— Неужели вас так Супердрянью накрыло? А вакцина как же? — удивленно спросил я у девушки. — Что, достать не смогли? Ведь была она в ваших краях, точно была, и не сказать, чтоб стоила запредельно много. Уж ваши-то могли ее себе позволить точно.

Про то, сколько стоила вакцина во время вспышки невиданной силы мора двадцатого года, прозванного в народе Супердрянью, и как она распространялась, я осведомлен очень хорошо. Можно сказать, самое непосредственное участие принимал... Впрочем — не о том мы сейчас.

— Достали, — грустно отмахнулась та. — Но не сразу, мы ведь на отшибе жили, пока до нас новости дошли...

Это да, далеко не всегда удаленность от всех играет на руку, иногда — совсем даже наоборот. К тому же (правда, вот этого я девчушке вслух не скажу), возможно 'крышуемые' с ними специально новостями поделились только тогда, когда их скрывать почти невозможно стало. В надежде, что ослабнет 'крыша' и можно будет порядок 'предоставления услуг' пересмотреть слегка. А потом, видно, и до идеи слить армейцев 'конкурентам' доросли. Мне, конечно, сложно понять, зачем было менять шило на мыло: сомневаюсь что недавние уголовники кому-то могут показаться более 'перспективными партнерами', чем бывшие военные... Но кто знает, чего там 'князья' наобещали в обмен на возможность прибарахлиться армейской бронетехникой и всем прочим?

В общем, живыми с базы ушли немногие. В основном — женщины и детвора, причем эти четверо гавриков, что ко мне пришли — самые из них старшие. Из взрослых мужиков — только десяток раненых, из тех, что в самом начале боя вытащить к медикам успели. Тогда еще была надежда отбить нападение объединенного отряда 'князей' и словивших пулю или шальной осколок волокли на перевязку. Позже, когда стало ясно, что наступил тот самый 'последний и решительный', в тыл уже никто не уходил, все дрались до конца, до тех пор, пока могли держать в руках оружие. А потом обороняться стало некому...

Но умерли бывшие спецназовцы не напрасно: их семьи успели уйти. В совсем глухие леса и болота, куда без проводника соваться — верная гибель. Там была подготовлена еще одна база, на самый крайний случай. Который, к несчастью, все же наступил.

Понятно, сидит посреди лесных озер и топей толпа баб и стариков с детворой на руках. Раненые пока поправятся, пока снова сил наберутся... Да и защищать выживших кому-то все равно необходимо. Ясно, кончились лучшие из лучших, пришлось отправлять тех, кто есть. А это вот как раз эти 'тинейджеры' желторотые.

— А вы значит... — я вопросительно гляжу на девушку.

— Мы — самые подготовленные из тех, кто в строю.

Смотри-ка, и не смущается даже. Видно, верит в то, что говорит. Значит, совсем там дела плохи, раз такие вот птенцы за 'лучших из лучших' выступают. Одно остается выяснить: кой черт их в Ёбург понес? Что им там нужно? Об этом и спросил прямо, в конце концов, пора определяться, чего ради мне придется вместе с этой 'великолепной четверкой' на практически верную смерть топать. Либо, от чего их всеми силами отговаривать, тут уж как сложится.

Девушка молча достала из нарукавного кармана маленький диктофон, тщательно завернутый в давно выцветший, потерявший даже самые слабые намеки на рисунок, полиэтиленовый пакет. Простенький цифровой китайский ширпотреб, но такие обычно до наших нелегких времен и доживают, потому как примитивные, и ломаться в них практически нечему. Положив его на столешницу рядом со мной, нажала кнопку воспроизведения. Из динамика донесся негромкий, чуть хрипловатый мужской голос: 'Внимание, всем подразделениям, частям и соединениям Министерства обороны, Федеральной службы безопасности, Министерства внутренних дел, Росгвардии и Министерства по чрезвычайным ситуациям Российской Федерации, сохранившим верность присяге...'

Твою-то мать! Много разного я себе в ходе разговора нафантазировать успел, но до такого моей весьма небедной фантазии все же не хватило! Дослушав запись до конца, я вопросительно поглядел на замершую в ожидании моего решения девушку.

