Непокорное сердце

Стоя за дверью, я чуть не прыснула. Подумать только — Ее Величество рассуждает о чьих-то интеллектуальных способностях, тогда как ее собственный сын немногим умнее тролля!

Снова тишина, а после чего послышались шаги. Бегло оглядевшись, я поняла, что мне негде спрятаться, и я обязательно буду поймана за подслушиванием, если сиюминутно не придумаю, как быстренько выкрутиться из неловкой ситуации.

Тихонько отбежала на несколько шагов, после чего постаралась издать как можно больше шума, подходя к двери.

Войдя без стука, попыталась сделать вид, будто не ожидала увидеть здесь Розу и Ее Величество. Первая была настолько растеряна, что забыла выразить мне почтение положенным книксеном.

— Ваше Величество, — кивнула я королеве. — Леди Лайен просила принести для нее ее пудреницу, которую она оставила здесь, — выдала я первую пришедшую на ум ложь.

Королева ничего на это не ответила. Задержав на мне взгляд, она первой покинула комнату, оставив нас с Розой наедине друг с другом.

— Подслушивала? — почти сразу же набросилась на меня та.

— Не имею привычки, — подняв подбородок, ответила я. Привычки подслушивать у меня, действительно, никогда раньше не наблюдалось, тогда как во дворце шпионаж — обычное дело. Роза подошла ближе и я увидела, что ее глаза блестят не только от слез, но и от ярости.

— Можешь сколько угодно строить из себя невинную овцу, но мне-то понятно, кто ты на самом деле и чего добиваешься. К счастью, я не одна такая, кто не верит тебе, — прошипела она мне в лицо.

Помнится еще недавно именно овцой она меня и считала, а теперь делает из меня интриганку и авантюристку.

— Не понимаю, о чем ты, — спокойно ответила ей.

— Все ты понимаешь. Мой отец погиб, пытаясь разоблачить тебя.

— Не правда, — само собой вырвалось у меня. — Он доносил Совету и подлизывал задницы эльфам, в то время как служил Его Темнейшеству лорду Лоркенсу. Так что не нужно делать из него героя.

Едва я успела договорить это, как в комнате раздался оглушительный зон — это вдребезги разлетелось зеркало, осколки которого едва не порезали мне лицо и шею — я стояла рядом.

— Не смей говорить так о моем отце, ты, лживая самозванка, — прошипела Роза.

— В своем уме? — поинтересовалась я. — Ты могла ранить меня.

— И поделом тебе! — взвизгнула та.

— Ты забываешься, — я старалась сохранять хладнокровие. — Нападение на невесту Его Величества и будущую королеву чревато нешуточными последствиями вплоть до смертной казни. Или ты думаешь, что любая выходка сойдет тебе с рук?

Роза вызывающе засмеялась.

— А может быть и так!

— Тогда ты слишком высокого о себе мнения.

— Нет, это твое самомнение чрезмерно завышено! Возомнила себя будущей королевой? Считаешь себя достойной этой роли? Вот только не бывать тебе женой Его Величества!

— Кто же мне помешает? Не ты ли?

— Может быть и я. Иначе думаешь зачем я здесь?

Я снисходительно улыбнулась:

— Вынуждена огорчить — боюсь, что ничего у тебя не выйдет.

— Отчего же? — Роза сверлила меня взглядом, прищурив глаза. — Все думают, что ты феппс, но несмотря на это видят в тебе будущую королеву и достойную партию его Величеству. Простому люду импонирует тот факт, что будущей королевой может стать простушка, это вселяет в них оптимизм. Но что же будет, когда все они узнают, кто ты есть на самом деле? Будут ли они очарованы тобой так же, когда тайна твоего происхождения будет раскрыта?

Мне все сложнее было сохранять безразличие — слова Розы являлись серьезной угрозой.

— Не ты ли намерена взять ответственность за мое разоблачение? — сказала я после недолгого молчания. Сделав пасы руками, Роза при помощи магии вернула зеркало в прежнее состояние, после чего ухмыльнувшись мне, произнесла почти ласково:

— Ты недостойна быть моей королевой, и я сделаю все возможное, чтобы ты ею не стала.

