— Я не знаю. По большому счёту, они нам и не нужны. Вся эта электроника: компьютеры и телефоны — только для маглов. Мы справляемся со всем при помощи магии. Думаю, в этом всё дело.
Ральф покачал головой.
— Нет, эти ребята реагируют совсем иначе. Как будто я привёз в школу нечто совершенно отвратительное. Сказали мне, если я действительно хочу стать настоящим слизеринцем, я должен забросить всю эту ложную магию и все эти устройства.
— Ложная магия? — спросил Зейн, взглянув на Джеймса.
— Да, — вздохнул он, — так некоторые волшебные семейства называют магловскую электронику и технику. Они говорят, эти вещи просто дешевые подделки того, что умеют делать настоящие волшебники. А волшебников, пользующихся магловскими механизмами, они считают предателем своего магического наследия, или вроде того.
— Да, примерно так они мне и сказали, — кивнул Ральф. — Да так разъярённо, что я сразу же попрятал всю свою электронику. Собираюсь отдать ее папе на ближайших каникулах.
Зейн тихо присвистнул.
— Бьюсь об заклад, твоим ортодоксальным волшебникам не понравились те ребята, которые приземлились сегодня на своих железных птицах. Вряд ли есть что-то более техническое, чем Додж Шершень.
Джеймс задумался.
— Да, возможно, им это не нравится, но есть разница между электроникой и механизмами. Они думают, что автомобили — это просто набор винтиков и поршней. В них не так много ложной магии, как, например, в излишне сложных инструментах, вроде компьютеров, которые они действительно ненавидят.
— Послушайте, я… — Ральф посмотрел на свою приставку, а затем запихнул её обратно в сумку. Он вздохнул:
— Давайте выбираться отсюда. Скоро ужин, и я проголодался.
— Ты когда-нибудь наедаешься, Ральф? — спросил Зейн, когда они спрыгнули с кровати.
— Я ширококостный, — сказал Ральф автоматически, как будто он часто это повторял. — Это — проблема с железами. Заткнись.
— Просто спросил, — сказал Зейн, поднимая руки. — Откровенно говоря, в таком месте мне нравится иметь друга с габаритами мусорного бачка.
За ужином троица сидела вместе за столом Гриффиндора. Джеймс немного волновался по этому поводу, пока не появился Тед и по-дружески похлопал Зейна по спине.
— Наш маленький шалун из Когтеврана. Как жизнь на втором лучшем факультете в школе?
Вскоре Джеймс заметил, что Зейн и Ральф были не единственными студентами, сидевшими не за своими столами.
После ужина они обсудили расписание на следующий день. Зейн присоединится к Джеймсу на уроке Техномантии у профессора Джексона, а Ральф будет с Джеймсом на Защите от Темных Искусств. Ребята исследовали библиотеку, даже покрутились некоторое время возле запретной секции, пока библиотекарша не прогнала их прочь с грозным предупреждением. Наконец, они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись в разные стороны.
— Увидимся завтра на уроке профессора Камнелица! — выкрикнул Зейн, который имел уникальную склонность давать учителям прозвища, и побежал по лестнице в гостиную Когтеврана.
Войдя в собственную гостиную, Джеймс увидел Теда, который сидел на диване и небрежно обнимал рукой Петру. Сабрина и Дэмиен сидели за соседним столом и тихо спорили из-за каких-то бумаг, лежащих на столе перед ними.
— Готов к завтрашним занятиям, салага? — прогремел Тед, когда Джеймс приблизился.
— Да! Наверное, готов.
— Ты справишься, — заверил его Тед. — Первый год — это, в основном, махание волшебной палочкой и сплошная теория. Подожди-ка четвёртого курса с профессором Трелони.
— По крайней мере, нам теперь разбавят Трелони этим новым мешком с костями из Штатов, — заметила Петра.
Джеймс приподнял брови.
— Что ты имеешь в виду?
