Одиссея капитана Джека. Общий файл

— О! Ради такой возможности, Мигель пойдёт на что угодно, — воскликнул Хуан.

— Через одну — две недели, — продолжал меж тем Гонсалес, — мы посетим ваш город ещё раз и обо всём договоримся. Где вас можно будет найти?

— Вот здесь живут Солано, — де Арсе указал рукой на здание, у которого они стояли, — а наш дом следующий, но... — юноша смутился, — он же выставлен на продажу и если...

Хуан замолчал и развёл руками.

— Тогда ждите нас на постоялом дворе, — твёрдо сказал Джек, — через неделю или две, мы обязательно здесь появимся, можете не сомневаться.

Глава 9

2 мая 1555 года, северное побережье Тортуги.

— Вот это место, точно! — сидящий на корме Джек указал на ровную площадку, зажатую между высокими утёсами.

— Ты и в пошлый раз так говорил, — заметил Павел, внимательно разглядывая берег.

Океан был спокоен, и семиметровая лодка плавно покачивалась на небольшой волне. Кроме занесённых в прошлое друзей в ней находились шестеро негров и слуга губернатора Кубы — Франсиско Санчес.

Подготовка к экспедиции заняла два дня, бухту Сантьяго они покинули утром 26 апреля и, двигаясь вдоль берега, добрались до восточной оконечности Кубы. Здесь ширина Наветренного пролива составляла девяносто восемь километров и друзья опасались, что если изменится погода, лодку может унести в океан, где их ждёт смерть от жажды. Поэтому отделявшее от Эспаньолы водное пространство преодолели одним отчаянным рывком, не жалея сил. После этого марафона, за поздним ужином у Гринёва дрожала в руках ложка, и он с трудом подносил её ко рту.

Сегодня к полудню охотники за подводными "сокровищами" достигли Тортуги и двинулись вдоль стены прибрежных скал. В прошлый раз Зайцев так и не успел определить долготу: сухогруз затонул где-то у западной части острова, и это всё, что было известно одноклассникам. Час назад Джек уже поднимал ложную тревогу, уверяя, что узнал место, но он ошибся. Теперь же, и Павлу начинало казаться, что это тот самый песчаный пляж, куда их выбросило ураганом.

Причалив к берегу, друзья быстро обнаружили остатки костра и висящие на дереве спасательные жилеты.

— Надо разбить здесь лагерь — объясни слугам что мы тут задержимся, — Гринёв ещё не освоил испанский язык, поэтому общался с невольниками и Санчесом в основном через Зайцева, — пусть возьмут топор и попробуют соорудить какой-нибудь навес или шалаш из пальмовых листьев. Только сначала надо каноэ разгрузить, и перенести припасы в ближайшую рощу.

Озадачив слуг, друзья вернулись к вытащенной на светлый песок лодке. Увязавшегося было за ними Франсиско, Джек отшил, сказав, что в данной ситуации он лишний, и вообще, губернатор отправил его вести учёт ценностей, а не путаться под ногами.

— Ну что? — обратился он к Паше, озирая раскинувшийся перед ними простор океана. — Попробуем сориентироваться? Нужно определить хотя бы примерный азимут.

Следующий час друзья были заняты тем, что старались припомнить в мельчайших деталях все, обстоятельства кораблекрушения. И вскоре сошлись во мнении, что оно произошло на расстоянии одной морской мили от берега, плюс — минус двести метров. Затем Паша вынул компас и после длительной дискуссии, с направлением, в котором следовало искать затонувшее судно, они кое-как определились.

— Ладно, — подвёл итог Джек, — уже три часа и давно пора обедать, давай объявим для всех перерыв, перекусим, а после этого приступим к поискам.

На приготовление горячей пищи время решили не тратить: пообедали вяленой свининой с сухарями и свежими помидорами, которые не так давно начали выращивать на Кубе. Спутники российских моряков запили всё это сухим вином, а Гринев, с Зайцевым учитывая, что сегодня предстоят погружения, от алкоголя воздержались.

