Заложник дипломатии

— Я не к тому, — нетерпеливо растопырил ладонь йрвай, останавливая возможные возражения. — Дела ведь могли заставить его выбрать иное место?

— Могли, — теперь уже и мастер Киммас выглядел озадаченно, — либо же ему нашептали что-то про мою особую кухню.

— Почему мне никто не нашептал? — возмутился я. Хотя шницель был чудо как хорош.

— Потому что тебе главное — ведро красивое, — хихикнул Локстед. Я отвесил ему щедрый подзатыльник. Тидас лишь укоризненно покачал головой. Видимо, он только сейчас начал понимать, с кем его свела судьба.

Наши коллективные размышления прервались грохотом двери и возгласом:

— Глава Южного отделения торговых связей, мастер Ульрик Донахью!

Я сидел в легком оцепенении, затем, когда необъятная туша ввалилась в помещение, с грохотом опустил кружку на стол и заорал:

— Так что нам теперь, в ноги упасть?

— Кто... — произнесла туша лоснящимся басом, затем его глаза уставились на меня:

— Рихард?

— Мастер, клевать его в задницу, Донахью! — провозгласил я, и, давясь от смеха, отставил в сторону тяжелый, но изящно украшенный стул. Грузный мужчина рассмеялся, затем подошел и похлопал меня по плечам, изображая бурные объятия:

— Мастер присвоить чужое имущество Рихард Шнапс! Помню-помню. Кстати, именно благодаря тебе я получил последние крохи, позволившие мне купить такое выгодное место. Так что позволь мне угостить тебя и твоих друзей.

Крохи? Насколько я помню, речь шла о ста тысячах варангов...

— Можешь себе только представить, — грузно отдуваясь, Ульрик уселся на сразу два стула, которые бдительно подтащили два слуги в красных ливреях с золотистыми лилиями. — Оно стоило чертовых двадцать миллионов, но окупилось всего за полтора года.

Ладненько. Двадцать миллионов двойных полновесных золотых за полтора года. Хороший заработок. Я со своими жалкими "сорок тысяч в месяц", что превращается в триста двадцать в год, нервно покуриваю в сторонке. Сорок тысяч с условием, что флевиллы заказывают, в основном, богатые вельможи. Иначе — не больше двадцати.

В любом случае, запросы у меня скромные. Так, кое-какое имущество, подарки бывшей жене, арбалет за двадцать, две лошади за пятнадцать тысяч... даже четырнадцать тысяч, и пятьсот варангов...

— Поздравляю. Теперь ты среди ваших торговцев чуть ли не герцог, мастер Донахью?

— А черт его знает, — осушив кувшин вина чуть ли не наполовину, выдохнул шарообразный Ульрик. — В общем, мастер Рихард — много я видел змеиных гнезд, но в высшее руководство Гильдии лучше не соваться. Съедят.

Я окинул необъятного собеседника взглядом и позволил себе усомниться:

— Не справятся, я считаю. Даже если всю Гильдию собрать за одним столом, тебя, мастер Донахью, им не осилить.

Тот лишь утробно захохотал. Вот что значит — человек без комплексов.

Мы ели, пили и пели — даже я со своим слабым, фальшивящим голосом орал что было мочи и "Зандру со скотного двора", и "Меч Корда", каким-то образом перескочивший к нам из Ургахада — там песня считается маршевой, а у нас ее любят горланить выпивохи под чужими окнами.

Между делом Ульрик рассказал много интересного — и что пустыня Мавен почему-то отступила на целых два километра, словно испуганный зверь, позволив имперским магам изучить земли, до сих пор скрытые под слоем льда. И о забастовке, продолжительной и кровавой, моряков Сигунда. И о новом элейнтара (зоопарке) в Глоффине, откуда новый глава Южного отделения торговых связей прибыл только сегодня, восхитившись разнообразием зверей нашего континента.

Но одного факта не отнять — наш уютный вечер превратился в безобразную попойку. Сказать, что я был счастлив, не скажу, но хороший был вечер. И часть ночи.

