В принципе, ему на самом деле даже не нужно договариваться с этими тремя... ущербными потомками его общего с ними родича-прародителя. Однако воспитание в традициях Ооцуцуки, клана истинных аристократов, достойнейших представителей человеческой расы, не позволяет нанести подлый удар в стиле этих... идейных последователей Хагоромо Ооцуцуки, с его провальной философией построения якобы мирного общества. По крайней мере, Тонери обязан хотя бы попытаться завести диалог. Ведь пусть у него и имеются идеологические отличия со своими очень дальними земными родственниками, но всё же это не отменяет факта родства. А правильное отношение к родной крови, и тем более смерти своих сородичей, было привито Тонери своим отцом накрепко. Слишком многие пожертвовали своими глазами-бьякуганами и жизнями ради того, чтобы воля их прародителя смогла быть однажды исполнена. К тому же, когда план будет выполнен, землю придётся заселять заново. И разумеется, лучше сохранить как можно большее генетическое разнообразие будущего народа, в идеале состоящего из одних лишь носителей бьякугана. Поэтому Хьюги, эти дети-отщепенцы Хамуры-сама, которые эгоистично пожелали остаться на земле, а не отправиться вместе со своим отцом на луну охранять Гедо Мазо, желательно должны быть склонены к сотрудничеству и подчинены его воле — воле последнего живого истинного наследника чистокровных Ооцуцуки. То, что остальные разумные, заселившие землю от края до края, умрут — прискорбная, но необходимая жертва, несравнимая с количеством жизней, отданных на благое дело его, Тонери, кланом. Разумеется, если вычесть из уравнения неодарённый чакрой генетический мусор, и справедливо сопоставить значение жизней обычных, как они себя называют, "ниндзя", в тысячу-другую особей к одному Ооцуцуки.

— ...Таково моё предложение вам, Хьюгам. Ответь же на него, Хиаши Хьюга. Каково твоё решение? Ответь и закрепи за своим кланом будущее в новом мире. — Закончил Тонери передавать марионетке свою прочувствованную речь.

Прошло около тысячи лет со дня разделения сыновей Кагуи на землянинов и жителей луны. Всего тысяча лет. Ладно ещё утраченные за это время практики управления чакрой и забытые "нижними братьями" технологии клана Ооцуцуки — это ещё можно как-то объяснить. Но разве сложно было сохранить хотя бы единый язык, в том его виде, на котором разговаривала вся земная Империя при великой Кагуе? Тонери этого искренне не понимал и не хочет понимать. Как ему недавно стало известно, земной диалект схож с привычным ему, но различия порой могут завести его в полнейший тупик. Поэтому говорить на переговорах он решил не напрямик, а через ту самую куклу-"командира", в которую предки когда-то также встроили лингвистический модуль со сложнейшими алгоритмами самообучения. Последнему Ооцуцуки оставалось лишь заблаговременно отправить уникальную марионетку, в компании кукол ей подобных (но попроще), на землю, чтобы та побродила среди людей и "научилась" современному языку.

Проецируемый иллюзорный образ Тонери дёрнулся и сказал, повинуясь сигналам "главной" куклы:

— ...[Самодовольное заявление]: таков мой небесный ультиматум вам, Хьюгам. [Угроза]: я требую ответа, Хиаши Хьюга. [Незаинтересованный запрос]: так каково будет твоё ничего не значащее в конечном счёте решение? Ответь согласием немедленно, или у твоего клана не будет будущего в новом мире!

...

Хиаши еле сдержался от того, чтобы ущипнуть себя для проверки на гендзюцу. Лёгкое напряжение бьякугана, и он оценил лица двух своих телохранителей из побочной ветви, "не переводя" взгляда с наглого мальчишки перед собой. Его, Хиаши, спутники, как и он сам, сохранили нейтральное выражение лица. Однако зная их, как знает он, глава Хьюг мог бы с уверенностью сказать, что два его взятые с собой на переговоры родственника удивлены отнюдь не в меньшей степени. Мягко говоря удивлены. Можно было бы выразиться и по-другому, но большинство Хьюга, тем более из главной ветви, считают себя выше простолюдинской матерщины.

