Гарри Поттер и древнее проявление

— Лютик [6], — засмущавшись, ответила Гермиона, — очень полезное созданьице. Днем накапливает свет, ночью излучает. Очень удобно читать и делать уроки вечерами, палочкой не надо пользоваться, да и для зрения его магический свет полезнее.

После ее слов лютик, осознав, что выпущен на свободу, пробудился к жизни, спрыгнул на пол и запрыгал прочь по комнате, ударяясь во все, что встретится по пути.

Гарри засмеялся.

— Мне за ним надо бегать, чтобы прочитать книжку?

— Ночью он ведет себя тихо. И даже парит!

Гарри решил, что пускай новый дружок его пока порезвится, а потом наколдует ему достойную клетку. Про себя отметил иронию судьбы, поскольку в Хогвартс ему предстоит поехать уже с тремя питомцами. То ли еще будет.

Следующий подарок Гермионы оказался логичным дополнением к первому. Это была книга "В помощь начинающему аврору". Как всегда, девушка любила дарить исключительно практичные и полезные вещи.

От семьи Уизли ему достался вязаный свитер и большой эксклюзивный набор розыгрышей и приколов из магазина близнецов, к которому прилагалась даже подробная инструкция по применению. "Видимо, инструкция — это эксклюзив в единственном варианте и специально для спонсора", — мстительно подумал Гарри. Но в избегании несчастных случаев, которые опасны лишь излишним приступом смеха для окружающих — о чем было предупреждено большими буквами на коробке набора, — он решил сегодня ничего не испытывать.

Они еще немного поболтали. От подруги Гарри узнал, что новым Министром стал Райн Рейнберг. Это имя ему ни о чем не говорило, да и не могло. Этот достаточно пожилой волшебник никогда не занимал высокие посты в министерской иерархии, но уважали его многие, как старого члена Визенгамота. И самое главное, заполучив свой пост, его законы казались всегда уместными и продуманными. Это касалось многих вопросов.

Например, в заслугу ему можно было отнести выстроенную систему быстрого реагирования в домах чиновников, занимающих в Министерстве видные посты и имеющих какую-либо власть. Стоит Пожирателям напасть на один из домов такого сотрудника, как отряд быстрого реагирования мракоборцев прибудет на помощь. Вот почему семья Уизли решила не оставлять "Нору".

Или вот, ему как-то удалось договориться с бескомпромиссными гоблинами из банка, чтобы те ввели ограничения на крупные финансовые операции. Теперь необходимо было пройти предварительную процедуру в Министерстве прежде, чем снять со счета деньги в количестве, превышающую некоторую сумму. Это должно было закрыть один из источников финансирования Пожирателей.

Составили общедоступную картотеку волшебников, находящихся в розыске. Были поставлены на учет маги, в прошлом как-то проходящие по делу в пособничестве противозаконному формированию.

Опять же, открывались специальные курсы в каждом, мало-мальски, большом волшебном поселении, где любой желающий, без расовых и возрастных ограничений, мог овладеть защитными чарами или под руководством специалистов в этой области повысить свое искусство. Раздавались всевозможные памятки: "Что делать, если около вашего дома появились Пожиратели", "Как правильно организовать в доме черные выходы", "Правила поведения в местах с большим скоплением волшебников или магглов" и далее. Разрабатывалась и повсеместно внедрялась магическая защита: щиты, ловушки, отвлекалки и еще много чего.

Конечно, не все так было радужно. Тонкс, которая заглянула к ним в комнату поинтересоваться как у них дела, поведала о проблемах, связанных с Азкабаном. Мол, новый Министр так же, как и его предшественник, решил довериться дементорам. С ними был заключен новый магический контракт — последняя разработка из Отдела Тайн. Рейнберг доверился настолько, что вывел с территории Азкабана корпуса мракоборцев, оставив лишь на месте обслуживающий персонал. Мол, людей совсем не хватает.

