Ленивый засранец

Судя по длинным рядам окованных дверей, весь этаж занимала темница. Любопытства ради открыл несколько заслонок и заглянул внутрь — в трех камерах из пяти на полу валялись полусгнившие тела и скелеты в обрывках одежды. Ничего удивительного, учитывая парк аттракционов в пещере.

— Здесь выхода нет, — шепнула Лира. — Выше или ниже? Хотя стой... Слышишь?

Приложил ухо к стене. Гул доносил с верхнего этажа крики, песни и звон разбитой посуды. Оставшись без надзора, солдаты тот же час ушли в загул. Кот из дому... Интересно, скоро хватятся главаря?

— Схожу гляну, — я приосанился и попытался сделать вид, что весь из себя герой и ни капельки не боюсь. Получилось так себе. — Жди.

— Нет, ты жди, — шикнула девушка. — А я гляну.

— Не спорь, — я легонько оттолкнул красавицу плечом и шагнул на лестницу. — Даже кроха моего дара полезнее любого меча. Но если вдруг начнется буча — беги... куда-нибудь.

Линн насупилась и скрестила руки на груди:

— Разберусь, не вчера родилась. Но знаешь что?

— Че?

Она пристально посмотрела мне в глаза, прежде чем сердито буркнуть:

— Постарайся не начать бучу.

Я кивнул и оттопырил большой палец. Напускная серьезность на чумазой мордашке почему-то развеселила и придала капельку уверенности.

Солдаты пировали в просторной зале вокруг длинной ямы с углями. Несмотря на жар, здесь было заметно холоднее из-за обилия сквозняков. Пока я наблюдал за ними из-за угла, в помещение вошел кутила с двумя бочонками под мышками. Прежде чем он захлопнул задницей дверь, я увидел искрящийся снежный ковер. Вот он — выход. Но как пробраться мимо всей этой шушеры?

Крыша слишком высоко — ноги переломаем. В бойницы тоже не пролезем. Как ни крути, путь один — через трапезную, но если нас заметят (а нас обязательно заметят) и пустятся в погоню (и тут не сомневайтесь), далеко не уйдем. Дождаться, пока гады упьются и заснут? Вряд ли они станут нажираться в дрова — колдун может заявиться в любой миг.

— Ну что? — спросила Лира, и я чуть не подпрыгнул от вонзившегося промеж лопаток страха.

— Да ничего, — злобно прошипел. — С боем не прорвемся — их там не меньше двух дюжин. Придется по стелсу.

— Чего? — нахмурилась спутница.

— Тайком, говорю. Незаметно. Как мышки.

— Я тут подумала... а давай поищем комнату Колбана. Вдруг там важные документы? Или волшебный артефакт? Ковер-самолет какой-нибудь.

— Тебе и метлы хватит.

— Что за намеки?

— Шучу. Не парься.

Мля, просрал ульту на потрахушки, а в нужный момент все скиллы на кд.

— Опа! А вы еще кто?

Заболтались. Задумались. И не заметили пьяного латника, поднимавшегося по лестнице. Его возглас прозвучал как гром среди ясного неба. Стража перестала буянить и в гробовом молчании уставилась в нашу сторону.

— Бежим!!

Глава 5

Наша скачка по столу отлично бы смотрелась в замедленной съемке. Мы неслись словно вихрь, опрокидывая кружки, расплескивая кашу и наступая на пальцы нерасторопным стражникам. А нерасторопными были все — где вы вообще видели шустрых и ловких пьяниц?

Гуляки очухались лишь когда хлопнула входная дверь. И хлопнула очень вовремя — я отчетливо услышал хищный стук и дребезг: кто-то пустил стрелу, или метнул кинжал. На чересчур проворных да ретивых тут же заорали:

— Дураки! Живьем брать!

Во дворе снега навалило по колено. Тут его хотя бы чистили — вон лопаты вдоль стены стоят. А снаружи наверняка по пояс, а то и глубже — пешком далеко не уйти. Под соломенным навесом заметил сани, похожие на лодку с лыжами, но пока найдешь лошадей, пока запряжешь... А воины, качаясь и подволакивая ноги словно зомби, уже толкались у порога.