"Герцог среди торговцев" покинул постоялый двор рано утром, гораздо раньше нас. Флевилл пришлось вести Локстеду, поскольку я был в плохом настроении и состоянии. Выпитая гадость, тщательно смешанная йрваем, позволила мне снять симптомы похмелья, однако чувствовал я себя, как вареная рыба, и поэтому смирился с судьбой. Тихонько пластал копченый окорок небольшим ножом, всегда висящим на моем поясе с левой стороны, противоположной от меча, лениво жуя полупрозрачные ломтики мяса.

Локстед держал когтистые пальцы на рычагах, неодобрительно поглядывая на меня и Лигби, который тоже пить любил, но не умел. Один лишь Тидас выглядел свежо, хотя проглотил он спиртного гораздо больше нас, да еще и ухитрился пару раз остаться наедине с влиятельным дельцом. Явно что-то вынюхивал для своего ведомства, но тут уже я ему не указ.

Наконец, немного набив пузо и завершив скромную трапезу глотком из фляги, я почувствовал, что прихожу в норму. Достал из заплечного мешка трубку и принялся набивать табак, поглядывая по сторонам. Мало ли что может произойти.

— Рихард, — нарушив тишину, сказал Тидас. Я развернулся к нему и вопросительно приподнял бровь. — И много у вас таких знакомых?

— Хватает, — хмыкнул я.

— Опасный человек. И очень влиятельный.

— Спасибо, я в курсе. Вот только чужое влияние мне безразлично — в дела Торговой Гильдии я стараюсь не вмешиваться.

— Не хватало нам еще одной стороны, заинтересованной в поездке, — хмуро заметил маг.

— Я чего-то не понимаю, или, когда мы доберемся до Рангерий-Закта, выяснится, что весь Кихча следит за нашим небольшим турне? Или, как минимум, Арн-Гессен?

Тидас пожал плечами:

— Весь — возможно, нет... но ведь вы понимаете, что едете открывать сундук с сокровищами.

— Очень опасный сундук с сокровищами. — Я скривился, показывая, что подобное богатство мне в рог не уперлось. — Крышку которого до сих пор удачно приподнимали только пару раз, если продолжать сравнение. И то — много не увидели.

Не люблю я терзаться домыслами, поэтому прямо спросил, выпустив клуб дыма:

— Кто еще, кроме магов и механиков?

— За Обществом в любом случае стоят марды, — сказал Локстед, внимательно следя за дорогой. — Включи мозги, Рихард — разве им нужно, чтобы появилась еще какая-то загадочная магия?

— Теджусс — не магия, сам так говорил, — напомнил я, но внутри что-то ёкнуло.

Тидас Белый дым постукивал худыми, узловатыми пальцами по древку своего посоха, затем спокойно сказал:

— Придворные стратеги полагают, что мардов можно не опасаться. Они не рискнут пойти на прямую конфронтацию с Варангом. Наемники... на армию наемников мало у кого хватит денег. А с меньшим количеством я, пожалуй, справлюсь.

— Это обнадеживает, — сухо сказал я, развернувшись и слегка поежившись.

— Ургахад однозначно не заинтересован.

— Но, учитель... — начал было Лигби, маг лишь прервал его небрежным жестом.

— Я тоже думал, что владыка пришлет своих собак, но пока обошлось. Правитель Ургахада, судя по всему, даже не знает о нашей миссии. И, чем дольше он будет оставаться в неведении, тем лучше для нас. Поэтому, я все же рекомендовал бы избежать остановки в Рангерий-Закте.

— Мое слово все равно остается последним, — хмуро произнес я. — Но у нас нет другого выхода. В Энов мы не поедем, город Магденау находится слишком далеко на юге — да и саррусов там ненамного меньше.

— Но лояльных императору, — уточнил Тидас.

— Лояльность — вещь, которая ничем не измеряется, — возразил Локстед. — Что в одном городе саррусы, что в другом. И то, что Магденау на территории империи, не даст нам никаких гарантий безопасности. Все предусмотреть невозможно.