Именно на эту тему у Дамблдора была тяжелая беседа с Министром. Директор во всех немыслимых выражениях объяснял разницу между контрактом и истиной сущностью. Поскольку в решающий момент контракт может вступить в противоречие с природой страшных созданий. И вот тогда настанет катастрофа.

Министр выслушал внимательно, задал пару вопросов и поступил по-своему. В общем, дементоры снова стали камнем преткновения.

Гарри обратил внимание на то, как молодая волшебница иногда замирает прямо посередине разговора. Иногда бросала на него странные взгляды. Гарри мог поклясться, что в душе она жалеет его. И самое главное, винит себя за что-то в этом.

Гермиона тоже не упускала возможности задержать на нем странно оценивающий взгляд, словно выискивающий признаки чего-то недоброго, как только он подолгу задумывался или зачитывался.

— Тонкс, а почему ты не вернулась в мракоборцы? — решил поинтересоваться Гарри, закончив прочтение ознакомительных глав из подаренной книги. Две волшебницы в это время сидели за столом и что-то обсуждали над разложенной книгой по Трансфигурации. Парню они так и не разрешили покинуть постель.

Вопрос застал ее врасплох. Руки Тонкс замерли, так и не закончив какое-то движение, которым она хотела что-то объяснить Гермионе.

— Я не прошла тест на проф. пригодность, — слегка зардев, призналась она. У нее задрожали губы. — В прошлом мне приходилось работать в разведывательном отряде. Меня ценили из-за того, что я метаморф, но моя способность стала давать частые осечки после того случая... в Отделе Тайн. В искусстве боевых чар ничем похвастаться не могу. В общем, проку от меня мало. Лишь обуза.

Гарри ощутил неловкость, повисшую в воздухе. И поспешил исправиться:

— Ты хорошая волшебница. К тебе обязательно вернется...

— Гарри, не успокаивай меня! — неожиданно вспылила она. — Я этого не заслуживаю. Я слабая, это я во всем виновата. По моей вине погиб Сириус. — Тонкс вскочила на ноги. В ее глазах стояли слезы. — Извините меня...

Она быстро покинула комнату, а Гарри, в полном замешательстве, посмотрел на Гермиону:

— Я сморозил глупость?

— Тонкс... в общем, она винит себя в смерти Сириуса, потому что она сражалась с Лестрейндж и не смогла победить.

— Что?! Лестрейндж — одна из приближенных и сильных Пожирателей. Я с Тонкс обязательно поговорю.

— Не надо, — Гермиона захлопнула книгу и села к нему на кровать, — ты не поможешь ей. Пусть сама придет в себя.

Так приближающийся вечер был окончательно испорчен.

Заставив себя почитать еще некоторое время, Гарри после объявил, что собирается спать, широко зевнув для убедительности. Чтение на сегодня ему уже опостылело, впрочем, как и Гермионе. Она сидела рядом на кровати, и они подолгу молчали.

Но прежде чем Гарри мог спокойно повернуться к стенке и заснуть, девушка заставила его выпить лекарство и легко поужинать.

— Спокойно ночи, Гермиона. Иди и сама спать. Нечего сидеть возле меня.

Гарри не знал, сколько времени ему необходимо пролежать с закрытыми глазами, чтобы девушка убедилась, что он спит и если видит сны, то исключительно добрые. Потребовалось, сфокусировав волю, исполнить обряд Осязания. Сложный ритуал. Но, в противном случае, он мог действительно заснуть, а в планы на вечер это пока не входило.

Стараясь не шевелиться как можно дольше и вслушиваться в биения собственного сердца, Гарри попытался с полной подробностью представить комнату. Вот окно, за которым быстро вечереет. Подоконник, на нем лежит Остроух, умышленно замедляя в себе все физиологические реакции и получая от этого удовольствие. Стол, в коробке без крышки сидит лютик и с каждой минутой сильнее светится, отдавая накопленный за день свет. Сундук с вещами в углу. "Надо будет лучше спрятать дневник", — мелькает в закромах сознания мысль.

Кровать. Рядом сидит Гермиона.

