| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ДЕНЬГИ ПАРТИИ
или
ПРИВАТИЗАЦИЯ ДО ПРИВАТИЗАЦИИ
Вопреки устоявшемуся мнению, приватизация в СССР началась задолго до явления Чубайса народу. В конце 80-х годов ХХ века, законом о двухуровневом банкинге, была приватизирована вся финансовая система государства, что предопределило на следующее десятилетие доминирование в экономике финансовой олигархии, со всеми вытекающими последствиями.
Закон определял разделение банков страны на Центральный банк, как единый эмиссионный центр страны и регулятор рынка, а все остальные банки (Сбербанк, Промстройбанк и т.д.), тогда еще государственные, были объявлены коммерческими, работающими на свой страх и риск.
Страха и риска, конечно же, не было. Потому как Центробанк исправно снабжал коммерческие банки наличностью, за вычетом ставки рефинансирования, а галопирующая инфляция позволяла очень хорошо зарабатывать на обменном курсе, даже при краткосрочной задержке выплат. К тому же "дырявость" закона позволила создавать банки до 1991-го года в правовой форме кооператива(!), а после 1991-го в виде товариществ с ограниченной ответственностью и акционерных обществ.
Рубеж 80-90-х годов прошлого века прошел под знаменем банковского грюндерства. Так возникли финансовые центры будущих олигархий — кооперативные банки "Менатеп", "Столичный", "Онэксим", "Тверьуниверсал", "Микродин" и т.д.
Кроме того, банковское грюндерство охватило также государственные ведомства и предприятия. Создавали свои банки министерства и ведомства, профсоюзы и крупные компании (последние рассматривали наличие собственного банка как удобный кассово-расчетный центр и место обналички безналичных финансовых потоков). Все, кому не лень, у кого были миллион рублей и хоть какие-то связи в Министерстве финансов или Центральном банке, где регистрировали уставы подобных учреждений и выдавали лицензии, учреждали тогда банки. Часто на заемные же средства у других таких же "коммерческих" банков. Эти банки также присосались к финансированию Центробанком.
Для регистрации банка достаточно было собрать уставной капитал в один миллион рублей. Смехотворную сумму по масштабам отрасли.
Не стоит забывать и то, что первую половину процесса банковского грюндерства КПСС была у власти, в том числе и финансовой. И, скорее всего, именно в новых банках и растворились пресловутые "деньги партии".
Центральный банк накачивал эти банки денежными средствами, согласно ставке рефинансирования, а они этот кредит обращали в коммерческие кредиты предпринимателям.
Таким образом, еще задолго до объявленной приватизации с ее ваучерами, были приватизированы финансы всей страны ограниченным кругом лиц, а чтобы отстранить последнего конкурента от грядущего раздела индустриальной собственности самой большой в мире страны, население было лишено сбережений (их только в двадцать первом веке отдают: постепенно, старшим возрастным категориям граждан, по мере их вымирания).
Кроме того, номенклатурный "детский сад ЦК КПСС" — комсомол, активно включился в процесс купли-продажи, через созданную при райкомах сеть НТТМ, занимающихся всем чем угодно, но только не научно-техническим творчеством молодежи, и которые, в отличие от остальных игроков нарождавшегося рынка, были полностью освобождены от налогов и таможенных пошлин. Они также создавали банки (например, "Менатеп" и др.)
Таким образом, к началу приватизации единственными платежеспособными клиентами Росимущества оказались только банкиры, иностранные инвесторы и бандиты. Достаточно добавить, что первое заказное убийство по экономическим мотивам в стране было совершено против банкира — председателя правления "Профбанка" Петрова. Случилось это в начале декабря 1991 года.
ПРИВАТИЗАЦИЯ
Приватизационные чеки (ваучеры28) были выданы российским гражданам в количестве 151 миллиона. Вариантов выбора, что с этими бумажками делать, у граждан было три:
• обменять на акцию предприятия, в котором работаешь.
• вложить в чековый паевой фонд,
• продать.
Поскольку к 1993 году подавляющая часть, ограбленного на сбережения и удавленного гиперинфляцией, населения жила в нищете, то ваучеры они, в большинстве своем продали, по цене, в среднем, от 5 до 7 тысяч рублей, при номинале в 10000 ($7 по тогдашнему курсу).
Таким образом, вся ваучерная приватизация России была оценена реформаторами всего в $5 миллиардов. Так как к распределению на ваучеры была выделена треть всего государственного имущества, то получается общая стоимость российской экономики "по Чубайсу" была равна всего $15 миллиардам. Учитывая, что СССР в 1992 году имел третью в миреэкономику, после США и Японии, это очень мало. Для примера: экономика Мексики тогда оценивалась в $150 миллиардов.
Казалось бы, должны были нам обменять ваучеры на равноценные акции, которые именно для этой цели (в противоречие мировой практике) законодатель сделал именными, но этот обмен был подменен продажей их на аукционах за безымянные ваучеры.