— Заснул? — крикнула Лира. — Бежим!

Латник открыл дверь плечом, не удержал равновесия и грохнулся плашмя. Второй споткнулся об него и растянулся рядышком. Третьего толкнули в спину, чтобы шел быстрее, но тот помощи не оценил, не на шутку разъярился и врезал обидчику в нос. Началась свалка, выкраивая для нас драгоценное время, но далеко ли уйдем по такому снегу?

— Беги! — Девушка с морозным звоном обнажила клинок. — Я их задержу!

— На две секунды?! — огрызнулся я.

— Хотя бы! — Лира приготовилась к самоубийственной схватке, перенеся вес на левую ногу и выставив меч перед собой.

Хвала богам, и в критической ситуации смекалочка меня не покинула:

— Лезь в сани.

— А ты толкать будешь? Или хомут наденешь?!

— Лезь, говорю!

Спутница фыркнула, но все же устроилась на корме, не опуская оружия. Я сел ближе к носу и уткнул волшебный кусок ложки в щель меж ботинок, взявшись за обломок как за ручку управления самолетом.

Заклепкодрочерам на заметку: то, что берут одной рукой — ручка управления. А то, что двумя — штурвал. Запомните наконец.

— Тенеда, Марзал или кто тут всем заправляет — дайте мне еще капельку силы. Обещаю — стану хорошим. Только вытащите нас отсюда.

Сани чуть подались вперед. Я наклонил деревяшку, и лодка с лыжами медленно поползла к воротам. Хвала всем богам, гарнизон обленился настолько, что забыл опустить решетку, и мы на радостях покатили к...

— Обрыв! — рявкнула на ухо Лира. — Бери правее!

Вдоль горы шел узкий серпантин — телеги не разъедутся, но из-за сугробов он казался еще уже. Делать нечего — или туда, или в пропасть.

— Вон они!!! — донеслось сзади.

— Твою ж мать, вы это видите?

— Сани сами едут!

— Да это магия!

— Ну их к черту, мне за такое не доплачивают.

Стражники проводили нас хмурыми взглядами из-под ладоней. Издали казалось, что воины отдают честь по пояс в снегу. Показал им средний палец и с осторожностью ученика автошколы на экзамене въехал на горную тропу. Уклон немаленький, и сани пошли в разгон, несмотря на все попытки притормозить. Как ни тянул ручку на себя, как ни молил богов, но лодка набирала скорость. Все что мог — слегка поворачивать нос влево-вправо. Для успешного съезда и этого хватит, вот только я, блин, ни разу не бобслеист.

— Куда так гонишь?! — рявкнула на ухо Линн, перекрикивая нарастающий свист ветра и хрустящий шелест снега.

— Они сами!

На очередном повороте девушка ойкнула и прижалась ко мне, аж ребра затрещали. В иных обстоятельствах это было бы приятно, но не когда несешься по кривой километров под сорок в час. Один неверный маневр — и ошметки размажет по острым скалам. Только не смотреть вниз, только не смотреть вниз...

— Тенеда всемогущая, — забормотал я в надежде на очередное божественное вмешательство, но вместо гласа богини услышал недовольный вопль попутчицы:

— Лучше за дорогой следи! Левее!

Сани слегка занесло, и метров пять мы проехали на одной лыже. Не стану утверждать, но, кажется, на все время маневра мое сердце перестало биться. И это еще ерунда, ведь дальше лежал прямой участок с нехилым таким сугробом посередине, а в нашем случае не просто сугробом, а самым настоящим трамплином.

— Ох ты ж...

Резкий взлет, грохот в висках, невесомость. Звуки стихли, время будто остановилось. Удар, подскок, и сани завертелись как кленовая семечка на ветру. Нас вышвырнуло с дороги как из катапульты, но сани успели добраться до подножья и лететь оставалось всего ничего. Падение с высоты третьего этажа, а внизу — толстенный слой рыхлого снега.

Юркнули, как глухари с ветки. Нас тут же засыпало, свет погас. Хорошо хоть девушка все еще липла к спине, искать не пришлось.

— Куда копать? — шепнула она. — Мы лежим вниз головой? Или вверх? Давай, я буду рыть сюда, а ты — туда. Воздух кончается, чуешь?