Вышедший, словно со страниц древних свитков-преданий о небесной части клана Хьюг, дальний представитель одной с Хиаши крови оказался полностью невменяем. Либо же это хитрая проверка. Или чья-то провокация... И решать, что делать и как реагировать — именно ему, текущему главе носителей бьякугана. Впрочем, думать тут было особо не о чем. Посторонней провокацией это быть на самом деле не могло, так как слишком уж надёжный "источник" передал приглашение на, с позволения сказать, "переговоры". Передал по всем старым правилам и согласно всем секретным процедурам, что закреплены у Хьюг чуть ли не со дня основания клана, если верить семейным архивам. Ровно неделю назад на луну было огромными символами спроецировано закодированное сообщение, да ещё и видимое только бьякуганом. Сообщение Хиаши лично расшифровал с помощью универсального пароля Хьюг. В нём оказалось всего два предложения. Первое — слово-код, передающееся из уст в уши лишь от главы к наследнику клана, и означающее "высшая важность". Второе — место и время встречи. Ну а на означенном месте их уже поджидал ОН. Некто, представившийся Тонери, прямым потомком Хамуры, отца одного из основателей Хьюг. И тут же сразу последовал ультиматум о полном подчинении.

Да даже если бы это и не было неудачным розыгрышем какого-нибудь идиота, узнавшего о Хьюгах непозволительно многое, никакой глава клана на месте Хиаши не согласился бы на такие "условия".

— Что ж... вот тебе ответ Хьюг! — Воскликнул Хиаши, плавным внезапным скачком сближаясь с "Тонери".

Последний Ооцуцуки успел лишь подумать о том, какие всё-таки земляне — варвары, прежде чем его проекция, неотличимая от оригинала даже с помощью пристального взгляда полностью активированного бьякугана, развеялась. Хакке кушо, "пустая ладонь" Хиаши пробила иллюзию насквозь, но какого-либо ожидаемого урона самому Тонери, разумеется, не нанесла.

Глава Хьюг тут же применил "кай" без печатей и заозирался в поисках настоящего противника. В общем-то небольшого поворота головы ему было бы достаточно, чтобы перекрыть зрением бьякугана все триста шестьдесят градусов окружения, но опытный джонин А+ ранга решил не рисковать. Ведь противнику наверняка известны слабые стороны додзюцу Хьюг, а с активно обыскивающим пространство носителем бьякугана их эксплуатировать практически невозможно.

По команде "главной" куклы, остальные марионетки слаженно взвились в воздух, окружая Хиаши. Тот, не делая резких движений, позволил прикрыть себя телохранителям, и отпрыгнул назад — в уже разведанную местность. Куклы столкнулись с коноховцами из охраны, и... почти сразу же стали теснить Хьюг. Замотанные в бинты с ног до головы, включая лицо, гуманоидные марионетки в накидках-саванах и пустынных куфиях с обручами продемонстрировали себя в качестве более чем достойных противников. Оказалось, что удары в их шеи и тела лишь отбрасывают без значительного вреда по причине отсутствия чувствительных внутренностей или тенкецу, а обычные выбросы чакры стиля мягкого кулака куклы банально игнорируют без последствий. Заламывающий руку приём, проведённый одним из телохранителей, также ничего не дал. Более того, он вышел боком самому Хьюге, так как его кукла-противник продемонстрировала гибкость локтевого сустава, явно несоответствующую человеческой физиологии, продолжая начатое синоби движение и выводя на захват уже его ладонь. Мгновение, и энергетический удар шаром жёлтой чакры из накопителя внутри второй руки марионетки вмял грудную клетку телохранителя внутрь, моментально убивая последнего. Тем не менее, Тонери поморщился: согласно сделанному "главной" куклой анализу с помощью её псевдо-бьякугана, глаза убитого Хьюги тут же пришли в негодность из-за хаотичного выброса чакры из джуин-фуина на лбу жертвы. Неожиданно эффективная предосторожность, теперь уже врага, никогда не бывает приятной. Но кардинально даже она ничего не меняет в планах. У Хиаши подобного фуина на лбу не было. Наверное, считает, что он достаточно умел для того, чтобы не дать себя захватить вообще, или обладает ещё какими-либо способами повредить собственный бьякуган прежде, чем умереть в бою.