И ладно бы обмен, к тому же, был просто подменен продажей, "уловка Љ2 от Чубайса" заключалась в том, что с начала реализации ваучеров, государственное имущество переоценивали дважды, и, в итоге, его переоценили в 150 раз (!) в сторону увеличения стоимости из-за инфляции29. Поэтому, казалось бы, и номинал ваучера должен был бы с 10 тысяч увеличиться до 1,5 миллионов рублей, а он остался таким же. Это была, можно сказать, первая рейдерская атака по отъему корпоративной собственности государством у граждан, по предварительному сговору ряда государственных чиновников в пользу отдельной группы лиц.
Все это вполне вписывалось в идеологические воззрения Анатолия Чубайса, который заявлял, что стране нужны не "homo soveticus", и даже не отечественный "homo economicus", а конкретный "частный собственник" и "иностранный инвестор"30. Но частный собственник появился в виде барыги, скупившего у населения ваучеры, и коммерческих банков, которые имели практически неограниченное финансирование от Центробанка.
А вот иностранный инвестор, купив в портфели своих инвестиционных, хеджевых и пенсионных фондов максимум по 10 процентов акций приглянувшихся ему активов, приготовился стричь купоны. И жестоко просчитался. Дивидендов в России 1990-х никто платить не собирался.
Учитывая, что подавляющее большинство приватизированных предприятий выбрало вторую форму акционирования, то расклад акционерной собственности большинства открытых корпораций в стране распределился так: 51% — у трудового коллектива (из них 5-7% у директорского корпуса), 29% были розданы за ваучеры, остальное еще оставалось в собственности у государства, и, впоследствии, было скуплено банками во время второй волны приватизации — денежной31.
Для инвесторов, которые рискнули тогда неведомо где добытыми капиталами (после конфискации сбережений и все пожирающей гиперинфляции) в первый год приватизации получили доход минимум в 300% годовых. Официально. По бухгалтерии.
Инвестиционные чековые (ваучерные) фонды были ограничены законодателем лишь тем, что они не могли вкладывать в одно предприятие больше 5% своего капитала. Крупнейший "Первый ваучерный инвестиционный фонд" Михаила Харшана собрал у населения 4,5 миллиона ваучеров (3%). А таких фондов было более шести сотен.
Михаила Харшана можно назвать первым в России рейдером. Серым рейдером. При приватизации Соликамской бумажной фабрики в Перми, которая производила 460 тысяч тонн газетной бумаги — реальной валюты в то время разгула "свободной" прессы и книгоиздательства, он первым стал применять не тупую скупку акций, а рейдерские технологии. Харшан сначала убедил и заинтересовал в своей схеме директора "Соликамбумпрома" — кстати, наемного менеджера, избранного трудовым коллективом. Затем вместе с директором они "убедили" областной комитет по приватизации провести ваучерный аукцион только на территории фабрики. Секрет был в том, что сама фабрика была окружена оборонными заводами, и проезд на нее был по спецпропуску. Организованный Харшаном звонок от большого московского чиновника в обком КПСС, обеспечил охранников на проходной списком людей Харшана, которых они были обязаны пропустить. Харшан и его аффилированные лица, таким образом, обеспечили себе в обмен на ваучеры 10 процентов уставного капитала "Соликамскбумпром", мило отжав от этого процесса конкурентов. При этом, на фоне всеобщего сращивания экономической и уголовной преступности в стране, выглядел Харшан тогда маяком законопослушности.
Ваучерному фонду "Альфа-капитал", принадлежащего "Альфа-банку"32, удалось собрать 2,5 миллиона ваучеров, он стал владельцем долей в сорока шести весьма привлекательных компаний, включая цементные заводы, производителей стройматериалов, пищевые и фармацевтические фабрики.
В 1993 году в борьбе за псковскую кондитерскую фабрику схлестнулись "Альфа-капитал" и американский конгломерат "RJR Nabisco". "Альфа-капитал" приобрел на ваучерном аукционе четырнадцать процентов акций фабрики. Но американцы умудрились, даже после "Альфы", зачистить фабрику еще на 10%. "Альфа" вернулась на фабрику и смогла убедить трудовой коллектив и руководство продать ей контрольный пакет фабрики (51%).
Таким образом, фонд аккумулировал 65% акций, затратив на все менее $4 миллионов. Американцам этот же пакет предлагался уже за $20 миллионов, и они отказались. Иностранный инвестор рассматривался тогда всеми, без исключений, только как дойная корова.
В те же времена массово полилась кровь. И в первую очередь — брокеров. Андрей Орехов, основатель брокерского дама "Гарант", перед тем как его убили в 1995 году, он в конце 1994 года успешно провел защиту руководства шоколадной фабрики "Красный Октябрь" в Москве от захода на нее "сторонних инвесторов". Это был первый случай успешной корпоративной защиты от враждебного поглощения на российской рынке.
До 1994 года фондовый рынок в России рос, а зимой 1994-95 годов рухнул. С тех пор на нем светятся практически одни "голубые фишки". И биржа перестала быть хоть каким-либо рыночным мерилом стоимости акций большинства предприятий.