Сказав это, моя злосчастная фрейлина, словно издеваясь, сделала глубокий поклон и первой вышла из комнаты.

Предстоящая поездка в театр удручала меня — не хотелось всю дорогу состязаться в остроумии с Розой, но к моей радости та не обмолвилась ни единым колким словечком. Возможно, разговор с Ее Величеством возымел положительное действие.

Как полагается согласно этикету карета Готтона уже ждала нас. Его Величество подал мне руку и самолично помог выйти, после чего легким касанием губ поцеловал пальцы, и всё это совершенно не глядя мне в глаза. Он избегал смотреть на меня так же, как и я на него. Мы испытывали друг к другу холодную неприязнь, но на публике должны были играть роль влюбленных, и похоже оба пока не справлялись.

Обхватив рукой внутренний изгиб локтя Готтона, я улыбнулась, и, дождавшись ответной улыбки (не менее фальшивой), позволила повести себя к дверям роскошного, помпезно возвышающегося на фоне одноэтажных зданий, дворца, называемого Королевским Театром.

Зал был уже полон, когда мы вошли, а потому всё внимание обратилось к нам. Я чувствовала на себе любопытные, пронизывающие насквозь взгляды, под которыми ощущала себя раздетой, выставленной напоказ, уязвимой и как никогда беззащитной.

Ложа, предназначавшаяся королевской семье, располагалась на самом высоком балконе и была отделена от других и, тем не менее, я могла наблюдать за остальными посетителями. Они за мной, к сожалению, тоже.

По правую руку от меня разместились фрейлины, а так же незамужние кузины Готтона, по левую же — сам Готтон и ее Величество. Опустив взгляд ярусом ниже, я обнаружила Кристиана в компании молодой и очень привлекательной женщины. Краем глаза заметила, как Роза с Эльмари рассматривают их и при этом шепчутся о чем-то. Я прислушалась, и вот что услышала:

— Говорят, эта леди известная в Ландрии куртизанка. Странно, что Его Высочество не брезгует ее обществом, да еще и выводит в свет, — бормотала Эльмари. Вы только послушайте! Она еще что-то говорит о брезгливости и положении в обществе! Да, не зря ведь говорят, что первое впечатление о человеке зачастую бывает обманчивым — при первой встрече эта девица казалась мне куда приятнее. Интересно, что же ответит на это Роза?

— Да, увы, его Высочество нельзя назвать избирательным, — отозвалась она. Я сделала вид будто приветствую графа Алексис с супругой в то время как мой слух был полностью обращен к двум сплетницам. Да уж, ну и змеюки меня окружают. Скорее бы вернуться в Академию, где у меня есть друзья: Мелитта, Тэй, Эрни и Уилл, Лиззи и Джози. Вот только примут ли они меня теперь? Не стану ли я для них чужой? Не возненавидят ли они меня?

Я постаралась не терзать себя мучительными сомнениями, а вновь вернулась к беседе своих фрейлин, которые вовсю продолжали полоскать косточки Кристиану и его, по словам Эльмари, пассии.

— Как знаете, Рози, а я убеждена, что его Высочество покровительствует ей, — трещала она.

— Вздор, — в голосе "Рози" отчетливо слышалось бешенство. — Его Высочество никогда не связывался со шлюхами!

— Вам-то откуда известно? — хихикнула Эльмари. Резонное замечание.

Роза ничего не ответила, так как поднялся занавес и начался первый акт.

Я вздрогнула, ощутив на виске дыхание Розы, когда она тихо произнесла:

— Выше Сиятельство, вы наверняка читали пьесу. Не будет ли вам скучно, когда все действия вы знаете наизусть?

Вот же зараза, а, не упустила возможность ущипнуть!

