Летун. Книга третья - "Встреча старых друзей"

— Кредит возьми! — фыркнула Аня.

— Смешно, — без тени улыбки ответил Андрюха. — Ты поможешь мне?

Аня опустила глаза в пол. Примерно с полминуты она молчала.

— Нет, — наконец, ответила девушка. — Я... я не могу. Ты не первый раз вламываешься в мою жизнь, а потом она рушится. Давай останемся по разные стороны баррикад в этот раз.

"Когда я последний раз ворвался в твою жизнь, ты лежала в больнице, изнасилованная мерзким ублюдком, — подумал Андрей, — прости, если я твою жизнь тогда разрушил".

Он не сказал этого вслух, чтобы не обидеть Аню, взбудоражив старую рану. Андрюха встал со стула и поставил еще дымящуюся от недопитого кофе кружку на стол, но девушка будто сама научилась читать чужие мысли.

— Неделю назад я видела на улице Костю, — вдруг сказала Аня. — Того парня, что изнасиловал меня. Ты помнишь?

Ее голос звучал на удивление спокойно, и Андрей решил ответить.

— Еще бы я этого не помнил.

— Он выглядит плохо. Перестал заниматься спортом, похудел, наверное, килограммов на двадцать, если не больше. Осунулся. Я поспрашивала у его друзей, у тех, с кем остались контакты еще с того времени... он три месяца пролежал в коме после того случая. А когда очнулся, уже никогда не вел себя так, как прежде.

— Не насиловал людей? — с нотками злого сарказма в голосе поинтересовался Андрей. — Надо же, какой молодец. Горжусь им.

— Стал замкнутым, живет один, ни с кем не общается, — Аня, словно, не заметила его слов. — Устроился работать охранником на склад. Больше мне ничего не известно.

— И к чему ты это мне рассказываешь?

Аня медленно сползла по стенке на пол и села, поджав колени к груди. С изумлением, Андрюха понял, что она не просто так смотрела в пол все это время. Девушка плакала.

— Мы... мы с тобой сломали ему жизнь, — сквозь слезы выдавила она. — Просто взяли и сломали... ты — когда наказал его, а я... когда обратилась к тебе за помо...

— Не смей! — отчеканил Андрей, перебив ее.

Аня удивилась настолько сильно, что закашлялась и вытаращила на него испуганный взгляд.

— Жизнь сломали, да? — начинал сердиться Андрюха. — Жизнь, значит, сломали? А он с твоей жизнью что сделал, когда избил тебя и завалил на пол?! Как думаешь, думал этот урод о том, что с тобой будет?! Что, если бы ты полезла в петлю, вскрыла вены?! А если бы после тебя было еще пять, десять, пятнадцать девушек?!

Он замолчал. Аня всхлипнула.

— Я... могу ли я спросить...

— Можешь, — ответил Андрей.

— Я уже задавала этот вопрос тебе тогда в больнице...

— Убивал ли я на самом деле людей в Саммерфилде? — Андрей прекрасно все помнил. — Был ли я тем убийцей, в пламенных шмотках?

Девушка кивнула.

— Интернету верить нельзя, Ань. Слишком многое там приукрашено.

— Ты отбирал чужие жизни? — упрямо спросила она, глядя заплаканными глазами прямо Андрею в лицо.

— Я спасал чужие жизни, — ответил он. — И спас столько, что даже со-считать не смогу.

Аня все поняла. Ему даже не пришлось читать мысли.

— Уходи... — попросила она, — пожалуйста, уходи. Я достаточно жила в страхе!

— Я никогда не хотел тебя пугать, — сказал Андрей. — Да... у нас с тобой были сложные моменты. Я мог бы поступить иначе тогда. Но... мы просто свернули не туда. И ведем себя, как чужие друг другу люди.

— Мы свернули? — прошептала Аня. — Мы? Или, все же, ты сам?

— Брось... вспомни тот день... — с горечью в голосе выдавил из себя слова Андрей. — Если бы я не оттолкнул тебя тогда, нам стало бы лучше? А тебе бы потом стало лучше? Не через день, не через неделю. А чуть дольше.