— Похоже, что они будут делить между собой занятия, — ответил Тед. — В прошлом году Трелони вела занятия вместе с кентавром Флоренцем, но в этом году он отправился с другими кентаврами долины в Серое Убежище. Так что в этом году у нас будет Трелони и Королева Вуду, мадам Делакруа.
— Я думаю, они будут лучшими друзьями, — философски объявил Дэмиен. — Как горох в стручке. Как порошок яичной скорлупы дракона и сок Мандрагоры.
Джеймс моргнул, но прежде чем он успел спросить Дэмиена, что тот имел в виду, Тед покачал головой с лукавой улыбкой:
— Используй свое воображение, приятель.
Несколько минут спустя Джеймс отделился от группы и поднялся в спальню. Он ощутил приятную смесь нервозности и возбуждения в предвкушении следующего дня. Какое-то время он просто стоял в залитой лунным светом комнате, впитывая острые ощущения от осознавания себя здесь, в Гриффиндоре, начинающим своё обучение. Его охватило головокружительное предчувствие приключений и проблем, ожидающих его в ближайшие годы. И в этот момент ему захотелось поскорее запрыгнуть вперед во времени, чтобы испытать всё и сразу.
Ной появился из крошечной ванной. Он взглянул на Джеймса, прежде чем шлёпнуться на свою кровать.
— Все мы порой ощущаем подобное, — сказал он, как будто прочитав мысли Джеймса. — Дождись завтрашнего вечера, и ты вернёшься в норму. Хорошая доза лекций и домашних заданий вернет тебя на землю, что было с лучшими из нас.
И он задул свечу у своей кровати.
Глава 3. Призрак и незваный гость
Джеймс проснулся рано. В комнате было тихо, за исключением дыхания его однокурсников-гриффиндорцев и свистящего храпа Ноя за пару кроватей от него. Было еще темновато, но комната приобрела своеобразный жемчужно-розовый оттенок. Джеймс попытался вновь заснуть, но его ум был слишком занят предвкушением того неизвестного, что непременно ожидало его в ближайшие двенадцать часов. Через несколько минут он опустил ноги с кровати и начал одеваться.
Залы Хогвартса, с одной стороны относительно тихие и пустые, с другой стороны казались совершенно оживленными этим ранним утром. Влажная прохлада и утренние тени заполняли пространство, а из-за невидимых дверей под лестничными пролетами доносилась деловитая возня. Когда Джеймс продвигался по коридорам мимо пустых классных комнат, которые позже будут заполнены деятельностью, он уловил второстепенные признаки работы домашних эльфов, которая была в самом разгаре в утренние часы: ведро и швабра, с которой еще стекала вода, возле открытой двери в ванную; аромат сдобного хлеба и перезвон горшков и кастрюль, гулявший по лестничному пролету; ряд окон с приподнятыми для проветривания портьерами.
Джеймс заглянул в Большой Зал, но нашел его тихим и пустым. Потолок был бледно-розового цвета, как и небо снаружи на фоне восходящего солнца. Джеймс моргнул и присмотрелся. Среди полупрозрачных стропил и балок что-то двигалось. Чья-то серая фигура мелькала там, напевая довольно раздражающую песенку. Джеймс смотрел, пытаясь разобрать, кто это был. Кажется, это был маленький, толстый человечек, с радостно-озорным выражением на лице. Против всякой логики существо, похоже, очень осторожно устанавливало на краях стропил какие-то предметы. Джеймс заметил, что эти предметы, расположенные через определенные промежутки, находились прямо над столами факультетов и висели так, что упали бы при малейшем ветерке.
— Фи! — вдруг закричало существо, так что мальчик даже подпрыгнул. Оно заметило его и налетело так быстро, что Джеймс чуть не выронил свои книги.
— Кто шпионит за шпионом, когда тот планирует свои утренние шалости!? — пропела фигура, радость и раздражение смешивались в его голосе.