Отделаться от Санчеса в этот раз уже не получилось, поэтому друзья посадили его на руль, а сами взялись за вёсла, чтобы постоянно видеть берег. Кататься в каноэ в качестве пассажиров — они сочли излишней роскошью, поэтому взяли в помощь только двух африканцев, остальные же, продолжили строительство временного укрытия от непогоды.

День был жарким. Светлый песок пляжа, окаймленный извилистой изумрудной полосой прозрачной воды, казался белым в лучах яркого солнца. Дальше от берега океан становился сине зелёным, а ближе к горизонту превращался в лазурную равнину, сливающуюся с сапфировым куполом небес.

Кожа Джека ещё не привыкла к тропическому солнцу и, опасаясь получить ожог, он грёб в рубашке, которая теперь противно липла к спине при каждом движении. Зайцеву было легче: он уже успел обрести бронзовый загар, который подчёркивали его светлые волосы, и поэтому сидел в лодке в одних трусах.

— Кажется здесь, — сказал он, повернувшись к Гринёву.

Джек внимательно посмотрел на берег, но вспомнить таким ли он видел его за минуту до катастрофы, не смог. Оставалось полагаться на зрительную память друга.

— Нам бы тот самый риф найти, — объяснял ему Гринёв ещё на берегу, — это должна быть верхушка подводной горы или скалы. Если принять во внимание глубину в тысячу семьсот метров, то надо искать большую гору. Потом отметим её вершину буем и, ориентируясь по нему, осмотрим ближайший участок шельфа.

Уложив весло, Зайцев приподнялся и перевалился за борт, слегка качнув лодку.

— А водичка-то, какая приятная, — весело доложил он Гринёву, показавшись на поверхности.

Затем несколько раз глубоко вздохнул, набрал в грудь воздуха и скрылся в глубине. Джек тут же засёк время. В томительном ожидании прошло полторы минуты, в течение которых Гринёв не отрывал взгляда от секундной стрелки. Он уже начал волноваться, но в этом время с громким всплеском вынырнул Паша.

— Видимость отличная, — сообщил он, — метров сто. Вот только никакой горы тут нет — под нами настоящая бездна.

— Ладно, залезай в лодку, — сказал Гринёв и ещё раз осмотрелся. Теперь ему показалось, что берег был ближе перед тем, как он наклонился освободить штормтрап. А если учесть ураган, сносивший корабль на юго-запад, то получается...

— Слушай, Паш, — повернулся он к другу, — мне кажется, с азимутом мы немного ошиблись, и скалы вроде бы ближе были. Давай поищем ближе к берегу, и возьмём три румба к востоку.

Нырнувший в новом месте Зайцев рассмотрел в зелёном полумраке очертания покрытого водорослями и кораллами склона.

— Где-то вон там должна быть вершина, — указал он рукой, забравшись в лодку.

С третьего раза Павел обнаружил маленькое плато, один край которого круто поднимался вверх и заканчивался острой треугольной скалой. Каменный клык отметили самодельным буем. Теперь, имея две точки, друзья могли мысленно провести линию, вдоль которой следует искать затонувшее судно. Не прошло и часа, как они принесли первые плоды. Нырнувший в очередной раз Зайцев, обнаружил выпавшие из разломившегося корпуса штабеля алюминиевых шпал обвязанные толстой проволокой.

Чувства, охватившие Гринёва при этом известии, трудно описать словами: ощущение было таким, словно он долго нёс на спине тяжелый груз и, наконец, сбросил его на землю, расправил плечи и вздохнул полной грудью.

По лицам друзей Санчес сразу всё понял и потребовал разъяснений.

— Что ему сказать? — спросил Павел.

— Да так и скажи: обнаружили часть груза, выпавшего из трюма, — пожал плечами Джек, — добавь ещё, что хотя он и имеет некоторую ценность, но это не золото и не серебро, поэтому сейчас, мы не станем тратить время и силы на его подъём.

Дождавшись: пока Зайцев объяснит всё испанцу, Гринёв продолжил.