Я пробурчал:

— Можно, как минимум, постараться.

Вопреки любым опасениям, мы спокойно въехали на территорию бывшего суверенного королевства Мурад, переночевали в одной из гостиниц Годдэма и выдвинулись в Тцоммервилль по причудливому изгибу Северного тракта. Вообще, правильно было бы называть его Северо-Западный, но составители карт в вопросах наименований очень консервативны и слышать ничего не хотят о модернизации.

Если Рован находится между трех просто крупных озер, то дальше имперская дорога огибает просто гигантское — Шэнтисс. Озеро со странными повадками — начиная от цвета его вод, пурпурного, до необъяснимой способности менять их состав. По данной причине четыре месяца в году оно — озеро, и еще четыре — море. Вся озерная рыба удирает в реки и небольшие ручьи, а на смену ей появляются панцирные и головоногие организмы, что тут же принимаются за раздел территории. Говорят, здесь даже видели спрута около двадцати метров в поперечнике, но я считаю, все это — байки.

— "Йота" может держаться на поверхности воды? — спросил Лигби, который до этого момента мирно подремывал в переднем пассажирском кресле. Йрвай переместился назад и самозабвенно читал. Я глянул налево, в очередной раз поразившись нескончаемой водной глади. Фиолетовой глади. Если отбросить цвет, я всего одно такое озеро-море и видел в своей жизни.

— Увы. Два комплекта рун имеют вредную привычку ослаблять друг друга, поэтому под них надо разрабатывать особую конструкцию — что-то вроде кабины, которая крепится на двух парах длинных балок. Так влияние их, взаимное, будет наименьшим, — сообщил я, сдвигая рычаг немного вправо, чтобы обогнуть тяжелую повозку. Вообще, я задумывался о подобной конструкции. Но раз за разом сталкивался с тем фактом, что получившееся транспортное средство будет непригодно к передвижению по любой дороге, не настолько широкой, как один из четырех грайрувских трактов. Чересчур габаритной повозка выходила.

— То есть, поплавать не получится, — разочарованно подытожил крепыш. Выгнув спину так, что даже позвонки хрустнули, я ответил:

— Хочешь — остановимся, поплаваешь. Локстед, в Шэнтиссе можно плавать?

— Насколько я знаю, никаких эдиктов, запрещающих купание в озере-море, не существует, — иронично произнес йрвай.

— Я в плане пользы или вреда для здоровья.

Локстед лишь пожал плечами:

— Мифов — куча, проверенной информации — нет. Я слышал, что в "соленый" период воду часто набирают для магических ритуалов Древних, но, работая с травами, ни разу не встречал подобных рецептов. Так что вопрос лучше переадресовать нашему специальному агенту.

— Громче, чтобы все услышали, — проскрипел Тидас, хмуро, исподлобья смотря то на озеро, то на йрвая. Прокашлялся, сказал: — Да, действительно, вода Ш'нтисса в тот период, когда становится соленой, может использоваться для поисковых ритуалов. Только не Древних, а почти нашего современника. Насколько я знаю, первым, кто составил и опробовал заклинание Крау, был ученик Академии Лум Вегеций, и случилось это каких-то шестьдесят лет назад.

— Маги живут долго... — протянул я.

— Маги могут жить долго. Или погибать в приграничных конфликтах, если уж выбрали для себя стезю армейского волшебника.

— То есть себя вы армейским волшебником не считаете, мастер "Алатор"?

— Нет. Мы в ответе лишь перед императором, — отрезал Тидас-Алатор.

И тут бы мне промолчать, да само просилось на язык:

— А звание у вас тогда какое? Или... сан? Я просто немного слышал о системе званий Тайной Канцелярии. Она чем-то сходна с церковными чинами моего мира.

Я увлекся созерцанием водной глади, но явственно почувствовал, как цепкий взгляд пожилого мага сверлит мой затылок. Видимо, затем он сменил цель, поскольку я почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение.

— Не разглашается.