И действительно, судя по скорости его прыжков, у Хиаши имеются все шансы уйти из засады. Однако отпускать его просто так Тонери явно не собирается: марионетки, быстро прикончившие второго телохранителя с тем же результатом самоликвидации его бьякугана, сразу же получили задачу завалить главного Хьюгу своими телами. Да, они явно медленнее сильного джонина. И один на один не смогли бы одолеть даже Хиаши, то есть представителя того типа противников, против которого и были спроектированы и созданы. Однако их оказалось МНОГО. Не прошло и нескольких секунд метаний Хиаши, как на него сверху "удачно" упала одна из марионеток, направленная "главной" куклой, быстро и неожиданно эффективно просчитывающей траекторию движений цели. Марионетка-"снаряд" не стремилась нанести ущерб — она зацепилась за хакама Хьюги, замедляя тем самым его движение. Этого оказалось достаточно для того, чтобы, как и было приказано, в прямом смысле завалить Хиаши телами, сковывая последнего захватами по рукам и ногам. Однако такие меры воздействия по отношению к полноценному главе клана наёмных убийц быстро проявили свою недостаточность. Закрутив мощным выбросом чакры вокруг себя свой знаменитый в узких кругах кайтен, Хиаши моментально разбросал потерявших управление "манекенов" в разные стороны. Сделанные из неизвестного материала, оторванные руки и ноги марионеток прошлись шрапнелью по тем из них, кто ещё не успел навалиться на Хьюгу, а значит и не попал под его хиден-дзюцу... Однако это странным образом не повредило ни одного из подвижных чучел. Более того, несколько механических болванчиков даже из числа затронутых техникой, сохранили работоспособность. Что неприятно удивило теперь уже Хиаши. Момент на раздумья, и Тонери приказал своей уникальной марионетке лично вступить в бой.

Кукла, отличающаяся от остальных наличием спрятанного до глаз лица, быстрым пассом руки сформировала шар из жёлтой чакры, и отправила его в короткий полёт к Хьюге. Повторный кайтен Хиаши сделать не успел, а оптимальные пути отхода оказались оперативно перекрыты остальными марионетками. На голых инстинктах запитав кожу чакрой под завязку, глава Хьюг пережил странное дзюцу куклы лоб в лоб, хотя это и оказалось неожиданно сложно. Несколько переломов и порезов от прогремевшего в шаге от синоби взрыва шара чакры, отозвались Хиаши болью, однако сохранить концентрацию тот таки смог. И, правильно оценив обстановку, пошёл на прорыв через зону с наименьшим количеством противников. Несколько предсказуемо, но наказать его за предсказуемость оказалось некому. Всё же полуавтономной была лишь одна кукла. И единственная её дистанционная атака уже находилась на коротком, но не нулевом, времени восстановления. В другой ситуации опытный ниндзя даже смог бы как-то это использовать себе на пользу. В том числе и для победы, а не для ухода с потерями. Однако для продумывания соответствующей тактики нужно было время, которое ему никто не собирался любезно предоставлять. Вырвавшись из окружения, Хиаши побежал в сторону заблаговременно примеченного входа в короткую пещеру-щель между двух огромных валунов, с несколькими выходами. И даже успел забежать в неё, спрятавшись за одним из поворотов, когда вслед за ним влетел ещё один шар жёлтой чакры, на этот раз уже более внушительного размера. Шар, несмотря на опасения приготовившегося к кайтену Хьюги, взрываться рядом с ним не стал, вместо этого полетев к высокому потолку пещеры. Там он явно рассчитанным направленным взрывом повредил точки напряжения в камне... из-за чего на Хьюгу уже в следующую секунду посыпался полноценный камнепад. Хиаши мысленно содрогнулся: растянутые по времени воздействия, да ещё и нечакровой природы, являются слабостью кайтена. Слабостью, которую "главная" кукла необъяснимым способом поняла буквально за одно единственное применение им, Хьюгой, его техники.

Что ж... экстремальный разогрев окончен. Видимо, пора ему, Хиаши, показать противнику умения выживания на незнакомой местности, которые позволили главе Хьюг пережить две прошлые войны, да ещё и без серьёзных ранений. Но на всякий случай...