— Ой, — вздохнул Джеймс. — Я знаю тебя. Мама и папа рассказывали мне о тебе, Пивз.
— И я знаю тебя, малыш! — весело объявил Пивз, крутясь вокруг Джеймса. — Маленький сынишка Поттеров, Джеймс! O-o-o-o! Крадется рано-рано в отличие от папочки! Тот предпочитал ночь! Ищем место для завтрака, не так ли? О, как жаль, все маленькие эльфы-шмелфы все еще готовят его в подвалах. В такую рань Хогвартс принадлежит исключительно Пивзу. Не желаешь ли Перуанских баллистических бобов?
Пивз протянул свои тонкие руки к лицу Джеймса. Крошечные предметы в руке Пивза выглядели как сушеная зеленая фасоль.
— Нет! Спасибо! Я… я, пожалуй, пойду, — Джеймс скинул его пальцы с плеча и начал отступать.
— Мы уверены?! М-м-м! Бобы, бобы, музыкальный фрукт! — Пивз отпустил Джеймса и улетел назад к стропилам. — Чем больше сею, тем больше свищу! Свистящие фрукты в тыквенном соке маленького Поттера! — прокудахтал он весело.
Джеймс побрел дальше, пока не оказался вне пределов слышимости пения Пивза. Через несколько минут он оказался на длинном, уставленном колоннами, балконе с видом на территорию школы. От озера поднимался туман большим золотистым облаком, горевшим на солнце. Джеймс прислонился к перилам, испытывая счастье и возбуждение от начала первого учебного дня.
Что-то шевельнулось в тишине. Джеймс взглянул туда. Он заметил движение на краю леса, возле хижины Хагрида. Возможно, Хагрид вернулся. Джеймс осмотрел хижину. Но в дымоходе по-прежнему не было дыма. Двор выглядел неухоженным и заросшим. Джеймс слегка нахмурился. Почему Хагрид еще не вернулся? Мальчик знал, что полугигант помешан на зверях и монстрах, и он беспокоился вместе с родителями, что в конечном итоге это может привести его к гибели. Может, давно заключенный временный союз с великанами развалился. Может, они напали на Хагрида и Грохха или держат их в плену. А может…
Снова движение. Прямо за кучей дров около хижины мелькнула вспышка. Джеймс прищурился, наклоняясь через перила балкона так далеко, как только мог. Вот опять. Из-за дров выглянула голова. На расстоянии Джеймс смог лишь разглядеть, что это был мужчина примерно возраста его отца. Человек, казалось, изучал окрестности, а затем медленно встал и поднял камеру. Вновь вспышка, и человек сфотографировал замок.
Джеймс собирался рассказать кому-нибудь об этом странном событии, учителю или даже домовому эльфу, когда что-то внезапно пролетело мимо него. Джеймс отскочил в сторону, теперь уже точно роняя книги. Фигура была белой, полупрозрачной и совершенно бесшумной. Она пронеслась мимо него и рванулась к земле, устремляясь к незваному гостю с камерой. Призрак была едва виден в ярком солнечном свете, однако незнакомец заметил его, как будто ожидал этого. Он исторгнул вопль ужаса, но не побежал несмотря на то, что, по крайней мере, часть его хотела рвануться с места. Сделав над собой усилие, незнакомец снова поднял камеру и сделал несколько быстрых снимков призрака, пока тот мчался к нему. Наконец, когда призрак уже собирался настигнуть его, человек круто развернулся и неуклюже убежал за границу леса, исчезая в темноте.
Призрак внезапно остановился у края леса, как собака на конце поводка. Он вгляделся в деревья, затем беспокойно прошелся взад и вперед. Через минуту призрак повернулся и начал возвращаться в замок. Джеймс заметил, что он стал принимать более плотную форму. К тому времени, как призрак вернулся к месту перед балконом, он выглядел как молодой человек. Призрачный юноша шагал решительно, хотя и довольно уныло, опустив голову вниз. Тут он посмотрел вверх и, увидев Джеймса, остановился. Наступила долгая, совершенная тишина, во время которой призрак пристально глядел на Джеймса, его прозрачное лицо ничего не выражало. Потом он просто испарился, быстро и бесследно.