— Угомонись! — рыкнул я, выплюнув набившийся в рот снег. — И не дергайся.

Старый альпинистский трюк — запоминайте, вдруг пригодится: пустил слюну, тягучая ниточка потянулась вниз. Отлично — роем в противоположную сторону. Выбрались, отдышались. Ельник совсем рядом, а там снега заметно меньше. Остались два вопроса: где мы находимся и куда, блин, идти?

— Леня? — с восторгом произнесла Линн.

— Чего? — несмотря на удачный исход, мне было не до радостей — всего трясло от безумной гонки и понимания того, что приключения только начинаются.

Спутница кинулась мне на шею и крепко обняла. Объятия у нее вообще дай бог, кости так и трещат.

— Спасибо, — горячий выдох обжег кожу. — Это было круто.

— Круто?! — с несвойственной великому волшебнику визгливостью бросил в ответ. — По-моему, я поседел.

— Все равно ты настоящий герой, — Лира улыбнулась и зачем-то потерлась о щеку кончиком замерзшего носа. — Ну, идем.

— Куда? — я так и сидел по пояс в сугробе и размахивал руками как квочка в гнезде. — Знаешь, что это за лес?

— Нет. Но с высоты видела — он почти весь окружен горами. Выход есть только на севере. Больше идти некуда, значит туда и пойдем.

Что же, логично.

* * *

За последние три дня протопал больше, чем за всю жизнь. Всегда любил леса, но после всех этих долбаных походов пропитался к ним самой жгучей ненавистью. Сперва пришлось продираться через мокрые заросли, теперь брести по колено в снегу — и хорошо еще догадался купить высокие сапоги, иначе обморозил бы ступни в первые же часы и на сей прекрасной ноте эпический поход подошел бы к концу.

— Смотри в оба, — предупредила Лира. — Здесь могут водиться медведи.

До вечера ни одного косолапого не встретилось. Зато нашли дом на берегу ручья — крепкий, бревенчатый, с тесаной крышей и манящей теплом трубой.

— Охотничья зимовка, — озвучила спутница и без того понятную мысль. — Эй, есть кто?

Девушка постучала рукоятью меча в дверь и запертые ставни. В ответ — тишина.

— Странно, — сказала Линн. — Закрыто изнутри.

— Может, этим? — я взмахнул обломком как барабанной палочкой.

— Погоди. Не трать силу.

Она просунула клинок в щель, нащупала засов и осторожно выдвинула из скоб. Из дома пахнуло пылью и запустением, в каменной печке, похоже, с прошлой зимы не разводили огонь. Зато на просторной кровати лежал ворох волчьих шкур — ночью точно не замерзнем. И в этот раз красавица точно не откажется от моих согревающих объятий.

— Гляди, какая красота. — С разбегу плюхнулся на койку и похлопал по пыльной шерсти. — Двоим места хватит.

Койка глухо хрустнула.

— Осторожней! — шикнула Лира. — Сломаешь еще. И спать будем по очереди. Один спит — другой сторожит.

Я закатил глаза. Кто бы сомневался. Когда речь заходит даже о невинной близости, мозг воительницы превращается в суперкомпьютер по выдумыванию отмазок.

— От кого? — обвел рукой комнату. — Стены видела? А дверь? Никакие медведи сюда не залезут. Разве что у них есть таран.

— В лесах всякое водится, — ответила Лира тоном, от которого и при свете дня на спину высыпали мурашки.

— Да брось, — я все еще пытался храбриться, хотя голос заметно дрожал и был готов в любой миг дать петуха. — Так и скажи, что не хочешь прикорнуть в моих теплых нежных объятиях.

Настал ее черед фыркать и закатывать глаза.

— Опять начинаешь? Мало проучили? Так еще проучат.

— А я ничего такого и не предлагаю. Просто полежим, погреемся.

Линн вздохнула и покачала головой:

— Тебя только могила исправит, и то вряд ли.

— Да ты только посмотри, какое уютное гнездышко.

Я откинул шкуры и заорал не своим голосом, отпрыгнув чуть ли не к самой двери. Под ворохом ободранных волков лежала мумия в кожаной броне, сжимая иссохшими руками меч и лук. То-то пахнет в доме странно... И хрустела, судя по всему, не только койка.