— Вовсе нет — всегда интересно наблюдать за визуализацией тех картинок, что возникают в голове при прочтении книги. К тому же я страстно люблю театры. Пожалуй, правда, чуть меньше, чем музыку, — сказав это, я поднесла монокль к глазам, тем самым давая понять, что полностью поглощена происходящим на сцене. Время от времени я все же убирала его, чтобы при помощи периферического зрения наблюдать за Кристианом. Пару раз он поворачивался ко мне, но в остальное же время был внимателен к постановке.

Тем временем на сцене разгорались нешуточные страсти: история рассказывала о трагической любви принца к простой девушке, трудившейся в лавке своего отца, продававшего травы. Как водится, влюбленные не могли быть вместе, но не желали мириться с судьбой и решили бежать. Вот только отец принца — суровый и жестокий король не намерен прощать выходки сына. В ярости он приказывает стражникам поймать беглецов, что и было сделано, после чего казнить нерадивого наследника престола.

Действие казни сопровождалось громкой, тяжелой музыкой. Сцена заполнилась множеством актеров, которые бегали, суетились, кричали, пели и стенали. Я не желала смотреть, как будет обыгран эпизод с обезглавливанием несчастного юноши и убрала монокль. Оглядевшись, обнаружила, что зал целиком поглощен спектаклем и даже Кристиан внимательно следит за происходящим на сцене. Правда, в силу своего сверхъестественного зрения, присущего всем вампирам, монокль ему не требовался.

Решив не возвращаться к просмотру мрачной сцены, я просто разглядывала зал: подняв глаза, устремила взгляд в высокий куполообразный потолок, разрисованный фреской, изображение которой я разглядеть не успела — мое внимание отвлекло странное свечение, исходившее со стороны третьего ряда двумя ярусами ниже. Привстав, чтобы рассмотреть получше, я тут же увидела яркую желтую вспышку, возникшую прямо из воздуха, будто кто-то невидимый активировал заклятие. Заклятие смерти. Просвистев в полете, она стремительной молнией направилась ко мне. Это произошло слишком быстро, что бы я успела отреагировать. Ощутив острую и вместе с тем жгучую боль в левой груди, я упала в кресло. Готтон, наконец, соизволил обратить на меня внимание — повернув голову, он посмотрел на меня странным, осоловелым взглядом, после чего будто пришел в себя и вскочил с места, попутно вытаскивая свою палочку, но тут же был поражен парализующем проклятием. Никто из присутствующих в зале не отреагировал. Все просто продолжали смотреть спектакль, будто происходящее на сцене гипнотизировало их. Даже Кристиан.

Грудь жгло невыносимой болью, но смерть все не торопилась приходить за мной, и это было странно — я знала, что заклятие, которым поразил меня невидимый враг, убивает почти мгновенно. Смерть неизбежна, и я почти ждала ее, смирившись, но мое сердце продолжало биться, и даже сознание не торопилось покидать меня.

Надежда — робкая, слабая, но дарующая спасительные силы, пришла откуда-то из глубины сознания, и я передумала умирать. По крайней мере, так просто я не сдамся. Не сейчас.

Собрав последние остатки сил и стараясь не обращать внимания на боль, терпеть которую было уже просто невыносимо, я поднялась на ноги. Тошнота незамедлительно подкатила к горлу, и я взмолила ко всем святым, чтобы не позволили мне потерять сознание.

В этот раз пламя было куда слабее, чем во время практик, и я не знала, будет ли этого достаточно для создания портала, но все же попыталась.

— Инфертум, — слабо произнесла заклинание активации, не будучи уверенно в успехе. Но отчаянно желая, чтобы это сработало.

И у меня получилось.

Теперь нужно представить место, в которое я бы хотела переместиться. Почти уже теряя сознание, я ощутила, как стихия подхватила меня и понесла по невидимому туннелю — в таверну мистера Вильца.

ГЛАВА 6.