Нужно послать Какаши мою призывную сову. Так, ради подстраховки. Вдруг я не вытяну... не думать! Сообщение писать нет времени, но призыв сможет передать ситуацию на словах. Допустимый минимум — "луна" и "опасность". Хатаке обязательно поймёт.

...Решил для себя глава клана, уворачиваясь от падающих обломков.

* * *

...

— Вот мы и пришли... Конохагакуре но Сато. Видишь, за стеной, ту большую скалу с лицами дядей? Хотя, это для тебя далековато... ну-ну, не плачь, сейчас тебе будет лучше.

Карин привычным образом, не глядя, с помощью модифицированного шосен дзюцу оперативно прошлась по позвоночнику и затем по темени Йоко, притупляя у малыша реакцию на боль. Процедура, повторенная уже сотни раз, редко давала сбои, но такое всё же изредка случалось. В таких случаях ей оставалось лишь бессильно скрепя зубами наблюдать за кривящимся лицом малыша. И параллельно с этим пытаться придумать всё более и более эффективные способы регуляции функционального состояния нервной системы, с одновременным поддержанием полноценности работы системы эндокринной. Придумывалось плохо — всё, что можно было усовершенствовать в практически универсальном обезболивающем дзюцу в его необходимой в данном случае вариации, уже было рассчитано до мелочей и вылизано перед ней поколениями других гениальных ирьёнинов. В этом деле современным медикам очень и очень помогли гигантские объёмы документальной практики на протяжении многих лет непрекращающихся и лишь на время затихающих войн синоби. Во время которых порой необходимо оперативно лечить тысячи самых различных типов ранений у ниндзя. Как бы там ни было, сейчас Йоко "мистическая рука" помогла. Как и обычно — не до конца, ведь изменения затрагивают не только тело, но и энергетику.

Свёрток с малышом пошевелился немного, захныкал, но уже через несколько ко-сузу затих. Учиха поплотнее завернула покрывало, стараясь не потревожить ребёнка, и продолжила движение вперёд, двигаясь как можно более плавно и ровно. Она давно заметила, что укачивания в случае Йоко совсем не помогают успокоить его чересчур быстро развивающийся сенсорный аппарат. Лишь наоборот добавляют повод для детского недовольства, выражающегося в комично наморщеной физиономии и раздражённом "кряхтении" сына. Другой ребёнок на его месте, с такой же чувствительностью к перемещениям но без регулярных болей, обязательно ревел бы каждый раз при раскачивании, но Йоко из-за такой мелочи теперь никогда не плачет. Будто бы заранее сохраняя силы для гораздо более болезненных моментов — приступов уже ставших привычными изменений.

Карин снова почувствовала мучительный укол совести, не отпускающей её из своей мёртвой хватки ещё со времени первого установления точных диагнозов и симптоматики изменений Йоко. Он привык страдать. Это само по себе звучит дико и неправильно, но ребёнок, которому едва исполнился месяц, уже несознательно привык к боли (каждый день — к новой!), и каждый раз терпеливо ожидает её, готовясь с ней бороться. Он ещё не видел в своей жизни вообще ничего, но противоречивых позывов родного тела, несогласного с теми способами, с помощью которых насильно изменяется его организм, нахватался по самое "немогу". Что за неправильный мир способен организовать столь вопиющую в своей несправедливости ситуацию? Некоторые дети аристократов, не связанных со стезёй синоби, могут прожить жизнь вообще ни разу не испытав боль большую, чем от пальца, порезанного о бумагу свитка. А её же Йоко... впрочем, "мир" винить нельзя. Сами, всё сами. Недоглядели. Не смогли обеспечить безопасность. В такие моменты Карин легко становилась согласной с давно ставшими понятными ей движущими мотивами Саске. "Честь и достоинство не рождаются сами по себе. Они неотделимы от усилий, прикладываемых для их поддержания"... или как-то так. Не справилась, не смогла поставить своим действием себя в качестве достойной матери — значит, как есть, не достойна. И перекладывание вины абсолютно ничем не поможет. У неё не было тогда права на ошибку, но она её совершила. А значит, остаётся лишь понять — в чём, и исправиться. Это её долг, как матери. И первоочередной пункт этого долга — облегчить страдания малыша, чего бы это ей не стоило.