Его слух резко обострился.

Вот она бесшумно встала, поправила одеяло, направилась к выходу. Рано.

Вот раздалось монотонное шипение. Кажется, за окном забарабанил дождь. Рано.

Вот появились какие-то посторонние звуки, словно где-то совсем рядом закопошились мыши. Происходило что-то важное. Рано.

Вот звук начал отдаляться. Послышались следом еле уловимые шаркающие шаги. Рано.

В это время кончик хвоста у Остроуха несколько раз судорожно дернулся от напряжения, и он поднял мордочку, обращаясь в слух. Гарри почувствовал иначе. Внутри появился знакомый зов.

— М-р-р, пора, — вырвал его из состояния транса дьякот. Гарри открыл глаза и натолкнулся на желтые провалы. — В доме появился чужой. Я был прав — это кикимора. М-р-р, молодец, она успела разочароваться в тебе и сейчас ищет новые жертвы.

Зов внутри нарастал.

— Гермиона, Тонкс!

Он молниеносно выскочил из кровати, схватил палочку и, на ходу накидывая мантию, кинулся к выходу, но был остановлен:

— Стой, дурень, р-р-р! Возьми лютика и пользуйся заклинаниями, основанными на свете.

В одной руке держа коробку с лютиком, который и освещал ему дорогу, а в другой нервно сжимая палочку, Гарри буквально семимильными шагами поднялся по лестнице на второй этаж. Овладевшая им невыносимая тоска кричала, разрывая разум: "Ты нужен кому-то". И здесь, возле спальни девушек, тоска его достигла наивысшей силы. Он толкнул плечом дверь и подбросил лютика над собой, вытащив его из коробки. Был готов к бою.

Но картина, открывшаяся перед ним, заставила в первые мгновения застыть у порога. Стиснув кончиками пальцев свои виски, Тонкс с закрытыми глазами металась по комнате, продолжая твердить одно и то же, словно испорченная пластинка: "Мы все погибнем, мы все погибнем...". Гермиона изводилась на кровати, мотая головой и сипло постанывая: "Не надо... умоляю, не убивайте его..."

Что-то страшное проснулось и поднялось из глубин сознания Гарри, когда он, оторвав взгляд от девушек, посмотрел в угол, слабо освещаемый лютиком. Там он столкнулся с безумными глазами Кикимера. Рядом с ним стояло тонкое и невысокое древовидное существо, протягивающее свои ветви-щупальца длиннее, чем само древко-тело, к головам девушек.

— А... грязное отродье вернулось... — запричитал эльф, нисколько не испугавшись появившегося парня, ставшего его хозяином по завещанию Сириуса. — Как он посмел осквернить дом моей госпожи... недостойный быть моим господином... Ничего, моя госпожа, один уже заплатил за свое невежество...

— Petrificus Totalus, Explosio, — с безумным остервенением сотворил Гарри заклинания, выпуская наружу ярость.

Первое угодило в домовика и, не смотря на большую сопротивляемость этих созданий воздействию магии, заставило его осесть на пол и замолчать. Что-то невидимое пронеслось рядом с Гарри и отшвырнуло эльфа к стенке, сильно припечатав его.

Теперь парень лицом к лицу столкнулся с существом, служившим причиной творящегося в головах безумия девушек. Заклинание направленной вспышки света заставило отступить неведомую тварь. Щупальца отринули от Тонкс и Гермионы.

Оно тенью метнулось в темноту и исчезло.

— Wingardium Leviosa, — Гарри резким движением палочки заставил лютика подняться выше к центру комнаты. Магическое свечение проявило дрожащую кикимору, прицепившуюся к потолку в самом углу. Она тряслась всеми ветками.

— Умри, тварь! Explosio! — Насыщенный световой луч угодил прямо в древко. И Гарри не снимал заклятие, пока существо не рухнуло на пол, замерев навсегда.

Он вздохнул. В это время пришла в себя Тонкс.