"Особенно, когда я отправился в Париж и встретил там Лену".

Из этих двух девушек он всегда выбрал бы только одну. При любом раскладе. И неважно, что лежит на чаше весов.

— Я не знаю. Только вот с тех пор у меня никак не проходит ощущение собственной ненужности! Я думала, что ты, наконец, понял, что я чувствовала!

— А я понял, ты не думай... — попытался объяснить Андрей. — Наверное, сейчас я бы не оттолкнул тебя. А сел бы и поговорил. Тогда я думал, что изменился со времен Саммерфилда, но, как выходит, изменился недостаточно. В одном фильме я слышал фразу: "Я хорош на скорости выше сотни, с парой полицейских машин на хвосте. Но не на диване с газетой в руках". Честно... неужели ты с самого начала думала, что у нас все может закончиться семьей и домашним очагом? После всего того, через что я прошел?

— Ч... что?! — на секунду Аня даже опешила. — А ты, стало быть, не думал?!

— Извини... — Андрюха ощутил себя полнейшей сволочью. — Я не со-всем это имел в виду... честно. Просто... пойми... вспомни, как у нас с тобой все закончилось в последний раз...

— Не у нас! У тебя! Тогда ты бросил меня!

Что ответить на это, Андрей попросту не знал.

— Прости меня, Аня. Я, видимо, просто был человеком улицы. В кожаной куртке, с байкерским шлемом в руках и призраком революции в голове, — прошептал он.

— Перед зеркалом эту фразу не репетировал?! — вскинулась Аня. — Чтобы нагнать драматизма?!

— Каждый день. По пять-шесть раз. Я же заранее знал, что Дима будет овощем, а мне придется просить тебя о помощи! — огрызнулся он.

— Пошел вон! — Аня указала на дверь. — Видеть тебя не хочу! Урод!

— Как же ты тогда любила такого урода?! — мигом парировал Андрей.

— А я и не знаю! Откуда мне знать?! Может, я до сих пор тебя люблю?! Потому что я даже этого не знаю! — вдруг заорала она, сорвавшись в истерику прямо Андрюхе в лицо.

Аня резко осеклась, и повисла пугающая тишина. Таких слов Андрей попросту не ожидал. В горле пересохло в одну секунду, он прокашлялся и изумленно уставился на девушку.

— Пошел вон, — уже спокойно повторила она. — Все. Хватит на сегодня. Видеть тебя не хочу, с первого раза не понял?

— Ты забыла добавить "урод", — поморщился Андрюха.

— Я об этом подумала.

— Не подумала, — сказал Андрей и сделал шаг по направлению к двери. На улице он оказался через несколько минут.

Жизнь не становилась проще. Он искренне не хотел причинять Ане новую порцию боли. Так не поступают с друзьями, пусть даже и бывшими.

Пальцы сами достали из кармана телефон. Захотелось услышать родной, любимый голос. Получить хоть какие-нибудь слова поддержки.

— Привет, — ответила Лена, спустя три невыносимо долгих гудка.

— Привет, — глухо отозвался Андрей, и поведал любимой все то, что произошло с ним за последние несколько часов.

Лена молчала очень долго. Будто не знала, что сказать.

— Мне жаль Аню, — наконец, зазвучал мягкий голос в трубке мобильного. — По-человечески, мне ее жаль. Не дай Бог кому-нибудь оказаться в такой ситуации.

— Это все, что ты скажешь?

— Я специально начала с этого. Чтобы ты не чувствовал себя винова-тым, — пояснила Лена. — Спасибо, что был со мной честен. Ты придумал второй план того, как помочь Диме?

— Мне ужасно тебя не хватает, — голосом, преисполненным благодарности, ответил Андрей. — Не хватает твоей холодной головы и способности хладнокровно рассуждать о деле.

— Не разводи демагогию, — перебила девушка, — я боюсь за Диму не меньше тебя.

— Я думал даже о старом способе. Банкоматы, и все вытекающее.

