— А как вы...
— Ты хромаешь, — перебил он, — пусть и несильно, но заметно.
Надеюсь, вздох облегчения пронёсся только у меня в голове.
Благодарить третий раз подряд было неловко, поэтому я молча продолжала нарезать травку, название которой, впрочем, почти сразу же выветрилось из головы и удовлетворённо наблюдать, как она на глазах превращается в мелкую кашицу.
— Так достаточно.
Уже через несколько минут я осторожно прикладывала смоченные получившимся раствором тряпочки к наиболее пострадавшим местам, с удивлением и облегчением чувствуя, как боль постепенно стихает, а потом и вовсе сходит на нет.
— Здорово... — я поднесла запястье к глазам, поражённо рассматривая затянувшиеся ссадины, — спасибо.
— Ничего особенного, — по недовольному тону Финиана я поняла, что в очередной раз ляпнула лишнего. Но промолчать в ответ на предоставленную помощь было бы совсем невежливо, — покажи колено. И где тебя так угораздило?
— Не помню, — на всякий случай соврала я, подтягивая повыше брючину спортивных штанов, — оно уже было таким, когда...
— Ушиб, — констатировал он, едва кинув взгляд на содранную коленку, — но ничего страшного.
Я в очередной раз мысленно поблагодарила руководство школы за то, что в выборе цвета для формы оно традиционно придерживалось тёмно-серых, почти чёрных тонов, делая нашу с Нао одежду малоотличимой от одеяния уже двоих встреченных нами местных жителей. Щеголяй я сейчас в штанах ярко-красного цвета... Хотя, кто знает, как здесь вообще принято одеваться? Может быть, красный цвет больше подходит знати... Или как она здесь называется?
Спустя какое-то время я блаженно откинулась на спинку стула, почувствовав, что и из колена боль ушла безвозвратно. Вот почему в Японии нет таких... средств? Тогда многочисленные царапины и ушибы, полученные за время жизни с отчимом сходили бы куда быстрее.
При мысли о родном доме в горле появился противный комок, и я попыталась завязать разговор, чтобы хоть как-то избавиться от давящего ощущения тоски и тревоги.
— Вы лекарь?
— Как сказать, — Финиан убрал со стола остатки настойки, насухо вытирая стол, — когда-то мне доводилось лечить людей.
— Когда-то? — я понимала, что веду себя невежливо, но Нао скоро проснётся и точно оторвёт мне голову, если я к этому моменту не буду владеть хоть какой-то информацией.
— Пару лет назад Орилейнд довольно часто избавлялся от добытчиков вот таким образом, — Финиан присел на соседний стул, — два-три человека в неделю, выходящие из Мёртвого леса с разной степенью поражения памяти не были чем-то необычным.
Что ж, теперь, по крайней мере, стало понятно, почему ни он, ни Эрин ничего не заподозрили.
— А почему... — я поёрзала на стуле, пытаясь сформулировать вопрос, — нет, я конечно понимаю, что это ужасно, но... если уж мы так мешаем... не проще было...
— Убивать добытчиков? — Финиан, кажется, даже не удивился.
— Ну да... — я покраснела и низко опустила голову, — ведь мы, наверняка, возвращаемся?
Финиан молчал какое-то время, сосредоточенно разглядывая гладко отполированную столешницу.
— Ты и так скоро вспомнишь, — наконец, произнёс он, — но объясню. Чем сложнее уровень применяемой магии, тем больше артана требуется для её восстановления. Понятно?
— Теперь да, — я забралась на стул с ногами и уже привычно обхватила коленки, — берегут свои... запасы.
— Ты быстро схватываешь. Вот увидишь, память скоро вернётся.
— Расскажите мне ещё что-нибудь, — осмелилась я, — может быть, так...
— Даже не знаю, с чего начать, — Финиан задумался, — лучше задавай вопросы..