Полет по порталу был малоприятным: меня кружило, отчего сфокусировать взгляд было почти невозможным. Но еще неприятнее было его завершение. Я не училась тормозить и правильно завершать телепортацию, а если честно — я даже не удосужилась изучить эту часть теории. Но наткнуться на невидимое препятствие, не позволяющее попасть в помещение магическим путем, я никак не ожидала. Стукнувшись о преграду, я навзничь рухнула на землю. Стон боли невольно вырвался из груди. Попыталась подняться, но силы, казалось, решили окончательно покинуть меня. Сквозь пелену болезненного забвения услышала знакомый голос, который на мое счастье принадлежал дяде Элазару:

— Господи ж ты, Боже мой, Стейси! Ранена! Ранена! — я услышала его тяжелые шаги, после чего мистер Вильц опустился рядом со мной. Горячие мозолистые пальцы мужчины принялись ощупывать запястье. — Жива, — облечено выдохнул он. Я, не открывая глаз, улыбнулась.

— Удивительно, правда? — пересохшими из-за сильной жажды губами произнесла. — Заклятие, вроде убивает моментально.

— Да тише ты, не болтай, не трать силы, — шикнул он на меня, после чего поднял на руки и внес в помещение. — Тэй, сынок, принеси чистой воды да одеяла теплого — кажись, знобит...

Меня и правда трясло. Наверно, это предсмертное...

Надо же и Тэй здесь. Хоть с ним попрощаюсь перед смертью, если с Кристианом и Мелиттой не удастся.

— Кто это, пап? — услышала я голос друга. — Это...Это...Стейси??

— Она-она, — мистер Вильц понес меня по лестнице. Тэй следовал позади.

— Но как она оказалась у нас? Что с ней случилось? Она ранена? На нее напали по дороге?

— Меньше вопросов задавай, я знаю не более тебя. А теперь не приставай, а делай, что было велено, — рыкнул на сына дядя Элазар. Тэй шумно, возмущенно вздохнул. После чего сбежал по ступенькам, а дядя Элазар внес меня в свободную комнату и бережно уложил на кровать. — Эх, серьезно ж тебя..., — сокрушительно произнес он, разглядывая мою рану — проклятие прожгло ткань платья и даже кожу, но мне казалось, что оно достало до самого сердца и удивительно, что я все еще жива.

— Сколько мне осталось? — спросила я, не зная, хочу ли услышать правду.

— По хорошему счету, ты давно уже должна быть... — он запнулся и, сплюнув, ударил себя по лбу. — Что я говорю? Сказал ведь такое!

Я улыбнулась — смеяться не было сил.

— Значит, может быть, есть шанс? Может, не все так плохо?

Дядя Элазар закивал мохнатой, с густой кудрявой шевелюрой головой.

— Да, да, наверное, есть. Конечно. А иначе... Постой-ка, а это что у тебя такое? — он указал пальцем на брошь, прикрепленную к платью — подарок леди Лайен. Я проследила взглядом за его рукой, после чего попыталась отстегнуть брошь, но пальцы не слушались и тогда дядя Элазар помог мне.

— Потемнела, — пробормотала я, удивленная увиденным — брошь, еще недавно сиявшая бриллиантовой белизной, потускнела и стала серой. — Потемнела. Странно.

— Вероятно, приняла на себя проклятье, — задумчиво произнес мистер Вильц, рассматривая вещь. — Откуда она у тебя? Ты нарочно надела ее? Знала о ее защите?

Я отрицательно покачала головой, не понимая, о чем он говорит.

— Это подарок.

— Ты в необъятном долгу перед тем, кто подарил тебе ее — этот человек спас тебе жизнь. Вернее, вряд ли его можно назвать человеком. Дело в том, что эта брошь пропитана особой силой — защитной. Она способна принимать на себя любое проклятие, даже смертельное. Изготовить подобный амулет могут только эльфы.

— Леди Лайен как раз из них, — отозвалась я, пораженная до глубины души поступком моей наставницы, которая, как я была всегда убеждена, ненавидела меня или же, как минимум презирала. Никогда бы не подумала, что она станет беспокоиться о моей защите. Ну и дела.

— Скажешь спасибо леди Лайен, когда увидишь. А это, — он повертел в руке брошь, — я пока заберу у тебя, если ты не против. Хочу показать ее профессору Вайзу. Он-то больше меня знает в таких делах.