— Тьфу, млять! — я привалился спиной к косяку, прижал ладонью рвущееся из груди аки чужой сердце и попытался унять частое дыхание, которому позавидовала бы и собака после пробежки. Получилось не сразу, но паника прошла столь же быстро, как и накатила, уступив место необходимому для выживания здравомыслию. А трезвый рассудок подсказывал, что прежде чем ночевать в халупе, неплохо бы выяснить судьбу хозяина, дабы не повторить его незавидную судьбинушку. — Что с ним? Убили?

Лира склонилась над трупом и без намека на брезгливость зашарила по вонючим коричневым лоскутам.

— Одежда цела. Ран нет. Замерзнуть тоже не мог. Значит голод или болезнь.

— Отстой, — сплюнул и растер желчь. — Чур я на часах, а ты спи. Уверен, такая компания тебя не смутит.

Девушка пропустила колкость мимо ушей и продолжила расследования, скрупулезно осматривая помещение новым взглядом, заметно изменившимся после обнаружения внезапного сожителя.

— Видишь кусочки коры у печи? Там лежали дрова. Бедняга сжег все, но за новыми так и не пошел. Дикий зверь не стал бы караулить несколько дней — сам с голодухи сдохнет. Охотника поджидало нечто иное. — Она повернула голову к окошку и вкрадчивым голосом шепнула: — Солнце садится. Сходи за дровами.

У меня заслезились глаза, а горло будто сжала изнутри ледяная лапа.

— Э-э-э... Лучше ты.

— Тогда унеси тело.

Я взглянул на жуткую мумию с раззявленным ртом:

— Ладно, дрова так дрова.

— И воды набери. Вон ведро.

Взял — тяжеловато. Поднес к двери, присмотрелся — а в нем какие-то серые хлопья. Понюхал — засохшее дерьмо. Получается, несчастный охотник не только выйти по нужде боялся, но даже ставни не открывал, чтобы выплеснуть отходы. Что за существо, черт возьми, могло так напугать? С чем, блин, страшно столкнуться матерому вооруженному до зубов зверобою? От одной этой мысли захотелось забиться под кровать и не вылезать. Никогда. Но не праздновать же труса перед красавицей, на которую построил далеко идущие планы?

Вышел на крыльцо, держа перед собой палочку. Красиво, ничего не скажешь. Закатное золото разливалось по заснеженным еловым лапам, подкрашивало полянку яркой ржавчиной, искрилось в ручье. Птички поют, водичка журчит. Романтишно! Мангал, шашлычки, бутылка вина — идеал для свидания с приятным бонусом. Жаль, где-то неподалеку притаилась неведомая хрень. Может, за тем деревом. Или в том сугробе. Или ждет ночи, чтобы бродить вокруг и заглядывать в окна большими красными зенками.

Внутри все сжалось, приготовилось к бегству. Еле сдержался, чтобы не дать стрекача. Коль уж придется держать оборону, стоит как следует подготовиться. Это дома все легко, беззаботно и можно валять васяна лет до тридцати. Заболел — пошел к врачу. Не нравится государственная больница — вот платная, только денег раздобудь. Лезут в хату — вызывай полицию. Горишь — пожарную. Застрял — спасателей. Проблема поменьше — найдешь ответ в интернете. Здесь же придется чаще включать голову и принимать взвешенные мужские решения — иначе попросту не выжить. Один раз пошел на поводу у хрена — и теперь кукую в гребаном лесу, окруженный неведомыми чудовищами. А мог бы до сих пор сидеть в Дюнвике, есть от пуза, покрикивать на солдатню и в ус не дуть.

Сперва пошел посмотреть за домом — вдруг там поленница и не придется шастать по окутанному тьмой ельнику. Прижался к стене, палочка у лба — ну просто спецагент в перестрелке. Шагну — замру — прислушаюсь. И все время чудится, будто нечто притаилось за углом, раззявило клыкастую пасть: только сунусь — хвать и поминай как звали.

— Ты что делаешь?

Хотел сказать: "Инфаркт жду. Спасибо, что поторопила".