Легко сказать... Как спрашивать то, о чём я совершенно не имею понятия? Вот Нао наверняка уже завалил бы хозяина дома вопросами, но... Он сейчас спал, да даже если бы и бодрствовал, то точно бы ничего не спросил, поскольку совершенно не понимал местного языка. Поэтому вся надежда оставалась только на мою сообразительность.
— Где мы? — после почти минутного молчания сформулировала я первую мысль.
— В Экрессе, — кажется, Финиан ничуть не удивился, — считай, что в самой его глухомани.
— А-а-а... можете нарисовать? — вконец обнаглела я, — ну, хоть приблизительно...
— Я далеко не художник, — заметно было, что моему собеседнику не по душе эта идея, но он, всё же, нехотя встал, подошёл к незамеченному мною ранее шкафу и вскоре вернулся с несколькими листами... на ум тут же пришло слово 'пергамента'. Да и как ещё назвать не слишком ровную и, к тому же, порядком пожелтевшую бумагу с довольно потрёпанными краями, — вот смотри.
Я только теперь заметила, что пальцы Финиана сжимают предмет, очень сильно напоминающий карандаш. То есть, именно так его можно было бы назвать, если бы он состоял только из одного грифеля. Да и сам 'грифель' мало чем напоминал те карандаши, к которым мы с Нао привыкли в школе — куда более тёмный, даже чёрный, к тому же скользил он по бумаге далеко не так плавно, как остриё обычного графита.
— Это горный хребет, — по всей длине пергамента через самую его середину пролегли несколько загнутых линий, судя по всему, символизирующих горы, — как ты уже поняла, основное место добычи артана.
— Ага, — я внимательно смотрела, как по обе стороны хребта появились надписи 'Экресс' и 'Орилейнд'. Тому, что и читать на этом языке я могу без труда, сил удивляться уже не осталось, — то есть, они разделены горами?
— Да, — Финиан схематически изобразил несколько деревьев к северо-востоку от Экресса, — это Мёртвый лес.
— Тогда вот здесь река, — обрадовавшись, что знаю уже хоть что-то, я ткнула пальцем чуть выше деревьев.
— Именно, — в самом углу пергамента пролегли две кривые, пересекающие горный хребет.
— А как она проходит через горы?
— В тех местах она подземная, — Финиан нарисовал несколько крошечных домиков чуть выше мёртвого леса, — а вот здесь как раз Флиэт.
— А это что? — я указала на ещё один дом к западу от Мёртвого леса.
— Монастырь. Там обучают азам магии всех мальчиков, в которых были замечены способности.
— А где обучают девочек?
Я тут же удостоилась пристального взгляда чёрных глаз, в который уже раз осознавая, что, кажется, ляпнула лишнего.
— Девочки от рождения не способны к магии.
'А жить без магии... Ну, тебе не понять', — всплыл в памяти голос Эрина, и я мысленно дала себе хорошего пинка.
Ну какой же надо быть идиоткой, чтобы до сих пор не догадаться?! Ведь для них эти знания — основы основ! А вдруг этот прокол не удастся списать на амнезию?
Я затаила дыхание, но твёрдо смотрела в сосредоточенно изучающие меня глаза. Я не дрогну. Не испугаюсь. И ничем не выдам, что вовсе не из этого мира.
Глаза начали слезиться, а ещё нестерпимо хотелось моргнуть, но я спокойно, хотя, может быть, и слегка растерянно отвечала на изучающий меня взгляд.
— Кажется, Орилейнд обработал тебя сильнее, чем я предполагал, — Финиан первым отвернулся, и я с облегчением проморгалась, — задеты даже самые основы памяти.
— И что это значит? — я добавила в голос дрожи, которой просто невозможно было бы избежать, окажись, я и в самом деле, в подобной ситуации.
— Ты всё вспомнишь, — он с силой сжал карандаш в пальцах, — но далеко не сразу. Совсем, как...
— Кто? — я выпалила это раньше, прежде чем дала себе ещё одного пинка и тут же удостоилась ещё одного взгляда, на этот раз — злого и раздражённого. Я уже открыла рот, чтобы извиниться и перевести разговор на другую тему, но Финиан первым нарушил повисшую тишину.