Джеймс уставился на то место, где был призрак. Он знал, что ему не показалось. Призраки были такой же частью Хогвартса, как волшебные палочки и движущиеся картины. Он видел призрака Когтеврана, Серую Леди, днем раньше, когда она скользила вниз по коридору и выглядела необычайно угрюмо. Он с нетерпением ждал встречи с Почти Безголовым Ником, призраком Гриффиндора. Но этот призрак был новым для него. Конечно, его родители не могли рассказать ему о каждой мельчайшей подробности жизни в Хогвартсе. Многое было для него в новинку.
Однако, он явно не понравился призраку, так же, как и человек с камерой, снимающий тайком. Тот, возможно, был работником одной из волшебных газетенок? Не Придиры, конечно. Джеймс знал людей, которые управляли этим журналом, и они не стали бы интересоваться утренней жизнью Хогвартса. Хотя немало существовало волшебной прессы, вечно выискивающей воображаемые грязные секреты Хогвартса, Министерства, и даже отца Джеймса.
Направляясь обратно в гостиную, где он надеялся найти Теда или одного из Гремлинов перед завтраком, Джеймс вспомнил, что он еще не передал привет от родителей Профессору Долгопупсу. Он решил сделать это за завтраком и воспользоваться случаем, чтобы спросить Невилла о призраке и человеке с камерой.
Однако, в Большом Зале Невилла нигде не было видно. Длинные столы были сейчас переполнены студентами в школьных мантиях.
— Итак, ты видел, как какой-то парень делал снимки во дворе школы? — переспросил Ральф с набитым французским тостом ртом. — Что в этом такого?
— Меня больше всего беспокоит призрак, — решительно сказал Зейн. — Интересно, как он был убит. Призраки ведь возвращаются только тогда, когда они были убиты каким-нибудь грязным способом?
Джеймс пожал плечами.
— Я не знаю. Задай этот вопрос одному из парней постарше. Впрочем, можешь также спросить Ника, когда увидишь его в следующий раз.
— Ты про Почти Безголового Ника? — спросила Сабрина из-за дальнего конца стола.
— Ага, где он? У нас есть к нему вопрос.
— Ушел, — сказала Сабрина, покачав головой, так что перо в ее волосах заболталось. — Его не было с нами после нашего первого курса. Спустя годы его, наконец-то, приняли в Безголовую охоту. Мы устроили проводы в его честь, и затем он ушел. И больше не возвращался. Должно быть, он наконец-то нашел свое место. Мы рады за него, конечно. Но все равно печально.
— Безголовый… — робко пробормотал Ральф, словно он не знал, хочет ли он услышать объяснение.
— Он не возвращался? — повторил Джеймс. — Но он ведь был призраком Гриффиндора! Тогда, кто же наш призрак сейчас?
Сабрина снова покачала головой.
— Никто, на данный момент. Некоторые из нас думали, что это будет старый Дамблдор, но не повезло.
— А… — начал Джеймс, но не знал, как продолжить. У каждого факультета был свой призрак. Он подумал о призрачной фигуре, которая превратились в тихого юношу на лужайке перед замком.
— Почта! — вскрикнул Зейн. Все взглянули вверх, сквозь окна под потолком влетали совы. Воздух стал наполняться звуками машущих крыльев, падающих писем и посылок. Глаза Джеймса расширились, когда он вспомнил странное занятие Пивза ранним утром. Прежде чем он успел что-либо сказать, раздался первый громкий хлопок, и одна девушка вскрикнула от удивления и гнева. Она встала из-за ближайшего столика, вся ее одежда была забрызгана желтым.