— Понял, понял. Если что-то узнаю, вам придется меня испепелить.

— Не испепелить... просто к вам будут приняты меры, которые значительно урежут вашу возможность вести торговую деятельность и путешествовать.

— Вряд ли это может напугать Рихарда, — хихикнул йрвай. — Он и так страшный домосед, а за пределы Телмьюна мы с ним выезжали последний раз... когда это было, мастер Шнапс?

Я набычился:

— В прошлом месяце, умник. Как раз тогда, когда кое-кто продул в кости половину груза.

Не то чтобы это было страшной клеветой... я действительно не люблю покидать столицу, тем более надолго. Но обстоятельства иногда заставляют. Как вот сейчас — странная добровольно-принудительная миссия, из которой я многое смогу вынести. Опыт, прибыль. Собственную голову на плечах, если повезет.

Глава 8. В которой нам дают от ворот поворот.

Пока ехали по тракту, все было хорошо. Не зря наиболее крупные дороги в империи хорошо патрулируются — и торговое дело развивает, и солдаты остаются в боеготовности. А вот второстепенные охраняются на порядок хуже.

Северный тракт, делав резкий поворот, уходил к небольшому городку Беккерштерн и дальше к Маверикской бухте, а дорога на Тцоммервилль вела через лес, куда менее комфортная для передвижения колесного транспорта. То ли правители внезапно передумали, решив оставить Северный тракт хотя бы частично северным, то ли такую дорогу легче контролировать из ближайшей крепости. К тому же, крепостью в настоящее время командовал граф, бывший капитан егерей и замечательный (по слухам) человек — Бернард Ривье, доверенный человек Варанга Пройдохи Величайшего. Не в пример прочей аристократии, кстати.

Если уж вспомнил, надо рассмотреть поподробнее. Грайрув представляет собой замечательный образчик позднего феодализма моего мира, того самого, где аристократия, оставив в своих землях управляющих, наместников и родню, массово перебиралась в крупные города. Да и родню часто забирали с собой — надо же как-то укреплять родственные связи. А вот тех, кто представлял собой выходцев из офицерских чинов, данная привычка не затронула. Они, как правило, оставались на местах, держа под своим неусыпным контролем окрестные наделы.

Вот и граф организовал собственную систему охраны, и его воины нередко задирали императорских солдат: мол, и доспех у вас не тот, и платят мало, и кормят худо. От безделья задирали — разбойников, как я слышал, в графстве повывели начисто.

А вот мы, как только въехали в лес, подверглись самому настоящему обстрелу. Заклинание сработало как надо: на расстоянии двух аршинов от "Йоты" мелькнули фантомы запущенных в нас стрел и дротиков, из леса донеслись громкие стоны и хеканья. Такой звук обычно издает существо, когда стрела вонзается в легкое. Никаких умирающих стонов, что вы. Хотя сам я на своем веку едва ли кого убил — так, пару разбойников. Нет во мне беспричинной агрессии и жажды крови ближнего своего.

— Работает, — удовлетворенно кивнул Локстед, до этого момента настороженно ожидающий всякой пакости. Тидас тронул его за плечо:

— А были сомнения, признайтесь честно?

— Но-но, только без допросов и пыток, — хихикнул тот. — Я принадлежу к редкому виду, занесенному в специальную книгу!

Маг удивленно переспросил:

— Книгу? Какую еще книгу?

Локстед ухмыльнулся:

— Да мне наш уважаемый торговец напел эту басню. Будто у него на родине есть такая книга, куда заносят виды, испытывающие проблемы с размножением.

— Щас как тресну, — пригрозил я, ворочая рычаги. Возвращаться к хладным телам авантюристов не было никакого желания, честно говоря. — Не проблемы с размножением, а исчезающие виды. Чем ты слушал, ушастая башка?

— Ну а исчезают они почему? — упорно гнул свою линию йрвай.

— По разным причинам. Кого съедают другие звери, на кого охотятся люди. На один из континентов завезли нетипичное зверье, и местное вымерло.