— Два года назад, почти у самого Мёртвого леса я подобрал еле дышащую добытчицу, — гигант отвёл взгляд и теперь смотрел куда-то в стену, — над ней, как и над тобой, хорошенько поработали маги Орилейнда. Когда она спустя два дня пришла в себя, то не помнила ничего. Включая собственное имя.
Я не осмеливалась вставить даже слова в произносимый ровным голосом монолог хотя бы потому, что пальцы на руках Финиана с силой сплелись в замок, выдавая степень крайнего волнения.
— Она не знала, кто её родители, откуда родом, ей некуда было идти. К тому же, Илия начала бояться того мира, который сотворил с ней такое.
— Она вспомнила имя? — пробормотала я, не отводя взгляда от побелевших костяшек пальцев Филиана.
— Я так её назвал, — в его голосе проскользнула горькая усмешка.
— Она... — я осмелилась на предположение, — она ведь.. осталась с вами, да?
Повисшую между нами тишину можно было резать ножом, и я вообще пожалела, что завела этот разговор.
— Да.
Сухой и короткий ответ, но мне пришлось приложить все усилия, чтобы не перевести взгляд на жёлтые шторы, показавшиеся мне нелепыми здесь в самом начале, но, чёрт возьми... лучше бы они и оставались такими дальше!
С чего я взялась лезть в душу к незнакомому человеку?
Да и с чего вообще он решил рассказать об этом незнакомой беспамятной девчонке, свалившейся ему, как снег на голову?
Но теперь молчать и делать вид, что мне это безразлично уж точно невежливо, поэтому я низко опустила голову, еле слышно спросив:
— А что... что случилось потом?
— Её убили маги Орилейнда.
Кровь бешеным потоком хлынула к лицу, и я скорее почувствовала, чем услышала скрип отодвигаемого стула и звук захлопнувшейся двери. Вцепившись дрожащими пальцами в табуретку и сжав зубы изо всех сил, я уже, наверное, в сотый раз сидела и проклинала собственное любопытство.
Ну почему я никогда не могу промолчать? Финиан отнёсся к нам куда лучше, чем мы того заслуживаем, а мне удалось несколькими словами всё это испортить!
— Извините, — не поднимая головы едва слышно пробормотала я, стоило хозяину вернуться в дом.
— Ничего, — перед моим носом оказалась деревянная миска с незнакомыми круглыми плодами, — голодная?
Громкий звук, тут же раздавшийся из моего желудка, как нельзя лучше подтвердил его правоту. Естественно, чего ещё от него можно было ждать после нескольких кусочков шоколада и пачки сока?
— Понятно, — гигант усмехнулся, созерцая моё вновь покрасневшее лицо, — тогда снимай кожуру.
— Конечно, — я, всё ещё красная до корней волос, схватила нож, принявшись очищать при ближайшем рассмотрении оказавшийся чем-то напоминающим самую обычную картошку плод.
* * *
— Тогда получается, что вот эти дороги, — я медленно водила пальцем по только что законченной карте, — сходятся как раз у Флиэта?
Сразу после непривычного, но довольно вкусного обеда, мы продолжили заполнять импровизированную карту. Причем заполнял, соответственно, Финиан, а я всё больше наблюдала, да иногда кидала редкие взгляды на разбуженного мною перед едой одноклассника. Нао, судя по всему, вместо роли глухонемого решил вжиться в роль основательно пострадавшего от магов добытчика, и надо отдать ему должное, справлялся с нею прекрасно. Он спокойно съел предложенную ему еду, на все попытки хозяина дома выйти на контакт отвечал пустым растерянным взглядом, и, по большей части, сидел в самом углу стола, изредка кидая на карту пустые, в которых нельзя было прочитать и тени интереса, взгляды.
— Именно, причём одна из них ведёт в монастырь.
— Монастырь? — я наморщила лоб, пытаясь вспомнить, что уже слышала про это место, — а! Там обучают магии?