— Нашел уже кому отдать кейс? — задала резонный вопрос Лена. — Не нужно пороть горячку. У нас есть пара дней? Я могу навести справки, по-смотреть, что я могу сделать отсюда. Если получится, сделать перевод.

— Помнишь, что сказал Картер Слот, когда мы покидали Организацию? Думаешь, он только мне советовал не привлекать к себе столько внимания?

— Наш друг в коме. Близкий человек. А ты — гораздо более очевидная мишень для слежки Организации, чем я. Поэтому, последуй совету Слота, не привлекай внимания. А я посмотрю, что могу сделать. Люблю тебя. Не делай глупостей, и постарайся успокоиться. Пора уже заканчивать этот долгий и тяжелый разговор, — мягко произнесла Лена.

— Люблю тебя, — повторил Андрей, и в трубке раздались короткие гудки.

"Может, они и следят за мной больше, только ты сейчас в Европе, под боком Организации, а я здесь".

Он не мог терять времени. Ноги сами понесли Андрея к мотоциклу. Он не поехал к отцу, в свой старый дом. Остановился у подъезда квартиры, в которой жил вместе с Леной еще пару-тройку месяцев назад, и, спустя пару минут, перешагнул через порог.

Снова горячий кофе, пусть на улице царили достаточно жаркие дни... странным, туманным и постоянно теряющим сосредоточение взглядом Андрей старался ловить строки бизнес-новостей на экране монитора — искал подходящего ему и Диме человека.

Он не заметил того момента, когда провалился в глубокий сон.

Телефонный звонок разбудил Андрюху уже утром следующего дня. Сухой официальный голос врача сообщил ему несколько ужасных предло-жений, тут же определивших весь ход дальнейших действий.

"Кома второй степени. Глубокая утрата сознания с отсутствием всех видов чувствительности, реакции зрачков на свет. Нарушение акта глотания и функции тазовых органов — непроизвольное мочеиспускание, дефекация..."

Дальше Андрей не помнил. Удар чудовищной силы обрушился на его голову. Вот она — расплата за то, что хотел развлечься в компании друзей. Может, кто-нибудь и скажет, что Аня действительно была права в своих утверждениях об отсутствии у Андрюхи прямой вины за случившееся, но вот он сам...

Подумать так — для него означало лишь одно. Предать друга, бросить его в ситуации, когда больше помощи ждать неоткуда. И раз уж Аня отказалась внести свой вклад, а подвергать Лену опасности на территории стран, особо пристально контролирующихся Организацией, он не мог...

Боже, ну как же мучительно болела голова!

... пришло время действовать самому.

И неважно, как именно. Дима должен был жить.

 

7

В сотне различных американских фильмов, напоминающих друг друга почти в каждой следующей минуте, всегда есть невероятно универсальная команда, до мелочей просчитывающая любой возможный ход событий при банковском ограблении. В состав входит хакер, обрубающий любую связь банка с внешним миром, пара-тройка крепких ребят со стволами, лихой водила, знающий город как свои пять пальцев, и мозг операции, который в кино всегда лично работает с группировкой лично, даже при вооруженном захвате, пусть это и попахивает маразмом.

Ах да... в конце, когда крутые ребята уходят с неприлично большой суммой денег, обязательно появляется легализатор, щелчком пальцев переводящий украденные доллары или евро, чьи номера тут же становятся недействительными, в чистые и нигде незамеченные бумажки.

Все просто?

Если вы — герой фильма, то да. Безусловно. Но у Андрея не было никого, кто каким либо образом мог подходить пусть даже на любую на выбор роль подобной команды. Потянуть в одиночку ограбление банка он не смог бы физически. Так что нужную сумму Андрюха мог получить только по частям.

О том, чтобы собирать мелочь из разбросанных по улицам платежных терминалов, он не хотел даже думать. Так необходимая сумма набежала бы, спустя две-три недели, если действовать аккуратно, а это — непозволительная роскошь во времени в такой ситуации.

Рвать банкоматы? Выбирать можно было из двух вариантов — вынесенных экраном на улицу, либо же установленных внутри здания. Первый случай он уже испытал на себе. Тогда Андрей, судорожно сжимая украденные купюры, спасался бегством, едва ли не уворачиваясь от пуль...