— И давно вы это сообщение получили? А главное — каким образом?

— В начале прошлого декабря. Мы... ну, в смысле, наши связисты, тогда старую 'сто сороковую' починили. Ну, как, починили... Приемник починили, там Р-155П стоял, ну мы и...

Поняв, что слегка увлеклась, девчушка слегка стушевалась.

— В общем, на передачу она так и не заработала. Хотя, до этого у нас даже такой дальней связи не было, не брали 'дальнобойную' связь, когда из Нижнего уходили, не до нее было.

— Извини за глупый вопрос от слабо в вопросе понимающего... Кого вы починили?

— 'Сто сороковую', — повторяет она. — Это радиостанция такая. Армейская. Старая, начала семидесятых годов. На 'сто пятьдесят седьмом' Зиле смонтирована была, в кунге...Даже не на 'сто тридцать первом'... Зил прогнил весь, его волоком к нам притащили, на буксире. Представляете?

Я-то представляю, вопрос — откуда ты, родная, в этом так неплохо разбираешься? А то, что действительно разбирается — видно сразу: и голос бойчее стал, и глаза оживились.

— То есть, ты в вашей группе не снайпером? — запускаю я еще один пробный шар.

— Нет. С чего бы? — недоуменно смотрит на меня собеседница. — Я по радиосвязи больше... Хотя, стреляю тоже хорошо, и из ПМ, и из автомата. Нас всех стрелять учили. А с чего это вы про снайпера решили?

— Да так, — отмахиваюсь я. — Не обращай внимания, старые стереотипы — штука страшная.

Про стереотипы она тоже явно не поняла. Что, впрочем, не удивительно. До войны она вряд ли фантастические боевики читала, ей в том возрасте всякие 'принцессы Диснея' и прочие крылатые феи, как их там звали? Винкс? В общем, ей оно куда интереснее в то время было... А уж после — и подавно. Кому интересна постапокалиптическая фантастика на руинах настоящего постапокалипсиса?

Ободренная моим интересом девушка явно присела на любимого конька.

— Так вот, про станцию. Она на самом деле хорошая, пусть ей и столько лет. Может и азбукой Морзе передавать, и радиотелеграфом, и голосом. Михалыч, ну, связист у нас есть один, старенький уже, зато он на точно такой же в конце шестидесятых служил, на Урале... Так он говорит, они могли свой собственный сигнал 'морзянкой' вокруг 'шарика' запустить и принять. Представляете, свой собственный радиосигнал вокруг всей планеты?! А голосом они с Урала спокойно с Берлином связывались. Только не починили мы ее толком, запчастей нужных не нашли... Но на прием она работала уверенно. До этого даже принять невозможно было — сообщение передают только на коротких волнах, на ширпотребовские приемники и портативные станции не поймать, ну и не ответить, естественно, вид модуляции не тот... А так-то оно в автоматическом режиме крутится, каждый час...

Нифига себе! Если б на столе уже не сидел — точно присел бы. Когда вот такая блондинистая девочка с личиком эльфийской принцессы начинает сыпать терминами вроде 'модуляция', при это еще и явно понимая, что именно она говорит, а не просто тараторя то, что зазубрила — есть от чего сильно удивиться бывшему майору СОБРа!

— А вы, значит, 'депутаты Балтики'?

По глазам вижу — не поняла, разве что по интонации и по контексту смысл додумала, и несмело кивнула.

— Примерно. Андрей Вячеславович... ну, заместитель комбрига, принял решение, что нужно направить людей. Но сначала вас найти не могли, а потом... — она лишь беспомощно руками развела.

Ну, да, дураком надо быть, чтобы не сообразить, что именно там 'потом' приключилось.

— А почему именно меня привлечь решили?

— Вас дядя Саша Кацендорн посоветовал, как я поняла. Говорил, мол, с незнакомым человеком на такой риск идти не стоит, а Татаринова я знаю, воевали вместе. Руководство и утвердило. А теперь — и вовсе без вариантов. Мы кроме вас вообще никого не знаем, да и про вас — только с чужих слов...

— Понятно. Ладно, зови своих боевых товарищей назад, знакомиться будем.

Вернулась она почти мгновенно, да и пацаны за ней следом прибежали не отставая. Похоже, ждали.