— Да, — Финиан начертил две последние изогнутые линии, подписав их 'Заброшенный тракт', — и вам лучше направиться туда.
— Почему? — удивилась я, впиваясь глазами в крошечный домик, символизирующий этот самый монастырь, — я ведь... ну... девушка, а он... — тут я перевела взгляд на разглядывающего стену Нао, — не похоже, чтобы был магом.
— Сколько времени прошло с того, как ты очнулась в лесу? — Финиан отложил карандаш в сторону, внимательно посмотрев на меня.
— Вчера, но было уже темно, — я поёжилась, вспоминая мрачную атмосферу Мёртвого леса, — а сейчас полдень... Так что, наверное, меньше суток.
— Чаще всего память к пострадавшим добытчикам возвращалась через два-три часа. В твоем случае — прошли почти сутки. Понимаешь, что это значит?
'То, что ты её не теряла', — совсем некстати высунулся предпочитающий всё больше помалкивать в последнее время внутренний голос. Мысленно послав его как можно дальше, я решила, что лучшей реакцией сейчас будет очередной приступ страха перед неизвестностью.
— Вы... — я растерянно покрутила в руках самую обычную ложку, — вы ведь сказали, что память вернётся.
— Вернётся, — обнадёжил меня Финиан. Вопрос в том — когда.
Как там должны вести себя добытчики, понимая, что оказались в полнейшей заднице?
— Но тогда, — тихо прошептала я, надеясь, что мой голос достаточно дрожит для того, чтобы вызвать очередной приступ жалости, — зачем нам... в монастырь?
— Получите кров и еду до поры, когда память восстановится хотя бы частично, — как само собой разумеющееся произнёс Финиан, — вы не первые, кому настоятели таким образом не раз спасали жизнь.
'Нао, я больше никогда не буду придираться к тебе', — мысленно пообещала я, только сейчас оценив, насколько дельным оказался его совет изображать потерявшего память добытчика.
— А там... — я опустила голову и, на всякий случай, тихо всхлипнула, — там есть... книги?
— Естественно, — Финиан прокашлялся, и мне на секунду показалось, что он пытается вернуть голосу твёрдость, — более чем достаточно.
— Сколько туда добираться?
— Если... выйдете прямо сейчас, к вечеру доберётесь. Я напишу записку для настоятелей.
Тогда, наверное, нам пора. Я осмелилась поднять взгляд на Финиана и выдавила несмелую улыбку.
— Удачи, — кажется, он всё понял без слов.
— С-спасибо. За всё.
— Не стоит, — гигант покачал головой и отвернулся, — любой в Экрессе не оставил бы вас без помощи.
— Может быть. Но, всё равно, спасибо.
— Подождите пять минут. Я дам вам еды и подробно объясню, как добраться до монастыря.
На душе было гадко и противно от того, что пришлось врать человеку, который точно этой лжи не заслужил. И пусть я успокаивала себя, что всё это было нужно исключительно в целях осторожности и самозащиты, всё равно, стоило нам с Нао оказаться на крыльце, смахнула с лица несколько совершенно искренних слезинок. Одноклассник, стоило ему оказаться на улице, флегматично развернулся, закинул на плечо достаточно потяжелевшую сумку и медленно побрёл в сторону дороги.
— Спасибо, — я попыталась улыбнуться, надеясь, что на лицо не наползла жалкая гримаса, — ну... мы пойд...
— Айрин, — Финиан не дал мне договорить, придержав за плечо, — останься.
Я ошарашенно замерла на месте, лишившись дара речи, попыталась открыть рот, не смогла, но потом, всё же, с трудом выдавила.
— А... э...
— Я помогу тебе всё вспомнить, — моей щеки осторожно коснулись два пальца, а потом Финиан заговорил так быстро, что я с трудом разбирала слова, — только до этого момента. А потом, вот увидишь, память вернётся, и ты сможешь...
Его голос теперь доносился словно сквозь толщу воды, по голове стучал огромный молот, а в глазах, кажется, снова начали собираться слёзы.
'Почему? Ну почему всё — так?'