Похожим путем он прошел в Америке. Разве что, будучи наученным неудачным опытом, Андрюха сперва провоцировал срабатывание сигнализации, затем вырубал охрану, после чего у него оставалось около пяти минут на то, чтобы вскрыть банкомат. Вполне осуществимо с его-то способностями.

Различного рода махинации с человеческим сознанием, убеждающим больничную администрацию в том, что оплата была уже произведена, не представлялись возможными сразу же после того, как Андрюха примерно прикинул количество чиновников, врачей и вспомогательного медицинского персонала, которым необходимо было промыть мозги, чтобы избежать любой утечки информации, даже на самом низком уровне.

Возможно, попытаться стоило бы, но в течение последних суток за Андрея все решали лишь страхи и инстинкты. Он, уже в который раз, потерял способность холодно рассуждать. Восприятие данной ситуации обострилось до предела, и Андрюха рвался в бой. На одной чаше весов лежал Дима, на другой — правильные поступки и соблюдение законов...

При таком раскладе Андрей мог поступить только одним образом, а опыт, когда-то полученный там, за океаном, попросту не мог не пригодиться. Дальше — только классика. Черные джинсы, такого же цвета кофта с капюшоном. Тяжелые армейские ботинки — "камелоты". Скрыть лицо? Не проблема, Андрюха нацепил пластиковую хоккейную маску Джейсона Вурхиза, приобретенную им когда-то давно в магазине нестандартных подарков.

За спиной висел пустой рюкзак, который к концу ночи он планировал до отказа набить украденными купюрами. Как их легализовать, он уже придумал. И надеялся, что сработает. Оставалось только действовать. Лена говорила, что украденные из банкомата деньги вылетают из оборота за пару часов? Хотя... Откуда он вообще взял ту цифру? Андрей не помнил, но почему-то был уверен в том, что к утру расплатиться этими купюрами у него не получится. Он надел наушники, и включил аудиоплеер.

Нет мысли ни одной в моей голове! Е!

Но что-то очень хочется тебе и мне... Е!

Хочется, чтоб было всем веселей,

Главное, чтобы торкнуло сильней...

Тяжелые подошвы глухо застучали по ступенькам. Андрюха выскользнул из подъезда и надел маску на лицо. Царившая вокруг ночь должна была привычно скрыть его подъем в небо.

Все возвращалось на круги своя.

Но если глухо вдруг станет,

И все в тебе устанет,

Мы заварим кашу, и будем вместе петь!

Камень падает, голова — БУМ! БУМ!

Что это за шум? Что это за шум?!

Камень падает, голова...

Музыка оборвалась, а телефон завибрировал в кармане джинсов. Андрей завис прямо в воздухе, поднявшись на пару метров над пятнадцатиэтажным домом, гораздо выше света уличных фонарей.

"Аня", — прочитал он на экране мобильника.

— Алло? — даже как-то неуверенно ответил Андрюха.

— Я долго думала. Я помогу тебе. Прилетай, как только сможешь, — не дождавшись ответа, девушка сбросила вызов.

Андрей выдохнул, а сердце отчего-то заколотилось гораздо сильней, будто весь адреналин, предназначавшийся на ночную вылазку, устремился по венам. Он попытался успокоиться.

— Почти ведь вернулся... — пробормотал он и, спрятав телефон в кармане джинсов, развернулся в воздухе.

* * *

Двигатель мотоцикла ровно тарахтел на холостых оборотах. Андрей, одетый в неприметную серую кожаную куртку и классические синие джинсы, сидел сбоку на сидении, будто на скамейке, скрыв лицо тонированным визором шлема-интеграла.

Директор банка, в котором работала Аня, приезжал на работу на машине с личным водителем каждый день в период с девяти до десяти часов утра. Сегодня его машина появилась на ближайшем перекрестке ровно в девять двадцать. Еще спустя полторы минуты, она остановилась напротив центрального входа в здание банка в паре метров от мотоцикла.