— Что произошло? — спросила она. Ее сознание пыталось найти приемлемое объяснение случившемуся. Почему она стоит в комнате, освещенной лютиком, в одной сорочке, рядом "хороший мальчик" Гарри с палочкой в руках. Но тут ее взор упал на обездвиженное тело существа. — Мерлин, что я опять натворила и проворонила?! — молодая волшебница была готова впасть в истерику. Это понял и Гарри. — Опять виновата...

— Тонкс! — одернул он. — Срочно вызывай кого-нибудь из Ордена. Случилось предательство эльфа, — Женщина увидела Кикимера, обмякшего у стены. — Нужно быстро проверить дом, не затаилось ли тут еще чего злого. Тонкс! — видя, что она его понимает слабо, он подошел и тряхнул ее за хрупкие плечи. — Ты поняла?

— Да-да. — Тонкс поспешила одеваться. Встряска ее отрезвила.

Гарри повернулся к Гермионе, лежащей на кровати. Та пришла в себя не до конца, и смотрела ему в лицо, какие-то невысказанные слова дрожали у нее на губах. Девушка затрясла головой, словно отмахиваясь от недавнего наваждения и отказываясь верить тому, что увидела в нем.

Ее несчастный, полный ужаса взгляд вызвал из глубин сознания Гарри новую вспышку ярости. Она буквально душила, пытаясь найти выход в действиях.

Он обернулся и уставился опасным взглядом на домового эльфа. Было сейчас в глазах юноши что-то такое, что заставило это жалкое существо позабыть о своей гордости, безумной преданности старым традициям Блэков и, изнемогая от боли, перебороть действие заклинания, чтобы прошептать:

— Простите, хозяин...

Тонкс замерла, услышав ответ Гарри.

— Ты не заслуживаешь моего прощения, — зашипели слова, срываясь с его губ, словно он непроизвольно стремился перейти на змеиный язык.

"Ты никогда раньше не применял непростительных заклятий, правда, мальчик?"

— Ты предал своего старого хозяина...

"Ты должен по-настоящему хотеть, чтобы они подействовали, Поттер!"

— ... из-за тебя погиб Сириус.

"Надо хотеть причинить боль..."

— Ты предал теперь меня.

"... и получать от этого удовольствие..."

— Хотел погубить меня, моих друзей.

"... а праведный гнев — это для меня пустяки!.."

— Ты не заслуживаешь моего прощения, — Гарри поднял палочку. — Crucio.

Сейчас он хотел увидеть переполняющую боль в глазах Кикимера. Боль, которую причинил этот предатель ему. Только стократ усиленную. Он хотел увидеть животный ужас в глазах домового. Он жаждал. Расплата должна наступить.

Тонкий луч сорвался с палочки и угодил прямо в грудь эльфу.

Гарри даже бровью не повел, когда эльфа безудержно затрясло в агонии. Он был глух к крикам, мольбам, слезам, проклятиям этого животного. И снял заклятие лишь тогда, когда посчитал нужным.

— Твою окончательную участь решит Орден. — После этих слов эльф потерял сознание. Гарри повернулся.

Тонкс и полностью пришедшая в себя Гермиона смотрели на него с нескрываемым ужасом.

— Не смотрите на меня так.

Тонкс, встряхнув головой, поспешила исчезнуть из комнаты, за помощью. Тянуть было уже просто неразумно и неприлично.

Гарри подсел к Гермионе. Больше всего его сейчас терзала мысль, что она будет теперь его бояться, в ее взгляде навсегда застынет ужас им совершенного. Но все мысли сразу спутались, когда она порывистым движением обняла его. Когда ощутил, как ее тело в ночной рубашке трясет в ознобе.

— Гарри, как ты мог так стойко пережить кошмары. В тебе большая сила...

— Успокойся, — он обнял ее в ответ. — Ты пережила кошмар.

— Я видела, как Волдеморт убивает тебя, душит прямо на моих глазах, — она всхлипнула ему в плечо. — И я ничего не могла сделать, потому что слабая.