— Ты знаешь, у меня прямо гора с плеч свалилась, не давал мне покоя вопрос, на какой глубине находится сухогруз? Совсем извёлся, а теперь такое облегчение. Здесь у нас глубина тридцать метров, а части судна лежат где-то ближе к берегу, значит там ещё мельче. Осталось только их найти.

Установив второй буй и подкорректировав курс, двинулись дальше. Ещё через час усиленных поисков Зайцев обнаружил чуть в стороне от линии носовую часть судна.

— Стоит почти на ровном киле, есть лёгкий крен на правый борт и небольшой дифферент на нос, — сыпал Пашка морскими терминами.

Джек покосился на низко висящее солнце, глянул на часы, которые с самого начала вызывали повышенный интерес у Санчеса.

— Скоро стемнеет, — отметил он.

— Предлагаешь на сегодня свернуть поиски? — поинтересовался Зайцев.

Гринёв задумчиво потёр небритый подбородок, покачал головой, вздохнул.

— Даже если и найдём корму до захода солнца, осмотреть её уже не успеем.

Он скользнул взглядом по колышущейся, сверкающей солнечными бликами зеленоватой равнине и, резко выпрямившись, схватил друга за руку.

— Смотри! — Джек указал рукой куда-то вдаль. — Это же наша шлюпка!

— Где?! — встрепенулся Паша и зашарил глазами по неровной, зыбкой поверхности.

— Не туда смотришь, дальше, метров двести от нас, — сориентировал товарища Гринёв.

— Да, вижу, — Зайцев, наконец, разглядел красное пятнышко, мелькавшее в волнах.

— Садись на руль сам, а Франсиско пускай веслом поработает, — распорядился Джек, снимая рубашку. Солнце уже не пекло, как после полудня, и можно было не опасаться ожогов, а свежий морской бриз приятно освежал грудь и плечи.

Не прошло и пяти минут, как они добрались до места. Отложив весло, коренастый Зайцев наклонился и без особого напряжения поднял и сбросил за борт, тяжелую плиту песчаника, служившую якорем. Джек развернулся и увидел впереди выступающий из воды ярко красный конус с квадратной нишей и толстым стальным кольцом, закреплённым в ней.

— AllМ, seЯores? — заволновался Санчес.

— Спрашивает, что это? — кивнул в сторону испанца Зайцев.

— Похоже, у сеньора Франсиско начинаются проблемы, — ухмыльнулся Гринёв, — объясни ему, что это шлюпка.

От такого известия брови Санчеса поползли вверх, и он быстро начал что-то объяснять.

— Не верит, — покачал головой Паша, — и цвет ему не нравится, говорит, что такой яркой краски никогда в жизни не видел. Ещё сеньор выражает опасение: не замешана ли здесь нечистая сила?

— М-да, — почесал затылок Джек, — если так пойдёт и дальше, то проблемы могут появиться уже у нас.

— Попасть в застенки инквизиции я не хочу, — потряс головой Зайцев.

— Ну, до этого вряд ли дойдёт, — успокоил его одноклассник, — скажи Франсиско, что ему нечего опасаться, а более подробные объяснения я дам ему за ужином.

— Он спрашивает: "а почему не сейчас"? — сообщил Паша, переговорив с испанцем.

— О, Мадонна! — всплеснул руками Гонсалес. — Стемнеет же скоро, он, что сам этого не понимает?!

К тому времени, когда Гринёв отправился в своё первое плавание, почти все грузовые суда уже перешли на свободно падающие, закрытые шлюпки. Эти плавсредства были похожи на маленькие подводные лодки с рубкой на корме и корпусом из толстого и прочного стеклопластика. Они имели две, плотнозадраивающихся двери, расположенные ниже кормовой надстройки, люк в носовой части и были абсолютно герметичны. Кроме того, под нижней палубой имелся трюм, в котором располагались двигатель, бак для горючего и баллоны со сжатым воздухом, а остальное пространство было заполнено пенопластом, который удерживал на плаву, даже целиком залитую водой шлюпку. И сейчас, пришвартованная к корме затонувшего судна, она висела над ним, словно гигантский поплавок, то появляясь на поверхности, то исчезая под набежавшей волной.

