мерно топали по ступеням, а разум четко и как-то привычно отсчитывал каждый шаг, постепенно вгоняя Хранителя в подобие легкого транса.

Мир расцветал новыми красками. Вот уже казалось, что вокруг не поросшие мхом развалины, а ровные серые камни, покрытые замысловатой резьбой. Тысячелетия словно обращались вспять. Осколки давно разрушенных колонн и балюстрад прямо на глазах возвращались на свои законные места, а вслед за ними сам собой выстраивался высокий купол, некогда скрывавший от неба Суд Грешников. С каждым шагом Хранителя строение на вершине приобретало былое величие.

Сареф сделал последний шаг и вышел под своды купола, оставляя позади ровно сто пятьдесят ступеней, как делал до этого тысячи раз в тысячах жизней. Судья или подсудимый. Непримиримый еретик или гордый инквизитор. Высокородный энгвитанец или грязный дикарь. Человек, эльф, орлан, аумауа. Неважно. Все они некогда прошли этот путь, чтобы предстать перед собственной смертью, и теперь вновь были здесь, преодолев тысячелетия забвения ногами Хранителя.

Сейчас, на этом самом месте, у проклятого провала, сотворенного руками народа, энгвит. Им предстояло вновь столкнуться с бездной, из которой они однажды не вернулись. Но прежде...

На месте казни было необычайно людно. Множество высокопоставленных особ прибыли сюда, чтобы узреть казнь той, что посмела отвергнуть волю богов и отравить неокрепшие умы ядом ереси. Ради всех этих сановников по краю крытой площади храма даже установили многоуровневые скамьи. Сейчас они там и сидели, с жадностью ловя каждый звук и движение от действа, происходящего почти в самом центре строения, чуть поодаль идеально круглого провала, где уже не первое поколение оканчивали свои жизни самые разные разумные со всех концов мира.

Сам Сареф находился как раз в центре, вместе с Таосом и старой дыбой, на которой подвесили Иовару. Ранее чистое лицо женщины теперь отмечено страшным ожогом справа.

Сцена пытки.

Он уже видел это, хоть и не так отчетливо. По сравнению с прошлым разом окружающие декорации и инструменты палачей сильно отличались. Незыблемыми остались только недовольство Таоса и слабоуловимое умиротворение в глазах его жертвы, которое не могла изгнать даже самая страшная боль.

Видение было невероятно реалистичным. Нос чувствовал вонь запекшейся крови и паленой плоти, а пальцы ощущали шершавую поверхность деревянных рукоятей ворота.

Руки Сарефа повернули колесо, и воздух прорезал захлебывающийся крик пленницы.

Звук пробирал до костей, до самой сути души. В одно мгновение единение Хранителя и сонма разлетелось на куски. Осколки душ еще здесь, вместе с ним, хотя уже и не так близки, как прежде. Самого же Сарефа словно отбросило от фигуры, что до сих пор сжимала поворотное колесо дыбы, но он продолжал чувствовать его тело словно свое.

Таос поднял руку, приказывая своему ассистенту вернуть ворот в прежнее положение.