— Ладно, клиенты, давайте знакомиться. Я — Франт. Татаринов Александр Александрович. Можно по позывному, можно просто Сан Саныч, тут как вам больше нравится. Вас как звать?

— Михаил, — представился высокий сероглазый здоровяк, похожий на начинающего культуриста.

— Иван, — отзывается второй, почти такой же высокий коротко стриженный блондин.

— Станислав, можно просто Стас, — это уже третий, едва достающий до плеча Михаилу, да и габаритами обоим своим товарищам уступающий, зато подвижный и явно проворный.

— А я — Яна.

Ну, тут все понятно. Девочка с лицом сказочной эльфийки. Как они вообще решились такую красавицу с собой брать? Да за нее этих 'трех мушкетеров' могут зарезать быстрее, чем они 'мама' мявкнуть успеют. Мы работорговлю в здешних краях придавили в зародыше еще в самый первый год, но ведь нельзя быть повсюду. Да и украсть такую могут совсем не на продажу. А что там творится... да у того же Гвоздя в его личных покоях в здании бывшей никольской школы — почем я знаю?

— Будем считать — познакомились, — подвел я итог представлению. Теперь о себе расскажите: кто что умеет, кто каким оружием владеет, от кого в чем помощи ждать можно?

Начал снова Михаил, оказавшийся пулеметчиком. Ну, да, с его кондициями, только с 'Печенегом' и бегать, несмотря на юные годы. Впрочем, не такие уж юные. В свое время мальчишки, всего на полгода-год его старше, Грозный брали... Станислав и Иван оказались стрелками-автоматчиками, разве что Стас заикнулся о неплохом владении 'подствольником', а Иван несмело помянул 'Винторез'. Отлично, замечательно просто! Осталась сущая мелочь — добыть их, что 'подствольник', что 'Винторез'.

— А я — очень хорошо готовлю, и стираю, и убираюсь по дому...

— Я понял, золотко, а еще ты любишь поэзию Беллы Ахмадулиной, полевые цветы и гулять под дождем... И с чувством юмора у тебя все в порядке... А если серьезно? Про связь я понял уже, разбираешься. А еще?

— Да то же, что и у ребят, — улыбнулась Яна. — Автомат Калашникова, пистолет Макарова... Но зато в радиосвязи я действительно понимаю хорошо.

— Не сомневаюсь, — кивнул я и мы продолжили знакомство.

Позывных или прозвищ никто по малолетству не имел, экипированы были тоже хорошо. Но тут понятно: не крестьянские дети в город пошли, счастья искать. На базе спецназа, пусть и маленькой, резервной на совсем уж крайний случай, плохого снаряжения быть не могло. А вот с оружием — беда — только ПМ у всех троих. Но оружие есть, успокоил Михаил, в Мантурово у надежных людей. Надо же, как тесен мир, я ж из этого Мантурово едва-едва в Никольск пришел.

— А люди насколько надежные? — подпустив в голос скепсиса, поинтересовался я. — А то времена нынче такие...

— Надежные, — уверенно ответит здоровяк. — Но даже если там что-то случилось — деньги есть, оружие купим. На Пустоши с 'макарками' никто идти не собирается.

Что ж, уже неплохо. Но на кой же черт ты, Татаринов, в эту безумную авантюру влез вообще? 'Потому что это — не просто опасный рейд. Это шанс, нет, не так, ШАНС вырваться из всего этого... кхм... м-да... И жить по-человечески среди людей. Кто ж такую возможность упустит? Ради такого и жизнью рискнуть стоит. И за куда меньшее умереть в последние годы готов был, чего уж там. Один мой поход на банду залетных грабителей с двенадцатью патронами в магазине чего стоит? Или когда я в Ярославле в контору Кости Гольденцвайга в гордом одиночестве с ПБ в потной ручонке и с 'бэзэтехой' наперевес лез? Скажете, у меня тогда шансов выжить сильно много было? Вот и я о том же!

— Вот оно даже как, — ошарашено протянул Боровков-Кенни, выключив диктофон, который держал в руке.