Но до того основной была такая схема: ваучерный фонд обменивал за ваучеры у предприятия пакет акций. Когда появлялся покупатель, готовый выложить за этот пакет в двадцать раз больше того, что номинально стоили ваучеры (а их в фонд сдало население "за просто так" в обмен на обещания бешеных дивидендов "в будущем"), то фонд продавал эти акции... "дружеской" конторе всего в два раза дороже, а та, в свою очередь, продавала этот пакет покупателю по заявленной им цене, то есть в десять раз дороже, что уплатила фонду всего пять минут назад. Думаю, нет нужды напоминать, что утаенная от пайщиков прибыль пилилась между руководством фонда и их "друзьями". Таким образом "выставлялись на бабки" те, кто поверил ваучерным фондам, которые на практике были самыми настоящими пирамидами, которые воровали у граждан не только ваучеры и прибыль, но и сбережения, так как инфляция тогда была 250%.
При всей акционерной лихорадке, которая охватила активное российское население, "серьезных людей" корпоративная собственность на данном этапе практически не интересовала — они стремились контролировать финансово-товарные потоки предприятий и их "пилить". Или как тогда еще говорили — "дербанить".
Как поучал тогда Платон е-Ленин (в девичестве Борис Березовский): "Приватизация проходит в три этапа. На первом этапе приватизируют прибыль. На втором приватизируют собственность. На третьем приватизируют долги".33
Вот сижу и думаю: то ли Борис Абрамович такой гениальный математик, все просчитал, то ли законы писались в девяностые годы под разработанную им схему, а то и просто под его диктовку?
Кроме того, еще одной особенностью российской приватизации было то, что предприятия приватизировались атомарно, без учета технологических и рыночных связей, развитой вертикальной интеграцией внутри одной системы хозяйствования, хоть и в разных ведомствах. Не знаю, ставилась ли такая задача, но то, что такие предприятия захватывать намного легче — это факт.
В результате, только одному Черномырдину удалось приватизировать всю отрасль целиком, и не только потому, что он был премьер-министр, а потому, что преобразование министерства газовой промышленности СССР в государственный концерн началось еще при Горбачеве.
В настоящий момент, основные отрасли имеют тенденцию собраться вновь в горизонтальной интеграции — необходимость этого диктует ситуация с консолидацией активов на глобальном рынке, но уже потеряв две пятилетки для модернизации и много денег на скупку недостающего. Маргарет Тетчер, в аналогичной ситуации, при всей своей либеральной пропагандистской трескотне, британские монополии, собранные при социалистах (98 процентов промышленной собственности в стране), дробить "на атомы" не стала, а вынесла их акции на рынок целокупно. И что тогда стоят клятвы Чубайса ее именем?
БАНДИТЫ
До 1993 года можно было в России делать приличные деньги вполне законно и даже честно, если не считать всеобщую неуплату налогов и связанную с этим двойную бухгалтерию. Бандиты, еще при советской власти "поднялись" с панели, где рэкитировали проституток, ларечников и уличных торговцев и внедрились в кооперативы, предлагая платную "защиту". Потом и про приличия о "защите" забыли и стали предпринимателей просто "крышевать". Сначала мелких, затем средних, а потом уже и крупных (таких, как, к примеру, Саянский алюминиевый завод, который был "вотчиной" вора по кличке "Татарин").
1993 год стал водоразделом: либо делись с бандитами и "ложись под них", либо уходи из бизнеса.
Многие ушли.
Остались только те, кто очень любил деньги.
Предприниматели (особенно "красные директора") сами проложили дорожку бандитам к себе в кабинеты, облепив свои заводы десятками посредников, на которые они аккумулировали прибыль, выставляя основное производство убыточным, ибо поначалу бандиты предлагали свою "крышу" только тем, кто прятал наличные деньги от налоговой службы, и, соответственно, в интересах самих же директоров было не распространять эту информацию в правоохранительные органы. То есть, заставляли поделиться ворованным, по схеме "цеховик — общак", отработанной ими еще в конце 1970-х годов.
Потом, войдя во вкус, стали вымогать деньги и у тех, у кого было все чисто (правда, таких было мало). Несогласных избивали, отстреливали, взрывали в автомобилях, привязывали гранаты к дверным ручкам квартир, закладывали яд в телефонные трубки, крали с улиц и, приковав где-то к батарее отопления наручниками, "убеждали" с помощью паяльников и других нагревательных приборов. Начался в стране бандитский террор, как метод вхождения бандитов в легальный бизнес.
Очень многие бизнесмены под прессингом вышеописанных методов расстались со своими акциями если не бесплатно, то практически даром. Остальные в предельно короткий срок перековались в безжалостных "акул капитализма".
Не прекращалась и война между самими "ворами в законе" за передел сфер влияния. Наиболее активно отстреливались "лаврушники" — грузинские воры, которых в этом криминальном "ордене" при советской власти было подавляющее большинство.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