Объяснившись с испанцем, Зайцев, прихватив кинжал, спрыгнул за борт. Потянулись томительные секунды ожидания. Внезапно, их шлюпка выпрыгнула из воды, как огромный ярко красный дельфин, и с грохотом рухнула на брюхо, подняв тучу брызг. Даже ожидавший этого Гринёв вздрогнул, а негры издали вопль ужаса, их лица из чёрных стали серыми. Побледневший Санчес помянул Мадонну и перекрестился. Спасательную шлюпку тут же начало сносить к западу, но вынырнувший вскоре Паша протянул Джеку конец обрезанной верёвки и совместными усилиями шлюпку подтянули вплотную к каноэ. Африканцы посматривали на неё с опаской, а Франсиско изучающее, и на его лице ясно читались терзавшие суеверного испанца сомнения.

Гринёв повернул две рукоятки механизма, плотно прижимавшего закрепленную на длинных шарнирах дверь к борту, и глубоко вдохнул. Момент был какой-то волнительный: там, за слоем стеклопластика находился маленький кусочек их родного мира. Джек усмехнулся своим мыслям и потянул дверь на себя. Сидевший позади него на скамейке Санчес поднялся и, вытянув шею, заглянул внутрь таинственного судна. Там он увидел чёрные кресла в два ряда, пол под ними был коричневым, а стены и потолок помещения сверкали белизной свежевыпавшего снега. Франсиско видел через открытую дверь только кормовую часть лодки и, когда компаньоны его сеньора скрылись из виду, он, осенив себя крестным знамением и призвав на помощь всех святых, полез внутрь. Больше всего испанца поразило отсутствие стыков между досками — складывалось впечатление, что это бочкообразное каноэ выдолблено целиком из гигантского ствола какого-то дерева. Санчес потрогал пальцами стену, постучал по ней ногтем — нет, это было не дерево. "Кость!" — догадался Франсиско, и его бросило в дрожь, когда он попытался представить размеры существа, которому она могла принадлежать.

В носовой части шлюпки вдоль борта шли два уступа, напоминавшие белый овальный диван со спинкой, выше которой располагался большой иллюминатор. Лодка как раз была развёрнута носом к западу, и яркий свет заходящего солнца падал на узкий коричневый стол, над которым висел пластиковый пакет с бумагами. "Диван" был просто завален предметами, которые согласно Международному Кодексу ЛСА, полагалось иметь экипажу терпящего бедствие судна.

Санчес внимательно осматривал внутреннее убранство этого загадочного каноэ. И чем дальше, тем больше ему тут не нравилось. Всё здесь было непривычным и странным, даже самые простые вещи выглядели необычно. Вот, к примеру, белые сосуды под столом, похожие на сплющенные бочонки с красными крышками. Или оранжевые и жёлтые неестественно яркие сундуки, привязанные к сиденью. Из чего всё это сделано, и как? На бочонках нет ни одного стыка, но вырезать или отлить что-то такое просто невозможно из-за узкой горловины, в которую не пролезет рука. А прозрачный мешок с бумагами, висящий над столом?! Впечатление такое, будто он изготовлен из застывшей слизи, при этой мысли Франсиско передёрнуло от омерзения. И тут его взгляд упал на плоский чёрный ящик, с нарисованным на крышке большим белым кругом и красным крестом. "Так вот откуда ветер дует, — молнией вспыхнула догадка, — красный крест на белом фоне — эмблема продавших душу дьяволу тамплиеров!"

Глава 10

Взглянув на испанца, Джек сразу понял: что тянуть с объяснениями и дальше — уже не стоит. "Неизвестно, что он там себе вообразил, ещё огреет веслом по голове, во время всплытия, — мысленно поморщился он.

— Паш, — повернулся Гринёв к другу, — пора серьёзно побеседовать с Санчесом.

— Ты же говорил: за ужином, — отозвался тот.

— Лучше сейчас, — покачал головой Джек, — кто знает, что может прийти ему в голову. Не хочу подставляться, ты сможешь переводить дословно?