Сидели мы в комнате, а его ученики, братья-погодки Сашка и Леха с автоматами в руках стояли у входной двери снаружи, караулили, чтоб никто не подслушал. Такая информация на сторону уплыть не должна ни в коем случае.

Я лишь утвердительно угукнул в ответ. Что тут говорить? И так все понятно.

— Мы с тобой?

— Нет, Игорек, вы народ по 'Набату' собираете и готовитесь кое-кому тупоумные 'тыквы' отстрелить, чтоб наперед знали, что нас злить не стоит.

По физиономии вижу — расстроился Кенни. Это я человек спокойный и рассудительный, а Игорь — авантюрист, каких еще поискать. Из тех, что с безразмерным шилом в одном месте и которые всегда за любой кипеш, кроме голодовки.

— Игорь, мне и этих четверых гавриков через пустоши на загривке тащить — вообще не улыбается. Но, ничего не поделаешь — клиенты. Мне вот к ним до кучи еще и твоих парочку. И тебя...

Увидев, как старый приятель всерьез насупился, поспешил поправиться.

— Ладно, признаю, погорячился. Как раз тебя тащить не придется. Но от этого не намного легче будет. И так орава выходит приметная, а с вами — почти что взвод пехоты. Сопливой и плохо обученной...Сами они про себя пусть думают что угодно, но вся подготовка там — сугубо в теории. Реального боевого опыта нет, 'в поле' больше трех-четырех дней подряд не жили. Да и жили — под присмотром. Короче, новобранцы, рядовые необученные...

— Мои кое-что умеют уже, — продолжает дуться Кенни. — Всю зиму дрессировал.

— Верю. Но задачи у тебя сейчас другие. И выполнять ты будешь их. Есть вопросы, товарищ бывший прапорщик?

— Нету вопросов, товарищ бывший майор, — в тон мне отвечает Игорь. — Но я тебе это свинство еще припомню, Саныч. Такой 'эпик квест' — и без меня. Не, ну и не свинья ты после этого?

— Свинья, — со спокойной душой соглашаюсь я, в душе радуясь тому, что всерьез старый товарищ не обиделся, коль шутить начал. — Готов даже пару раз хрюкнуть, чтоб ты удостоверился. Но у вас тут и своих дел будет. Не менее 'эпик', разве что не 'квест', а 'баттл'...

— Давай, — коротко отвечает Боровков.

— Чего — 'давай'? — не понял я.

— Хрюкай давай, — заржал в голос этот негодяй. — Я тебя за язык не тянул.

Не, ну и кто из нас свинья после этого? Но, за язык, и правда, не тянули. И я пару раз втянул наморщенным носом воздух, изображая матерого борова.

— Вот, другое дело! — Игорь хлопнул меня по плечу. — Мужик сказал — мужик сделал. Лады, понял тебя. Когда выдвигаться думаешь?

— Да вот сейчас и двинем, по утреннему холодку.

— А завтрак?

— Нефига, пусть молодежь к тяготам и лишениям сразу привыкает.

— Это ты зря, — не соглашается Кенни. — Тяготы и лишения — это, конечно, важное дело в воспитании подрастающего поколения, но не стоит оно того, чтоб от свежего бургера с олениной отказываться. Сколько потом опять на сухомятке да на кулеше, на костре сваренном?

М-да, и ведь прав отставной пограничник, кругом прав. Вспомнил я только что вчерашний ужин, и слюна поперла, как у той собачки Павлова. Решено, на завтрак задержусь. Разве что от пива придется отказаться. Но компот в 'Кружках' тоже подают, и очень неплохой. А какой тут ягодный морс! Но не сезон сейчас, а жаль...

На выходе из Никольска, у КПП на южных воротах, снова встречаю Цыгана. Тот о чем-то беседует с дружинниками, что на воротах в наряде дежурят. Причем, беседует, гордо подбоченясь и облокотившись на капот УАЗа, того самого, на котором он меня в гости к Гвоздю возил. Точно, приподнялся Цыган. Видать, оценил 'князь', как тот в его отсутствие службу нес, повысил. А вот придурковатого Мотыля, гляжу, в наряд по КПП списали. А это, насколько я знаю, в 'дружине' едва ли не самая низовая 'должность'. С другой стороны — туда и дорога идиоту.